Абадзе повернулся к надсмотрщику:
– Богдан, следи за тем, чтобы ни одна из девок не отвернула череп и не закрыла глаза. Тем, кто нарушит приказ, разрешаю вколоть препарат «Н-5».
Главарь банды перевел взгляд на девушек:
– Не думаю, что кто-то захочет вновь испытать на себе этот препарат.
«Н-5» являлся очень больным уколом, вызывающим судороги и шок. Применялся во время пыток еще в фашистских концлагерях.
Абадзе спросил, завершая монолог:
– Всем все понятно?
Девушки промолчали.
Тогда крикнул Богданов:
– Отвечать на вопрос шефа, суки, пока я не заставил открыть ваши пасти!
Пленницы утвердительно закивали.
Абадзе проговорил:
– Вот так-то лучше!
И, повернувшись, поигрывая дубинкой, подошел к несчастной Васильевой:
– Ну, что, красотка, ты успела помолиться? Или в твоем возрасте вера ничего не значит?
Девушка попросила:
– Не убивайте меня, пожалуйста, я прислугой у вас буду, все, что ни прикажете, сделаю!
– Вот как ты запела, подраненная птичка? Поздно, дорогая! Получай, что заслужила!
Отойдя на шаг назад, слегка размахнувшись, Абадзе нанес Васильевой удар по ребрам. Массивная, хоть и короткая дубинка сделала свое дело. Сначала раздался хруст поломанных ребер, затем вопль несчастной. Абадзе ударил еще, затем еще раз. Постепенно он вошел в раж. Удары посыпались по всему телу, ломая кости ног, таза, рук. Кожа тряслась и рвалась, как бумага, из ран вылетали брызги крови. Вскоре избиваемая девушка потеряла сознание, голова ее повисла, перебитые ноги неестественно подогнулись. Весь забрызганный кровью, Абадзе остановился. Перевел дыхание, сплюнул густую слюну на пол, крикнул Богданову:
– Богдан, отцепи ее от трубы!
Надсмотрщик бросился к изуродованному телу еще живой Васильевой, ударом тесака перерубил державшие кисти веревки. Тело несчастной рухнуло на пол. Абадзе взглянул на девушек. Те стояли в ступоре, из глаз текли слезы.
Все молчали, шокированные увиденным.
Абадзе усмехнулся:
– Ну а сейчас поставим точку в казни. Достаточно зрелища.
Он дважды ударил дубинкой по голове Васильевой. Череп лопнул, пол окрасился в серо-красную жидкость. Девушка, посмевшая воспротивиться насилию, умерла.
Окровавленный Абадзе подошел к пленницам. Те прижались к стене, с ужасом глядя на безжалостного убийцу. Главарь усмехнулся:
– Ну что, красотки? Видели, что ждет ту, которая посмеет проявить хоть малейшее неповиновение? И запомните, так, – он указал дубинкой на то, что осталось от Васильевой, – будет с каждой. Я убью всех вас, если попытаетесь противиться установленным порядкам. Всех, суки! А теперь… – Он повернулся к Богданову: – А теперь, надсмотрщик, разведи шлюх по камерам. Завтрак не давать, да и не полезет им сейчас кусок в горло. Наблюдение усилить, хотя, думаю, в этом нет никакой необходимости. Но усилить. В туалет водить не по запросу, а по графику, утром и вечером. Условия содержания ужесточить. Днем спать запрещено, лежать на матрасе тоже. Заниматься физической подготовкой, это пойдет на пользу. Вперед, Богдан!
Надсмотрщик увел пленниц. Абадзе за ноги оттащил труп в угол. Скинул с себя окровавленную одежду, оставшись в плавках. Обмылся горячей водой, прошел в каморку Богданова. Оделся в свой костюм. В дверях показался надсмотрщик:
– Шеф! Девки в камерах!
– Что делают?
– Рыдают! Все!
– Пусть рыдают! Ты упакуй труп в мешок, туда же уложи дубинку, оттащи мешок в котельную и в топку его. Затем наведи порядок в душевой и, закрыв, подчеркиваю, закрыв за собой дверь, поднимайся ко мне в кабинет. Там я сообщу тебе решение брата.
– Но ты попросишь за меня, Руслан?
– Закрой за мной дверь!
– Слушаюсь!
Абадзе вышел из подвала, поднялся в кабинет. Сел в кресло. Достал сигарету. Прикуривая, увидел, что пальцы рук мелко дрожат. Отбросил сигарету, встал с кресла, прошел к бару. Достал бутылку дорогого коньяка, фужер и тарелку с нарезанными дольками лимона. Выпил сто пятьдесят граммов обжигающей, крепкой жидкости. Бросил в рот дольку лимона. Почувствовал, как тепло разливается по телу, одновременно успокаивая нервную систему. Выпив еще сто граммов, вернулся к столу, с удовольствием прикурил сигарету. Надо обдумать предстоящий разговор с братом. Он, узнав о потери товара, впадет в ярость, да и любой бы на его месте взъярился, узнав о нелепом, но имеющем серьезные финансовые последствия случае. А тут еще надо выгородить Богдана. Получится ли? Трудно сказать. Необходимо замолвить словечко до того, как Тимур вынесет приговор. После что-либо изменить уже будет нельзя и придется казнить Богдана. А он еще пригодится. Выкурив сигарету и затушив окурок в дорогой хрустальной пепельнице, Абадзе-младший открыл крышку кейса, включил аппаратуру, снял трубку спутникового телефона. Сделав короткую паузу и выдохнув воздух, набрал номер. На этот раз брат ответил тут же:
– Да, Руслан? Что-то ты сегодня не угомонишься. Что у тебя на этот раз?
– На базе произошло чрезвычайное происшествие!
– Даже так? Докладывай, что за ЧП?
Руслан сообщил брату о членовредительстве Васильевой и принятых им мерах, а именно о казни строптивой пленницы.
Как Абадзе-младший и ожидал, Тимур взорвался:
– Что?!! Ты понял, что сказал? Как в камере оказался нож? Какого черта делает твой надсмотрщик?
– Я провел собственное расследование, Тимур. Никакого злого умысла, чистая случайность и провокация девки стали причиной ЧП. Поэтому, зная, что ты никогда не меняешь своих решений, до того, как оно принято, прошу не требовать казни Богдана и Давида.
– Но они заслужили смерть. Почему я должен помиловать их?
– Да, они заслужили смерть, и в большей степени Богдан, но сейчас казнь плохо повлияет на подчиненных мне людей, а впереди захват Соловениной и отправка очередной партии на базу Хана. Я сам найду, как наказать виноватых. Позже!
Абадзе-старший неожиданно успокоился:
– Что ж! Если просит брат, то отказать я не могу. Хорошо, Руслан, принятие решения по Богдану и Давиду оставляю за тобой. Все равно не долго им осталось ходить по этой бренной земле!
– Что ты имеешь в виду?
– То, что набор очередной партии будет последним для базы у Карска. Мои люди уже нашли место для нового лагеря, хорошее место. Дело за малым, обустроить его. А так как предстоит передислокация, то тащить с собой от Карска прежнюю команду не имеет смысла. Тем более контракты с бойцами охраны подходят к концу. И кто-то может потребовать выплаты, не продлевая контракта. Нам же свидетели не нужны. Поэтому на новой базе будут работать новые люди. Старую команду уничтожим. Для этого я пришлю тебе группу карателей. Она все сделает быстро и тихо. И заодно заберет товар.
Абадзе-младший спросил:
– Хакера и Дамира тоже уберем?
– Да! Всех под ликвидацию!
– Но как будем искать жертвы без Воропаева?
– Ему есть более чем достойная замена. Программист высочайшей квалификации. При этом весьма привлекательная женщина, с которой ты сможешь коротать ночи! Она насчет этого дама без комплексов.
– Это другое дело!
– Я знал, что ты согласишься со мной!
– А группа Блондина?
– Я же сказал: убираем всех!
– Ясно! Значит, могу принять решение по Богдану сам?
– По-моему, я высказался об этом недвусмысленно. Да, можешь принимать решение сам.
– Когда ждать информации по Казариной?
– Лишний вопрос. Как только она поступит ко мне.
– Понял!
– И смотри, брат, второго такого случая, как с Васильевой, я уже не прощу даже тебе!
– Я все понял, Тимур!
– Тогда, до связи! Я могу позвонить в любое время!
– У меня дистанционный датчик-определитель вызова. Я получу сигнал, где бы ни находился. И, естественно, отвечу, как только окажусь у станции.
– Хоп! Удачи!
– Благодарю, Тимур, до свидания!
Связь отключилась. Абадзе-младший задумчиво положил трубку в кейс, выключил станцию. Подумать ему было о чем. То, что сообщил брат, было сюрпризом. Руслан не думал, что Тимур пойдет на ликвидацию всей бригады, обслуживавшей базу у поселка Карск, а точнее, у села Рудное с городищем. С Хакером, верным Дамиром и даже группой Блондина. Но вместо Хакера брат обещал выделить компьютерщика-женщину, готовую ублажать его, Руслана. Что меняло дело. Опытная шлюха под боком, да еще и подчиненная, это хорошо! Это очень хорошо!
В дверь осторожно постучали.
Абадзе-младший крикнул:
– Входи! Открыто!
На пороге появился Богданов:
– Разреши, шеф?
– Входи, я же сказал!
Богданов прошел к столу, склонил голову:
– Ну что, шеф?
– Ты знаешь, что брат не меняет принятых решений?
– Да, шеф!
– А представляешь его реакцию, когда я сообщил ему о чрезвычайном происшествии на базе?
– Да, шеф! Тимур потребовал моей казни?
– Не успел! Я до того, как он принял решение, успел попросить его не применять казни ни к тебе, ни к Давиду.
Богданов с облегчением вздохнул:
В дверь осторожно постучали.
Абадзе-младший крикнул:
– Входи! Открыто!
На пороге появился Богданов:
– Разреши, шеф?
– Входи, я же сказал!
Богданов прошел к столу, склонил голову:
– Ну что, шеф?
– Ты знаешь, что брат не меняет принятых решений?
– Да, шеф!
– А представляешь его реакцию, когда я сообщил ему о чрезвычайном происшествии на базе?
– Да, шеф! Тимур потребовал моей казни?
– Не успел! Я до того, как он принял решение, успел попросить его не применять казни ни к тебе, ни к Давиду.
Богданов с облегчением вздохнул:
– Значит, значит…
Абадзе-младший не дал ему договорить:
– А значит, Богдан, то, что брат оставил право принимать решение по вам мне.
– Слава богу, он услышал мои молитвы.
– А почему ты уверен, что я не прикажу казнить тебя?
– Но ты же не сделаешь это?
– Почему?
– Потому что я еще пригожусь тебе!
Абадзе поднялся, подошел к надсмотрщику:
– Да, ты еще нужен мне, поэтому будешь жить, но учти, с этой минуты ты всецело принадлежишь мне. Любое мое задание, каким бы оно ни было, ты должен выполнять беспрекословно. Это условие сохранения твоей жизни.
Богданов поклонился:
– Да, конечно, шеф. Спасибо!
– Давиду передашь, что я прощаю его. Но он также должен помнить, кто спас его от неминуемой гибели.
– Передам, шеф. Он обрадуется.
Абадзе усмехнулся:
– Еще бы!
И спросил:
– В подвале навел порядок?
– Так точно, сделал все так, как ты приказал! Труп Васильевой догорает в топке.
– Не забудь проверить, чтобы топку тоже вычистили как следует.
– Да, шеф!
– И почаще навещай девочек.
– Я постоянно буду находиться в подвале.
– Это лишнее. Просто чаще проверяй их.
– Слушаюсь!
– А теперь иди!
Богданов чуть не выбежал из кабинета. Он спешил обрадовать повара, что угроза миновала. На этот раз миновала. А следующего не будет.
Абадзе почувствовал усталость и тягу ко сну. Подействовало нервное напряжение утра и выпитое спиртное. Он прошел в спальню, приказав разбудить его в 20.00, к ужину. Но полноценно отдохнуть главарю банды не удалось. Перед глазами стояла сцена казни девушки. Ее раскрытые от ужаса и боли глаза. Крик, который не умолкал в ушах. Кровь, вывороченные, переломанные суставы несчастной. Он долго ворочался под кондиционером, пока не забылся тревожным, прерывистым сном.
Ровно в 20.00 охранник разбудил его.
Ощущая слабость во всем теле, Абадзе поднялся. Прошел в душевую. Контрастный душ привел его в чувство. Переодевшись, он прошел к кабинету. В приемной его ждали помощник Дамир Гасанов и Хакер, Илья Воропаев. Главарь банды жестом пригласил подчиненных пройти в кабинет. Сам сел за рабочий стол. Прикурил сигарету, взглянув на Воропаева, приказал:
– Говори первым ты, Хакер!
– Я все сделал, как было приказано, отправил и анкету, и фотографии точно по тому электронному адресу, который был мне указан! Сейчас вся информация находится у получателя!
– Менты могут просчитать, откуда были посланы фотографии?
– Теоретически да, практически же из интернет-кафе отправляется столько электронных посланий, что можно выделить какое-нибудь из них, только отслеживая работу этого кафе или зная о том, что такое послание будет отправлено в определенное время!
Абадзе кивнул:
– Хорошо! Свободен пока!
– Слушаюсь!
Воропаев вышел в приемную.
Главарь банды перевел взгляд на помощника – начальника охраны:
– Теперь ты, Дамир!
– Съездил в Переслав без проблем. Встретился с Кунцем в музее, где он раньше работал директором, там передал деньги и номер счета. Кунц обещал сегодня же перегнать деньги в Турцию.
– Как я узнаю, что он сделал дело?
– Кунц сказал: если до 16.00 не позвонит, значит, перевод прошел без проблем и бабки легли на счет Блондина. В 16.00 он не позвонил, значит, все нормально.
– Хорошо. Ты в курсе, что произошло в подвале?
– Да, Руслан! Мне доложили.
– А Богдан, если не ошибаюсь, твой подчиненный.
– Да. Я должен наказать его?
– А как сам думаешь?
– Должен, но вроде ты решил с ним вопрос?
– Не я, а брат! Но с Богданом поработай. А тебя за то, что подчиненные плохо исполняют служебные обязанности, я лишаю премиальных за текущий месяц. Впрочем, можешь эту сумму забрать у Богдана.
– Так и сделаю. Неужели буду нести убытки из-за какого-то раздолбая?
– С охраной проведи дополнительные занятия.
– Мне усилить ее?
– Да! Но не вводить режим полной готовности. Слишком мало у нас людей, чтобы сделать это. Однако бдительность должна быть на уровне.
– Я понял тебя, шеф!
– Ступай!
Развернувшись, Гасанов покинул кабинет. От выкуренной сигареты Абадзе тошнило. Слабость не проходила. Чтобы войти в тонус, он вновь прибег к виски. Сто граммов улучшили его состояние.
В 20.20 он по сотовому телефону вызвал Линца.
Тот ответил немедленно, ожидал звонка.
– Добрый вечер, Блондин!
– Добрый, Руслан!
– Как твои дела?
– Да какие дела? Сидим в доме, как в бараке лагеря, практически безвылазно. Ребята дуреют от скуки.
– Ничего, не одуреют. Слушай меня внимательно. Завтра, в пятницу, 17 сентября, начинаешь активное слежение за Соловениной. Желательно в понедельник провести акцию ее похищения. К работе по данному объекту привлекаешь Грибко и Кумарева. Пусть работают на «Форде». А чтобы не мелькать туда-сюда по окраине города, машину они должны определить на стоянку, к «Тойоте». Далее, сам с Бардановым прощупываешь Казарину. Но пассивно, посмотришь на нее со стороны, определишь, как проводит время, чем занимается днем, вечером, посещает ли ночные клубы, кафе, рестораны. Есть ли у нее друг? Нам надо знать маршруты ее перемещения. Понятно, что это работа не двух-трех суток, но тебя с Казариной никто и не торопит. Пока ты только присматриваешься к ней. Ближайшая и главная задача твоей группы – это похищение Соловениной. Вот к нему ты должен подготовиться за несколько дней.
Линц ответил:
– Я все понял!
– Ты не дослушал! Работать предстоит на тачках, порядок вывода «Форда» из усадьбы мы определили. Теперь о том, как выходить к машинам на стоянку. На улице не рисоваться. Из сада есть выход в овраг. Этот овраг тянется до высотных домов. Оттуда недалеко до стоянки «Тойоты». Вот этим путем и пользоваться. Будет нужна помощь, вызывай Серова. Вот теперь все. Как понял меня, Блондин?
Линц ответил:
– Понял, Руслан! Завтра, в пятницу, 17 сентября, с 8.00 группа начинает работу по двум объектам одновременно. Главная цель – Соловенина, задача – подготовить акцию похищения к понедельнику, 20-го числа. Работать скрытно, при необходимости использовать хозяина усадьбы Серова!
– Ты все правильно понял! Связь со мной ежедневно в это же время. Удачи! Отбой!
– Минуту, шеф! Как насчет гонорара?
– Он уже в Турции на твоем счету. Все сто тысяч евро. Можешь проверить!
– Обязательно! Вот теперь отбой!
Глава 5 Переслав. Участковый пункт милиции 15 сентября, среда
Капитан Чернышев приехал в 12.20. Дементьев увидел подкатившую к крыльцу служебную «десятку». И через минуту заместитель начальника Управления милиции общественной безопасности вошел в небольшую комнату, где за столом у окна сидел его друг:
– Привет, командир!
– Привет!
– Как дела, как служба?
– Нормально.
– Да, видимо, не совсем, раз запросил встречи. Ну, что у тебя?
Дементьев указал на место старшего участкового уполномоченного:
– Да ты присаживайся, в ногах правды нет.
Чернышев усмехнулся:
– С каких это пор? Помнится, в горах, на реализации разведданных или боевых выходах этими самыми ногами мы делали многокилометровые переходы.
– Это было там, на войне. Хотя и здесь не скажу, чтобы жизнь особо мирной была. Посмотришь сводки и думаешь: в Переславе находишься или у какого-нибудь Кентума. Убийства, грабежи, изнасилования, разбой. Стрельба из всех видов стрелкового оружия. Чем не боевые действия?
Чернышев согласился:
– Ты прав, обстановка в городе чуть ли не прифронтовая. Но на то мы и поставлены, чтобы противостоять разного рода мерзавцам. Так что у тебя, командир?
Дементьев, прикурив сигарету, рассказал бывшему подчиненному, ныне начальнику и другу, о том, что узнал от Скрепина.
Заместитель начальника управления внимательно выслушал Дементьева. Когда тот закончил монолог-доклад, произнес:
– Я подозревал кафе как точку распространения дури, но все руки не доходили заняться им. Что ж, пошлю завтра к парку своих людей, пусть посмотрят, что там к чему. А ты, я смотрю, начал собственную агентурную сеть создавать? Не любил же стукачей.
– Я и сейчас их презираю, но если барыга сам напрашивается, почему не использовать его?
– Все верно, все верно! А Балбес ничего не говорил о Рафе? Этот ублюдок у кафе не появлялся?
Дементьев ответил:
– Об этом разговора не было.
– Он должен отрабатывать долг. Попал на большие деньги.