— Белова?
— Да. Откуда вы знаете?
— Я все знаю. Я пророк.
— Врете вы всё…
— Нет, честно. Пророк. И я видел, и вот, бурный ветер шел от севера, великое облако… Как там дальше? Великое, значит, облако…
Google.
Строка поиска: «бурный ветер шел от севера…»
Вторая сноска сверху: «НЛО и библия. — НЛО-портал».
Enter.
Scroll down.
«Видение Иезекииля настолько согласуется» […] Глава первая. «И я видел: и вот бурный ветер шел от севера, великое облако и клубящийся огонь, и сияние вокруг него, а из средины его как бы свет пламени из средины огня; и из средины его видно было подобие четырех животных, — и таков был вид их: облик их был, как у человека; и у каждого — четыре лица, и у каждого из них — четыре крыла; а ноги их — ноги прямые, и ступни ног их — как ступня ноги у тельца, и сверкали, как блестящая медь (и крылья их легкие)…»
— Ни фига себе монстры! Это вы сами придумали?
— Ага. Сам. Хочу такого на юзер-пикчер.
— Вы прикольный.
— Ты еще не знаешь, какой я прикольный. Ухохочешься…
Исчезло лицо. Девичье лицо, веснушки на переносице. Нет, не исчезло. Легло на плоскость, упростилось. Атласный шелест; урчание легиона системок. Рык львиного прайда. Гул штормового моря. Картами цыганки развернулись юзер-пикчерз. Монстр со скальпелем. Урод в бигудях. Ацтекский идол. Голая задница. Ребенок-даун. Киса со слоганом «Fuck off!»
Шкряб.
Белова Наталья Андреевна.
1991 г. р., г. Дергачи. Паспорт — МК 469823. Выдан Дергачевским РО ГУМВД в Харьковской области, 13 июля 2007 г. Идентификационный номер 2489034657. Студентка Харьковского педагогического университета им. Г. Сковороды. Факультет начального обучения, 1-й курс.
Последние записи:
NATO: сегодня меня бросил парень, все смеялись над моими брекитами. И я решила порезать вены. На лекции я достала острую сломанную ручку потомучто небыло лезвия и порезала вены. Не вышло… только вены щас болят……… мне так обидно!!!!!!! хочется сдохнуть. Дома ходит мама и следит за мной. Сдохну я наверно не скоро, потомучто нету денег на лезвие.
Pancer: чето я наебенилась. ну да. я наебенилась..
Chookcha36: ЧТОБ ТЕБЯ ГРУЗОВИК ПЕРЕЕХАЛ, ПО ТВОЕЙ ЖИРНОЙ РОЖЕ!!
— Ну здравствуй, чукча…
— Кто вы такой?
— Пророк.
— Вы псих?
— А ты?
— Я милицию позову!
— Зови. Расскажешь им, как угрожала мне. Как обещала, что я буду мочиться в пипетку до конца моих дней. Что меня родители в морге не узнают. Эх ты, чукча…
— Иди на хер! На хер!!!
— Ага, уже…
— Сука! Гад долбанный!
На ее месте Золотарь бежал бы прочь от клиники. Она же — серая, как казенная простыня — ринулась в стеклянные двери. Холл. Бросок к лифту. Нет, передумала. К лестнице. Бегом, заячьей скидкой, оглядываясь через тощее плечико…
Исчезла.
— Это чукча, — сказал он Чистильщику. — Чукча номер 36.
Оказывается, шеф уже давно стоял рядом.
— Я знаю, — кивнул шеф.
— Знаешь?
— Внешники ее сразу пробили. Видишь, как совпало…
— Вижу.
— Виртуальный возбудитель, и она же — в списке потенциально импицированных. Скачок траффика. Наша землячка, из Дергачей.
— Ты ее отпустишь?
— А что ты предлагаешь?
— Взять.
— Ее не за что брать.
— Это да. Ни кожи, ни рожи.
— Ее не за что арестовывать. Да и права такого у нас нет.
— Сомневаюсь.
— Что-то ты хреново выглядишь, Золотарь.
— Мы уже «на ты»?
— У тебя есть возражения?
— Нет. Слушай… Ты в курсе, что кругом — они?
— Кто? Враги?
— Компьютеры.
— В курсе. Поехали отсюда, параноик. Чайку выпьем…
Ночью, ворочаясь перед тем, как заснуть, Золотарь сообразил, что Чистильщик ни капельки не удивился. Ну, сотрудник узнал в лицо виртуальную чукчу. Которую ни разу не видел. О которой не спрашивал у мудрых внешников. Узнал, и ладушки.
Обычное дело.
ДЕНЬ ВТОРОЙ ЧЕРНАЯ ОРХИДЕЯ
1Likana: …я тебе ебало вскрою, грязный овцетрах!
Vor_tkunem: Ба, да мы сегодня не вдухе. Ты мне еще пальчиком погрази. Я домой приеду тебе жопу на британский флаг порву! Сука, не зли меня, я те твою EVANESCENCE знаеш куда засуну, месяц будеш срать её альбомами!!!
рокерша: Ты имеешь что то против Ранеток? Заебись нах, найду ебало расквашу, мать родная не узнает! Ранетки лоучшие. и они поют РОК! И добились мировой славы. а ты тупая козлятина, как сидела в дерьме, так и будешь там сидеть. Зависница хренова. Ранетки и Токи рулят, все антифаны засуньте свои гребаные языки себе в жопу и сдохните!
Привидение: Умри уебище1
Вот так меломаны ведут нынче диспуты о любимом искусстве. «Музыку я разъял, как труп. Поверил я алгеброй гармонию…» Алгеброй? — нах такую алгебру… Скучно. Ни тебе оригинальных идиом, ни загибов этажностью с Эмпайр-Стейт-Билдинг. Где кипение страстей? Где кураж? Настоящие обиды где?
Где-где…
Ага.
Пустышка. Можно не фиксировать. Хотя казалось бы: мат, угрозы, куча восклицательных… А вброса нет — и не будет. Серый шум, гнилье. Как это определить? Увы, только по запаху. Слова те же, ошибки те же, а эффект — нулевой. Может, вонь — эманации «черного шума»? Эмоции, транслируемые через сеть мне в нос? В мозг? В душу?
В бога-душу-мать.
— Етить-колотить…
В соседнем кресле — медведь в берлоге — заворочался Карлсон. Рука потянулась к ножу. Нет, передумал. Умата сегодня нет — взял отгул. Его машину оккупировала Рита. Шарится по сети, скачет с сайта на сайт. Нынче это называется «веб-серфингом». Попутно обменивается с кем-то сообщениями — вон, очередной конвертик всплыл на экране.
С моего места ее монитор хорошо виден.
У стены на диванчике шелестит страницами Натэлла. К компьютерам бегемоточка не суется — листает детектив в мягкой обложке. Черный дежурит на улице. Двухступенчатая охрана, все по-взрослому…
Чистильщик уже дважды спускался из «студии». Беспокойный он стал. Раньше, бывало, к каждому через плечо заглянет. Парой слов перебросится, пошутит… А теперь не подходит: поздоровается — и меряет комнату шагами. На нервы действует. Три дня назад меня в сторонку отозвал:
«Внешники, — шепчет с трагической миной, — могут прислать сообщение о выбросе. Если к тебе придет — сразу текст на принтер, и звони мне на мобильный. Это очень важно.»
Без проблем, говорю. А чего они сообщение тебе не пришлют?
«В смысле? — моргает Чистильщик. — Мне и пришлют…»
Почему не напрямую, говорю. На твою машину?
«Я не все время за компьютером сижу, — разъясняет Чистильщик. И мимо смотрит. — Вдруг прозеваю? Ты, если что, в ту же секунду звони!»
Проявил шеф особое доверие. Гордись, Золотарь! Вот тогда впервые и подумалось: а ведь мы, в сущности, занимаемся ерундой…
— Золотарь! Это ты там ерундой страдаешь?!
— Что?
— С кабелем балуешься! Сетка то есть, то нету…
С удивлением обнаруживаю, что действительно верчу в пальцах сетевой кабель, ведущий к хабу нашей локалки. Третий виток на палец накрутил. Штекер из гнезда вот-вот выскочит.
Задумался, блин!
— Он, он! — спешит заложить меня Карлсон. — Кабелирует!
— Прошу прощения, — втыкаю разъем на место. — Шиза, ты сквозь шкаф видишь?
— Больно надо! Хаб возле тебя, а ты идиот! Значит, больше некому…
— Понял, отползаю.
— Дедукция, етить-колотить, — радуется Карлсон. — Шиза, бегом в сыщики!
— Ага, вот сейчас все брошу…
— Что — все?
— Дерьмо рулонами… — и вдруг томно, с придыханием: — Знаете, мальчики-девочки? Я ведь из вас единственная по профильной специальности…
Карлсон прям и прост:
— Черпальщица?
— Дворник.
— Врешь!
— Ей-богу! Я раньше дворником работала. С семнадцати лет.
Тайны Мадридского двора! Шиза — дворничиха?
— …ночью проснусь, вспомню: метлой шурк-шурк… Палые листья. Окурки. Мятые пачки от сигарет. Подряжалась мыть подъезды, в частном порядке. Жильцы по пятерке сбрасывались… Где ты, моя юность? На что я тебя променяла? Вот: «Презик, сучок, засунь себе свою партию в жопу по самые гланды! Ты у меня пока не вычистишь все школьные сортиры страны, о новом сроке даже и мечтать не думай…» Политический форум. Рита, вы хотели орхидей? Их есть у меня!
И, творчески подвывая:
— Когда б вы знали, из какого сора растут цветы, не ведая стыда…
Хорошо ей. Орхидеи…
Olena: Болезнь общества в патологическом жлобстве. Скачав книгу, прочитав и испытав кайф, людей вполне обеспеченных не обуревает жажда меценатства и они не рвутся отблагодарить автора. У нас отлично развито только алкогольное меценатство — зато в патологическом количестве и качестве.
Тукан: А кто сказал, что оне — пейсатили? Оне — сасатели. Патаму их и садят на кукан. Любой говнофантаст — облезлай геолох-еврей из шестидесятых, с обосраным рюкзаком и гитарой на плече, вечнай тунеядиц и социальнай педораз, лох ачкастай гхы гхы.
Komposter: Я в полнам ахуе. Стока открытий, шо песдец. Раньше каждай второй пидар, насаженай на рельсу, был «программистом», щас — пейсатиль. Куда катицо этот мир…
Тукан: Пейсателя — на рею! Голой жеппой…
«Обстракция», как выразился коллега-редактор в книге Бориса Штерна. Веерное швыряние фекалий в пространство, без конкретного адресата. Впрочем, приди сюда «пейсатиль» с именем, как песчинка в раковину, и вокруг него — вокруг имени, персоны, олицетворенной публичности — сразу начнет формироваться жемчужина.
Такой жемчуг катают жуки-скарабеи.
Существует ли рассеянный «черный шум»? Не точечный вброс, а фоновая эманация? Имеет ли он свойство накапливаться до критической массы? Сколько по стране «Авгиконов»? По бывшему Союзу?
Во всем мире?
Сотни людей — тысячи? — просиживают задницы. Нюхают, фиксируют, плодят отчетность. Иногда пробуют вмешаться, сбить волну. А толку? Тришкин кафтан, шитый на Гулливера. По кафтану ползаем мы-лилипуты. Пуговицу отпорем, на хлястик пришьем. От полы отхватим лоскуток — ура-а-а! — и гурьбой тащим рукав латать. Гулливер плечищами двинул, кафтан по швам трещит, а мы все суетимся, мелочь пузатая.
Кустарный подход — чепуха. Где легионы храбрых портняжек? С батареями швейных машинок? Разработать алгоритм, установить каждому провайдеру «робота» — пусть сам отслеживает критические пики на стадии формирования. И гасит из брандспойта.
Наши потуги — что мертвому припарки.
Охотники? — накось-выкуси. Бухгалтеры, архивная косточка. Или попытки ассенизации — это так, побочная деятельность? Главное — статистика? Массив информации — перегной, на котором аналитики взрастят розарий? Систематизируют, отыщут закономерности, подведут теоретическую базу, разработают методы противодействия…
Так ли нужен наш «нюх»? Антошкины френды без всякого нюха нарыли Черного Блоггера. Копнули в инете, сопоставили, обнаружили связь. Если на это способны вчерашние школьники… Вчера, когда сын остался у меня ночевать, я хотел выйти на Черного Блоггера. Как бы случайно затронуть тему. И дать совет держаться от этого подальше. Мало нам сотрясения мозга? Хотел — и не сумел. Морализировать полез, старый дурак.
А ведь как все славно начиналось. Диван, книжка, Антошка…
2Золотарь лежал на диване, притворяясь, что читает, и слушал пьесу для компьютера с оркестром, которую исполнял его сын. Вот он, ботаник. С увлечением тарахтит по клавишам. Дробное стаккато, стаккатиссимо, и вдруг — плавная кантилена. Глуховато шуршит мышка. Урчание вентилятора в системке. Второй голос винчестера. Бухтит принтер, выдав лист распечатки. Из колонок — фончик. Что-то современное.
К счастью, негромкое.
— О чем пишешь?
— Да так…
— Что-то важное?
— Ага…
Антошка был неразговорчив. Заночевать у отца он решил из-за ссоры с матерью. Вчера, согласно гневному монологу бывшей — та звонила час назад — мальчик пришел домой пьяный в стельку. Глупо улыбался, дерзил. Беседовал с унитазом. Утром сбежал, не попрощавшись.
И даже не поздоровавшись.
Золотарь дал обещание повлиять. Когда сын заявился к нему на ночь глядя — честно сказал, что много пить вредно. Привел примеры из собственной молодости. С подробностями. На девятом примере — шашлыки, трехлитровая банка хереса, дуэль на шампурах — Антон сказал, что пошел в отца. Генетическая память. И неча на зеркало пенять.
Неча, согласился Золотарь. Пойду, сготовлю ужин. За яичницей он предложил сыну «поправить здоровье» — стопарик, а? — и тайком хихикнул, наблюдая не мальчика, но мужа в растрепанных чувствах. Аж позеленел от избытка воображения.
Отказался малыш. Категорически. Поел — и в норку.
В смысле, к монитору.
— Я гляну?
— Что? Угу…
— Ничего личного?
— Так, ерунда. Тебе можно.
Отложив томик Белля, Золотарь встал у сына за спиной.
Эй, кто-нибудь, пните Антика!
Неделю собираюсь накатать пост про доцента Шулько — не пишется. Месяц намереваюсь сделать пост для Рыженькой «пралюбов», и тоже мимо. Книжек не читаю. Планировал вернуться на тренировки и естественно не вернулся. Ы-ы-ы :-(( Хотел к днюхе Розочки стишок наваять — не ваяется. Други! Катализируйте мой творческий процесс.
Зато я сегодня хорош собою, ибо после вчерашних возлияний встал со скрипом. В универ пришел больной, первую лекцию медитировал на угрызения совести. Но если Фраер теперь предложит мне дуэль на пиве и крепленом вине, я его сделаю. :-))
Мне тут пришла в голову супергениальная (да, я скромен!) идея. Хочу наваять фэнтези в соавторстве. Что-нибудь… ммм… хз какое. С приключениями, юмором и философией. Но не голый стеб, как Лилькин «Криптомаразмон». Кто желает в соавторы? Но помните, что я сцуко и ленивец…
— А ведь ты действительно перестал читать.
— Что? Ага. Увы.
— Почему?
— Со временем туго.
— Ты очень занят?
— Ага.
— Чем?
— Разным. Не продохнуть.
— А в школе читал…
— Так то в школе.
— Хочешь написать книгу?
— Что? Угу. Хочу.
— Фэнтези?
— Ага.
— И никогда не напишешь.
Золотарь сразу пожалел о сказанном. Сын поднял голову. На лицо Антошки вернулось осмысленное выражение. Казалось, слово «никогда» выдернуло провод, которым парень был подключен к системке. Некорректное действие, программе нужно сохранить предыдущие установки…
— Почему? Напишу.
— Вряд ли.
— Точно напишу. У меня идея есть.
— Есть? Садись, пиши.
— Прямо сейчас?
— Да.
— Шутишь?
— Ничуть. Пиши, я отредактирую.
— Не-а, сейчас не могу.
— Что тебе мешает?
— Да ладно тебе, па. Вот дела разгребу, и засяду.
— Какие дела?
— Разные.
— Ну, греби. Бог в помощь.
— Ты прямо как мама…
Антошке очень хотелось посмотреть на монитор. Там происходило что-то очень интересное. Важное. Самое важное. Но отвернуться от отца, да еще чувствуя себя виноватым за вчерашнее…
Так пьяница старается не глядеть на бутылку, выставленную для гостей.
— Как учеба?
— Ничего.
— Ничего — это ничего. Пустое место.
— Ну, хорошо. Ты решил меня повоспитывать?
— Нет.
— Ты еще скажи — поздно.
— Не поздно. Просто ты очень занят.
— Ага. Очень.
— Чем?
— Всяким…
Компьютер прислушивался к беседе отца и сына. Скоро ли кончится? Зараза, подумал Золотарь. Это ты? Ты здесь? И подумал, что стал похож на луддита. Крушителя станков. Разбить молотком все ПК на планете, и наступит мировая гармония.
Лев возляжет рядом с агнцем.
— У тебя новая юзер-пикчер?
— Ага. Правда, классная?
На картинке Антошка, искаженный широкоугольным объективом, вывалил язык до подбородка. Узкий, крохотный лобик. Глаза сошлись к переносице. Брови домиками.
— Классная. Народу нравится?
— Ага. Им нравится, когда дебил.
— Не понял?
— Прикольно. У нас многие рожи корчат. Типа клоун.
— У меня был знакомый клоун.
— Никулин? Карандаш?
— Ну, брат… Ты меня совсем в старики записал. Карандаш умер в начале 80-х. Я тогда в твоих ровесниках ходил…
Маленький человечек в котелке. Терьер Клякса.
За две недели до смерти — в последний раз на манеже.
Однажды Карандаша спросили, доволен ли он своей судьбой. Клоун улыбнулся:
— Никогда не задавайте такой вопрос человеку, который в семьдесят лет решил стать серьезным. Сорок лет я шутил на манеже. Теперь пришло время разобраться, над кем и над чем я шутил. У каждого вида искусства свой путь к истине, а у каждого художника свой путь познания истины. Я выбрал смешной путь.
— А говоришь, не был знаком…
Золотарь опомнился. Секунду назад он ясно видел лицо клоуна. Слышал слова: «Я выбрал смешной путь.» Нет, не слышал. И не читал. Слова возникли из бормочущей мглы — безвидные, беззвучные. Еще — фото. Черное-белое, крошечное, вроде Антошкиной юзер-пикчер.
— Я что-то сказал?
— Ага. Про Карандаша.