«Бегом» было громко сказано – если деревню они покинули довольно быстрым шагом, то остаток пути Влада спотыкалась под дождем, увязая по щиколотку в размокшей грязи, ничего не видя перед собой и ориентируясь только на хлюпающие шаги идущего впереди вампира. Горемычника тот попросту нес за шкирку, как подвывающего котенка.
Когда за деревьями показались очертания знакомой скалы, Влада прислонилась к дереву, почувствовав, что идти дальше не может. Не успела она опомниться, как Алекс легко подхватил ее и закинул себе за спину, приказав держаться за его шею.
Да, все-таки в качестве транспортного средства вампиры не слишком удобные, зато очень быстрые и надежные.
Через пару минут Алекс втолкнул их с Диней в холл Утесума.
Там уже толпились учителя, встревоженно переговариваясь друг с другом. Лина Кимовна, похожая на бледную гиену, сжимала в дрожащих руках флакончик валерьянки. Фильда – троллиха, которой выстрел из пушки в упор показался бы укусом комара, и та была бледнее обычного и затравленно таращила маленькие глазки по сторонам. Завхоз Фобос Карлович, сверкая блестками, балансировал где-то под потолком, пытаясь содрать клочья паутины из углов, рыдая и ругаясь одновременно.
– Эй, Ганц! – окликнул стоящего неподалеку старосту вампиров Алекс. – Что стряслось-то?
– Алекс! – Готти почти подбежал к Муранову. – А я-то тебя ищу! У нас тут разнос по полной программе. По Утесуму бродит Батори с инспекцией. Наехал на всех, говорит – скоро будет совет в деканате. Уже всем заочно выговора влепил, а завхоза пообещал сослать куда-то в гоблинские подземелья, убирать там мусор.
– Брат мой где? – быстро спросил Алекс.
– Гильс в медпункте, Тойво там с ним возится. Я чую, кого-то убьют сегодня, – Ганц закатил глаза к потолку и покачал головой.
«Гильс в медпункте» – эти слова больно зацепились за сознание Влады. Первой мыслью было побежать туда, даже на негнущихся уже ногах, но она сдержала себя. Там наверняка уже сидит Эля, а она, Влада, в очередной раз попадет в глупое положение, выставив себя уже в который раз дурой перед этим насмешливым вампиром. Наверняка он сейчас болтает с Элей, шутит. Может, даже смеется, вспоминая, как перепутал и поцеловался не с той девчонкой.
В этот момент в холле показалась широко шагающая фигура в расшитом плаще и ярко-красном шарфе.
Все разом притихли, а Влада увидела, как Людвиг Батори, внимательно сощурив глаза, направился прямиком в их сторону.
Ее спасло то, что в этот момент завхоз рухнул со стремянки прямо в кадку с чертополохом, взметнув фонтан колючек, и огласил холл проклятиями. Его кинулись поднимать, а Алекс, пользуясь минутным замешательством, быстро схватил Владу за плечи и втолкнул на лестницу.
Почти на негнущихся ногах, держась за стенки, Влада побрела наверх. Каждая ступенька давалась с трудом, будто лестница стала длиннее, чем обычно. Последний пролет она преодолела почти ползком, держась за стенку.
На этаже общежития было пусто, но, приблизившись к комнате старост, Влада услышала чьи-то голоса за закрытой дверью.
Она помедлила, раздумывая, входить или подождать. Ее трясло и знобило, но было ясно, что за дверями идет какой-то разговор на повышенных тонах, который не предназначен для чужих ушей.
– Ее нет здесь, я тебе уже сказала! – послышался злой голос Инги. – Под кроватью еще поищи эту дуру. Я вообще видела, как она целовалась с Гильсом, что тебе от нее еще надо?
– Не лезь туда, где ничего не понимаешь, – отвечал голос Егора. – Ты видела, куда она пошла?
– Мне плевать, куда она пошла, – прорычала троллиха. – Я не хотела уходить с танцев, чтобы попадаться на разборки в деканате! А теперь мне придется туда идти из-за тебя! Ты же должен был провести со мной весь вечер, а сам сбежал, понесся искать эту фифу с цветными волосами!
– Не твое дело, – отвечал ей Егор. – Ты могла остаться, а не бежать за мной следом.
– Остаться, с какой стати?! – продолжала скандалить троллиха. – Я ведь могу и отменить наш уговор! Ты помнишь, что ты мне обещал? Что ты будешь ухаживать за мной, только я что-то этого не вижу!
– Инга, я ухаживаю, как могу… – буркнул тролль. – Я и так тебя на танец пригласил. Мы даже… это… потанцевали. Я тебе мороженое купил. Что ты еще от меня хочешь? Ну не нравишься ты мне, неужели до тебя не доходит?
– Ах, не нравлюсь? – Троллиха зашипела от ярости. – Может, тогда тебе понравится, если я расскажу Батори про твои фокусы со смертельным мороком? Ты хочешь побыстрее забыть, как заморочил Инферну, да?! После чего она спятила?? Узнают – и вылетишь из универа, и твоя мамаша тебя убьет…
– Я уже не уверен, что это хуже, чем таскаться за тобой, – голос Егора стал раздраженным. – Достала уже своим шантажом. Хочешь – рассказывай что угодно, мне плевать уже…
Стоять у дверей и подслушивать дальше смысла не было.
Влада, толкнув дверь, шагнула в комнату, стараясь не смотреть ни на Ингу, ни на Егора.
Спорщики резко замолчали, а потом троллиха фыркнула и затопала прочь.
Вид у тролля, стоящего посреди комнаты, был озадаченный и виноватый.
– Ну и куда ты подевалась? – хмуро спросил Егор. – Я же сказал – подожди, я тебя провожу. Где была-то?
– Егор… Ты… Это правда?
– Что – правда? – настороженно переспросил тролль.
– Егор, это правда? – повторила Влада, пытаясь вглядеться в глаза тролля, хотя тот их сейчас старательно прятал. – Ты действительно сделал все то, о чем говорила Инга? Ты навел морок на Инферну, после чего она спятила?
– Ничего я не наводил, никакого морока, – ответил тролль, поднял голову, и Влада напоролась на твердый взгляд зеленых глаз, в которых сейчас читалась какая-то дремучая непреклонность. Так, кажется, дальше можно было уже не допытываться правды, и так все ясно.
– Как же я сразу не догадалась. А я все думала – за что Инферна чуть не убила меня? Да ты же мстил нашей семье! Мстил за то, то когда-то Венго преследовали твоего предка, Энгора!!!
– Темноглазка, это чушь! – простонал Егор, запуская пальцы в свою взлохмаченную шевелюру. – Все это меня не касается и уже неважно… Я не понимаю тебя, я же наоборот, помогал вам с дедом, ты забыла?!
– Ты помогал только потому, что это был твой долг, спасать добычу Гильса! Тебе просто некуда было деваться, вот ты и помог нам с дедом, как… как слуга Мурановых!
При последних словах тролль побледнел, а его мальчишеское лицо вдруг стало настолько жестким и взрослым, что Влада даже испугалась.
– Огнева, я никогда не был слугой Мурановых, – холодно и зло отчеканил Егор. – Это оскорбление, и я тебе больше не друг, клянусь!
– Убирайся вон! – крикнула Влада. – Я тоже не хочу видеть обманщика, из-за которого я чуть не погибла!
– Уже убрался!
Тролль быстрым шагом направился прочь из комнаты, хлопнув дверью так, что с потолка смачно рухнул темный сущ.
Ну конечно же, прямо за дверью оказалась Инга, которая с жабьей улыбочкой проводила взглядом разъяренного тролля.
– Ха-ха, – торжествующе провозгласила Инга. – Если Егор поклялся, что он тебе не друг, то это навсегда. Тролли свою клятву держат. И не лезь к нему больше, поняла?
Влада, не удостоив ее ответом, как во сне, прошла в ванную комнату, в свою очередь громко хлопнув дверью прямо перед носом у троллихи.
Выкрутив ручки в душевой кабинке на самую горячую воду, чтобы ванная побольше нагрелась, Влада принялась окоченевшими руками стягивать с себя мокрую одежду, которая прилипла к телу и слезала с таким трудом, будто это была приросшая к коже чешуя. Потом залезла под душ – даже если в воде и проскальзывали водяные, сейчас было все равно.
Прошедший день напоминал дымящиеся руины после какого-то бедствия. За какой-то час она потеряла слишком много, чудовищно много.
Вспоминать про Гильса было настолько болезненно, что Влада до крови закусила губу, стиснув руки в кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони. Лучше просто забыть это имя и никогда его не вспоминать.
Егора тоже надо забыть. То, что тролли очень злопамятные существа, Владе до сих пор в голову не приходило. Хотя она и слышала краем уха про то, что они упертые и крайне консервативные в отношениях.
А может, дело не в этом, просто в них нет ничего настоящего, один морок, обман?
Может быть, Егор вовсе и не выглядит таким, как она его видит, и он не симпатичный парень, а злой скорченный гоблин с длинным крючковатым носом, который начал отводить ей глаза в первый же раз, как только она его увидела там, в Пестроглазово.
Ведь он очень, очень сильный тролль с огромными возможностями… Инга сказала, что Егор заморочил Инферну, заставил тихую преподавательницу истории стать сумасшедшей убийцей… О таком уровне наваждения даже Григо Бертович рассказывал с уважением. Да Йорг по сравнению с Егором просто наивный младенец…
Сидя прямо на кафельном полу под струей горячей воды, она смотрела, как вода струится по голой ноге, заворачиваясь прозрачной улиткой вокруг стока, и бежит вниз.
Думать больше ни о чем не хотелось, голова становилась пустой, по мере того как Влада согревалась. Было хорошо так дремать, представляя, что плывешь по волнам теплой, спокойной реки. Подальше от коварных зеленоглазых троллей, красивых жестоких вампиров, грубых троллих, глупых валькирий. Дед где-то гуляет с Марой Лелевной, это и так понятно, теперь внучка не особенно ему нужна, когда появилась кикимора…
– Огнева, открой!
Влада вздрогнула и открыла глаза.
В ванной висел густой горячий пар, тепло так разморило ее, что встать она была не в состоянии, да и откликнуться тоже.
В дверь ванной снова забарабанили.
– Огнева! – вопила басом Инга. – Тебя вызывают в деканат! Вылезай сейчас же! Почему ты вообще занимаешь ванную на час?!
– В деканат, – проворчала Влада. – Отлично.
Вот что было хорошо в Утесуме, так это двери и задвижки в ванной.
Даже тролличьи мощные руки не могли сорвать ее с петель, и Инга бесновалась, исходя воплями, пока Влада спокойно одевалась и причесывалась. И очень приятно было внезапно распахнуть дверь, чтобы троллиха протаранила лбом кафельную стену, сметая по пути ряды висящих на веревочках Элиных трусиков и маечек.
– Ну все, я тебя сейчас уничтожу! – завопила Инга, пытаясь выпутаться из веревок и белья.
– Мечтай, – буркнула Влада, поймав себя на том, что повторила любимое словечко Егора с его же интонациями. От этого настроение испортилось еще больше.
Пока Инга ругалась и отфыркивалась, Влада захлопнула дверь ванной и бросилась прочь из комнаты.
Каждая проносившаяся мимо кадка с чертополохом теперь казалась ей затаившимся Егором, очень уж отчаянно хотелось, чтобы их ссора оказалась недоразумением и ошибкой, глупой и нелепой.
В Удеканатье было не протолкнуться, расправы ждали все бледные и перепуганные учителя, среди которых по-прежнему не было ни деда, ни преподавательницы кикиморологии. Возмущенный и облепленный колючками от чертополоха завхоз Фобос Карлович писал заявление об уходе, скандаля с секретаршей, которая требовала вычеркнуть из текста его прогнозы на будущее.
Влада увидела спины Алекса Муранова с Ганцем – Алекс стучал ногтем по стеклу аквариума, и полупрозрачная разъяренная физиономия водяного пыталась прокусить стеклянную стенку, чтобы оттяпать ему палец. Диня стоял рядом с потерянным выражением на личике, вцепившись Алексу в рукав, будто боялся упасть.
– А вот и несется блудная Огнева, – громко пропела секретарша-болотница. – Тебя же ждут, что так долго?!
Алекс повернулся, одной рукой ухватил Владу под руку, другой цапнул Диню за шиворот и пнул ногой дверь – в лучших традициях Мурановых, после чего они все вчетвером, вместе с Ганцем, ввалились в деканат.
Глава 22 Батори в ярости
Помещение деканата – темное и мрачное, с низкими потолками, будто специально предназначалось для того, чтобы устраивать разносы юной нечисти. Чтобы в разгар скандала никто не мог вылететь в окно, их попросту не было, а потолок был достаточно устрашающим, чтобы истеричная валькирия передумала взлетать, – сверху ощетинилось что-то вроде металлической ежовой шкуры.
Несколько очень хорошо дрессированных шаровых молний замерли во всех четырех углах, равномерно освещая пространство строгим белым светом. На черных мрачных стенах были развешаны картины, настолько устрашающие, что Владе даже пришло в голову, не завхоз ли их рисовал.
– Если не можете выходить в мир, Эрих, то пора уже на покой, а не занимать место ректора Утесума, – услышала Влада чей-то убийственно-холодный голос.
В этот момент старый ректор Эрих, которого Влада уже видела однажды, встал из кресла и сделал шаг вперед. Его полупризрачная фигура стала чуть ярче, обрисовалась четче – нелюдь вышел из янва.
– Я могу выйти, – с трудом произнес тот. – И не надо считать меня немощным стариком…
Он пошатнулся, будто вот-вот не устоит на ногах, и Алекс, подтолкнув Владу с Диней к свободным стульям, метнулся, подхватив старика под локоть, и помог ему сесть обратно в кресло.
Людвиг Батори, ректор МУНа, сидевший в кресле за столом, воззрился на Алекса.
– Стучаться не учили? – рявкнул он. – В чем дело, кто это?
– Я, мор Людвиг, – громко ответил Алекс, быстрым взглядом окинув сидящих в деканате. – Прошу разрешить мне присутствовать на совете, с вашего позволения.
– Муранов? – Батори, прищурив глаза, даже немного привстал из кресла. Надо же, оказывается, у очень злых вампиров зрачки могут вращаться, как расплавленная лава в жерле вулкана. – Не разрешаю. Я звал не вас, а вашего младшего брата. Вы уже здесь не учитесь, к счастью. Выйдите из деканата немедленно.
– Обязательно, как скажете, мор Людвиг, – необычайно учтиво ответил Алекс, повернувшись на каблуках ботинок почти по-военному. Дверь деканата хлопнула, но Влада тут же снова увидела Алекса, поблекшего, будто тот зашел в янв и остался стоять у стены.
Только сейчас Влада смогла оглядеться – в деканате, кроме Батори и Алекса с Эрихом, находились еще деканы – Суморок, мрачный как туча, Лили Бантини, декан Троллиума Григо Бертович, который старался выглядеть спокойным, но и у него скулы были напряжены так, что лицо стало выглядеть гораздо взрослее, чем обычно.
В двери постучалась и вошла Инга – она пыхтела от ярости, но, только бросив вокруг себя ошалевший взгляд, протопала к сидевшей как на иголках Эле и бухнулась на стул.
Влада догадалась, что троллиха не будет выполнять своих угроз и ничего говорить про Егора. Ну конечно, когда Влада с Егором стали врагами, троллихе уже совсем не хотелось, чтобы Бертилова выгнали прочь из университета…
Арман Суморок стоял на ковре, разглядывая свои ботинки, с посеревшим лицом, а Митя Новичков дрожал у стеночки, сжав руки так, будто ему было очень холодно.
– Так, кто там еще вошел? – проревел Батори таким голосом, что у Влады мгновенно пересохло в горле. – Забыли, как надо входить в помещение, где находятся старшие?!
Диня что-то пискнул в полуобморочном состоянии, а Инга, встав, попыталась изобразить что-то вроде неуклюжего реверанса и указала на Владу.
– Здравствуйте, я Огнева… – Влада решила, что надо бы тоже встать, и поднялась, только не стала делать никаких реверансов.
– Огнева? – Батори впился в нее глазами. – Ах да, внучка того самого Венго, нового учителя, – Батори прищурился. – Кстати, где он? Хотелось бы посмотреть на него. Но сейчас меня интересует другое, – он уперся свирепым взглядом в стоящего на ковре Армана и продолжил жестким, как удар хлыста, голосом: – Студент Суморок, как вы только посмели устроить такое на соревнованиях? Бои с оружием разрешены очень немногим семьям, и я был уверен, что Сумороки и Мурановы владеют подконтрами в совершенстве! Староста Вампируса, в чем дело? Я же распорядился привести сюда Гильсберта Муранова!
– Он прийти не может, в медпункте лежит… – напряженно ответил Ганц, встав со стула. – Сущи его сильно поцарапали, видимо.
– Поцарапали сущи? – Батори криво усмехнулся. – Вампир валяется в медпункте после нескольких царапин? Может быть, он попросту боится появиться здесь? Что произошло с лучшими семьями вампиров? Теперь они развлекаются, кидая подконтров на людей?
– С нашей семьей все в порядке, – глухо произнес Арман, оторвав наконец-то глаза от своих ботинок. – Не кидал я своих подконтров на трибуны, а людей вообще не видел. Если бы сущи не рванули сами в сторону – я бы размазал Гильса, как клопа. Его долго бы отскребали от земли…
Эля ахнула, заткнув руками уши и закатив глаза к потолку. Людвиг с надеждой глянул вверх, видимо ожидая увидеть, что будет, если валькирия взлетит, но потом вздохнул с легким разочарованием.
«Могла бы и взлететь, прихватив с собой Армана… – раздраженно подумала Влада, которая была в крайне мерзком настроении. – Ее Гильс болен, а ей вроде и дела нет…»
– Ха-ха, – громко сказал Алекс Муранов, делая шаг от стены и выходя из янва. – Что, Арман, флаг-то в музее все равно с пауком поставят, каких бы ты подлянок не делал, да?
– Ч-ч-ч-что… – Людвиг, потеряв дар речи, уставился на Алекса так, будто увидел привидение. – Какого черта???
– Извините, мор Людвиг, вынужден был вмешаться, – Алекс развел руками. – Кстати, наших мурановских пауков на арену кинул я. Мне что – надо было любоваться, как брата раздерут крысы Сумороков?
– Вас же выставили отсюда, Муранов! – рявкнул Людвиг. – Как вы посмели явиться сюда, да еще через янв?!
– По праву согласно уставу МУНа, уважаемый мор Людвиг, – Алекс обходительно и лучезарно улыбнулся. – Я являюсь родственником того, о котором сейчас идет речь. Я старший брат Гильсберта Муранова, если все помнят. В таких случаях родственники студента имеют право присутствия для ознакомления с претензиями. Устав МУНа, раздел четвертый, пункт восемнадцать…
Людвиг прорычал что-то невразумительное, кинув на Алекса полный ненависти взгляд.