Весь полёт предполагалось совершить на высоте двух, двух с половиной тысяч метров, с крейсерской скоростью, но не кратчайшим маршрутом, а некоей извилистой кривой, чтобы с высоты посмотреть на наши «непотопляемые» Эзель, Даго, Моон и на линию укреплений возводимых уже пятый год и пожирающую значительные силы и средства. Специалист по аэрофотосъёмке заранее установил свои камеры снабжённые телеобъективами и только ждал команды начать работать.
Поезд шёл к цели, со скоростью 40 км/час на Юго-запад, а наше воздушное судно со скоростью 90 км/час почти строго на Запад. Когда пролетали над укрепрайоном «Петра Великого», начали аэрофотосъёмку. После её завершения дирижабль лёг на новый курс, теперь до следующих объектов надо было лететь ещё несколько сот километров. Такой маршрут я заказал не из вредности и самодурства, необходимо было самому убедиться в состоянии строящихся и построенных объектов и пора было их изображения зафиксировать на фотобумаге.
Вот, наконец, и долгожданные острова, наши «непотопляемые авианосцы» Моон, Даго и Эзель, сколько раз я собирался съездить туда, но за прошедшее время так и не удосужился, всё времени не мог выкроить. Сейчас специалист их запечатлеет для истории, а потом и картографы отредактируют свои изделия. Реперные маяки установлены, облачность ноль, видимость чудесная. ВЗПП на Эзеле смотрится как иллюстрация в учебнике, красота! Слабовата маскировка береговых батарей, недавно установленные новые двенадцати дюймовые орудия, были все-таки заметны с воздуха, а значит и с формарсов «любопытных торгашей» видны будут. Ничего это мы поправим, производство маскировочных сетей уже налаживается, скоро они будут на всех объектах. Одновременно начнётся их поставка в инженерные войска.
Съёмка закончена и сигара нашего аппарата ложиться на новый курс, летим на Варшаву, не на город, а несколько в сторону, восточнее его, там причальная мачта и там же рядом «Потешный плац», где будут проходить «Потешные манёвры»!
— Ваше Императорское Величество, не желаете ли перекусить.
— С удовольствием господа, что-то я действительно проголодался.
*****(Комплекс зданий Уайт-Холл, Лондон, 1869 г. Реконструкция событий)
В большом зале заседаний Адмиралтейского комитета всё было по-прежнему, как десять, двадцать, и пятьдесят лет назад. Сменился только фасон одежды участников. Мода, более динамична и менее консервативна. Тема совещания и его «дух», а так же настроение Лордов-заседателей полностью соответствовали крылатой фразе о постоянстве «Британских интересов…».
Комитет Адмиралтейства состоял из Морских лордов, то есть действующих адмиралов (Naval Lords или Sea Lords) и Гражданских лордов, то есть политиков (Civil Lords), причём Морские лорды обычно были в большинстве. Начиная с 1831 года, Адмиралтейству подчинялся также административный орган — Военно-морской комитет (Navy Board), с его подкомитетами.
Первый лорд Адмиралтейства Хью Куллинг Эрдли Чилдерс, глава Адмиралтейского комитета вёл совещание, посвящённое событиям в мире. Сэр Сидней Дакрес, Первый морской лорд, профессиональный глава Королевского ВМФ Великобритании и всех Военно-морских сил Великобритании, только что закончил отчёт по программе строительства флота за прошлый год. Фактически тема дня была исчерпана. До начала парламентских каникул оставался всего один день. Секретари комитета уже начали сворачивать бумаги, умудряясь почти не шуршать ими, чтобы не нарушить почтительную тишину залы, которая установилась после выступления Дакерса. Раздался удар молоточка Чилдерса и заседание объявлено закрытым.
После процедуры открытия дверей Комитета Адмиралтейства, участники неспеша направились к выходу. В зале остались только Первый лорд Адмиралтейства, Первый морской лорд и третий секретарь Гладстона, который только что вошёл.
— Господа, я прибыл, чтобы передать вам просьбу премьер-министра о незамедлительной встрече с ним.
(Даунинг-стрит 10, Лондон, 1869 г. Реконструкция событий)
Уильям Ю?арт Гладстон (William Ewart Gladstone) — в декабре 1868 года возглавил английский государственный аппарат, сейчас он находился у себя и ожидал приглашённых….
— Джентльмены, как вам хорошо известно, 4 марта 1869 года, семнадцатым президентом Соединённых Штатов стал Уильям Сьюард. Этот почитатель шестого президента САСШ Джона Адамса и ранее отличался анти британскими настроениями, а после неудавшихся покушений на него и на этого Линкольна, совсем «закусил удила». Мало того, что нам пока не удаётся закрыть дело с покушениями и устранить этих Бутса, Пауэлла, Азеродта и компанию, так он ещё раздувает «Алабамскую распрю».
— Господин премьер-министр, но флот Её величества не имел никакого отношения к покушениям 14 апреля 1865 года.
— Я вам и не ставлю это в вину. Меня интересует, что вами предпринято по делу наших капёров «Алабамы», «Флориды» и «Шенандоа»? Хотя американский фрегат «Кирзарс» и потопил «Алабаму» ещё 19 июня 1864 года, но тут наше участие и принадлежность судна скрыть просто невозможно.
Первый лорд Адмиралтейства процитировал зону ответственности своего ведомства и спокойно почти по слогам произнёс:
— Наш флот доминирует в Атлантике и если Её величество и Парламент примут соответствующие решение, то вопрос уничтожения военно-морских сил США, будет только вопросом времени. Тем не менее, считаю, что вопрос по «Алабамской распре» необходимо переводить в дипломатическую плоскость. К боевым действиям мы готовы, но это деньги, причём в сумме значительно превышающей, стоимость полусотни американских кораблей с зерном, захваченных или потопленных «Алабамой». Экономически это не выгодно. Надо платить!
— Хорошо, ваше мнение по этому вопросу мне ясно. Что с документами по этим русским воздушным кораблям, которые Французы собираются строить в Лилле? Сможем ли мы построить такие же?
— Операция «по обретению документации» на дирижабли идёт согласно плану. Считаю, что в этом году мы сможем приступить к собственной разработке и последующему строительству аналогичного летательного аппарата.
— Как Вы оцениваете возможность Пруссии по созданию воздушных кораблей, и как продвигаются ваши совместные с тайным комитетом проекты по уничтожению или «тяжёлой аварии» действующего образца дирижабля в период его нахождения под Берлином?
— Основная часть операции сухопутная, поэтому ей руководит президент тайного совета Джордж Фредерик Сэмюэль Робинсон граф Рипон.
— Это мне хорошо известно. Как продвигается ваша часть операции?
— Наши суда уже переправили в оговоренные с сэром Робинсоном места всех участников. Мы готовы доставить любые грузы или новых участников событий, если это будет необходимо.
— Хорошо, благодарю вас господа и более не задерживаю.
*****(Даунинг-стрит 10, Лондон, 1869 г. , днём позже. Реконструкция событий)
Утром первого дня начала парламентских каникул премьер-министр Уильям Гладстон встретился с графом Рипон. Встречу в своей резиденции с президентом тайного совета премьер хотел бы перенести, в более неприметное место, но время поджимало.
— Добрый день, Уильям.
— Рад нашей встрече, Уильям.
— У нас крайне мало времени. Через час я отправляюсь в Букингемский дворец. Мои «избиратели» не хотят платить пятнадцать миллионов долларов американским штатам, плюс оплата потерянной выгоды, за действия наших каперов, считая эту сумму чрезмерной. Её величество считает, что платить такие деньги бывшей колонии, это подрыв престижа короны!
— Уильям, ты не казал, что считает нужным премьер-министр.
— Я считаю, что боевые действия в Атлантике будут стоить дороже, и буду рекомендовать королеве не слушать «советников по престижу», а ориентироваться на деловых людей империи.
— Но ты же сказал, что они тоже не хотят платить.
— Да, пока не хотят. Не хотят оплачивать потерянную выгоду, а сумму в три миллиона фунтов думаю, они не посчитают чрезмерной. Ты же учти, если воевать, то это выльется в десятикратном размере. Одна авантюра в Абиссинии обошлась более 15 миллионов фунтов. — Уильям, надо заканчивать со всеми свидетелями этих неудавшихся покушений, на Линкольна и Сьюарда, выявление нашего участия в них недопустимо!
— Это мне и без твоего напоминания ясно, но наша Secret Service Corps(SSC) практически разгромлена. Генералу Шерману, совершенно непонятным образом попали в руки копии списков её участников, явки и пароли. Военный министр рьяно принялся за выявление последнего оплота южан, а он в этих делах безжалостен. У меня осталась последняя надежда на «наших» банкиров, но они трусы. Хотя платить, пока ещё не отказываются.
— Это мне и без твоего напоминания ясно, но наша Secret Service Corps(SSC) практически разгромлена. Генералу Шерману, совершенно непонятным образом попали в руки копии списков её участников, явки и пароли. Военный министр рьяно принялся за выявление последнего оплота южан, а он в этих делах безжалостен. У меня осталась последняя надежда на «наших» банкиров, но они трусы. Хотя платить, пока ещё не отказываются.
— Да, тебе не позавидуешь. Используй банкиров, наёмников всех мастей, но свидетели заговорить не должны. В крайнем случае, они не должны дожить до суда.
— Стараюсь Уильям, стараемся и делаем всё возможное. Думаю, что никакого суда и выявления нашего участия не будет! Слишком много промышленников и банкиров северян, финансировали обе стороны. Сейчас они об этом жалеют, но сделают всё и не поскупятся, чтобы это не стало всеобщим достоянием.
— Хорошо. Да, вот ещё что, вчера пришло сообщение от вице-короля о появлении в районе Сринагара странного купца Майкла Скобелева, я хочу, чтобы ты, как только закончишь дела под Варшавой, серьёзно занялся этой фигурой. Заставь своих людей выяснить, кто это, что ему надо и «сколько он стоит»? — Уильям, я жду от тебя только хороших новостей. Её величество обязательно поинтересуется «здоровьем родственников» и мне надо будет её успокоить и обсудить кандидатуру нового монарха.
— Не волнуйся, мы сделаем всё, что только возможно в данной ситуации, кандидатуру смело можно обговаривать. Идём по торной дорожке Чарльза Уитворта.
— Ну, храни тебя Бог или Дьявол, что тебе больше по вкусу.
— И тебе того же Уильям.
— Досвидания.
Старые друзья расстались. Один направился к себе в кабинет на Уайт-холл и дал односложную телеграмму британскому послу в России сэру Эндрю Бьюкенену, а второй через четверть часа одетый в соответствии с протоколом направился во дворец….
Историческая справкаЛейб-гвардии Преображенский Его Величества полк — старейший и один из наиболее элитных полков гвардии Российской империи.
Полк был сформирован царём Петром I в 1691 году из потешных села Преображенского, от которого и получил своё наименование.
В 1695-96 годах полк участвовал в Азовских походах.
В 1698 году он был приведён в 4-х батальонный состав, каждый батальон из 4 фузелерных рот; сверх того состояли в полку ещё бомбардирская и гренадерская роты.
В 1700 году назван лейб-гвардии Преображенским полком. Полк участвовал во всех основных сражениях Северной войны (при этом в неудачной битве при Нарве в начале войны своей стойкостью Преображенский и Семеновский полки спасли российскую армию от полного поражения), в Прутском походе, в Персидском походе.
Лейб-гвардии Семёновский полкбыл сформирован в 1691 г. в подмосковном селе Семёновском, под названием потешных Семёновцев; с 1687 года они начали именоваться Семёновским полком, а с 1700 г. — лейб-гвардии Семёновским.
30 ноября 1700 года в неудачной для русских битве под Нарвой полк, наряду с лейб-гвардии Преображенским, стойко оборонялись от шведов и сумели избежать разгрома. За мужество, проявленное в этой битве, все солдаты полка в 1700–1740 гг. носили красные чулки (в память о том, что «в сей битве стояли они по колено в крови»). В этой битве полк потерял 17 офицеров и 454 нижних чинов. В 1702 году полк участвовал в 13 часовом штурме крепости Нотебург, за что все участники были награждены серебряными медалями. 9 октября 1708 года полк в составе корволанта русских войск участвовал в битве при Лесной. 27 июня 1709 года полк принимал участие в Полтавской битве.
Сто восемьдесят вторая запись в дневнике ЕИВ Николая второго
(Потешные манёвры под Варшавой)
Собственно воинские учения свелись к почти бутафорским действиям по взятию земляных укреплений, артистическому подрыву безоболочечных зарядов малой мощности и небольшому параду после всего этого спектакля. Облака густого дыма над позициями были достойны театральных постановок. Грохот подрывов по всему полю, пожалуй, был немного чрезмерным, но так было задумано по сценарию учений. Быть может кто-то из наших придворных композиторов, позже вдохновиться на балет «Ученья под Варшавой»!
Особенно всем должен был понравиться парад. Парадные расчёты в форме самых разнообразных расцветок, времён Елизаветы Петровны и Екатерины Великой, печатным шагом прошли перед трибунами, на которых расположились отцы командиры и многочисленные военные агенты. Думаю, после этого действа всякие слухи о переходе Российской армии на новую форму должны будут на время затихнуть. В крайнем случае, количество запросов по этому поводу значительно уменьшится.
Стоит сказать несколько слов, о том, как нас встречали, но только то что не описано в газетах. Мой литерный поезд с индексом два, уже неделю находился на небольшом разъезде в тридцати километрах от города. От поезда с индексом один, он отличался, только отсутствием «логотипов» положенных литерному Е.И.В… Там же, во владениях бывшего польского вельможи, который после событий 63–64 годов, трудился на побережьи Байкала, размещалась воинская часть, оснащённая причальной мачтой.
АСМ-011 благополучно выполнил своё полётное задание. Теперь мне предстояло пересесть в свой вагон и прибыть на перрон Варшавского вокзала. К этому моменту были закончены все художества по нанесению надписей и гербов, после чего мы неспешно тронулись в нужном направлении. О том, что за три дня до указанных событий здание вокзала и все его служащие были взяты под особый контроль, это и так понятно. Для встречающих были отпечатаны специальные пропуска, для представителей прессы приглашения, без которых никого не пускали. Всё было осуществлено согласно разработанного Игнатьевым и Рихтером секретного плана. Одно меня очень смущало и беспокоило. Как там мои казачки? Разрыв по времени был весьма незначителен, и было пока не известно, как прошёл «захват» первого поезда.
Первую весточку, от них, из специального вагона, принёс Сабуров. Это была краткая депеша, полученная по радиотелеграфу:
«Полевые цветы собраны (зпт) много увядших (зпт) есть тюльпаны (тчк) Садовник (тчк)».
В этой операции псевдоним садовника принадлежал полковнику Кравченко, пока полковнику, как вернёмся быть ему генералом!
В великолепном настроении я повелел переходить ко второй части задуманного мероприятия. В рядом расположенной роще уже были установлены щедро накрытые столы с огромным количеством самых разнообразных напитков. Описывать, как происходила эта вакханалия ближе к вечеру сложно, да и не видел я всего. А когда появились цыгане, не подумайте что из табора. Это одно из нововведений Мезенцева, называется, государственный цыганский театр «Ромэн»! Актёры из театра, ничуть не хуже своих неорганизованных собратьев. И поют и танцуют так, что даже выдержанные скандинавы готовы были в пляс пуститься….
Для меня всё празднование закончилось с прибытием мотовагона. Незаметно выскользнув из-за праздничного стола, я прошёл в рощицу, вскочил на лошадку и через четверть часа погрузился в рассказы о проведённой операции….
Из записей казачьего полковника Кравченко
«О нападении на литерный поезд Е.И.В.»
Никогда не думал, что придётся вести боевые действия на собственной территории, да ещё вблизи столицы империи. Но как говориться человек предполагает, а высшие силы располагают…!
Неожиданно вместе с Е.И.В. на очередную тренировку к нам в «школу» прибыли руководители всемогущей СБ, это детищё нашего Государя, созданное для борьбы с супостатами и татью всех мастей внутри и за рубежами отечества. Естественно, занятия пришлось сыну перепоручить, а мы немного посовещавшись, поехали в Малый Приоратский дворец. Государь сказал, что ему там лучше думается.
Первым докладывал Мезенцев. Этот талантливый служака, в прошлом возглавлявший жандармов рассказал много интересного. Причём у меня сложилось впечатление, что для Е.И.В., многое из того не было тайным. События, которые происходят в державе, направленные на её укрепление, многим не по нутру приходятся. Наших прознадчиков используя и прочие источники, выяснили работники Николая Владимировича, что готовится на царя покушение. Определили примерное время и место, только одно точно выяснить не удалось, — всех участников этого предательства.
Вот Государь и предложил, сработать на живца. Якобы он свой поезд сядет и на Варшаву поедет. Слухи об этой поездке заранее распустить надо, тут уж у злодеев всё готово будет. Они постараются тот поезд остановить, или пути под ним подорвать, и царя убить. Долго обсуждали, как лучше дело исполнить и решили, что в том составе обычный вагон на бронированный заменить, а впереди его пустую платформу пустить. Немного позже договорились по дороге ещё несколько специальных бронированных вагонов с Брянского завода к эшелону прицепить. При таком подходе от любого супостата отбиться можно будет. Послушал этот план граф Игнатьев и сказал, что так мы всех участников не захватим, они, как увидят, что поезд не захватить, разбегутся, лови их потом по всей империи.