— Третье заклинание — заклинание мастерицы. Его каждая из вас выдумывает сама, вставляя необходимые слова. Хотите, чтобы девушка, купившая вашу вышивку, удачно вышла замуж? Стоит внести пожелание в заготовку-формулу, которую произносите. Но напоминаю, что есть слова, которые мастерицам запрещено использовать. Никаких приворотов! — строго сказала Бастинда. — В Чарде за это сажают в тюрьму. Никаких пожеланий болезни и смерти! Вы — мастерицы и должны быть достойны этого звания, — пафосно завершила лекцию профессор. — К следующему занятию выучить три основных заклинания. Так, чтобы от зубов отскакивало! Чтобы ночью вас разбуди — сказали, — припечатала она. — И приготовить конспект первой главы «Закона о магической вышивке».
В этот момент зазвенел колокол, и профессор Бастинда покинула аудиторию. Несколько девушек поднялись и вышли. Другие остались сидеть на местах, занятые своими делами. Белокурая мастерица, сидевшая за первой партой, жевала огромную булку с маком. Две сестры-близняшки неподалеку от меня о чем-то увлеченно шептались.
— Привет, — раздался тоненький голосок.
Я подняла глаза. На меня неуверенно смотрела девушка, уронившая на паре перо.
— Привет, — дружелюбно улыбнулась я.
— Это ты попаданка из другого мира?
— Да, — отозвалась я. — Варвара Мальцева.
— Дария Критская. Не возражаешь, если я к тебе пересяду? — почти шепотом спросила она.
— Нет, — улыбнулась я, наблюдая, как на нас высокомерно и с презрением смотрят остальные девицы.
Я никогда не любила аристократов, а теперь — еще больше. Не понимаю, как человека можно оценивать по его социальному статусу? Разве кто-то виноват, что родился в самой обычной семье? Титул и богатство не делают добрее или счастливее.
Моя новая знакомая перенесла свои вещи, в гробовой тишине разложила их на парте и достала булочки.
— Хочешь?
— Давай. — Я не стала отказываться от угощения. Все равно у Чернавия все лишние калории сгоню.
— А ты почему не ешь?
— Мне нельзя, — вздохнула Дария и покраснела.
— Она думает, что похудеет и тем самым привлечет внимание…
— Красава! — оборвала белокурую, смахивающую на аппетитный пончик студентку девушка.
— Ой, тоже мне тайна! — фыркнула в ответ мастерица, дожевывая булку.
Другие девушки захихикали.
Я не стала расспрашивать, кому отдала сердце моя новая знакомая. Правда, сомнения этот тип у меня вызвал. Понятное дело, что в первую очередь мужчины смотрят на внешний вид, но если его интересует только это… Мне бы не хотелось, чтобы милой и, судя по всему, добродушной Дарии кто-то разбил сердце. Ох, лезешь ты, Варя, не в свое дело. Но не помочь мастерице я не могла.
— Одной диеты мало, — тихо сказала я Дарии, которая пошла пятнами и не знала, куда деться.
— Да? А что еще нужно?
— Физическая нагрузка, — ответила я, откусывая булочку и замечая, что все присутствующие в аудитории прислушиваются к нашему разговору.
— Мешки потаскать на кухне?
Я с трудом сдержала смешок.
— Можно и мешки, только они тяжелые, еще надорвешься. Лучше по утрам бегай, откажись в еде от жирного и сладкого, а ужин…
— Что? — хором спросили рыжие близняшки, которые, видимо, заинтересовались моими советами.
— Нищенке отдайте, — улыбнулась я.
— Ой, а я знаю одну. Она возле храма сидит все время с ребенком.
Я рассмеялась. Нет, не думала, что они так буквально воспримут мои слова. Впрочем, проявление доброты никому не вредило.
— Варя, а ты со мной по утрам не будешь заниматься? — снова краснея, спросила Дария.
М-да… Я знала, что инициатива наказуема, и, похоже, буду за нее расплачиваться.
— Завтра. За час до подъема, — сдалась я.
На этом разговор прервался, потому что вошла Бастинда. Она оглядела вмиг затихшую аудиторию и раздала практическое задание. Смысла вышивать какие-то непонятные схемы я не видела, но куда деваться? Какие-то крестики, завитушки, ромбики…
На обед я пришла уставшая, с исколотыми иголкой пальцами, в сотый раз себе обещая, что в первую очередь, как поднимусь на чердак, положу в сумку крем, залечивающий ссадины. Ромео, одетый в коричневую форму портных, состоящую из кожаной жилетки поверх просторной рубашки и штанов, был задумчив и водил по тарелке ложкой больше, чем ел. Фиона же, наоборот, без умолку щебетала. Еще бы! Ей не у Бастинды учиться досталось, а у доброжелательной Ванессы. Сейчас преподавательница сидела за столом с профессорами и мечтательно улыбалась, попивая чай.
Покинув шумную столовую, где витали чудесные ароматы, мы взяли листы с расписанием на следующий день и отправились в библиотеку. В прошлый раз мы ее толком и не рассмотрели, получили литературу и разбежались.
Книжная сокровищница была темноватой и мрачноватой, никак не вписывающейся в общий светлый колорит МыШКи. В углу я разглядела паутину, а на стеллажах слоями лежала пыль.
Ромео оглушительно чихнул.
— Добрый день, — вежливо сказала я невысокому старичку, выглянувшему из-за стеллажей.
В прошлый раз его не было. Вроде бы…
— Никак студенты пожаловали? — удивленно воскликнул он.
— Да, нам нужна литература.
— Правда?
Что-то я его радости не понимаю.
— Мастерицы не любят читать, — пояснил старичок. — Никто ко мне не заглядывает.
Он развел руками, показывая на запыленные стеллажи, ломящиеся от книг.
Однако…
— Меня зовут Арнавий, — представился он. — Проходите, выбирайте что нужно.
Мы робко пробрались в первый ряд. Фиона потянулась за книгой, взяла, открыла и чихнула. Нет, так не годится! Предположим, я могу заниматься на чердаке, но как книги-то брать?
— Э-э-э… Арнавий! — позвала я.
Рыжик подозрительно скосился в мою сторону, я провела рукой по полке, поморщилась.
— Что?
— Тряпки, швабры, ведра, вода — где есть?
Ну не могла я спокойно смотреть на то, как пылятся книги!
— А тебе зачем? — с тревогой спросил старичок.
— Буду…
— Будем, — тут же поправил Ромео, разобравшись, что я задумала.
— Будем приводить помещение в порядок! — твердо сказала я.
— Наказали? — не удержался Арнавий.
Я заморгала, а потом рассмеялась. А мастериц наказывают, заставляя пыль вытирать?
— Я книги очень люблю, — созналась я, прикасаясь к одному из корешков.
Арнавий усмехнулся, глаза его засияли.
— Буду рад помощи. Сам я старый, магией не обладаю, а домового, чтобы следил за порядком, Моргана никак не может найти. Да и зачем ей этим заниматься? — грустно заметил он. — Главное, научить мастериц и мастеров шить.
Я фыркнула.
— Главное, нужно научить мастеров и мастериц не быть лентяями и неучами.
Арнавий закивал, указал на каморку, где нашелся необходимый инвентарь. Фиона и Ромео последовали за мной.
Вечером после уборки я вползла без сил на свой чердак, застучала зубами от холода. Подошла к незажженному камину, тяжело вздохнула. Придется вспоминать, как топила печку бабушка Вера в деревеньке. Жаль, я тогда маленькая была, этой премудрости не научилась. Огонь, естественно, разгораться не хотел. Я пыхтела в полутьме, про себя ругалась и мерзла.
— Безобразие! Я тут от холода умру, — прошипела я, садясь на пол.
Неожиданно в камине появилась искра, потом еще одна и еще. Огонь вспыхнул, и из него на пол прыгнула небольшая ящерка черно-желтой раскраски. Внимательные янтарные глаза-бусинки уставились в упор на неподвижно замершую меня.
Ящерка была необычна. За спиной — перепончатые крылья, похожие на драконьи, хвост напоминал змеиный, и только голова была такой, какой, по моему мнению, она и должна быть у ящерицы. Шкурка чешуйчатая, словно сложена из язычков пламени. Возможно, в любой другой ситуации я бы испугалась невиданного зверя, но после произошедшего в последние дни меня мало чем можно удивить.
— Привет, — послышался звонкий голос.
Я оглянулась. Никого. Но не ящерица же со мной в самом-то деле разговаривает?
— Я — саламандра. Дух и хранитель огня, — снова послышался легкий звучный голосок, и я уставилась на перепончатое крылатое существо, от которого мороз шел по коже.
— Это ты со мной говоришь?
— А кто еще? Ты что, не знаешь ничего о саламандрах? — удивилась она.
Я глупо заморгала.
— Из другого мира, да? — уточнила ящерка.
— Да.
— Тогда все ясно. Я — существо, способное жить в огне, — сказала саламандра, расправляя крылья. — Чем тебе помочь?
— Помочь?
Послышался вздох.
— Саламандра обычно следит за порядком в доме, — хитро ответила ящерка.
— Что-то вроде домовых?
Ящерка фыркнула, села и обвилась хвостом.
— Нашла с кем сравнивать! Эти стариканы ужасно вредные и ворчливые. Об этом-то ты должна знать, — заметила она.
Разумеется, должна. У меня же дома только и жили домовые да саламандры.
— Ты вроде погреться хотела, иди к огню.
Я нерешительно протянула руки к пламени, чувствуя изучающий взгляд духа огня.
Ящерка обернулась вокруг себя и превратилась в красивую огненную девушку.
— Так лучше?
Я нервно сглотнула.
— Да ты не смущайся. Я сама не люблю эту ипостась, — поморщилась она. — Все женихи разбегаются.
Я промолчала, не зная, что на такое ответить.
— Я — Огана, а ты?
— Варвара Мальцева, вышивальщица-мастерица.
— Ты чего такая уставшая? — заботливо спросила саламандра, сунувшая руку в огонь и доставшая оттуда поднос, на котором лежала гора бутербродов и стояла кружка с ароматным кофе.
— Ешь, а то худая, как березовая щепка.
Я поперхнулась и хмыкнула. Непосредственность саламандры изумляла.
— А мы в библиотеке убирались, — сказала я, делая глоток.
Вкусно-то как! Да и бодрость мне еще пригодится. Как ни крути, а полночи возиться с вышивкой придется.
— У Арнавия? Давно я не видела этого ворчливого старикана, — улыбнулась саламандра, взмахом руки зажигая свечи в подсвечниках, которые я еще вчера обнаружила.
— А почему не видела? — поинтересовалась я.
— Путешествовала. — Она улыбнулась, обернулась в ящерку и нырнула в огонь. — Я завтра загляну. И да, дрова можешь не носить. Мне они без надобности, — крикнула Огана, исчезая.
Хорошо, что огонь в камине остался, продолжая меня радовать.
Я доела последний бутерброд, допила кофе и достала вышивку. Как ни крути, а не сдать домашнее задание Бастинде я не рискну.
Нитки рвались и путались, я нервничала. И закончила только к утру, когда начало всходить солнце. Быстро законспектировала главу нужного закона, зевнула и собралась пару часиков поспать. Но планам помешал раздавшийся стук в дверь. Недоумевая, кто же может ко мне на чердак на рассвете прийти, я пошла открывать.
— Привет, — красная, как клубника, сказала Дария. — Не передумала? Я вчера не ужинала, как ты велела.
Девушка теребила край туники.
— Нет, — ответила я. — Проходи. Я сейчас переоденусь, и пойдем становиться стройными и красивыми.
Мастерица с облегчением вздохнула. Явно боялась, что я передумаю.
Сонный привратник с удивленным видом выпустил нас из главного здания.
— Привет, — откуда-то слева раздался голос.
Я обернулась и споткнулась. Первый курс факультета вышивальщиц в полном составе, одетый в синие туники и черные бриджи, с любопытством смотрел на меня.
— Возьмете в свою компанию? — осторожно спросила Красава.
Я моргнула.
— Зачем?
— Красота — это сила, — ответил кто-то из толпы. — А у нас ее нет.
Чудные дела! Это что, я теперь буду спортивным инструктором для всей группы вышивальщиц?
— Так что? — Красава теребила кончик длинной косы и явно стеснялась.
— Да, пожалуйста.
Мастерицы как-то синхронно и радостно вздохнули и преданно уставились на меня. Детский сад!
— Куда бежать?
— Быстро?
— Десять кругов вокруг МыШКи, — распорядилась я.
Девушки, хихикая, развернулись и одна за другой растворились в тумане, укутавшем Школу Кудесниц. Мы с Фионой, ежась от холода, побежали следом. В какое-то мгновение, когда мы, пыхтя и задыхаясь, заканчивали седьмой круг, у меня возникло ощущение, что за нами кто-то наблюдает. Но разглядеть что-то в лоскутах тумана не удалось.
После десятого круга красные как помидоры вышивальщицы проклинали все на свете, но сдаваться не стали. Сделали упражнения, которые я показала и, охая, гуськом потянулись в здание, поблескивающее красочными клубками. На крыльце я снова оглянулась и, вздохнув, открыла дверь.
ГЛАВА 7
— Итак, к доске пойдет, — Злотарий, слегка прищурившись, обвел класс, — Варвара Мальцева!
Я мысленно застонала и на негнущихся ногах поднялась. После очередного утреннего забега все тело ныло и сильно хотелось спать.
Почти месяц прошел с тех пор, как я оказалась в МыШКе, но белого света с этой учебой не видела. Вышивала, писала конспекты, отмывала библиотеку… Единственные доступные развлечения — по вечерам болтала с саламандрой, которая рассказывала интересные истории о Чарде, да по выходным выступления на главной городской площади с Ромео, а так… Даже с Фионой виделись лишь в столовой и на общих парах, где не очень-то поболтаешь. То по канату в это время лезешь, то даты битв записываешь. Будущую ткачиху загрузили так же, как и меня. Только Фионе все чуточку легче давалось. Все же не приходилось каждое третье слово искать в словаре. Уж очень много новых понятий было и названий.
— Слушаю вас, Мальцева. Какие легенды вы нашли о швеях-мастерицах? — Злотарий вроде бы говорил мягко и спокойно, но мне все равно чудилось, что он отчего-то злорадствует.
Про то, что домашнее задание я не приготовила, смелости признаться не хватило. Да и причина сомнительная: не успела из-за очередной вышивки, которую заставила переделывать Бастинда. Ее я боялась больше, чем… Впрочем, этого Злотарию не объяснишь. Преподавателей мало волновало, когда мы успеваем готовиться. Получать же пару из-за того, что делала домашнее задание к другому занятию, не хотелось. Но как ни крути, а первая в жизни двойка… намечается.
Что делать? Начинать учебный день с пары решительно не хотелось. Надо выкручиваться. Я оглядела класс и глубоко вдохнула. Никто ведь не говорил, о каком мире идет речь. Почему бы не рассказать миф об Арахне, ставшей паучихой? И еще об Ариадне, спасшей жизнь Тесею, и о Пенелопе, которая постоянно распускала полотно, чтобы выиграть время.
— Вы не готовы? — вырвал меня из раздумий профессор.
— Готова, — ответила я. — Жила-была на свете девушка-искусница…
Когда я закончила, в аудитории стало подозрительно тихо.
— И где же вы нашли эту легенду? — удивился Злотарий, скрещивая руки на груди.
Ох не к добру!
— Это одна из легенд моего мира, — учтиво сказала я.
Преподаватель сначала нахмурился, а потом усмехнулся.
— Что ж… За сообразительность ставлю «отлично», Мальцева.
Я вернулась за свою парту и с облегчением вздохнула. Фиона пожала мне руку и улыбнулась. Профессор Злотарий вызвал следующего, а я уставилась в окно, исполосованное дождем. Опять придется по колено в грязи проходить полосу препятствий. В прошлый раз Ромео чуть не заболел. Я, саламандра и Фиона отпаивали его травяными сборами. Кентавр проводила у простывшего рыжика все свободное время. И стоило мне зайти к другу, как парочка напрягалась и отчаянно краснела. С одной стороны, радостно, что они нашли друг друга, а с другой — я невольно начинала себя чувствовать третьей лишней. Правда, грустить и страдать от одиночества не успевала. Учеба, чтоб ее, родную!
На следующей паре профессор Бастинда в пух и прах раскритиковала мою вышивку. Ожидаемо. Предсказуемо. Интересно, наступит день, когда она скажет, что я все сделала верно? Стараюсь же! Стало обидно до слез, когда она удалила с полотна то, что я создавала всю ночь, но работа действительно никуда не годилась. Преподавательница четко объяснила ошибки и велела начать заново. Утешало только то, что домашнее задание придется переделывать всем. Даже Красаве, у которой на полотне лежали ровные стежки. Оказывается, девушка не учла какой-то там угол наклона. Но хуже всех пришлось Граске, самой пухленькой и робкой среди нас. Она умудрилась наложить на одну из вышивок сильный сглаз. Теперь отбывать ей наказание под руководством Бастинды весь вечер!
— Безобразие! Ни одной достойной работы! Да болотные кикиморы лучше вас вышьют! — ледяным голосом сказала профессор, возвращаясь к своему столу и что-то отмечая в журнале.
— А они умеют? — поинтересовалась Красава.
— Кто?
Бастинда встала перед классом, поправляя очки.
— Кикиморы, — прошептала мастерица, пожалевшая, что начала этот разговор.
— Болотная нечисть больше путает нити, чем прядет и шьет. И я бы на вашем месте остерегалась встретиться с таким духом.
— Почему? — робко спросила Дария.
— Потому, Критская, что кикиморы не умеют вкладывать положительные эмоции в свое творчество. В пряжу да нитки они добавляют весьма редкие заклинания.
— Какие?
— Смертельные, — отрезала Бастинда, оглядывая класс. — Сглаз и порча, заговоры на неудачу и беду.
— А бабушка говорила, что дух может и благоприятное напрясть, — шепотом выдала Дария.
— Может, Критская, но в редких и исключительных случаях. Для этого нужно либо спасти ту же кикимору из западни, либо оказать услугу. Тогда в благодарность дух нашепчет на нити добрые пожелания. Но, учитывая их пакостный характер, я бы не стала на вашем месте рисковать и связываться с ними, — угрюмо сказала преподавательница.