— Общих знакомых? — удивленно переспросила Марина.
И Кирилл тоже с недоумением уставился на Петьку.
— Да, свет, как известно, мал, мир тесен, и при желании два москвича всегда сыщут общих знакомых. — Вы знаете писателя Мелешина?
— Первый раз слышу!
— А Веру Ивченко?
— Веру Ивченко? Постой, она пишет детективы, да?
— Да! — возликовал Петька.
— Я читала ее в самолете, когда в Америку летела. Но я с ней не знакома…
— Я могу дать вам ее телефон, позвоните ей…
— Чепуха! Не стану я никому звонить! Откуда я знаю, что это не будет подставленное лицо?
Петька боролся с искушением назвать Полину Евгеньевну, но, давши слово, приходится держаться.
— А художника Сергея Хованского? — подал голос Кирилл.
— И его не знаю!
— А издателя Бориса Русланова?
— Нет.
— А художницу Алису Майкову? — припомнил вдруг Кирилл дело о драгоценном мусоре.
— Нет.
— А журналиста Всеволода Медынского?! И его не знаете?! — закричал вдруг Петька.
— Медынского? Вот Медынского я знаю!
— Здорово! — обрадовался Петька. — Еще бы вам его не знать! У вас есть его телефон?
— Возможно.
— Что значит «возможно»? — разъярился Петька. — Либо есть, либо нет! Позвоните ему и спросите, можно ли доверять Петру Квитко!
— Это ты Петр Квитко?
— Я!
Кирилл незаметно для Марины покрутил пальцем у виска. Мол, ты, Квитко, спятил! Зачем себя назвал? Но Петьку уже несло по кочкам.
— Вы позвоните, позвоните! Не откладывайте в долгий ящик!
— А если я его не застану? Если он в отъезде?
— Тогда, конечно, хуже, — сник Петька. — Но попробовать-то надо!
— Ну что же, раз ты настаиваешь…
Марина поднялась и пошла к дому. Едва она скрылась, как Петька тенью метнулся за ней и замер у открытого окна. А что, если позвонит своему женишку? Тогда надо уносить ноги. Такое с ним уже однажды было, но тогда они с ребятами успели убежать.
Однако Марина и впрямь позвонила Медынскому.
— Всеволод Григорьевич, здравствуйте, как хорошо, что я вас застала! Это Марина Корабелова! Да, да, я! Всеволод Григорьевич, у меня к вам такое странное дело… Ко мне явился парнишка, рассказывает весьма неправдоподобные истории, но очень важные для меня. Если это соответствует действительности… А когда я попросила каких-нибудь доказательств, он сказал, что прямых доказательств нет, но ему надо верить. И стал искать общих знакомых… И вот выяснилось, что вас мы оба знаем. Его зовут Петр! Да, да, Квитко! Именно Квитко! Да, он сейчас здесь, только в саду… Вы так считаете? Боже мой. Если все, что он рассказал, правда… Но что же мне тогда делать? Нет-нет, я это сама с собой… Вам его позвать? Хорошо, сейчас…
Петька ринулся обратно в кусты. И почти тут же появилась Марина, она была бледная, подурневшая…
— Петь, он и вправду тебя знает! И ждет у телефона, иди скорее!
Петька не заставил себя просить дважды.
— Алло! — закричал он в трубку. — Всеволод Григорьевич! Сколько лет, сколько зим!
— Здорово, Петя! Я так понимаю, ты все еще не угомонился?
— Всеволод Григорьевич, тут такое дело сложное…
— А что ты хочешь от Марины? Она какое отношение к этому делу имеет?
— Собирается замуж за преступника! — без обиняков выложил Петька. — А мы решили этому помешать! Только она нам не верит.
— Вас там много?
— Двое. Я и еще один парень, вы его не знаете! А что?
— Петя, скажи мне в двух словах, какого рода преступление совершил этот человек?
— Он… присваивает чужие изобретения… Шантажирует, угрожает, а потом патентует их на свое имя. Изобретения, я имею в виду…
— Петя, но это невероятно… Скажи, речь идет о Воскресенском?
— Да, — потрясенно ответил Петька, — как вы догадались?
— Я давно это подозревал, а теперь… Петя, нам необходимо встретится! Необходимо, и чем скорее, тем лучше. Этот человек очень опасен! Постой, он собирается жениться на Марине?
— Ну да!
— Вот что, Петя, вы где сейчас?
— На даче у Марины в Звонаревке!
— Дай-ка мне опять Марину!
— Вас! — протянул ей трубку Петька.
— Слушаю!
— Марина, у вас машина есть?
— Да. А что?
— Марина, ради всего святого, возьмите этих ребят и немедленно, слышите, немедленно приезжайте ко мне!
— Но я не могу!
— Почему? Марина, отмените все дела, это срочно!
— Хорошо, я попробую…
— Жду вас у себя дома! Записывайте адрес! Чем скорее, тем лучше!
— Сева, вы серьезно?
— Серьезней не бывает!
— Хорошо… Боже мой, что за безумие…
— Марина, не теряйте времени!
Повесив трубку, она обернулась к Петьке.
— Он… Он требует, чтобы мы немедленно ехали к нему!
— Значит, надо ехать! — решительно ответил Петька.
— Да, наверное…
— Отмените вашу встречу, и едем!
— Хорошо, — покорно сказала Марина и вновь сняла трубку. — Володя? Да, я. Володя, у меня изменились обстоятельства, я должна немедленно ехать в Москву, заболела моя близкая подруга, я должна быть с ней! Нет-нет, я прекрасно доеду сама. Мне тоже очень жаль, но… Извините, я тороплюсь. Я позвоню из Москвы, попозже… Да, я очень расстроена. Мальчишки? Какие мальчишки? Ах те… Да просто за автографом приходили. Ерунда! Все, Володя, я поеду!
«Молодец, вот что значит актриса», — подумал Петька.
— Петя, я сейчас переоденусь, и мы поедем. Подожди меня в саду.
Петька ринулся назад к Хованскому.
— Кирюха, порядок! Едем к Медынскому!
— Зачем?
— Похоже, он тоже кое до чего докопался! Я когда ему объяснил суть дела, он сразу спросил: это Воскресенский?
— Иди ты!
— Честное слово! Представляешь себе?
— Да, неслабо!
— Петя! Кирилл! — позвала вдруг Марина.
Петька побежал на ее зов. Кирилл за ним.
— Мальчики, планы меняются. Только что звонил Медынский и сказал, что сам приедет!
— Почему?
— Считает, что так будет быстрее.
Они вернулись к садовому столику. Но теперь они не знали, что говорить, и все смущенно молчали. «Неужели все это правда», — с тоской думала Марина. Однако, кроме тоски, она чувствовала и странное облегчение. Если все это так, то… то она может и не выходить замуж за Воскресенского! Ей льстило его внимание, он казался ей таким значительным, умным, надежным человеком, за которым она будет как за каменной стеной, если пользоваться столь избитым выражением, но она не любила его. А теперь он еще оказался обыкновенным жуликом. Жуликом, так сказать, на научной основе… Черт знает что! И если слова незнакомых мальчишек еще могли внушить сомнение, то Медынский…
Кирилл с молчаливым восторгом следил за выразительным лицом молодой красавицы. Все ее мысли он мог отчетливо прочесть в ее больших, чуть раскосых глазах.
А Петька томился от скуки ожидания. Для его деятельной натуры просто сидеть и ждать было мучительно. И вдруг ему на голову упали две тяжелые капли.
— Дождь! Дождь начинается!
В самом деле начинался дождь.
— Скорее в дом! — скомандовала Марина.
И вовремя. Едва они вбежали в дом, как дождь буквально хлынул. Стало так темно и сумрачно, что пришлось даже зажечь свет.
— Мальчики, вы не голодны? — спросила Марина. — У меня, правда, с припасами не очень… я плохая хозяйка, но по кружке какао и по бутерброду с сыром могу предложить.
— Спасибо, не откажемся, — ответил Петька. — Хотите, я могу помочь.
— Да нет, с таким меню я и сама справлюсь.
Она поставила чайник, достала банку растворимого какао, молоко, масло, сыр и хлеб.
— Вы пьете какао? — удивленно пролепетал Кирилл.
— Пью, а что?
— Говорят, он него… полнеют? — спросил он и грустно покраснел.
Красавица звонко расхохоталась.
— Ах, вот ты о чем? Нет, мне повезло, я не полнею, ну, во всяком случае, пока, и могу себе позволить пить и есть что хочу.
И вдруг у нее резко поменялось настроение, она нахмурилась:
— Послушайте, ребята, а почему вы вообще все это делаете?
— Что все? — посмотрел ей прямо в глаза Петька.
— Ну, все это… Ищете какую-то дискету, выслеживаете человека, меня вот решили спасти… У вас что, какая-то организация?
— Никакой организации, просто мы… как бы попроще сказать… Нам просто не нравится, когда честных людей грабят, запугивают, шантажируют… Просто не нравиться, только и всего.
— Но вы же… вы же еще дети, и потом, мало ли что мне не нравится…
— У вас просто разные жизненные позиции, — очень по-взрослому произнес Петька.
— Ишь ты какой! Разные жизненные позиции… Ну надо же! — развела руками Марина. — Но откуда вы про Владимира Михайловича узнали?
— Это неважно, — сказал Петька.
— Допустим. Но про то, что я собираюсь за него замуж? Откуда такая информация?
— Слухами земля полнится, — вдруг загадочно проговорил Хованский.
— Э, да вы еще и конспираторы! — улыбнулась Марина.
И вдруг раздался какой-то страшный, нечеловеческий голос:
— Только это вам уже не поможет! Ха-ха-ха!
Глава 13 ОРЛЫ И НЕ ОРЛЫ
Они в ужасе оглянулись. В дверях стоял Воскресенский, держа в руке свернутый трубкой журнал, видимо, послуживший ему рупором.
— Боже мой, Володя, как вы нас напугали! — воскликнула Марина, хватаясь за сердце.
Но он, не обращая на нее внимания, подошел к Петьке, схватил его за шиворот и встряхнул что было сил.
— Ах ты сукин сын! Охотиться за мной вздумал?
Петька попытался освободиться, но не тут-то было!
Одним незаметным движением Воскресенский вывернул ему руку и защелкнул на запястье наручник. После мгновенного замешательства Кирилл бросился другу на помощь, но Воскресенский ногой отшвырнул его так, что тот грохнулся на пол. Еще миг — и Петька с Кириллом оказались скованными. Марина в ужасе закричала.
— Молчи, дрянь! — рявкнул Воскресенский. — Я с тобой еще разберусь! Предательница, гадина!
— Володя!
— Молчать, я кому сказал! А вы, твари, прощайтесь с жизнью, недолго вам осталось куковать! Прокукуете мне сейчас все, что требуется, и оревуар! Знаете, что такое «оревуар»? нет? Только скажу просто — гуд бай! Это сейчас уже всякая собака понимает!
— Володя, вы с ума сошли! — закричала Марина.
— А ты, гадина, весь остаток жизни в тюрьме проведешь! За убийство этих милых малюток, да еще с особой жестокостью! Не волнуйся, я уж сумею это устроить!
Но тут он заметил, что Марина мало-помалу продвигается к двери. Он одним прыжком настиг ее и схватил за плечи.
— Бежать вздумала? На помощь звать? Не выйдет! По счетам надо платить, продажная шкура! А я еще тебя любил!
И, размахнувшись, он ударил ее по щеке. Она вскрикнула. Он вдруг нагнулся и молниеносным движением открыл люк подпола.
— Иди туда! И скажи «спасибо», что я тебе кости не переломал! Не пойдешь сама — спихну!
Марина покорно спустилась вниз, и он закрыл подпол.
— Так, голубчики, а теперь поговорим!
Мальчики сидели на полу, и при малейшей попытки пошевелиться Воскресенский бил их подвернувшимся ему под руку веником. Однако пока он возился с Мариной, Петька успел шепнуть Кириллу:
— Не дрейфь, Кирюха, Медынский скоро приедет! На вопросы не отвечаем, тянем время!
Между тем Воскресенский сел на стул и пристально вгляделся в лица ребят.
— По-моему, я вас раньше не видел. Вы откуда взялись?
Они молчали.
— Кто вы такие?
Молчание.
— Какое вам дело до меня?
Снова молчание.
— Ах вот что, вы решили поиграть в партизан? — расхохотался он, и тут Петька вдруг похолодел. «Он же сумасшедший! — мелькнуло в голове у мальчика. — Придется, видимо, сменить тактику, чтобы не разъярить этого психа раньше времени».
— Ну что, партизаны, будете отвечать, а? — снова взмахнул он веником.
Удары веником по лицу были не болезненные, но обидные.
— Хорошо, — произнес вдруг Петька. — Спрашивайте.
— Кто вы такие?
— Люди.
— Ах ты остряк! Нет, вы не люди, вы дерьмо!
— А вы хотите, чтобы мы сами себя дерьмом называли?
— Итак, ясно, вы дерьмо. Пойдем дальше. Зачем вы за мной охотитесь?
— Мы не за вами, мы за дискетой господина Кострючко.
— Что? Кострючко? Так это ваших рук дело?
— Что вы конкретно имеете в виду?
Кирилл решил было, что Петька, запретивший сперва отвечать на вопросы, а теперь вступивший в разговор, дал слабину, но потом понял, что он просто сменил тактику.
— Это вы помогли сбежать этой корове?
— Какой корове?
— Его супруге!
— Ну естественно!
— Идиоты! Болваны! Да я бы ее в тот же день отпустил, ведь дискету нашли, а все остальное меня не волнует! Никто ничего не докажет!
— А вы наивный, — хладнокровно заметил Петька.
— Что? Что ты сказал? — насторожился вдруг Воскресенский.
— Наивный вы человек! — негромко проговорил Петька.
— Что ты мелишь болван?
— Вы зря ругаетесь. Неужто вы думаете, что Кострючко такой идиот, что уедет, оставив вам дискету со всей документацией? Сделает вам такой роскошный подарок? Да сунься вы с этой дискетой в какие-то инстанции, вас просто на смех поднимут!
— Болван! Ты забываешь, что я тоже как-никак кандидат технических наук!
— Но не медицинский, правда? Короче говоря, вы просчитались!
— Блефуешь, парень!
— И не думал!
— Блефуешь! Только это все зря! Думаешь, будешь мне зубы заговаривать, а там и Севочка Медынский на помощь подоспеет, так? — злобно расхохотался Воскресенский. — Актрисулькам разве можно доверять? Я давно ее телефон прослушиваю. Меня не проведешь, я человек осторожный! Так что прощайся с жизнью, малый! И ты тоже! А впрочем… могу предложить сделку. Адрес Кострючко в обмен на ваши поганые жизни.
— Годится! — откликнулся Петька. — Беда только в том, что точного адреса я не знаю!
— Тогда и говорить не о чем.
— Но если вы такой всемогущий, то вам достаточно знать город — и вы найдете любого человека. Так?
— Ну?
— Что ну?
— Говори, в каком он городе?
— Но какие у меня гарантии?
— Наглая морда! — Воскресенский опять принялся хлестать Петьку веником по лицу. — Гарантии ему нужны!
— А как же без гарантий? — подал голос Кирилл. — Речь как-никак о наших жизнях идет!
— Ладно, черт с вами, даю гарантию! Говори, где он?
— В Рейнбахе!
— Где?
— В Рейнбахе!
— Что это такое?
— Город в Германии!
— Первый раз слышу.
— Есть такой маленький городок недалеко от Бонна! — Петька вспомнил о нем, так как именно в Рейнбахе гостит сейчас тетя Витя.
— Маленький, говоришь?
— Совсем маленький!
— Маленький, это хорошо, это твое счастье, малый, потому что если бы ты сказал «Нью-Йорк» или «Токио»…
— Мне жизнь дорога!
— А мне какое дело? Думаешь, я и впрямь вас отпущу? Как бы не так! Воскресенский гадостей не прощает, а вы мне много гадостей сделали…
Он вытащил из кармана пистолет.
— Сама судьба за меня! Вон какая гроза! Гром громыхнет, и никто выстрела не услышит! Хорошо!
В этот момент дверь распахнулась и в кухню влетел какой-то вымокший до нитки человек.
— Боже, что здесь происходит? — воскликнул он. — Володя, ты спятил?
— А, Шура! Ты не вовремя явился!
— Да что за дурацкий спектакль? Где Марина? Кто эти ребята?
— А ну, встань с ними рядом, шут гороховый! — рявкнул Воскресенский.
Однако Шура, в котором Петька сразу узнал артиста Корабелова, нисколько не испугался.
— Прекрати свои глупости! Положи игрушку и убирайся, я не люблю, когда у меня в доме распоряжаются чужие люди. Пошел вон!
— Ах так?
И Воскресенский выстрелил. Корабелов схватился за плечо и рухнул на пол. Вот тут Петьке стало по-настоящему страшно.
— Ну а теперь ваша очередь! Хватит, поговорили!
Он направил пистолет на Петьку, но тут Корабелов резко перекатился под ноги Воскресенскому, тот не удержался и упал, выронив пистолет, а Кирилл мигом ногой отшвырнул его в сторону. Корабелов навалился на Воскресенского, мальчишки мигом поднялись на ноги и, скованные, бросились ему на помощь. Воскресенский рычал, пытаясь освободится, но не тут-то было. Корабелов был крупным и сильным мужчиной и к тому же довольно тренированным. Втроем они сумели скрутить Воскресенского.
— Попался, голубчик! Ребята, что тут такое было? Откуда вы?
— Потом, потом! Вы же ранены! — крикнул Петька. — Вам нужна помощь!
— Да не ранен я, я это разыграл. Он промахнулся!
Воскресенский снова зарычал.
— Скорее, там Марина! — вспомнил Хованский и открыл люк.
— Марина! Марина! — крикнул Корабелов.
Но никто не откликнулся.
— Ей, наверное, плохо!
— Да нет, она наверняка сбежала! Из полпола есть выход в сарай! Думаю, тут скоро будет милиция! И очень кстати!
— Да уж, а то так неудобно, — заметил Петька, демонстрируя наручники.
— Ну, в кино я бы просто выстрелил по цепи, и все дела, — рассмеялся Корабелов, — но лучше этого не делать. Да, а вы не против встречи с милицией?
— Мы — за!
— Может, в двух словах скажете, в чем дело и как вы сюда попали?
— Мы приехали предупредить вашу сестру, чтобы она не выходила замуж за этого… Он настоящий бандит… — начал Кирилл.
— Вообще-то сюда сейчас должен приехать Медынский, — сказал Петька, — странно, что его до сих пор нет…
— Послушайте! — подал вдруг голос Воскресенский. — Послушайте, что я скажу!
— Послушаем, если дашь ключ от наручников, — спокойно ответил Корабелов, стягивая с себя насквозь мокрую рубашку.
— В левом кармане брюк!
— Только без глупостей! — склонился над ним Корабелов. — Ага, есть!
Он мгновенно освободил ребят.
— Ура! — воскликнул Кирилл, растирая затекшую руку.
— Послушайте, не надо время терять! — наговорил опять Воскресенский. — Отпустите меня, и я дам каждому из вас по пятьдесят тысяч долларов! И Марине!