— Сержант Бакс Грейди, армия Соединенных Штатов. А это — Уинстон… э-э-э…
— Уинстон Стаббинс.
Тельма снова назвала себя и Джонса.
Бакс улыбнулся.
— Итак, доктор Джонс, вы проделали столь долгий путь и приехали сюда, в северную Англию, чтобы…
— Хотите знать, не доставлю ли я вам неприятностей, сержант?
— Каких неприятностей?! — вмешался Уинстон. — Всем этим людям вовсе не хочется, чтобы сверхмощная мегабомба взорвалась буквально у них под ногами. Фермерские овцы на будущий год будут ягниться; шахтеров беспокоит безопасность в шахтах, да и остальные…
Бакс ухмыльнулся еще шире.
— Наш юный друг, похоже, считает, что если мы взорвем эту бомбу, вся планета лопнет, как воздушный шарик. Я прав, Уинстон?
Уинстон нехорошо оскалился.
— Глубинные геологические пласты в этом районе крайне нестабильны. Вы не ведаете, что творите!
— А вы ведаете? — осведомился Джонс. — Вы геолог, Уинстон?
— Он шахтер, — ответила за юношу Клер. — И геолог. Геолог-самоучка. Оставь его в покое, Бакс, слышишь?
— Ничего не имею против самоучек, — заметил Джонс. — Я и сам много занимался самообразованием. Скажите пожалуйста, Уинстон, как далеко отсюда находится эта ваша Могила Люцифера?
— Недалеко. Можно дойти пешком.
— А когда начнутся испытания?
— Взрыв назначен на полночь.
Джонс бросил взгляд на часы.
— В таком случае, время у нас есть. Не могли бы вы, Уинстон, подробнее рассказать мне о том, что вам известно?
— И вы готовы меня выслушать? Шутите!
— Вовсе нет. Я серьезен как никогда. Мы, собственно, и приехали сюда, чтобы исследовать все необычное.
— Я, пожалуй, останусь здесь, в тепле, — сказала Тельма и добавила: — Если вы не против, доктор.
— В таком случае, мэм, позвольте угостить вас стаканчиком хереса, — галантно предложил Бакс.
— С удовольствием соглашусь.
* * *Командный центр проекта «Гадес» был погребен глубоко под казармами, спортивными площадками и взлетно-посадочными полосами Олдмурской военной базы. Сегодня в бункере было особенно шумно. Гудение многочисленных вентиляторов и насосов эхом отражалось от металлических стен, в него вплетались писк осциллоскопов, стрекот телетайпов, шипение прерываемых статикой радиоголосов.
Пятидесятисемилетний Джон Тримейн, одетый в поношенный твидовый костюм, выглядел на редкость неуместно в этом стальном убежище среди военных мундиров и перемигивающихся пультов, за которыми сидели солдаты-операторы, и тем не менее все вокруг было воплощением именно его замысла, его мечты.
Коммодор Королевских военно-воздушных сил Великобритании[13] Альфред Годвин наклонился к монитору, чтобы расслышать, что передавали спрятанные в пабе крошечные телекамеры. Высокий, по-военному прямой, с благородным, мужественным лицом и гладко зачесанными назад черными волосами, он был немного моложе Тримейна.
— По крайней мере, картинка достаточно отчетливая, — констатировал Годвин. — Полюбуйтесь-ка хотя бы на этого клоуна в музейном макинтоше, который только что вышел из паба. Из него уже песок сыплется, а туда же!..
— Эти люди просто хотят выразить свой протест, коммодор, — сказал Тримейн. — Они беспокоятся, и такая реакция вполне понятна. Кстати, это законно — подглядывать и подслушивать в английском пабе?
— Быть может, это и американская база, но я — высший офицер британских ВВС, что в соответствии с командной структурой НАТО автоматически делает меня старшим командиром. Я обязан обеспечить безопасность объекта и ради этого могу делать все, что сочту нужным.
В зал вошел Джозеф Краун с планшеткой под мышкой.
— Демонстранты не ворвутся на базу, коммодор. И близко не подойдут, — сообщил он почти весело. Майор армии США Краун командовал американским персоналом базы, в том числе охранявшим ее батальоном пехоты, а также был основным посредником между Годвином и американским командованием.
Коммодор нахмурился.
— Разве ваши люди патрулируют территорию вокруг ограждения?
— Нет, сэр, но снаружи периметр охраняет подразделение регулярной армии Великобритании. Кроме того, с демонстрантами работает и местная полиция.
— Видел я эту «местную полицию», — проворчал Годвин. — Прислали какую-то соплячку!.. Зато командир британского подразделения капитан Филлипс производит впечатление человека стойкого и дисциплинированного. Думаю, он со своей задачей действительно справится. У него довольно большие полномочия.
— Большие полномочия? — вмешался Тримейн. — Насколько большие, хотел бы я знать? Имейте в виду, коммодор, я начал это дело вовсе не для того, чтобы кто-то пострадал. И если остановить демонстрантов без насилия будет невозможно, я предпочел бы…
— И что бы вы сделали? Сейчас любая отсрочка отбросит нас на месяцы назад. Это ваше детище, Тримейн, и вы не имеете права колебаться. Проект «Гадес» способен положить конец холодной войне и открыть перед человечеством невиданные доселе перспективы. Так, во всяком случае, вы всегда говорили. Я же только стараюсь, чтобы ни вам, ни нам ничто не мешало.
— Я уверен, джентльмены, все обойдется мирно, — вставил Краун. — Никто не пострадает.
— Кто знает… — Годвин показал на экран. — По-моему, мистер Макинтош направляется сейчас прямиком к Могиле Люцифера. А ведь именно там находится наша бомба.
* * *Пространство пустошей оказалось довольно неровным, и Джонс был рад, что Уинстон захватил фонарик. Они довольно быстро шагали на запад, держа курс на едва заметное желтоватое свечение натриевых фонарей, отмечавших местоположение Олдмурской базы. Чуть ближе и правее Джонс заметил несколько ярко горящих прожекторов; очевидно, решил он, это и есть штольня с бомбой.
— Мне показалось, констебль Бейнс к вам неравнодушна, — заметил Джонс. — Во всяком случае, в пабе она за вас вступилась.
— Клер? Мы вместе выросли. Она очень милая девушка, даже несмотря на ее работу, но сейчас мы находимся по разные стороны баррикад.
— Я так не думаю. Насколько я успел заметить, вы оба пытаетесь предотвратить любые возможные неприятности и… Просто у каждого из вас свои методы. Расскажите мне лучше о Могиле Люцифера, Уинстон.
— Видите вон те прожектора? Американцы заложили бомбу прямо в Могиле — в старой, но очень глубокой шахте. Сама Могила представляет собой довольно глубокую долину, заполненную острыми каменными глыбами. Местные легенды гласят, что именно сюда упал низвергнутый с Небес денница.
— Гм-м… На мой взгляд, больше похоже на ледниковую морену.
— Так и есть. Именно здесь, кстати, проходит стык между шотландскими базальтами и нортумберийскими песчаниками.
— Ты… Можно на «ты», Уинстон? Ты, я вижу, свое дело знаешь. Действительно, именно в этом районе Шотландия когда-то врезалась в Англию, что породило значительные напряжения глубинных пластов. Но почему ты решил, что этот район геологически нестабилен?
— Сейсмоактивность, — коротко пояснил Уинстон. — Я уже много лет провожу наблюдения.
Джонс с сомнением покосился на него.
— Много лет?.. А на вид тебе не больше двадцати!
— Мне девятнадцать, но… Просто я увлекся геологией, с тех пор как мой дядя впервые взял меня с собой в шахту. Мне тогда исполнилось четырнадцать.
— Дядя? Не отец?
— Я рос без отца.
— А где ты взял сейсмограф?
— Сделал.
— Сделал? Сам?!
Уинстон засмеялся.
— Это было нетрудно. Пьезоэлектрический кристалл из проигрывателя улавливал колебания, а барабан вращал механизм старого будильника. Кстати, в качестве регистрационной ленты я использовал туалетную бумагу. Пришлось, конечно, повозиться, чтобы сделать прибор достаточно чувствительным, но потом я додумался смастерить несколько сейсмографов и расположить их так, чтобы охватить район побольше.
— И все это одновременно с учебой и работой в шахте?
Уинстон пожал плечами.
— Я даже не сдал экзамены по программе средней школы — меня выперли раньше. Мама считает меня человеком конченым. — Он бросил на спутника неуверенный взгляд. — Вы смеетесь надо мной, доктор Джонс?
— И не думаю. Напротив, я считаю, что ты во многих отношениях весьма необычный молодой человек. Однако давай вернемся к Могиле Люцифера…
— В данных, полученных с помощью моих сейсмографов, я заметил любопытные закономерности. Такое ощущение, что Могила является своего рода центром, от которого исходят какие-то колебания. Как будто там, под землей, ворочается что-то живое, только я понятия не имею, что именно.
— Но ты считаешь, что этот вопрос стоило бы выяснить, прежде чем взрывать супербомбу?
— Вы совершенно правы, доктор.
За разговором они добрались до края долины и вскоре уже вступили на освещенное светом прожекторов пространство. Мгновение, и им в лица ударил яркий луч еще одного фонаря.
— Стой!
Доктор Джонс заслонил лицо рукой.
— Кто вы такие? Уберите ради всего святого ваш фонарь! И пусть ваш солдат перестанет в меня целиться!
— Уберите пистолет, сержант. Прошу прощения, сэр, я — капитан Роберт Филлипс, Колдстримский гвардейский полк. А кто вы такой?
* * *Собравшиеся в «Приюте конокрада» местные жители шумели все громче, и Бакс Грейди с усмешкой сказал:
— Похоже, ваши парни достаточно разогрелись; того и гляди устроят марш протеста.
— Да, сейчас мы все пойдем к Олдмурской базе и хором споем там «Блейдонские скачки»[14]. После этого водородная бомба, конечно, не взорвется.
Тельма улыбнулась.
— Я уверена, вы справитесь, констебль Бейнс. Можно мне пойти с вами?
— Сделайте одолжение. Возможно, в вашем присутствии шахтеры станут меньше дышать мне в лицо пивом и хватать за задницу.
Впрочем, когда собравшиеся вышли на улицу, не по-осеннему холодный ночной воздух слегка остудил даже самые хмельные головы. Надвинув пониже шапки и плотнее закутавшись в пальто, демонстранты построились в некое подобие колонны и зашагали на запад. Громкие разговоры постепенно стихали, и только пар от дыхания десятков людей поднимался над идущими.
* * *Ветер донес до Джонса слова команд, усиленные громкоговорителем. Рядом встрепенулся Уинстон.
— Испытания начнутся совсем скоро. Нам нужно…
— Нет. — Капитан Филлипс заступил ему дорогу. — Прошу прощения, джентльмены, но дальше вам нельзя. — Какой-то новый звук отвлек его, и капитан поднял голову.
Протяжный вопль, напоминающий вой ветра в телеграфных проводах декабрьской ночью, разнесся над пустошью, и в туманной мгле над их головами быстро скользнул какой-то шарообразный предмет, странно похожий на огромный глаз.
— Доктор Джонс! — почти выкрикнул Уинстон. — Вы видите это? Видите?!
— Разумеется. Больше того, я уже наблюдал подобную штуку совсем недавно. И слышал тоже. У меня сложилось впечатление, — чисто субъективное, конечно, — будто она патрулирует долину и окрестности. Собственно говоря, ради нее я и приехал. За последние годы из вашей местности поступило немало сообщений о появлении в небе неопознанных летающих объектов, причем сообщений не от специалистов или от психов, а от рядовых граждан. Да, многие из них боялись выставить себя в глупом виде и тем не менее сообщили об увиденном в полицию или в местные газеты, считая это своим долгом. Впоследствии подобные сообщения — отсортированные и просеянные — легли на мой стол на Уайтхолл[15], и вот я здесь. — Джонс немного помедлил, — Вы тоже видите это, Капитан Боб?
— Возможно, это просто рудничный газ, метан. Говорят, он светится в темноте.
— Ну-ну, капитан! — фыркнул Джонс. — Все официальные объяснения я знаю наизусть, и получше вашего.
— Вы сказали, что уже наблюдали такую штуку раньше, — вмешался Уинстон. — Когда именно?
— Вскоре после своего приезда сюда. — Джонс бросил взгляд на часы: до полуночи оставалось совсем немного. — Это было примерно полтора час назад.
— Я так и думал!
— Вот как? А можно узнать почему? Или ты наблюдал и за НЛО тоже?
— Об этих летающих штуках в наших краях сложено немало легенд. Местные называют их Гренделями.
— По имени чудовища из «Беовульфа»?
— У меня такое чувство, что это название даже древнее, чем сама поэма. Люди видят Гренделей уже много веков. И появляются они достаточно регулярно, причем с периодичностью в девяносто минут, не больше и не меньше.
— Ты уверен? Но почему именно девяносто минут?
— Космические корабли! — неожиданно выпалил Филлипс.
— Что вы сказали, Капитан Боб?
Роберту Филлипсу было на вид не больше тридцати; он был высок ростом и казался немного неуклюжим. Его узкое, бледное лицо украшали большие закрученные усы. Сейчас он, похоже, жалел о том, что вообще заговорил.
— Я, видите ли, давно интересуюсь всем космическим — спутниками и тому подобным… По-любительски, конечно, — смущенно пояснил он. — В Кембридже мы все увлекались Отважным Дэном и профессором Куотермессом[16], так что…
— О боже!..
— Вот почему, как только вы сказали — девяносто минут, я сразу подумал о космических кораблях. Разве не столько времени требуется, чтобы облететь Землю по орбите?
— Вы совершенно правы. Что ж, будем считать вашу догадку… одной из вероятных гипотез.
— Но что это значит? — спросил Уинстон.
— Этого я не знаю, пока не знаю. И тем не менее ты был прав: что бы здесь ни происходило, Олдмурская военная база — не самое удачное место для экспериментов с термоядерным оружием.
— Подобные разговоры, доктор Джонс, могут довести до беды, — предупредил капитан Филлипс. — И я думаю, было бы гораздо лучше, если бы вы… гм-м… вернулись туда, откуда приехали.
Но Джонс пропустил эти слова мимо ушей. До его слуха донеслись какие-то голоса, и, обернувшись, он увидел приближающуюся толпу людей с фонариками в руках.
Уинстон ухмыльнулся.
— Слишком поздно, капитан, вам не кажется?
* * *Голоса демонстрантов, доносящиеся из динамиков в подземном командном центре, обладали неприятным «жестяным» тембром, но слова разобрать было можно.
— Вы уже начали обратный отсчет, Тримейн? — спросил Годвин.
— Да, коммодор, все в порядке. Но происходящее снаружи меня очень беспокоит.
— Я уверен, британские власти сумеют предупредить любые неприятные неожиданности.
— Я не об этом. Ведь нам здесь ничто не грозит, даже если с бомбой что-то пойдет не так, но эти люди…
— Не нужно становиться на пути науки, — сердито бросил Годвин. — Кроме того, позвольте вам напомнить, профессор, что сегодняшние испытания как раз и проводятся для того, чтобы защитить этот сброд в случае нападения коммунистов или китайцев.
— Защитить? — Тримейн поднялся, резким движением отодвинув стул. — Защитить любой ценой, пусть даже для этого придется убить некоторых из них?!
— Куда это вы собрались, профессор?
— Я хочу попробовать убедить бунтовщиков в важности нашего проекта. Быть может, тогда они разойдутся сами. — Тримейн шагнул к двери. — А вы делайте, что должны, коммодор.
— Он довольно упрям, этот ваш профессор, — заметил Краун, до сих пор хранивший молчание.
— Ох уж мне эти ученые гуманисты-утописты! Скорей бы их всех заменили компьютерами. Выпустите его наружу, иначе он не успокоится, но обратный отсчет не останавливайте. Вы поняли, майор?
— Хорошо, хорошо, но, мне кажется, будет лучше, если я пойду с ним.
* * *Обстановка у периметра базы быстро накалялась. Так, во всяком случае, подумал Джонс. Мельтешащие во тьме лучи карманных фонариков мешали ему сосредоточиться, где-то высоко над толпой раздавался далекий стрекот вертолета, но Джонсу вдруг показалось, что он расслышал донесшийся из рупоров системы наружного оповещения базы обрывок фразы:
— …Десять минут.
Неожиданно рядом с ним оказалась Тельма, следом подошли Клер Бейнс и сержант Грейди.
— А-а, Тельма… Неужели в пабе закончился «Бейбишэм»?[17]
— Я так и знала, Джонс, что вас кто-нибудь арестует.
— Меня пока никто не арестовывал, но до утра еще полно времени.
— Я вижу, Уинстон тоже здесь, — сказала Клер. — Надеюсь, капитан Филлипс, он вел себя прилично?
— Вы знакомы? — Казалось, Уинстон был неприятно удивлен. — Как это удобно…
— При чем здесь удобно — не удобно? Просто сегодня мы работаем вместе — обеспечиваем порядок в проблемном районе. — Клер слегка нахмурилась. — Нравится тебе это или нет, но здесь твой игрушечный марш протеста заканчивается. Дальше никто из вас и шагу не сделает.
— Что теперь, Джонс? — спросила Тельма.
— Этот молодой человек — Уинстон — проделал просто потрясающую работу и собрал интереснейшие материалы, но нам по-прежнему необходимо узнать, что происходит здесь на самом деле. Здесь — это значит и на земле, и под землей. А для этого мы в первую очередь должны помешать взорваться этой чертовой бомбе — если сумеем, конечно.
— И как вы предлагаете это сделать?
— Можно попробовать пройти на базу и использовать мой авторитет…
— Должен предупредить вас, сэр, что как только вы пересечете внешний периметр базы, я вынужден буду арестовать вас за попытку проникновения на объект Министерства обороны, — сказал капитан.
— Вы говорите — «попытка проникновения» и совсем не думаете о мощном термоядерном устройстве, которое вот-вот взорвется прямо у вас под ногами?! Черт побери, как это по-британски! Кроме того, Капитан Боб, я сам работаю в Министерстве обороны.