— Но охрану объекта несет американская армия. Один шаг за ограждение — и вам просто-напросто задницу отстрелят. Правда, это будет уже не по-британски, не так ли? — сказал Грейди.
Уинстон усмехнулся.
— Не бойтесь его, доктор Джонс. Вы здесь не один. Эй, парни, вперед!..
В ответ на его призыв из толпы послышались крики, и демонстранты снова зашагали по направлению к базе.
— Ну, довольно! — воскликнул Филлипс. — Да уберите же пистолет, сержант, что вы размахиваете им, словно волшебной палочкой?! Вы, Джонс, попадете на территорию базы, только если велите всем этим людям отойти на пятьдесят ярдов от проволочного ограждения и остановиться. А вам, констебль Бейнс, я бы рекомендовал вызвать подкрепление. Ну, готовы? Шагом марш!..
* * *Краун и Тримейн стояли сразу за забором базы. Ропот толпы уже перекрывал и шум вертолетных винтов наверху, и доносящийся из громкоговорителей голос, отсчитывавший оставшиеся до взрыва минуты.
— Надеюсь, вы отвечаете за свои действия, профессор, — сказал майор.
— В цивилизованном обществе, Краун, главными всегда были и остаются диалог и здравый смысл.
— Ну, как хотите, профессор. Я тоже не прочь предоставить решение этой проблемы британским властям, но если они не справятся, мои парни тут же вмешаются. И тогда мы будем действовать в соответствии с приказом. Это ясно?
— Абсолютно, майор.
— Ну вот, к нам уже идут. Черт побери, это еще кто?..
Джонс, шагая быстро и решительно, приблизился к ограде. Дерзость и напор он всегда считал наилучшей тактикой.
— Кто здесь главный? — спросил он, всматриваясь в лица стоящих перед ним мужчин.
Один из них, тот, что был постарше и в гражданской одежде, выступил вперед.
— Это непростой вопрос — с философской точки зрения, разумеется.
— С философской, говорите?.. Я доктор Чепмен Джонс. А вы?..
— Профессор Джон Тримейн, сотрудничаю с Управлением новейших разработок Министерства обороны.
— Мы тоже работаем в министерстве, профессор, — сказала Тельма, подходя ближе. — В Восьмом отделе. Слышали, наверное?..
Тримейн уставился на нее.
— «Охотники за летающими блюдцами»? О, только не это!
— Подземный термоядерный взрыв — это ваша идея, профессор? — раздраженно перебил Джонс.
— Можно сказать и так. Я разрабатывал проект совместно с…
— Так вот, вы должны немедленно остановить испытания. Если, конечно, еще не поздно.
— Могу я узнать почему?
— Потому что геологическое строение Земли в этом районе не отличается достаточной стабильностью. Сейчас оно находится в некотором подобии равновесия, но его очень легко нарушить, и тогда… Никто не знает, что случится тогда, но одно очевидно: прямо под нашими ногами находится потенциальный очаг сейсмической активности.
— И вы, несомненно, можете как-то подтвердить ваше неожиданное заявление?
— Конечно. Уинстон, иди сюда!
Уинстон рысцой приблизился. Он тяжело дышал, но скорее от волнения, чем от бега. Губы его расплывались в глуповато-счастливой улыбке.
— Кто этот молодой человек? — спросил Тримейн.
— Уинстон Стаббинс к вашим услугам, сэр.
— Ваше имя меня мало интересует, юноша. Откуда вы и какую научную школу представляете? Кембридж, Лондон или, может быть, Геологический институт?
— В настоящий момент Уинстон работает со мной, — вмешался Джонс. — А вообще он… гм-м… независимый эксперт и, похоже, очень неплохой. У него есть неоспоримые доказательства того, что…
— Предъявите мне эти доказательства! — перебил Тримейн.
— Они у меня дома, — сказал Уинстон, неловко переминаясь с ноги на ногу. — Целый сундук доказательств. Правда, они записаны на рулонах туалетной бумаги, но…
— На туалетной бумаге? Это что, шутка? — холодно осведомился Тримейн.
Вибрирующий вой в очередной раз разнесся над долиной, и в темном небе мелькнул тусклый светящийся шар.
— Еще один! — воскликнула Тельма. — Хотела бы я знать, что это такое!
— Посмотрите наверх, профессор, — поддержал ее Джонс. — Вам известно это явление? Не может ли случиться, чтобы кто-то крайне интересовался вашей базой и вашими экспериментами?
— Понятия не имею. — Тримейн пожал плечами. — А вам что-то известно?
— К сожалению, нет. Пока нет. Но ведь не я собираюсь взрывать эту бомбу.
— Все это чушь, — отрезал Тримейн. — Что вы мне бормочете о какой-то сейсмической активности, да еще ссылаетесь на знамения с неба? Молодой человек, вероятно, начитался научной фантастики, но вы-то…
— Хорошо, — вздохнул Джонс, начиная терять терпение. — Но ведь можете же вы подождать, пока мы не добудем вам другие доказательства?
— Я-то могу подождать, Джонс, но прогресс ждать не станет. У него свое расписание.
— И вы готовы рискнуть жизнями всех этих людей ради прогресса?.. Ага, Тримейн, я вижу, в вас проснулась совесть. Как ни странно, у вам подобных почти всегда есть совесть или, по крайней мере, какие-то понятия о порядочности. Вечная дилемма: ученый и война. Архимед, Леонардо, Оппенгеймер и… Тримейн. Я угадал?
— Я не стану останавливать обратный отсчет, сэр. С вами я только теряю время. — Тримейн с разочарованным видом повернулся и зашагал к воротам.
Уинстон тоже был недоволен и обеспокоен. Люди позади него начинали терять терпение; на холоде многие успели протрезветь, и на смену эйфории пришла угрюмая подавленность. Британские солдаты нервно ощупывали оружие, не зная, как будут разворачиваться события дальше.
— До взрыва осталась одна минута! — донеслось из громкоговорителей системы наружного оповещения. — Повторяю, до взрыва осталась одна минута. Начинаем посекундный отсчет. Пятьдесят девять… Пятьдесят восемь…
Джонс бросил взгляд на часы.
— Одна минута до полуночи!.. Как символично, что кто-то решил вскрыть могилу дьявола в канун Дня всех святых!
— Что будем делать, Джонс? — спросила Тельма.
— Нам нужна дополнительная информация. Где здесь ближайшая библиотека?
— В Ньюкасле, я думаю. А что?
— Возьмите Уинстона и поезжайте туда. Найдите мне все, что только можно, по геологии района, в особенности сейсмические данные, отчеты, графики и прочее. У Уинстона есть свои собственные сейсмограммы за несколько лет — захватите и их тоже. Кроме того, меня интересуют сообщения, легенды, сказки об этих Гренделях. Словом, все, что попадется, все тащите сюда.
— И как, интересно, мы попадем отсюда в Ньюкасл, да еще в такую поздноту?
Уинстон ухмыльнулся.
— Я что-нибудь придумаю.
— После того как эта проклятая бомба взорвется, у нас, я думаю, будет еще полтора часа, прежде чем оно — что бы это ни было — отреагирует. Постарайтесь вернуться до этого срока.
— Полномасштабный исследовательский проект — и всего-то за девяносто минут минус время на дорогу? — пробормотала Тельма. — А что в это время будете делать вы, Джонс?
— Я останусь здесь и постараюсь собрать как можно больше информации на месте. То есть придется каким-то образом проникнуть на эту идиотскую базу, точнее — в бункер.
— Но, Джонс…
— Не тратьте время, отправляйтесь! — И Джонс, скрываясь в тени, побежал следом за удаляющимся Тримейном. Почти сразу он услышал, как кто-то окликает его по имени, и узнал голос Клер. Она бежала быстрее и догнала его почти сразу.
— Тримейн, именем закона остановитесь!
— Ноль! — донеслось из репродуктора.
Грохот ядерного взрыва был похож на хлопок двери где-то глубоко под землей.
2
1 ноября 1960 г.,
понедельник,
00:12
Джонса и Клер провели между наземными постройками базы (Джонсу показалось, что он различает в полумраке даже корт для софтбола) и заставили спуститься по длинной железной лестнице в подземный бункер — огромную стальную пещеру, между толстыми стенами которой метались звуки сирен и звонков, вздохи тяжелых механизмов и глухое эхо недавнего взрыва. Типичное противоядерное убежище, подумал Джонс, шагая вслед за провожатыми (конвоирами?) по длинным, хорошо освещенным коридорам. Наконец их ввели в какую-то небольшую комнату с голыми стенами, и Бакс Грейди встал у дверей, положив руку на кобуру.
Джонс вздохнул.
— Веселенький Хэллоуин получается. Эй, у кого-нибудь найдется пирог с тыквой?
— Не лезьте на рожон, Джонс, — предостерег его Грейди.
Тот хотел что-то ответить, но тут в комнату вошел рослый офицер — коммодор, судя по обилию золотых нашивок и прочих знаков различия. За ним появились Тримейн и незнакомый американец в форме.
— А-а, Тримейн! — окликнул ученого Джонс. — Кто это с вами? И чего ради этот парень навешал на себя столько золотой мишуры? До Рождества, кажется, еще далеко.
— А-а, Тримейн! — окликнул ученого Джонс. — Кто это с вами? И чего ради этот парень навешал на себя столько золотой мишуры? До Рождества, кажется, еще далеко.
— Это коммодор Годвин. Он здесь всем командует, так что держите ваши шуточки при себе, Джонс.
— Майор Джозеф Краун, армия США, — сказал американец. — Представитель американского командования на Олдмурской базе. А вы, сэр?
— Это доктор Чепмен Джонс… — сказала Клер.
— Из Восьмого отдела Министерства обороны, — закончил Джонс.
— И что вам здесь понадобилось? — поинтересовался Годвин.
— Я намерен выяснить, что вы затеваете, коммодор, — сказал Джонс. — И если понадобится, остановить ваши испытания.
Тримейн немедленно ощетинился.
— По какому праву, доктор?! — спросил он.
Коммодор покачал головой.
— Достаньте оружие, сержант, — велел он Грейди.
Бакс заколебался.
— Но, сэр, его удостоверение в порядке…
— Не рассуждать. Делайте, как вам приказано.
Бакс бросил быстрый взгляд на Крауна.
— Выполняйте приказ, — подтвердил майор, и Грейди нехотя достал пистолет.
— В этом нет необходимости, коммодор Годвин, — вмешалась Клер. — Я представляю британскую полицию. Доктор Джонс задержан мною по обвинению в нарушении общественного порядка.
— Такая необходимость есть, — парировал Годвин. — Этот человек только что во всеуслышание признался в намерении помешать нормальному функционированию вверенного мне военного объекта.
— Я полицейский, — повторила Клер, — и не позволю вам угрожать гражданскому лицу.
— Милая девушка, на территорию базы ваши полномочия не распространяются, так что отойдите в сторонку и не мешайте. В противном случае мне придется арестовать и вас тоже.
— Не вмешивайтесь, Клер, прошу вас, — сказал Джонс.
— Я никуда не пойду, — упрямо возразила она.
— Отведите обоих в камеру, — резко скомандовал Годвин, теряя терпение.
И снова Грейди заколебался, но Краун кивком подтвердил приказ.
— Все в порядке, Бакс, исполняйте.
— Прошу прощения, доктор Джонс, извините, Клер… — пробормотал Грейди. — А теперь следуйте за мной.
У порога комнаты Джонс обернулся.
— Похоже, у нас с вами есть о чем поговорить, коммодор. Буду с нетерпением ждать вашего визита.
— Вы превысили свои полномочия, Годвин! — воскликнул Тримейн, когда входная дверь командного пункта затворилась. — Я вынужден буду доложить об этом своему руководству в министерстве.
— Ваше право, — равнодушно пожал плечами Годвин. — А сейчас меня ждут другие дела.
* * *Тельма Беннет никогда в жизни не ездила на мотоцикле, и пока тяжелая машина с грохотом неслась по темной дороге, она прижималась к Уинстону, словно младенец к матери.
— До Ньюкасла еще минут пятнадцать! — крикнул Уинстон, оборачиваясь через плечо. — Как вы там, Тельма? Нормально?
— Не очень. Кто научил вас водить полицейский мотоцикл?
— Клер когда-то дала мне несколько уроков. Теперь она мне голову оторвет, ведь я угнал ее служебную машину.
— Вы с ней очень близки?
— Клер для меня слишком хороша.
— Напрасно вы так говорите. Кстати, неужели это Клер научила вас запускать двигатель без ключа зажигания?
— Не совсем.
— Как это понять? Впрочем, я кажется, догадываюсь… Вы непростой человек, Уинстон…
— Жизнь не простая штука, вот в чем дело. Ой!..
Мотоцикл резко вильнул в сторону, всего на несколько дюймов разминувшись со встречным грузовиком, и Тельма ахнула.
— Смотрите лучше на дорогу, Уинстон!
— Извините, мисс.
— Куда мы поедем в первую очередь?
— Ко мне домой, в Гейтшед. Это на другом берегу Тайна. Я должен забрать свои бумажные рулоны. Заодно познакомлю вас с мамой.
* * *Вокруг базы все как будто успокоилось, хотя Филлипс видел, что демонстранты так и не разошлись. Стремительно трезвея, они собрались небольшими группами и стояли, время от времени дыша в замерзшие ладони.
Вытаскивая на ходу сигареты, к Филлипсу подошел Бакс Грейди.
— Это вы, сержант?
— Да, сэр. Здесь все в порядке?
— До известной степени. Не угостите сигареткой, сержант? Благодарю. — Филлипс вынул сигарету из пачки Бакса, нашарил в кармане спички и с наслаждением закурил. — Отлично! Свои-то я раздал, чтобы немного задобрить местных. Здесь по большей части собрались подвыпившие фермеры, чужих почти нет, но я считаю, они имеют право волноваться. А как вы думаете, сержант? Все дело, по-моему, в ощущении собственного бессилия и невозможности что-то изменить, хотя формально проект осуществляется под британским контролем.
— Да, я уже заметил, что янки в ваших краях не очень-то жалуют.
— Ну, я-то этих предрассудков не разделяю — помню войну с Гитлером, — хотя кое-что меня беспокоит. Те двое гражданских, которые прорвались на базу…
— Я прослежу, чтобы им не причинили вреда, — пообещал Грейди.
— Именно это мне и хотелось услышать, сержант, спасибо. А сейчас спокойной ночи.
— Надеюсь, ночь действительно будет спокойной для нас обоих, капитан.
* * *Джонс расхаживал по камере из стороны в сторону, и звук его шагов эхом отдавался от стен. Это была именно тюремная камера — крошечная комнатка с алюминиевыми стенами («Все-таки космический век на дворе», — заметил Джонс) и массивной дверью, но вот замок на ней был не слишком сложным.
— Попробую-ка заслужить лавры Чарли Писа[18], - задумчиво сказал доктор, разглядывая замок.
— Не забывайте, Джонс: вы находитесь под арестом. Только попробуйте прикоснуться к замку, и я буду вынуждена надеть на вас наручники, — предупредила Клер.
— И вы туда же? — Джонс покачал головой. — Извините, мисс, уж вы-то точно не заслужили заточения в подземной тюрьме на американской военной базе. По крайней мере здешнее начальство могло бы обеспечить вас отдельным ведром для отправления естественных надобностей.
Клер поморщилась.
— Успокойтесь, доктор. И пожалуйста, перестаньте расхаживать из стороны в сторону.
— Не могу, констебль. Какое тут может быть спокойствие, когда я буквально чувствую, как уходит драгоценное время!
В замке загремел ключ, и в камеру вошел Тримейн. Дверь за ним тотчас заперли.
— Это кто же такой к нам пожаловал? Коридорная служба? — насмешливо осведомился Джонс и прищурился.
— Знаете, доктор, ваши шутки вовсе не так смешны, как вам кажется, — парировал Тримейн. — И тем не менее я считаю своим долгом извиниться, в особенности перед вами, констебль. Вы были абсолютно правы, настаивая на своем, но… — Он опустился на одну из двух коек. — Но вы, к сожалению, не понимаете, сколь многое в данном случае поставлено на карту.
— А я должен это понимать? — спросил Джонс.
— Честно говоря, не знаю, — ответил Тримейн. — И в первую очередь я продолжаю теряться в догадках, как вы вообще сюда попали.
— Вы имеете в виду, что делает здесь представитель специфического отдела министерства, «охотник за летающими тарелочками»?
— Что-то в этом роде. Ведь вы же человек науки — и вдруг занимаетесь таким… э-э-э… несерьезным делом!
— Несмотря на «несерьезность» моих занятий, Тримейн, я действительно считаю себя человеком науки. — Джонс бросил быстрый взгляд на Клер, которая явно понимала еще меньше, чем профессор. — Да, Восьмой отдел Министерства обороты действительно занимается сбором и проверкой сообщений о появлении неопознанных летающих объектов. Именно так, кстати, нам стало известно, что в окрестностях Могилы Люцифера происходит нечто странное. Я, правда, только консультирую отдел, но мисс Беннет состоит в штате и является гражданским сотрудником министерства, поэтому мне хотелось бы, чтобы вы проявляли к ней больше уважения. Да, ее прикомандировали к Восьмому отделу, что с вашей точки зрения является чем-то вроде позорного пятна в биографии, однако мисс Беннет ставит выше всего научную истину и отдает работе все свои силы и способности.
Вы назвали поиск НЛО несерьезным делом, однако, как вам, безусловно, известно, наблюдение явлений, выходящих за рамки нормального, имеет историю даже более давнюю, чем сама наука. Прочтите Библию, первую главу книги пророка Иезекииля — и наткнетесь на сведения, которые можно считать сообщениями о наблюдении неопознанных летающих объектов. Район Олдмурской базы тоже имеет свою историю. В Англо-саксонских хрониках упоминается о появлении в здешнем небе «огненных драконов», которых местные жители замечали еще в VIII веке. Иными словами, наши Грендели уже давно облюбовали эти места, и это наверняка неспроста.
Великие умы прошлого — в том числе и те, кто основал в 1660 году Королевское научное общество, занимавшееся так называемой «экспериментальной философией», — сочли необходимым создать внутри него секретное отделение, специализировавшееся на явлениях, которые тогдашние ученые считали парадоксальными: ведь даже если какой-то феномен нельзя понять и объяснить, его можно, по крайней мере, описать. Великий Линней, фактический создатель современной биологической классификации, разделил все живое на классы, отряды, семейства, роды, виды, подвиды и так далее. Когда все известные тогдашним ученым животные и растения были надлежащим образом сгруппированы, Линней добавил к своей системе еще один класс под названием Paradoxa, объединивший животных, существование которых оставалось под вопросом: единорогов, драконов, фениксов, сатиров и пеликанов. Насчет последних Линней, правда, ошибся, но каков подход!.. Какая широта взглядов!