Видимо, поэтому они обе скривились, увидев нас, и блондинка, которую звали Мариной, поспешила набросить на свои прелести тонкий халатик. Выглядеть от этого более одетой она не стала, но видимость приличий была соблюдена. Ее подруга Лариса оказалась более раскованной и осталась в чем была, время от времени бросая в нашу сторону откровенно неприязненные взгляды.
Ужин накрыли в той самой столовой, где я когда-то обнаружила два портрета. Сейчас их не было, Артур сказал, что решил отправить их на реставрацию, в Каркассон. Сама столовая преобразилась. Где прежняя мрачность и пыль? Все сияло чистотой и искрилось солнцем.
Перед ужином Артур провел нас по замку, и мы смогли убедиться, что работа близится к завершению. Почти все комнаты были отделаны заново, мебель, отполированная и вычищенная, предстала во всей красе. Прикинув, во что обошелся такой обширный и срочный ремонт, я загрустила: Артур оказался богаче, чем я думала, а значит, у меня нет ни единого шанса обратить на себя его внимание. Вот Марина ему действительно подходит. Такую красавицу и гостям не стыдно показать. Она выглядела настолько естественно в шикарной обстановке замка, словно родилась тут.
В отсутствие Гарика Ритка откровенно скучала и немного погодя вдруг вспомнила, что пообещала Марку встретиться, чтобы закончить портрет. Сообщив об этом мне и извинившись перед Артуром, она собралась уходить. Артур посмотрел на нее с интересом, словно догадывался об истинной причине ее бегства, и сказал:
– Ты мне напоминаешь кузнечика, Маргарита. Всегда в движении, готова ускользнуть при малейшей возможности. Иногда ты готова прыгать просто для того, чтобы попрактиковаться.
Ритка смерила его высокомерным взглядом и ответила:
– А что, если мне необходимо все время двигаться? Это ведь единственный способ куда-то попасть.
Артур нахмурился:
– Возможно. А может быть, и нет. Может, человеку стоит подольше постоять и подумать, куда ему лучше прыгнуть, – говоря это, он почему-то посмотрел на меня. Он выглядел задумчивым и серьезным, как будто пытался решить для себя какую-то важную задачу.
– Ну я-то отлично знаю, куда и зачем мне прыгать. Ты уж мне поверь, – беспечно откликнулась Ритка.
– И зачем же? – Он снова посмотрел на нее с любопытством.
– Деньги, безопасность. Дом, такой же большой, как этот замок, в котором я буду под защитой… – По ее лицу пробежала тень, и я поняла, что она думает о Сергее. – Еще одежда, – продолжала она перечислять, точно отвечала урок. – Такая красивая, что никто никогда больше не будет смотреть на меня свысока.
Красотки, до этого сидевшие молча, одновременно издали звук, похожий на презрительное фырканье. Ритка и ухом не повела. Она была готова вызвать на бой целый мир! Я почувствовала прилив нежности и гордости за ее смелость. Артур молчал. Видя, что никто не собирается ей противоречить, Ритка быстро попрощалась и ушла, пообещав зайти за мной, чтобы отправиться домой вместе.
Мы остались за столом вчетвером. Артур прекрасно чувствовал себя в нашем обществе и ужинал как ни в чем не бывало. Остальные были не так благодушно настроены. Девицы явно надеялись, что я последую примеру подруги и оставлю их, но во мне вдруг взыграло упрямство: Артур сам пригласил меня, и я во что бы то ни стало доем свой ужин. Возможно, на меня повлияла вдохновенная речь подруги, но я решила, что не тронусь с места, пока мне самой не захочется это сделать. У этих топ-моделей впереди целая ночь, чтобы заниматься обольщением, так что несколько часов ничего не решат.
Убедившись, что я намерена остаться, Марина и ее подруга, возмущенные моей недогадливостью, решили зайти с другого бока. Не обращая внимание на мое присутствие, Марина громко заявила:
– До чего испорчена сегодня молодежь!
Лариса с готовностью кивнула.
– Особенно девицы, – поддакнула она. – Ужасно наглые, так и норовят уцепиться за того, кто побогаче. Хватка, как у бультерьеров. И ни стыда ни совести.
Щеки мои горели. Мне так хотелось крикнуть им, что мое поведение куда более прилично, чем их собственное. По крайней мере, я не разгуливаю голой в чужом доме! И что-то я не припомню, чтобы Артур представил кого-либо из красоток как свою невесту. Это значит, что они здесь такие же гости, как и я!
Но что же мне делать? Встать и уйти? Они только этого и ждут. Нет уж, ни за что не доставлю им такого удовольствия!
Я покосилась на Артура. Лениво откинувшись в кресле, он с любопытством наблюдал за нами. Одна рука его свободно лежала на подлокотнике. Он был очень красив и, похоже, откровенно развлекался. Он не поддержал красоток, на что они, безусловно, очень рассчитывали, но и мне на выручку не спешил.
«Самодовольный пижон», – подумала я и снова уткнулась носом в тарелку.
После ужина я улизнула в сад и не меньше часа простояла возле стены, разглядывая окрестности. Никто не спешил нарушить мое одиночество.
Солнце клонилось к горизонту. Ритка не появлялась. Мне ужасно не хотелось возвращаться одной, но я скорее бы умерла, чем попросила Артура отвезти меня. Когда стало ясно, что Ритка не вернется, я собралась уходить. Должно быть, моя легкомысленная подруга забыла о своем обещании зайти за мной и теперь преспокойно сидит в домике мадам Габриэлы.
Отказавшись от вежливого предложения хозяина замка проводить меня до деревни, я отправилась пешком.
Мне было очень неуютно одной на пустынной дороге. Я немного припозднилась, и, когда поравнялась с густыми зарослями кустарника, совсем стемнело. Я, как могла, пыталась успокоить себя, но страх не проходил. Вспомнив, что люди часто поют, чтобы не бояться в лесу, я уже открыла было рот, чтобы затянуть что-нибудь бодрящее, когда вдруг из гущи леса до меня донесся отчетливый крик.
Я так и застыла с открытым ртом, не зная, что делать дальше. Я прислушалась и снова услышала звук, на этот раз – тяжелый стон. С ужасом таращась на кусты, я попятилась и вдруг увидела вспышку света, мелькнувшую за ветвями деревьев. Должно быть, от фонаря… Свет был очень мощный, и я испугалась, что мое присутствие обнаружат. Снова стало темно. И тихо.
«Ты – жалкая трусиха, – принялась я ругать себя. – Что, если с кем-то случилась беда, требуется твоя помощь, а ты стоишь тут и трясешься от страха!»
После неожиданной встречи с Сергеем несколько дней назад я теперь постоянно таскала в сумочке газовый пистолет. Это придало мне уверенности, и я заставила себя сделать несколько шагов в сторону леса. Как раз в эту минуту стон раздался снова, и я прибавила было шагу и тут… кто-то засмеялся. Точнее, это был девичий смех. Я мгновенно все поняла и залилась краской. Дура набитая! Не идется тебе своей дорогой, все приключений хочется?! Хороша бы я была, явившись с пистолетом на место свидания какой-нибудь деревенской парочки!
От стыда я припустилась с такой скоростью, что через пятнадцать минут уже влетела в знакомую калитку.
Глава 23
С той же крейсерской скоростью я ворвалась в нашу комнату, рассчитывая застать Ритку мирно спящей в своей кровати и высказать ей все, что думаю. Но ее не было… Темно, окно распахнуто – раздолье комарам. Чертыхнувшись, я, не включая свет, прошла к окну, собираясь закрыть его, и только сейчас заметила на подоконнике что-то темное. Это оказался большой букет. Переложив его на стол, я закрыла окно, включила настольную лампу и отшатнулась: на столе, поблескивая капельками росы, лежали свежие розы. Они были голубого цвета…
Я ни минуты не сомневалась, кто сыграл со мной такую злую шутку. Ритка! Кто же еще?! Сидит небось в кустах под окном и давится от смеха. Горя негодованием, я даже не поленилась вновь открыть раму и выглянуть наружу. Ритки не было ни во дворе, ни в кустах напротив окна. Все равно это ее рук дело: решила посмеяться над тем, что я готова была поверить в правдивость местных преданий. Ну, я ей устрою, пусть только появится!
Я решила ждать ее возвращения, но не заметила, как уснула. Разбудил меня скрежет ключа в замочной скважине. Накануне я заперла дверь нашей комнаты, чтобы проучить Ритку, на собачку, и теперь она никак не могла справиться с замком.
За окном серел рассвет. В это время светает рано. Я прошлепала к двери и открыла ее. На пороге стояла улыбающаяся подруга. Заметив мой хмурый вид, она принялась оправдываться:
– Извини, мы с Марком заболтались. С ним, оказывается, интересно. Не такой уж он и рохля, как я думала. Ну, не сердись. Я решила, что Артур непременно отвезет тебя домой, и, кто знает, может, из этого бы что-нибудь получилось. Что? Нет? Ну извини, пожалуйста!
Какова, чертовка? Щебечет, как сама невинность, и ни слова о своем дурацком розыгрыше!
Видя, что я не отвечаю и по-прежнему выгляжу мрачнее тучи, Ритка проскользнула мимо меня в комнату, и я услышала ее удивленный возглас:
– А это еще откуда?!
Я обернулась – ее удивление было искренним.
– Разве это не ты подложила эти цветы на подоконник? – спросила я скорее по инерции.
Видя, что я не отвечаю и по-прежнему выгляжу мрачнее тучи, Ритка проскользнула мимо меня в комнату, и я услышала ее удивленный возглас:
– А это еще откуда?!
Я обернулась – ее удивление было искренним.
– Разве это не ты подложила эти цветы на подоконник? – спросила я скорее по инерции.
– Конечно, нет. Мне бы и в голову такое не пришло. Я знаю, что они пугают тебя, хотя, на мой взгляд, обыкновенные цветы. Правда очень оригинальные. Раз, два…
Она быстро пересчитала розы и сказала:
– Их… двенадцать. Четное число. Ну, узнаю чьих рук дело – прибью! Надо выкинуть эту гадость! – Она решительно сгребла розы со стола.
– Я сама, – сказала я. – И вовсе я их не боюсь.
Брезгливо держа цветы на вытянутых руках, я отправилась на помойку. Я так старательно отворачивалась, чтобы не смотреть на них, что едва не сшибла с ног мадам Габриэлу.
– Какие удивительные цветы! – воскликнула она. – Откуда они у вас?
– Из… – Я осеклась, вспомнив про свое обещание не ходить на виллу Тонье. – Не знаю. Кто-то положил их нам на подоконник прошлой ночью.
– О-ля-ля! – игриво воскликнула мадам Габриэла. – У моих хорошеньких постоялиц уже завелись тайные поклонники? Но почему вы хотите выбросить эти прекрасные цветы?
– Мне… мне они не нравятся. И моей подруге тоже…
Я собиралась пройти дальше, но мадам Габриэла остановила меня:
– Подождите. Дайте их мне. Я попробую получить от них черенки. Удивительный, необыкновенный цвет.
Она забрала у меня букет и, прежде чем я успела ее остановить, унесла его на кухню. Ну и что прикажете делать? Бежать вслед и отбирать розы силой? Что я ей скажу? Простите, но мне кажется, эти розы предвещают смерть? Она перепугается или решит, что я чокнутая. Нет уж. В конце концов, это всего лишь цветы…
Не успела я дойти до своей комнаты и закрыть за собой дверь, как она снова распахнулась и я увидела мадам Габриэлу. Она выглядела очень встревоженной. Я испугалась, решив, что проклятые розы уже привели к какому-нибудь несчастью.
– Вы слышали новость? – спросила хозяйка.
– Нет. А что случилось?
– О господи, случилось нечто ужасное! – запричитала она. – Бедный Николя! Такой молодой, всего восемнадцать…
– Подождите, какой еще Николя? – перебила Ритка. Она намеревалась отоспаться после бессонной ночи, и ее не интересовали незнакомые люди, пусть даже и молодые.
– О, Николя! Сын мадам Форсю! Он у нее единственный. Что теперь будет?!
– Мадам Габриэла, не волнуйтесь, – попыталась я успокоить расстроенную женщину. – Что случилось с Николя?
– Он умер! От разрыва сердца! Это в восемнадцать-то лет! Ужасно!
– Нам очень жаль, – посочувствовала я.
– Он работал в этом проклятом замке. Говорил, что платят очень хорошо, а ему так нужна была работа. Он один содержал мать. Отец умер в позапрошлом году.
– Значит, произошел несчастный случай на стройке? – спросила я удивленно. Ни о каком несчастье вчера не было и речи.
– О нет, не на стройке. В лесу, по дороге к деревне. Он зашел в лес, – уж не знаю, что ему там понадобилось, – и ему стало плохо. Сердце, знаете ли. Он сумел выползти на дорогу, но там силы его оставили и он умер. Сегодня утром его нашли рабочие, направлявшиеся на работу в замок. Вызвали «Скорую», но было поздно. Он умер.
Услышав эту новость, я сама едва не скончалась от разрыва сердца.
– Он отличался слабым здоровьем? – спросила я побелевшими губами, сразу припомнив крики в лесу и чей-то смех. Я точно знала, что несчастный Николя был не один в момент своей смерти, с ним была девушка, но сообщить о своих предположениях не спешила.
– Нет, что вы, мадемуазель Тони, он был здоров, здоровее некуда, в нем было столько сил, что хватило бы на двоих!
Я не удивилась услышанному, но мне стало так страшно, что я не могла говорить.
Еще немного погоревав, мадам Габриэла оставила наконец нас одних. Я обессиленно рухнула на кровать.
– Давай выкладывай, что тебе известно?! – потребовала Ритка, испытующе глядя на меня.
– О чем ты? – прикинулась я дурочкой.
– Хватит очки втирать! Я же вижу – ты что-то знаешь про этого Николя. Вчера ты возвращалась по этой самой дороге и что-то видела…
– Слышала, – устало поправила я.
– Какая разница? Говори!
Она выслушала мой сбивчивый рассказ и, когда я закончила, запустила руку в копну своих кудрей и задумчиво почесала макушку.
– Ты уверена, что слышала женский смех? – спросила она.
– Абсолютно.
– Тогда все более или менее ясно: парень просто перетрахался. Может, у него это было в первый раз. Вот и не выдержал удовольствия. – Она нервно хихикнула, но я понимала, что она не верит в это так же, как и я. – По крайней мере, это не твое любимое привидение. Оно, насколько я помню, было мужского рода и весьма преклонного возраста.
– Никто и не думает о привидениях. Просто мне не по себе оттого, что я была рядом и не помогла ему.
– А что ты могла сделать? Он же был не один. Вот девица – так та да, поступила некрасиво. Бросила парня умирать в лесу и сбежала. Но это останется на ее совести! Хочешь, сходим в замок и разузнаем все подробности?
Я вспомнила вчерашние насмешки и отрицательно помотала головой.
– Тогда я сама, – заявила Ритка.
– Ты же не спала совсем, – слабо запротестовала я.
– Ничего, на том свете отосплюсь. Короче, я пошла. Постараюсь обернуться как можно быстрее.
Она упорхнула. Я опять осталась одна. Ну что за наказание? Впервые оказалась за границей, и сплошное невезение: одна смерть за другой!
Я посмотрела в окно. Заброшенный дом все так же сиротливо стучал оторвавшейся ставней на ветру. Неожиданно я уловила в соседнем саду какое-то движение. Насторожившись, я придвинулась поближе к окну, не отрывая глаз от соседского участка.
Каково же было мое изумление, когда я и в самом деле увидела человека. Точнее – женщину. Она неторопливо шла по направлению к дому, и у меня было достаточно времени, чтобы хорошенько ее рассмотреть. Вид ее вызвал недоумение. На улице, несмотря на раннее утро, было довольно жарко, но она была одета в длинное струящееся черное платье с глухим воротом. Определить ее возраст было невозможно, но вряд ли ей было больше сорока: она шла медленно, но походка была упругой, старушки так не ходят. На голове женщины красовалась широкополая черная шляпа с густой вуалью: еще одна странность – кто же в наше время носит шляпы с вуалью, да еще в деревне. Я покачала головой, наблюдая за тем, как женщина вошла в дом. Стало быть, она здесь живет.
Мне срочно потребовалось увидеть мадам Габриэлу – уж она-то должна знать, кто поселился в пустующем доме. Однако вместо Габриэлы я нашла во дворе только маленькую Мари, которая качалась на качелях.
Пока я размышляла, стоит ли расспрашивать девочку о новых соседях, она сама обратилась ко мне.
– Вы знаете, что соседний дом сдали на все лето? – спросила она.
– Мне кажется, я видела кого-то в саду сегодня утром.
– Женщину в черном?
– Да. Ты ее тоже видела?
– Нет, но тетушка сказала, что она приехала вчера поздно вечером.
– А кто она?
– Не знаю. Кажется, дом снимал мужчина, и все думали, что именно он будет там жить, а приехала эта женщина. А она правда в черном платье? – Девочку распирало любопытство. Она даже остановила качели и уставилась на меня, затаив дыхание в ожидании ответа.
– Кажется, да, – я постаралась ответить так, словно не видела в наряде новой соседки ничего необычного.
Мари готова была болтать на эту тему еще очень долго, но я поспешила вернуться к себе в комнату, не желая еще больше разжигать ее интерес.
Глава 24
Ритка вернулась, как обещала, довольно быстро. Хозяина в замке она не застала, как и его гостей, но это ее нисколько не смутило, и она принялась расспрашивать рабочих о случившемся. Неожиданная смерть ошеломила рабочих – все только и говорили о несчастном Николя, а потому Ритка без труда выведала все, что хотела.
Оказалось, накануне парень выглядел несколько необычно. Всегда довольно угрюмый и неразговорчивый, вернувшись с обеда, – обедал он всегда дома, в деревне, он в этот день просто сиял от счастья. Его товарищи заподозрили, что все дело в какой-нибудь девушке. До этого Николя не слишком везло с этим – он был слишком стеснительным и у него не хватало смелости познакомиться. Рабочие подшучивали над юношей, а когда он собрался домой, решили проследить, не поджидает ли его кто на дороге. К их немалой радости, так оно и оказалось. Правда, они не смогли разглядеть ее как следует, определили только, что не из местных – слишком изящная и хрупкая, к тому же блондинка, которые в этих местах встречались нечасто. Но они не придали этому значения – туристов в это время навалом, вот и захотелось заскучавшей девчонке поразвлечься с местным парнем.
– А теперь приготовься к самому неприятному, – предупредила Ритка. – Перед уходом Николя попросил разрешения у Артура нарвать цветов. Это были те самые голубые розы. И их было ровно тринадцать штук. Это известно точно, так как новая горничная помогала Николя собрать букет. Когда они пересчитали срезанные цветы – их оказалось тринадцать, и девушка предложила срезать еще пару, уж больно число получилось несчастливое, но Николя так торопился, что только махнул рукой и сказал, что не верит в приметы. Вот и доигрался…