Проснувшись утром, он первым делом увидел Тигера, который сидел перед зеркалом и смотрел на свое отражение.
- Привет! - поздоровался Пух.
- Привет! - ответил Тигер. - Я нашел такого же, как я, хотя мне казалось, что я - единственный и неповторимый.
Пух вылез из постели, начал объяснять, что такое зеркало, и уже подходил к самой интересной части, когда Тигер перебил его.
- Извини, но кто-то карабкается на твой стол, - и с очередным ворраворраворраворра он прыгнул на край скатерти, ухватил ее, стянул на пол, замотался в нее, перекатился в другой конец комнаты, а потом, после отчаянной борьбы и возни высвободил голову и радостно спросил. - Я победил?
- Это моя скатерть, - пояснил Пух и начал разворачивать Тигера.
- А я все гадал, что же это такое.
- Ее застилают стол, а уж потом ставят на него все остальное.
- Тогда почему она пыталась укусить меня, когда я отвернулся?
- Думаю, она не пыталась.
- Пыталась, - стоял на своем Тигер. - Просто не успела, я для нее слишком быстрый.
Пух вернул скатерть на прежнее место, поставил на нее большой горшок с медом, пригласил Тигера за стол, сел сам. Тигер, едва усевшись, набил полную пасть медом... и, слегка склонив голову, уставился в потолок, издавая изучающие, оценивающие и размыслительные (так что же это нам дали?) звуки... а потом решительно заявил: "Тигеры не любят мед".
- Правда? - Пух попытался изобразить Печаль и Сожаление. - Я думал, они любят все.
- Все, кроме меда, - уточнил Тигер.
Пух этому очень обрадовался и сказал Тигеру, что позавтракав, сразу отведет его к домику Хрюки, чтобы тот мог попробовать желуди.
- Спасибо тебе, Пух, - поблагодарил его Тигер. - Желуди - это любимое лакомство тигеров.
И действительно, после завтрака они сразу отправились к Хрюке, и Пух объяснил Тигеру, что Хрюка - Очень Маленький Зверек, который не любит, чтобы на него напрыгивали, и попросил, чтобы тот поначалу не напрыгивал на Хрюку. А Тигер, который прятался за деревьями и то и дело напрыгивал на тень Пуха, когда та на него не смотрела, сказал, что Тигеры напрыгивают только до завтрака, а съев несколько желудей становятся Тихими и Умиротворенными. Тут они подошли к домику Хрюки и постучали в дверь.
- Привет, Пух, - поздоровался Хрюка.
- Привет, Хрюка. Это Тигер.
- Неужели? - Хрюка попятился за стол. - Вот уж не думал, что Тигеры такие большие.
- Они любят желуди, - сообщил Хрюке Пух, - потому-то мы и пришли к тебе. Бедный Тигер еще не завтракал.
Хрюка пододвинул к Тигеру миску с желудями, сказал: "Угощайтесь", - а сам перебрался поближе к Пуху, рядом с которым сразу осмелел: "Так ты - Тигер? Очень интересно!" Последние слова он произнес самым беззаботным тоном, а Тигер ему на это ничего не ответил, потому как набил пасть желудями.
- Р-р е ю уди, - наконец, выдавил он между громким хрумканьем.
Когда же Пух и Хрюка вместе спросили: "Чего?" - Тигер ответил: "Зните мя", - и на минуту выскочил за дверь.
А вернувшись решительно заявил: "Тигеры не любят желуди".
- Но ты говорил, что любишь все, кроме меда, - удивился Пух.
- Все, кроме меда и желудей, - уточнил Тигер.
- Понятно, - протянул Пух, а Хрюка очень обрадовался, услышав, что Тигеры не любят желудей, и спросил: "А как насчет репейника?"
- Репейник Тигеры любят больше всего, - ответил ему Тигер.
И втроем они двинулись в путь. Шагали, шагали и шагали, пока не пришли в ту часть Леса, где пасся Иа.
- Привет, Иа, - поздоровался Пух. - Это Тигер.
-Ти... кто? - спросил Иа.
- Вот он, - хором объяснили Пух и Хрюка, а Тигер улыбался самой радостной улыбкой и молчал.
Иа обошел Тигера по часовой стрелке, потом развернулся и обошел против часовой.
- Так кто это, вы говорите?
- Тигер.
- Ага! - изрек Иа.
- Он только что появился в Лесу, - добавил Хрюка.
- Ага! - повторил Иа. Долго думал, а потом задал следующий вопрос. - А когда он собирается уйти?
Тут Пух рассказал Иа, что Тигер - большой друг Кристофера Робина, и пришел, чтобы остаться в Лесу, а Хрюка объяснил Тигеру, что тому придется привыкать к постоянному унынию Иа. На это Иа заметил, что все как раз наоборот и у него в это утро особенно хорошее настроение. Раскрыл пасть и Тигер напомнить всем присутствующим, что он еще не завтракал.
- Я поясню, в чем проблема, - продолжил его мысль Пух. - Тигеры всегда едят на завтрак репейник, потому мы и пришли к тебе, Иа.
- Все ясно, Пух.
- Нет, нет, Иа, ты только не подумай, что иначе мы бы не захотели тебя видеть...
- Я все понимаю. Но ваш новый полосатый друг... конечно же, ему надо позавтракать. Как, вы сказали, его зовут?
- Тигер.
- Тогда идем сюда, Тигер.
Иа подвел Тигера к островку самого репейникистого репейника, и махнул копытом.
- Этот репейник я приберегал к своему дню рождения, но, в конце концов, что такого особенного в дне рождения? Сегодня он есть, а завтра, глядишь, уже и прошел. Угощайся, Тигер.
Тигер поблагодарил его и в некотором недоумении покосился на Пуха.
- Это действительно репейник? - прошептал он.
- Да, - кивнул Пух.
- И Тигеры любят его больше всего на свете?
- Совершенно верно.
- Понятно, - ответил Тигер.
Набрал полную пасть репейника, храбро сжал челюсти.
- Ой! - вскрикнул Тигер.
Сел, поднес лапу к пасти.
- Что случилось? - спросил Пух.
- Жжет! - промычал Тигер.
- Похоже, твоего друга укусила пчела, - прокомментировал случившееся Иа.
Тут друг Пуха перестал трясти головой, пытаясь вытащить из пасти колючки, и объяснил, что вообще-то Тигеры не очень любят репейник.
- Тогда к чему было ломать такой хороший куст? - упрекнул его Иа.
- Но ты же говорил... - начал Пух, - Ты же сам говорил, что Тигеры любят все, кроме меда и желудей.
- И репейника, -Тигер, вывалив язык, теперь бегал кругами.
Пух с грустью наблюдал эту картину.
- Что же нам теперь делать? - спросил он Хрюку.
Хрюка ответ знал, а потому без запинки выпалил, что им надо идти к Кристоферу Робину.
- Вы найдете его у Кенги, - подсказал Иа, а потом, наклонившись к Пуху, добавил громким шепотом: "Не мог бы ты попросить своего дружка позаниматься спортом где-нибудь в другом месте? Как раз подошло время обеда, знаешь ли, а мне не нравится есть репейник, по которому только что кто-то бегал. Пустяк, конечно, можно даже сказать, что я привередничаю, но у каждого из нас есть маленькие слабости".
Пух согласно кивнул и подозвал Тигера.
- Пойдем к Кенге. Уж она-то наверняка накормит тебя завтраком.
Тигер завершил очередной круг, подскочил к Пуху и Хрюке.
- Жжется! - пожаловался он с широкой и добродушной улыбкой. - Пошли! - и умчался.
Пух и Хрюка медленно зашагали следом. Хрюка молчал, потому что на ум не приходили подходящие слова. И Пух молчал, потому что сочинял стих. А когда решил, что сочинил, тут же произнес его вслух:
Бедный наш маленький Тигер-Кисуля,
Есть не желает совсем, капризуля!
Мед не по вкусу ему и репейник,
Желудь ему нехорош, привередник!
Нос воротит он от всякой вкуснятинки,
Так он не вырастет, наш полосатенький!
- Он и без того уже большой, - проворчал Хрюка.
- Должен еще подрасти.
- По-моему, больше некуда.
Пух обдумал последнюю фразу и тут же добавил к своему сочинению еще несколько строк:
В фунтах и шиллингах, граммах, каратах,
Весит он... кто его знает, усатого.
Но когда прыгнет - сразу же ясно,
Как он огромен, силен и прекрасен!
- Вот теперь это стихотворение, - по голосу чувствовалось, что Пух очень доволен собой. - Тебе нравится, Хрюка?
- Все, кроме шиллингов. Мне кажется, они здесь неуместны.
- Им очень хотелось встать следом за фунтами, вот я им и разрешил. Это лучший способ писать стихи - не мешать словам вставать, куда им хочется.
- Я этого не знал, - признался Хрюка.
x x x
Тигер всю дорогу бежал и прыгал перед ними, то и дело оборачиваясь и спрашивая: "Нам сюда?" - пока, наконец, они не увидели дом Кенги. А рядом с домом - Кристофера Робина. Тигер бросился к нему.
- А, вот и ты, Тигер! - улыбнулся Кристофер Робин. - Я знал, что ты где-то здесь.
- В Лесу столько интересного! - поделился с Кристофером Робином своими наблюдениями Тигер. - Я нашел одного пуха, одного хрюку, одного иа, а вот завтрака не нашел!
Подошли Пух и Хрюка, обнялись с Кристофером Робином, объяснили, что произошло.
- А ты знаешь, что любят тигеры? - спросил Пух.
- Вроде бы должен знать. Надо только хорошенько подумать, и тогда точно вспомню, - ответил Кристофер Робин. - Но мне казалось, что Тигер сам это знает.
- Знаю, - согласно кивнул Тигер. - Все на свете, кроме меда, желудей и... как называются те кустики, которые жгутся?
- Репейник.
- Да, и репейника.
- Ну, хорошо, тогда Кенга сможет накормить тебя завтраком.
Они вошли в дом Кенги, и Ру поздоровался с ними, воскликнув "Привет, Пух! Привет, Хрюка!" по одному разу, а "Привет, Тигер" - дважды, потому что никогда раньше не здоровался с ним, и имя это показалось ему очень забавным. Они объяснили Кенге, за чем пришли, и Кенга указала Тигеру на буфет.
- Загляни в мой буфет, Тигер, дорогой, и посмотри, что тебе там понравится.
- А можно мне тоже заглянуть? - спросил Пух, желудок которого уже подавал сигналы, что пора бы немного подзаправиться. В буфете он сразу же углядел маленькую баночку сгущенки, а шестое чувство подсказало ему, что тигеры сгущенку не любят. Вот он и отнес ее в уголок, чтобы пообщаться с лакомством наедине.
Тигер же то тыкался мордой, то совал лапы в разные посудины, и список всего того, что не любят тигеры, все рос и рос. А когда он понял, что в буфете нет ничего такого, что может ему понравиться, то повернулся к Кенге и спросил: "И что мне теперь делать"?
Но Кенга, Кристофер Робин и Хрюка сгрудились вокруг Ру, наблюдая, как тот будет пить пивные дрожжи. Ру спрашивал: "А надо"? - на что Кенга отвечала: "Ру, дорогой, но ты же обещал".
- Что это? - шепотом спросил Тигер у Хрюки.
- Укрепляющее Лекарство, - ответил Хрюка. - Ру его терпеть не может.
Тигер подошел ближе, перегнулся через спинку стульчика Ру, высунул длинный-предлинный язык и слизнул лекарство вместе с ложкой. Кенга вскрикнула: "Ой!" - и едва успела ухватить ложку, прежде чем та исчезла в пасти Тигера. Но вытащила ее уже без пивных дрожжей.
- Тигер, дорогой! - в голосе Кенги слышался упрек.
- Он выпил мое лекарство, выпил лекарство, выпил лекарство! - радостно вопил Крошка Ру, полагая, что шутка удалась на славу.
А Тигер долго смотрел в потолок, потом закрыл глаза, начал облизываться на случай, что какая-то капелька зацепилась за усы и, наконец, веселый и довольный, улыбнулся.
- Теперь я точно знаю, что любят тигеры!
x x x
А потом Тигер, естественно, поселился у Кенги и завтракал, обедал и ужинал исключительно пивными дрожжами. А иногда, если Кенга думала, что Тигеру хочется чего-то более существенного, она давала ему ложечку или две овсяной каши, которой завтракал Крошка Ру. После еды, для здоровья.
- Но я думаю, - как-то в разговоре с Пухом заметил Хрюка, - он и без того очень даже здоровенный.
Глава 3,
В КОТОРОЙ ОРГАНИЗУЮТСЯ ПОИСКИ,
А ХРЮКА ВНОВЬ ЕДВА НЕ СТАЛКИВАЕТСЯ С ХОБОТУНОМ.
Однажды днем Пух сидел в своем домике и пересчитывал горшки с медом, когда в дверь постучали.
- Входите. Четырнадцатый. Или пятнадцатый? Тьфу ты! Все-таки сбился.
- Привет, Пух, - поздоровался Кролик.
- Привет, Кролик. Или четырнадцатый?
- Четырнадцатый?
- Горшок с медом. Я их пересчитываю.
- Их четырнадцать, все точно.
- Ты уверен?
- Нет, - ответил Кролик. - Тоже мне, велика важность!
- Просто я хочу знать, сколько у меня горшков, - пояснил Пух. - Чтобы честно сказать себе: "У меня осталось четырнадцать горшков с медом". Или пятнадцать, если их на один больше. Понимаешь, это приятно - точно знать, сколько у тебя горшков.
- Будем считать, что шестнадцать, - предложил Кролик. - Вот что я хочу у тебя спросить. Ты в последнее время не встречал Малявку?
- Вроде бы, нет, - ответил Пух и, чуть подумав, добавил. - А кто такой Малявка?
- Один из моих друзей и родичей, - беспечно ответил Кролик.
Пуху этот ответ мало что говорил, потому что друзей и родичей у Кролика было великое множество, всех цветов и размеров, и Пух понятия не имел, где ему искать этого самого Малявку - на вершине дуба или меж лепестков лютика.
- Сегодня я никого не видел, во всяком случае, не здоровался с ним, не говорил: "Привет, Малявка". Он нужен тебе по делу?
- Мне он совсем и ни к чему, - ответил Кролик. - Но всегда полезно знать, где находятся твои друзья и родичи, независимо от того, есть у тебя к ним дело или нет.
- Понятно, - кивнул Пух. - Так он что, потерялся?
- Его уже довольно давно никто не видел. Выходит, можно сказать и так. А главное, - тут Кролик даже раздулся от гордости, - я пообещал Кристоферу Робину организовать поиски Малявки, поэтому пойдем со мной.
Пух тепло попрощался с четырнадцатью горшками с медом, в глубине души надеясь, что их пятнадцать, и вместе с Кроликом отправился в Лес.
- Значит так, мы ведем поиски Малявки и организовал я их следующим...
- Организовал что? - переспросил Пух.
- Поиски, - повторил Кролик. - Организовать - значит, сделать так, чтобы ты не искал Малявку там, где его уже ищет кто-то другой. Вот я и хочу, чтобы ты, Пух обследовал сначала Шесть Сосен, а потом двинулся бы к дому Совы и поискал меня там. Понял?
- Нет, - мотнул головой Пух. - Кого все-таки я должен...
- Тогда я сам найду тебя у дома Совы через час.
- А Хрюка тоже организован?
- Мы все организованы, - заверил его Кролик и убежал.
x x x
Едва Кролик скрылся из виду, как Пух вспомнил, что не спросил, кто такой Малявка и как он выглядит. То ли он может сесть кому-то на нос, то ли может попасть под чью-то лапу. Но с вопросами он все равно уже опоздал, а потому решил, что для начала организует поиски Хрюки, узнает у него, кого они ищут, а уж потом начнет искать Малявку.
"В Шести Соснах искать Хрюку бесполезно, - сказал себе Пух, - потому что Кролик организовал для него другой район поисков. Поэтому первым делом я должен найти этот район. Интересно, где он может быть?" И в голове Пуха возник вот такой план действий:
ПОРЯДОК ПОИСКОВ:
1. Особого района (чтобы найти Хрюку).
2. Хрюки (чтобы выяснить, кто такой Малявка)
3. Малявки (чтобы найти Малявку)
4. Кролика ( чтобы сказать ему, что я нашел Малявку)
5. Снова Малявки (чтобы сказать ему, что я нашел Кролика)
- Трудный выдается денек, - проворчал Пух и потопал на поиски особого района.
А уже минутой позже выяснилось, что предположения его полностью подтвердились. Пух так увлекся поисками особого района, что не смотрел под ноги и забрел в ту часть Леса, которая могла оказаться там лишь по недоразумению. И едва успел подумать: "Я лечу. Совсем как Сова. Интересно только, как я буду при..." - как уже и приземлился.
Бам!
- Ой! - что-то взвизгнуло.
"Забавно, - подумал Пух. - Я сказал "ой!" А вроде бы ничего не говорил".
- Помогите! - пронзительно пискнули.
"Снова я, - подумал Пух. - Со мной произошел несчастный случай, я упал в глубокую яму, и в результате мой голос стал писклявым и говорит сам по себе, не дожидаясь, пока я захочу что-то сказать. Что-то у меня внутри сломалось. Вот беда"!
- Помогите... помогите!
"Опять двадцать пять! Мой голос прекрасно обходится без меня! Видать, травма очень тяжелая", - и тут он подумал, а вдруг голос не станет его слушаться, когда он захочет что-то сказать. И решив узнать, подчиняется ему голос или нет, громко произнес вслух: "Медвежонок Пух получил тяжелую травму".
- Пух! - пискнул голос.
- Так это же Хрюка! - радостно воскликнул Пух. - Где ты?
- Под, - пропищали в ответ.
- Под чем?
- Под тобой! Встань!
- Ой! - Пуха как ветром сдуло с того места, куда он приземлился. - Так я упал на тебя, Хрюка?
- Ты упал на меня, - Хрюка озабоченно ощупывал себя.
- Я не нарочно, - начал оправдываться Пух.
- Я тоже не хотел оказаться под тобой, - печально вздохнул Хрюка. - Но вроде бы я в полном порядке, и очень рад, что это был ты.
- А что случилось? - спросил Пух. - Где мы?
- Думаю, мы в какой-то яме. Я вот шел, искал тут одного и вдруг полетел вниз. А когда поднял голову, чтобы посмотреть, где я, что-то на меня упало. Как выяснилось, ты.
- Это точно.
-Да, - Хрюка шагнул к Пуху, нервно зашептал. - Пух, ты не думаешь, что мы могли попасть в западню?
Пух совсем об этом не думал, но кивнул. Внезапно он вспомнил, как он с Хрюкой рыли однажды Пухову западню для Хоботунов, и понял, что произошло. Он и Хрюка попали в Хоботунову западню для Пухов! В ней они сейчас и сидят!
- А что будет, если появится Хоботун? - с дрожью в голосе спросил Хрюка, когда Пух сообщил ему эту пренеприятнейшую новость.
- Возможно, он не заметит тебя, Хрюка, - попытался подбодрить его Пух. Потому что ты Очень Маленький Зверек.
- Зато он заметит тебя, Пух.
- Он заметит меня, а я замечу его, - после некоторого раздумья ответил Пух. - Мы будем долго замечать друг друга, а потом он скажет: "Хо-хо"!
Хрюка затрясся при мысли о том, что означает это "хо-хо", а ушки его начали подергиваться.
- И ч-что скажешь ты?
Пух постарался придумать, что он скажет. Думал и думал, но по всему выходило, что у него нет ответа на хоботуново "хо-хо", да еще произнесенное голосом самого Хоботуна.
- Я ничего не скажу, - наконец, нашелся Пух. - Буду просто бубнить себе под нос, будто чего-то жду.
- А вдруг он второй раз скажет "Хо-хо"? - озабоченно спросил Хрюка.
- Обязательно скажет, - заверил его Пух.
Теперь ушки Хрюки дергались так быстро, что ему пришлось прижаться ими к стене Западни: иначе бы дрожь не унялась.
- Он снова скажет "Хо-хо", а я по-прежнему буду бубнить. Он, конечно, сразу расстроится. Потому что, если ты дважды говоришь "Хо-хо", да еще грозным тоном, а тот, к кому ты обращаешься, все бубнит и бубнит, то вдруг понимаешь, в тот момент, когда собираешься сказать "Хо-хо" в третий раз, что... ну... ты понимаешь...