– Я и сейчас их презираю, но если барыга сам напрашивается, почему не использовать его?
– Все верно, все верно! А Балбес ничего не говорил о Рафе? Этот ублюдок у кафе не появлялся?
Дементьев ответил:
– Об этом разговора не было.
– Он должен отрабатывать долг. Попал на большие деньги.
– Значит, отрабатывает. Узнаем и о нем.
– Хорошо бы. Сейчас повязать Рафа с поличным было бы неплохо.
– Почему именно сейчас?
– Да папаша его, господин Рафшанов, вновь метит в депутаты, собирается выставлять свою кандидатуру на предстоящих выборах в облдуму. Понравилось, наверное, бюджетные деньги воровать. А посему надо перекрыть ему кислород. Возьмем сына, весь его имидж полетит к чертям собачьим. Не отмоется.
Дементьев затушил окурок в пепельнице:
– И Рафа брать надо, и кафе прикрывать, да и вообще почистить парк. Вечером нормальному человеку не пройти там без риска получить нож в спину из-за каких-нибудь тридцати рублей.
– Сложно это, но… выполнимо!
– Сложно прикрыть наркоточку и разогнать банды малолеток?
– Эх, Андрюха, этот парк кому-то из тех, что сидит в теплых, уютных кабинетах, приносит огромную прибыль. Ты еще увидишь, какое противодействие получим от своих же начальников, если объявим о намерениях обработать парк.
– А разве обязательно что-то объяснять? И потом, ты собственной властью можешь многое. Да и отношения с генералом неплохие. А он мужик вроде правильный!
– Правильный, как и первый его заместитель! Этих бандиты боятся.
– Вот у генерала ОМОН, у начальника криминальной милиции СОБР.
– Если бы, Андрюха, все дело было в привлечении спецназа, то мы уже сегодня перевернули бы вверх дном этот чертов парк, но начальству нужны улики, факты, доказательная база. А это работа оперов. Но, ладно, с утра отправлю туда людей. Глядишь, и накопаем доказательную базу. Плохо, что, кроме спившегося Балбеса, у нас нет своего человека в этом гадюшнике. Такого, который мог бы обладать более серьезной информацией. И не внедрить никого в этот балаган. Постороннего не примут.
Дементьев поднялся:
– Завтра с утра сам наведаюсь в кафе!
Чернышев удивился:
– Зачем? Надеюсь, не для того, чтобы спросить бармена, когда и откуда завозят в кафе наркоту?
– А что, не ответит?
– Ты смеешься или…
Дементьев улыбнулся:
– Нет, Черныш, я серьезно! И пойду в кафе именно для того, чтобы переговорить с барменом, а заодно посмотреть до подхода твоих людей, что там за обстановка.
– Интересно, о чем ты хочешь поговорить с барменом?
– Так, о жизни, о наркоманах, что вечерами забивают кафе и парк, о службе своей тяжелой, неблагодарной, малооплачиваемой!
– Не понял!
– А что тут понимать, Черныш? Парк находится на территории моего участка. Должен же я хоть иногда наведываться туда?
– Ты хочешь спугнуть наркоторговцев?
– Так они и испугались какого-то участкового. Поиграю я с ними, Черныш. А там, глядишь, и Рафа вычислю.
– Он тоже тебя узнает!
– Ну и что? Наша схватка – дело прошлое. Сейчас у меня к нему никаких претензий нет и быть не может.
– Бармен может насторожиться. То ничего, ничего, а то на тебе, участковый заявляется и расспрашивает о наркоте. А если у них на завтра подвоз дури запланирован?
– Я по поведению бармена пойму, запланирован подвоз или нет. Возможно, в этом мне Балбес поможет.
– Ну, ты еще его засвети!
– Так, Черныш! Ты меня хорошо знаешь?
– Хорошо!
– Я когда-нибудь необдуманные поступки совершал?
– Нет! По крайней мере, командуя группой спецназа.
– Сейчас ничего не изменилось. Я знаю, как вести себя в кафе и как не засветить Балбеса. Ты не обратил внимания на то, о чем я намерен говорить с барменом. А я обозначил тему.
Чернышев вздохнул:
– Ну, да, о службе тяжелой, неблагодарной… малооплачиваемой.
– Вот, Черныш, малооплачиваемой! Бармен по-любому передаст наш разговор тому, кто стоит над ним. Хотя вряд ли бармены знают кого-либо в цепи транзита наркоты до их точки. Кроме прямого поставщика, но нам пока и поставщика будет достаточно. Тот, если не дурак, а он наверняка человек не глупый, обязательно обратит внимание на мои жалобы. И особенно на сетования о малой зарплате.
Чернышев потер подбородок:
– Погоди, погоди, уж не хочешь ли ты сказать, что планируешь заинтересовать в себе наркоторговцев?
– Именно это я и хотел сказать! Возможно, они не примут мои слова всерьез, ну поплакался участковый, и черт с ним, а возможно, попытаются прощупать. Им я как сообщник был бы весьма кстати. Или не прав?
– Прав. Вопрос: заинтересует ли их простой участковый?
– Почему простой? Участковый, у которого друг заместитель начальника МОБ, а у друга папа в Генеральной прокуратуре на высокой должности! Тем более что мы воевали вместе. Все это бандиты пробьют без особого труда. А уж какое примут решение, посмотрим!
– Не нравится мне задуманная тобой игра, командир! Как бы она не закончилась хреново, не успев начаться!
Дементьев посмотрел на друга:
– Что ты имеешь в виду?
– А то! Возьмут наркобароны и решат не привлекать тебя к сотрудничеству, а грохнуть по-тихому. В подъезде собственного дома. Чтобы не мешался под ногами. Этот вариант ты не рассматриваешь? Ведь у них уже может быть человек в нашем ведомстве, зачем бандитам еще один мент? Платить лишние деньги?
– Я рассматривал многие варианты, было время подумать, и вот что скажу тебе, Черныш. Во-первых, менты как сообщники всегда нужны бандитам. И они будут платить участковому, даже при наличии более высокопоставленного милицейского чина, работающего на них. Мы стараемся как можно больше внедрить своих людей в их среду или завербовать тех, кто уже там промышляет. И бандиты стремятся к тому же. Чем больше ментов пашет на них, тем лучше. Тем спокойнее. Теперь, во-вторых, допустим, наркодельцы заподозрят неладное и решат убрать меня, что очень и очень маловероятно, потому как может вызвать непредсказуемые последствия. Бандиты прекрасно знают, что менты за своих землю роют и ищут убийцу с особым усердием. Наркодельцам это надо? Совершенно не надо. Но допустим, что главарь нашей группировки наглухо пробитый придурок, хотя таких в той среде просто быть не может. Однако допустим практически невозможное. Бандиты решают убрать меня, по твоим словам, тихо, в подъезде собственного дома. Как ты считаешь, Черныш, как они и какими силами будут действовать? Если учитывать, что шум и громкое расследование им не нужно?
Чернышев сказал:
– Скосят под грабеж! Устроят в подъезде засаду из двух-трех вышибал, и как только ты появишься – битой по голове. Карманы вывернут и свалят, убедившись, что ты мертв.
– Так они и будут действовать. А теперь вспомни «карусель» в спортзале, когда только пришел в отряд. Сколько вас тогда, молодых, но уже неплохо подготовленных в десанте бойцов выходило на меня?
– Шестеро!
– И чем закончился учебный рукопашный бой?
– Ну повалил ты нас, повалил! Но это было в спортзале, и ты был готов к бою!
Дементьев произнес:
– А я и сейчас всегда готов к бою! И опасность чую, как кот рыбу. Служба в спецназе не прошла даром. Сколько раз мы сходились в рукопашке с «духами»?
– Не помню!
– Три раза. И один, когда не ожидали нападения. Помнишь, работали по сигналу в заброшенном доме в Грозном? Тогда выходили на зачистку чисто для проформы. Поступил сигнал обывателя о наличии в доме подозрительных личностей, следовало отреагировать, и пошли проверить информацию. А налетели на двенадцать боевиков. Применять оружие было поздно, сошлись в коридоре на встречных курсах. И что? Где сейчас те двенадцать боевиков? На кладбище. Бандитов, которых готовили в афганских и грузинских лагерях профессионалы-инструкторы, валили, а тут с какой-то местной шпаной не справимся?
Чернышев поднял ладони вверх:
– Ладно! Ладно! Согласен, завалить тебя, что по-тихому, что по-громкому, практически невозможно, да и, тут ты прав, не решатся они на убийство офицера милиции. Коси не коси под малолеток или наркоманов, а искать убийц будут по-серьезному. И в конце концов найдут. На это ни один, даже самый пробитый, авторитет не пойдет. Но и шансов, что тобой заинтересуются наркобароны, не так много.
Дементьев пожал плечами:
– Не заинтересуются, и черт с ними. До обеда потусуюсь в кафе и сюда. Уходить придется с концами, потому что хвост мне они обязательно прицепят и отрубать его будет нельзя. Но в дело вступят твои ребята. Я даже в какой-то степени отвлеку внимание бандитов. Проводив меня, они успокоятся.
Чернышев спросил:
– Уверен, что принял правильное решение?
– А ты нет?
– Не знаю, командир! В принципе ты, как участковый, обязан обходить участок, и в твоем появлении в кафе не будет ничего странного, если, естественно, поведешь себя соответствующим образом. А там, чем черт не шутит, может, и клюнут на приманку наркоторговцы. И внимание их ты действительно рассеешь. Для опергруппы это лишним не будет.
– Значит, договорились?
– А мы разве о чем-то договорились? По-моему, ты принял решение еще до моего приезда.
– Но разрешаешь провести, скажем так, разведку местности?
– Тебе нужно мое разрешение?
– Ну не к начальнику же отдела участковых РОВДа обращаться?
– Ладно, командир, работай! Как закончишь свою разведку в парке, позвони мне! Будет что интересное, встретимся.
Дементьев добавил:
– Но не здесь, в РОВДе!
– Добро!
Пожав другу руку, капитан Чернышев покинул участковый пункт милиции. Проводив его машину взглядом из окна и убрав со стола в сейф служебные бумаги, Андрей набрал номер жены.
Катя ответила практически тут же:
– Да, Андрюша?
– Ты отдохнула?
– Да, я в порядке! Когда ждать тебя?
– Уже иду, через десять минут буду!
– Тогда разогреваю обед!
– В магазине ничего купить не надо?
– Ой, совсем забыла, у нас черного хлеба почти не осталось.
– Задачу понял, будет хлеб!
Дементьев отключил телефон, подумал, как мало человеку надо для счастья. Любимый человек рядом, уютная, пусть и небольшая, квартира, нужная людям работа, достаток, позволяющий удовлетворять насущные проблемы. И все! Живи и радуйся. Нет, находятся уроды, которым всего этого мало. Им подавай шикарные особняки, крутые машины, прислугу, длинноногих проституток, яхты. А это стоит огромных денег. Где их взять? Честно, как ни напрягайся, какой пост, даже самый высокий, ни занимай, не заработаешь. Остается воровство, преступная деятельность. Те же наркотики. Город поражен этой заразой. Целое поколение медленно, но верно, добровольно и чуть ли не строем шагает в могилу. А сколько их уже ушло в мир иной? Тысячи? Сотни тысяч или миллионы? Кто считал? Никто! Официальная статистика – туфта полнейшая. Статистика – это ерунда. Как может быть счастлив тот подонок, который торгует дурью? Деньги, сделанные на крови и смерти, счастья не принесут. Так почему некоторые представители рода человеческого до такой степени становятся заложниками денег, что ради этих бумажек готовы уничтожить подобных себе? Да, жизнь изменилась. А стоило ли ее менять, чтобы получить то, что имеем сейчас? Беспризорных детей, наркоманов, алкоголиков, обездоленных стариков, когда-то отстоявших страну от фашистского нашествия, инвалидов всевозможных локальных военных конфликтов или техногенных катастроф? Просто нормальных людей, которым банально не хватает денег на жизнь? А сколько граждан за годы перемен, начиная с девяностых, потеряла страна? Десятки миллионов. Столько, сколько не теряла ни в годы репрессий, ни даже во время всех войн двадцатого века? Так что это за перемены? Что за новая жизнь, которая уничтожает народ? И это только физически. А морально? Сколько духовных калек живет среди нас? Они уже ни во что не верят. Ни во что и никому, потому что видят: политиканы говорят одно, а делают другое. Армию опустили ниже плинтуса, а как что, сразу вперед войска. Договариваться разучились, дружить разучились, жить вместе разучились. Раньше было по-другому. Спокойнее. Веселее. И… человечнее. А сейчас? Одним все, другим ничего. Разница в доходах между одними и другими огромна. Такой разницы в условиях жизни нет ни в какой другой цивилизованной стране. Но хватит об этом! Думай не думай, говори не говори, митингуй не митингуй, а толку никакого, только настроение испортишь. Надо домой идти. Катя, наверное, уже не раз подогревала обед. Катя! Его луч света в этом мутном царстве.
Дементьев, закрыв участковый пункт, направился домой.
Зайдя в квартиру, поцеловал жену, улыбнулся. Катя спросила:
– Ты чему это улыбаешься, капитан?
Андрей ответил:
– Одноклассника сегодня встретил. Живет недалеко от нас, в Дубках. Вечером в гости пригласил. Отказать не мог. Так что придется идти.
– Вот так всегда! А ты не подумал, что женщине необходимо время, чтобы привести себя в надлежащий вид. Хотя бы прическу сделать?
– Сходи в парикмахерскую.
– Да? Ты думаешь, туда легко пробиться? Постоянно народу уйма. Не пойму, каждый день, что ли, празднуют или посещают какие-нибудь торжественные мероприятия? В вашем мужском отделе пусто, а в женском – очередь. И так каждый день.
– Женщины желают быть красивыми. Может, большинство из них, кто просиживает в очереди в парикмахерских и разных других салонах, одиноки? И хотят познакомиться с мужчинами. Для этого и поддерживают себя в форме.
– Ты знаешь, для того чтобы познакомиться с мужчиной, совершенно не обязательно постоянно ходить в парикмахерские.
Дементьев рассмеялся:
– Точно! Иногда достаточно поздним вечером пройтись одной по нашему парку, да?
– А хотя бы и так!
Андрей познакомился с Катей в парке, как только вернулся домой после службы в армейском спецназе. Познакомился случайно. Катя задержалась на работе и спешила домой, решила пойти через парк, где к ней пристала банда Рафа. И быть бы беде, но по случайности и Дементьев оказался на той же аллее. Он шел из кафе, где сейчас активно торговали наркотой. Короткая стычка с бандитами закончилась для последних печально, а начальником милицейского патруля, приехавшего по вызову наряда, оказался его бывший армейский подчиненный, ныне заместитель начальника милиции общественной безопасности Переслава Сергей Чернышев. Он разрулил то дело, а Дементьев вскоре вновь встретился с Катей, которая, как оказалось, была врачом «Скорой помощи», на руках у которой умерла мать Андрея. И они довольно быстро поняли, что любят друг друга. Поженились. Знакомство же в парке никто из них не забыл.
Дементьев сказал:
– Да нет уж, лучше через парикмахерскую.
– Ладно, что-нибудь придумаю. Во сколько пойдем к твоему другу?
– Договорились на семь часов вечера.
– Понятно. Мой руки!
Дементьевы подошли к дому Соловениных в 18.58. В 19.00 Андрей нажал на кнопку домофона. Никто не ответил. Вместо ответа открылась калитка, и Дементьев увидел друга, стоявшего вместе с женой во дворе усадьбы.
– А ты, Андрюша, пунктуален. В армии приучили?
– Да я и в школе, насколько помню, никогда не опаздывал на уроки в отличие от некоторых.
– Верно, а я любил поспать. Но проходите, гости дорогие.
Дементьевы вошли во двор. Супруга Соловенина, увидев Катю, воскликнула:
– О, это вы? Екатерина Владимировна?
Соловенин удивился:
– Так вы знакомы?
– Можно сказать и так. Когда ты был в одной из своих командировок, у Насти поднялась высокая температура. Пришлось вызывать «Скорую помощь». Приезжала наша гостья.
Соловенин произнес:
– Да, ты же, Андрей, говорил, что твоя жена врач. Ну что ж, – он указал жене на Дементьева, – тогда, Галя, познакомься с моим школьным другом Андреем Дементьевым, в недалеком прошлом офицером спецназа, ныне нашим участковым, капитаном милиции.
Галина протянула Дементьеву руку:
– Очень приятно!
– Взаимно.
Поцеловав руку жене друга, Андрей преподнес ей цветы.
Она сказала:
– Спасибо!
Юрий добавил:
– А для Екатерины букет в доме.
Андрей в свою очередь представил жене одноклассника:
– Это и есть Соловенин Юра, все десять лет за одной партой сидели, списывали друг у друга. Сейчас он бизнесмен, человек состоятельный и вполне благополучный.
После взаимного представления семьи прошли в дом, в гостиную, где был накрыт шикарный стол. Принесенная Дементьевым бутылка шампанского смотрелась на его фоне более чем скромно. Впрочем, никто на это не обратил внимания.
Андрей спросил:
– А с дочерью своей познакомить нас не хочешь?
– Позже, Андрюш! Настя сейчас в университете.
Галина сказала:
– Да, в университете! Это она нам так сказала, на самом деле у одной из ее подруг день рождения, и ребята решили отметить его в узком кругу, в кафе.
Соловенин нахмурился:
– Почему мне соврала?
– Потому, что ты достал бы ее нотациями.
Галина посмотрела на Екатерину:
– Следит он за дочерью строго.
– Наверное, правильно делает!
– Возможно, только плохо это у него получается.
– Настя уже взрослая девушка, поэтому и не воспринимает наставления родителей должным образом. Да и сами мы в молодости разве не пытались уйти от опеки родителей, считая их образ мышления устаревшим?
– Верно.
Соловенин пригласил всех к столу. Небольшая компания присела в удобные кресла. Хозяин дома поднял первый тост, за встречу. Выпили. Почувствовали себя раскованней. Дальше пошло как обычно. У женщин нашлись свои темы для разговоров, мужчины, выбрав момент, после третьей рюмки прошли на балкон, с видом на сад.
Глядя на ухоженный ландшафт, Дементьев сказал:
– Хорошо у тебя, Юрик! Но сад какой-то неестественный. Слишком уж чистый, деревце к деревцу, кустик к кустику, цветы подобраны. В природе так не бывает. Садовник работает?
– Да! А мне нравится.
– Как-нибудь я тебя с семьей приглашу в свой деревенский дом, вот там увидишь настоящий сад, а не парковый сектор.