Александр саркастически усмехнулся.
— Считай, что догадался.
Разумеется, кто-то из местных жителей узнал Тину и поспешил доложить блистательному господину Серифносу о ее прибытии.
— Насколько мне известно, в Штатах у тебя все сложилось хорошо, — добавил он.
Он и это знает!
— Да. Спасибо тебе за…
— Не за что, — прервал ее Александр. — Нам пора. Алмазу надоело стоять на месте.
Тебе тоже? — с грустью подумала она.
— Алмазу? — произнесла она вслух.
— Полностью его зовут Черный Алмаз. Это лучший жеребец моей конюшни. — Он на миг задумался. — Хочешь прокатиться?
И, прежде чем Тина успела осмыслить предложение, сильные руки Александра подхватили ее и она оказалась сидящей перед ним, боком.
— Ах! — запоздало вырвалось у нее.
— Боишься?
— Конечно нет! — заявила Тина.
— Постараюсь поверить, — ухмыльнулся Александр. — А ты понравилась Алмазу. Похоже, он не возражает против того, что придется нести на спине двоих.
С этими словами он тряхнул поводьями, посылая коня вперед. Тина невольно издала сдавленный испуганный звук, и Александр сказал:
— Расслабься. И прислонись ко мне. Вот так… Теперь мы сможем двигаться быстрее.
— Нет! — воскликнула Тина спустя пару минут.
Она вновь напряженно выпрямилась, и Александр поинтересовался в чем дело.
— Ты колючий. Наверное, еще не брился сегодня?
— Прежде ты не жаловалась, — буркнул он.
— Куда ты меня везешь? — спросила Тина, изо всех сил стараясь противостоять мужскому обаянию Александра и своему собственному желанию.
— Это же твоя оливковая роща! Неужели не узнала?
Тина изумленно огляделась. За те недели, что прошли после варварской стрижки Нико, деревья претерпели чудесное изменение. Густая листва покрывала ветви, и вдобавок появилось множество новых побегов.
— Ничего не понимаю… — пробормотала Тина.
— Это все здешний климат, дорогая моя! Солнце. И, разумеется, перегной.
— Как романтично! — хмыкнула Тина.
— Я думал, ты обрадуешься.
— А что кроме перегноя?
— Солнце.
— И?
— Много воды.
— Откуда?
— Давай я все тебе покажу, — предложил Александр, поворачивая жеребца. Вскоре Тина увидела лежащие на земле между деревьев шланги и людей, направляющих воду в лунки. — Это временная мера. Мы использовали шланги, пока не будет проложена труба.
— Мы?
— Вода поступает из одного источника.
— Значит, это сделал ты, — сухо констатировала Тина.
— Да, — согласился Александр. — Хочешь посмотреть, какие еще перемены произошли за время твоего отсутствия?
Тина пребывала в смятении. Александр не имел права хозяйничать на ее землях, но…
— Конечно, хочу.
Они поскакали по обширной территории поместья, и Тина увидела, что везде работают люди.
— А! Госпожа! — крикнул кто-то, и она повернулась в ту сторону.
— Нико! Вы просто… деревья… это чудо! — От восторга Тина с трудом подбирала слова.
Садовник, обнажив в широкой улыбке прокуренные зубы, пожал плечами.
— Это просто солнце и хороший уход.
— Ничего бы не было без твоего опыта, Нико, — весело возразил Александр.
И без твоей воды, добавила про себя Тина.
— Сколько все это будет стоить мне? — спросила она, когда они въехали во двор.
— Не волнуйся, ты с легкостью выполнишь мои требования.
— Хотелось бы… — пробормотала Тина, разглядывая большой новый сарай, возвышающийся на месте старого.
Александр спрыгнул с коня и помог спуститься Тине.
— Добро пожаловать обратно, госпожа!
Обернувшись, Тина увидела Флорину, идущую по двору с висящей на руке корзиной, и очень удивилась. Ведь у пышной красавицы-булочницы дома пятеро детей. И все-таки она находит время наведываться сюда.
— Бурый сыт, так что не балуйте этого хитреца. Мне пора домой, но завтра мы увидимся.
— Спасибо, Флорина!
— Алмазу тоже нужно передохнуть, — заметил Александр.
— Почему бы тебе не отвести его на лужайку?
— Ладно. Но сначала я оботру его и напою.
— А сам ты выпьешь чего-нибудь? — Тина предложила это только из вежливости.
Александр помедлил, глядя на нее.
— Было бы неплохо, — произнес он наконец.
Наблюдая, как Александр ведет жеребца через двор, Тина ощутила в теле знакомую сладостную истому. Но это ощущение прошло, когда она открыла дверь дома и на нее словно вихрь налетел мохнатый пес. Радостно ахнув, Тина присела на корточки, чтобы приласкать Бурого, однако тот оставался с ней недолго. Быстренько облизав лицо и руки хозяйки, лукавый пес проскользнул мимо нее и умчался в сад.
Конечно, там у каждого работника с собой завтрак, так что можно надеяться на угощение, подумала Тина.
— Если не возражаешь, я бы выпил воды, — раздалось с порога.
Тина взглянула на вернувшегося Александра. Он показался ей особенно неотразимым — сильный, загорелый, мужественный…
— Да, конечно.
Она направилась на кухню. Александр пошел следом. В холодильнике нашлась бутылка минеральной воды. Тина наполнила стакан и подала Александру. Однако он поставил его на стол и совершенно неожиданно обнял Тину за талию, рывком притянув к себе.
— Иди сюда…
Александр коленом раздвинул ее ноги, прижавшись вплотную, а ладонями обхватил ягодицы, не позволяя ей отодвинуться.
Восклицание, объединившее удовольствие с удивлением, слетело с уст Тины. Александр удовлетворенно рассмеялся, на миг прикоснувшись к губам Тины.
— Соскучилась! — констатировал он.
Он обнял Тину, прижав к своей широкой мускулистой груди, и прильнул к ее губам в глубоком страстном поцелуе. Она невольно издала сдавленный стон и, не в силах противиться желанию, обвила его шею руками.
Непрерывно целуя ее лицо, он прижал Тину спиной к стене. Когда губы Александра переместились ниже, Тина расстегнула на нем джинсы и обхватила пальцами толстый твердый ствол. Несколько раз скользнув по нему ладонью вверх-вниз, она крепко обняла Александра, одновременно обхватив его ногами и выгнувшись в безмолвном, но страстном призыве.
Александр поднял голову, обжег Тину темным от страсти взглядом, затем мощно вошел в нее. Глаза обоих оставались открытыми, взгляды словно сцепились, не расходясь ни на миг, и это еще больше усиливало наслаждение. Так продолжалось до той секунды, когда Тина хрипло вскрикнула, еще крепче стиснув плечи Александра.
— Это было… — начала она, когда оба слегка отдышались.
Однако Александр заставил ее замолчать, прижав пальцы к губам.
— Я хочу остаться здесь… провести с тобой ночь…
Он хотел добавить еще что-то, но на сей раз Тина прикрыла рукой его губы. Потом молча взяла его за руку и повела к лестнице, а затем наверх, в спальню.
Там на каминной полке стояла керамическая ваза с полевыми цветами — собранными, по-видимому, Флориной, — которые наполняли воздух нежным ароматом. Жалюзи были слегка приоткрыты, и на постели лежали полоски света.
Александр и Тина больше не спешили. Они разделись и приблизились друг к другу, глядя в глаза. В эту минуту для них не существовало ничего, кроме теплых прикосновений и ласкового шепота. Обоих объединяла одна мысль, одно желание…
9
— Не возражаешь, если я пройдусь по дому, пока ты будешь принимать ванну?
— Конечно нет. — Тине нечего было скрывать. — Но предупреждаю: единственная спальня, которую я привела в порядок, — эта.
— А почему ты не обосновалась в хозяйской спальне?
Тине не хотелось признаваться, что, открыв дверь отцовской комнаты, она тут же захлопнула ее и больше никогда туда не заглядывала.
— Просто так… Мне больше нравится вид из здешних окон. Кроме того, эта спальня поменьше. Зимой в ней будет теплее.
Александр снисходительно усмехнулся.
— Ты не в штате Мэн, дорогая. Вот погоди, начнется жара, сама захочешь перебраться в более просторную комнату.
С этими словами он скрылся за дверью, а Тина направилась в ванную.
Позже Александр вернулся, неся в руке выцветшую фотографию.
— Взгляни-ка, — сказал он Тине.
Когда она взяла снимок, ее сердце учащенно забилось.
— Где ты это нашел?
— В главной спальне. Удивляюсь, как это ты не обнаружила фотографию раньше. Она лежала на антикварном бюро.
— Я постоянно была занята, не имела времени обследовать каждый дюйм этого дома…
— Ладно, не оправдывайся. Знаешь, кто здесь изображен?
Разумеется, Тина знала. Смеющаяся девушка — это ее мать. А стоящий в обнимку с ней мужчина…
Тина вздрогнула и вернула снимок Александру.
— Забери. Не хочу этого видеть.
— Но это же твой отец, — мягко произнес он. — Ты сама можешь убедиться, что они любили друг друга.
— Мне не нужны никакие доказательства того, как Андрос относился к моей матери! — воскликнула Тина. — Я каждый день чувствовала на себе последствия этой любви. Не сомневайся, я благодарна Андросу за деньги и поместье, но никогда не смогу простить его за то, что моей матери пришлось пройти через бедность и страдания.
— Мне не нужны никакие доказательства того, как Андрос относился к моей матери! — воскликнула Тина. — Я каждый день чувствовала на себе последствия этой любви. Не сомневайся, я благодарна Андросу за деньги и поместье, но никогда не смогу простить его за то, что моей матери пришлось пройти через бедность и страдания.
— Прекрати, Ксантина! — крикнул Александр. — Ты предполагаешь…
— Ничего подобного, — перебила его Тина. — Я просто констатирую факт, который виден невооруженным взглядом.
— В том-то и дело. То, что ты видишь, не имеет ничего общего с правдой.
— А в чем она заключается? В том, что беременная женщина была отвергнута возлюбленным, но взамен получила щедрое пособие? И ты намерен утверждать, что данный факт оправдывает моего отца?
— В жизни не всегда все просто, Ксантина, — покачал Александр головой. — Не занимайся морализаторством, а лучше взгляни реально на проблемы, людей и ситуацию, в которой оказались твои родители.
— А как насчет нашей ситуации? — произнесла Тина. — Как я должна смотреть на нее?
— О чем это ты?
— Что, если я беременна? — Тина произнесла это, почти не задумываясь над смыслом сказанного, под воздействием минуты.
Александр замер.
— Ты вправду беременна? — спросил он после небольшой напряженной паузы.
— Не знаю… Нет! Просто мне хотелось узнать, как ты поведешь себя, если…
Александр на миг закрыл глаза, затем тряхнул головой.
— Прекрати, Ксантина! Я думал, мы лучше понимаем друг друга…
Короткий саркастический смешок Тины заставил его умолкнуть.
— Понимаем? Ты так полагаешь?
— Ты знаешь, что я имею в виду, — сердито буркнул Александр. — И что чувствую…
— Неужели? — усмехнулась Тина, вскакивая на ноги. — Откуда мне это знать?
— Но разве я не демонстрирую тебе свои чувства каждым своим действием или поступком?
— Не знаю, — ответила Тина, чувствуя, что сердце ее болезненно сжимается. — Ты ни разу не говорил мне о любви.
В глазах Александра отразилось искреннее удивление.
— Хочешь, чтобы я каждую ночь пел серенады под твоими окнами?
— Я хочу… — гневно начала Тина. Затем она резко замолчала и бросилась к двери ванной, не желая, чтобы Александр заметил появившиеся на ее глазах слезы. — Я не знаю, чего хочу!
— Правильно! Удирай! — крикнул он ей вслед.
Это заставило ее остановиться.
— Я никуда не удираю. И вообще, приехала сюда, чтобы остаться навсегда. Так что начинай привыкать к этой мысли.
Затем Тина все-таки удалилась в ванную, а когда вышла, Александра в спальне не было. Натянув шорты и майку с короткими рукавами, она спустилась на первый этаж.
Александр сидел на кухне за столом и пил кофе, просматривая местную газету.
— Есть хочешь? — спросила Тина.
— Обойдусь чашкой кофе. Мне пора возвращаться.
— Да, конечно, — обронила Тина с показным безразличием.
— Почему бы тебе не отправиться со мной?
Она замерла, не зная, как следует отнестись к приглашению.
— Хорошо. Почему бы и нет?
— Тогда отправимся через десять минут, — сказал Александр, бросив взгляд на часы. — Я вызвал автомобиль. А Алмаза заберет кто-нибудь из моих людей.
— Ничего, если я поеду в таком виде?
— Сойдет.
— Мне нужно что-нибудь еще?
— Только ты можешь ответить на этот вопрос, — произнес Александр, поднимаясь и ставя чашку в раковину.
— Проводите госпожу Фергюссон в библиотеку, — велел Александр Ираклию, затем добавил, обращаясь к Тине: — Подожди немножко, я скоро присоединюсь к тебе. Мне нужно сделать несколько телефонных звонков.
— Хорошо, — кивнула Тина и последовала за слугой в комнату с выходящими на море окнами, которая совсем не была похожа на библиотеку.
— Здесь прохладнее, — пояснил Ираклий. Оставшись в одиночестве, Тина огляделась, и ее внимание привлекли фотографии в бронзовых рамках, выстроившиеся на столике красного дерева.
Подойдя ближе, она увидела изображенного на снимках Александра и другого молодого мужчину. По-видимому, это был его брат Микос. Они стояли на палубе парусной яхты. Микос был моложе Александра, но так же ослепительно красив. Неудивительно, что Анастасия влюблена в своего мужа.
На столике стояли также фотографии самой Анастасии и малыша, которого Тина видела на пляже.
— Что ты здесь делаешь? — раздался за ее спиной голос Александра.
— Рассматриваю фотографии, — кивнула Тина на ряд рамочек.
— А почему ты не в библиотеке?
Она пожала плечами.
— Ираклий сказал, что здесь прохладнее.
Александр нахмурился.
— Ты уже все фотографии посмотрела?
— Нет, я…
Александр вполголоса выругался по-гречески.
— Ты не должна была смотреть их без меня!
— Что особенно в этих снимках? Обычные семейные карточки…
— Вот смотри, — вздохнул Александр, подавая ей снимок, стоявший чуть поодаль.
— Кто это? — спросила Тина, но в следующее мгновение поняла сама.
На фото был изображен Андрос Кавалиди, по бокам которого находились две красивые молодые женщины: Амалия и мать Тины.
— Что это значит? — спросила она, только сейчас обнаружив, что Александр слегка обнял ее за плечи.
— Твою мать нанял на работу отец Амалии, — произнес Александр, беря из рук Тины снимок и возвращая на столик.
— Я знаю, что мама работала здесь, на острове. Мне также известно, как они познакомились с моим отцом… Но насчет деталей…
— Если хочешь, могу рассказать все, что знаю.
— Да, пожалуйста.
— Отец Амалии происходил из состоятельной семьи и был весьма уважаемым человеком на острове. Овдовев, он в одиночку воспитывал дочь, выполняя каждое ее желание. Но аристократический стиль жизни требует немалых средств, а доходов не приносит совсем.
— И отец Амалии обеднел?
— Да, — кивнул Александр. — Но все равно продолжал тратить деньги на Амалию. Образование, наряды и все такое…
— А моя мать?
— Амалия познакомилась с ней, когда училась в американском колледже. Они подружились. В конце концов, твоя мать приехала сюда в качестве оплачиваемой компаньонки Амалии.
— Правда? — удивилась Тина. — Мама никогда не упоминала об Амалии…
— Ничего странного, — хмуро заметил Александр. — Вскоре, осознавая, что финансовые дела отца плохи, Амалия начала поглядывать вокруг в поисках того, кто способен был бы вытащить ее из ямы.
— И Андрос Кавалиди…
— Он был богат. Но дело в том, что Андрос любил твою мать.
Тина закрыла лицо руками.
— Прости, — тихо произнес Александр. — Мне не очень приятно рассказывать тебе обо всем этом.
— А я, напротив, рада, что кто-то наконец поведал мне правду. Хорошо, что этим человеком оказался ты.
Александр несколько мгновений пристально смотрел на нее.
— Ты действительно так думаешь?
— Да.
— Что ж, — вздохнул он, — тогда и я доволен, что именно мне довелось посвятить тебя в курс дела.
Тина улыбнулась. Ее действительно радовало то обстоятельство, что сейчас она может спокойно думать о прошлом, вместо того чтобы жить под тяжелым грузом его загадок.
— Хочешь, я покажу тебе дом? — спросил Александр.
— Посмотрю с удовольствием, — живо откликнулась Тина, и они направились в коридор.
Дурнота началась на следующий день.
— Госпожа Ксантина, что с вами? — крикнула Флорина, спеша к Тине через двор.
Уронив корзину с кормом для кур, Тина прижала ладонь к желудку и прислонилась к деревянной ограде.
— Ничего… Я в порядке… — вяло произнесла Тина и тут же вновь пошатнулась.
— Давайте-ка я отведу вас в дом, — решительно произнесла Флорина, обнимая ее за талию. — Вам следует побольше отдыхать, иначе ребенок может получиться слабеньким.
— Ребенок?! — воскликнула Тина, стараясь выпрямиться. — О чем это ты толкуешь, Флорина?
Пышная красавица терпеливо пояснила:
— Я-то знаю. У меня своих пятеро, так что кое-какой опыт есть. — Затем, вдруг подумав о чем-то, она озабоченно спросила: — А господин Серифнос… знает?
— Нет! И ты ничего не должна говорить ему, понятно?
— Разумеется, — кивнула булочница. — Вы сами скажете.
Да, конечно. Александру следует все знать. Да и невозможно будет скрыть от него беременность.
Примерно такие мысли крутились в мозгу Тины, когда она въезжала во двор виллы Александра.
Ираклий как будто поджидал ее.
— Доброе утро, — сказала Тина. — Господин Серифнос дома?
— Он в своем офисе, в Кастроне. Но, думаю, скоро вернется. Подождите его.
— Спасибо, подожду. — Тина проследовала мимо слуги в холл.
— Можете подождать здесь, — произнес тот, приведя ее в ту самую комнату, где она накануне рассматривала фотографии. — Я принесу вам кофе.