Строй не колыхнулся. Солдаты стояли, тесно прижавшись друг к другу. Фархади вновь усмехнулся:
– Бестолковый русский характер. Ослиное упрямство. Что ж, вы вынуждаете меня прибегнуть к крайним мерам! Видит Всевышний, я этого не хотел!
Начальник лагеря обернулся:
– Абдужабар! Охране шестерых раненых из этой группы отвести к стене!
Душманы окружили пленных. Дюжие бандиты вырвали из строя раненых солдат и потащили их к стене. Уткнули солдат лицами в холодные камни.
Фархади взмахнул тростью.
Абдужабар с Ширзадом вышли на середину плаца, передернули затворные рамы автоматов. Охранники отбежали от раненых. Некоторые из солдат попытались повернуться, но ударили очереди, пробивая тела ребят. Несколько секунд – и раненые уже лежали в пыли у стены, вздрагивая в судорогах.
Фархади вновь приказал:
– Остальных к стене! Быстро!
Из группы раздались крики:
– Не надо!
– Стойте!
– Хватит!
– Я не хочу!
Начальник поднял трость вверх:
– Абдужабар, отставить! Охране отпустить пленных!
Бандиты отошли от группы, которая сбилась в кучу. Расстрел раненых сильно подействовал на молодых солдат.
Фархади спросил у пленных:
– Как я понял, вы решили принять мое предложение?
Из толпы, в которую сбился строй, раздались возгласы:
– Да, да, принимаем!
Начальник лагеря хмыкнул:
– Что ж, разумно! Внимание! Тем, кто принял решение перейти на сторону борцов с коммунистической экспансией Советского Союза в Афганистане, три шага вперед и выстроиться в шеренгу. Марш!
Трое пленных выполнили приказ, но один остался на месте.
Фархади сделал вид, будто удивился:
– А кто это остался? – Он прошел сквозь строй, подошел к тому, что не сдвинулся с места по его команде: – Ты что, плохо понял меня? Или…
Сержант, парень лет двадцати, выкрикнул в физиономию моджахеда:
– Вот именно, урод, что или! За что, сука, пацанов раненых завалил? Райскую жизнь обещаешь? Чтобы за нее против своих воевали? А не пошел бы ты на хер, дешевка бородатая?
Сержант с нескрываемой ненавистью смотрел на Фархади. Тот принужденно рассмеялся:
– Что я вижу и слышу? Какое-то дерьмо ослиное в героя решило поиграть? Уж не из десантников ли ты будешь, дурак?
Сержант кивнул:
– Ты угадал, из десантников!
– Понятно! У русских же десант не сдается! Как там у десантников говорят: с неба на землю, в бой? Красиво говорят! Только для тебя лично все будет наоборот. Из боя, с земли, в плен и дальше на небо!
Сержант побледнел и плюнул в сторону Фархади. Слюна попала на рукав начальника лагеря. Фархади посмотрел на пятно. Вытер рукав о штанину и, выхватив пистолет, трижды выстрелил. Первая пуля попала сержанту в лоб, вторая в шею, третья в грудь. Десантник упал.
Начальник лагеря подошел к распростертому на краю плаца телу. Сплюнул на труп сержанта:
– Тварь! – резко обернулся и скомандовал: – Шеренга, кругом!
Бойцы повернулись. Их заметно трясло.
Фархади выкрикнул:
– Смотрите! Этот ублюдок посмел ослушаться и оскорбить меня! Запомните, я не прощаю и малейшего неповиновения. И так будет с каждым, кто хоть в чем-то допустит своеволие. С этого дня вы все в полной моей власти. А сейчас подойти к трупам, комендант лагеря покажет, куда оттащить их. Выполняйте!
Фархади вышел на середину строя:
– Все, осмотр окончен! Всем в барак! Охране приступить к выполнению своих обязанностей!
Развернувшись, начальник лагеря пошел к зданию. Кровавое шоу закончилось.
Фархади остановился у входа в штаб. Рядом встал его помощник Ширзад.
Начальник лагеря спросил у него:
– Почему я не видел на плацу троих русских, что привел Карамулло?
Помощник ответил:
– Так привести их вашего приказа не было. По крайней мере, я не получал его. Может, Абдужабар?
– Нет! Видимо, я сам упустил это из вида. Но ладно. Сходи, узнай, как там офицер. Если в порядке и может общаться, приведи его ко мне!
Ширзад поклонился:
– Слушаюсь, саиб!
Отпустив помощника, Фархади поднялся в кабинет.
Вскоре Ширзад ввел в служебное помещение Фархади Сергея. У того кружилась голова, приступами подкатывала к горлу тошнота, но он, немного отдохнувший после длительного пешего марша и получивший пусть и минимальную, но все же медицинскую помощь, держался молодцом. Видя бледность плененного офицера, Фархади указал ему на кресло.
– Садись и представься!
Сергей опустился в кресло, сказал:
– Старший лейтенант Советской армии Баженов!
Фархади, перебирая четки, повторил:
– Старший лейтенант Советской армии Баженов! Громко звучит и, наверное, по-твоему, гордо, не так ли?
– Так!
– Так! А что, у тебя нет имени? И не было должности в той части, где служил? Я просил представиться! Ты забыл, как это делается? Что за часть, в которой проходил службу, и какую должность занимал? Вместе с именем, отчеством, ну?
Сергей потер виски и ответил:
– Вам и так все известно, зачем повторяться?
Фархади повысил голос:
– Старший лейтенант Советской армии не понял вопроса? Или еще не отошел от контузии? Так я могу ускорить процесс восстановления сил. Но, думаю, методы этого ускорения тебе не очень понравятся. Ну?
Сергей вздохнул:
– Я – старший лейтенант Баженов Сергей Дмитриевич, 1961 года рождения, служил в N-ском мотострелковом полку в должности заместителя командира роты материального обеспечения по политической части!
– А я самый главный начальник здесь, саиб Фархади. Слышал о таком?
– Нет!
– Теперь услышал! Какое училище оканчивал?
Фархади говорил на чистом русском языке.
Сергей ответил:
– Автомобильное, командное, в 1982 году.
– Давно в Афганистане?
– С марта этого года.
– Точнее!
– С апреля 1985 года.
– Значит, три месяца здесь?
– Да!
– Оканчивал автомобильное училище, а служил замполитом. Почему?
– Так вышло!
Фархади вновь повысил голос:
– Подробнее, старший лейтенант, подробнее!
Баженов попросил:
– Если можно, таблетку анальгина и воды, голова болит.
Начальник лагеря взглянул на помощника, стоявшего у окна:
– Мохаммед! Принеси обезболивающий препарат и стакан воды!
Ширзад поклонился:
– Слушаюсь, саиб!
Приняв лекарство, слегка притупившее боль, Сергей ответил на вопрос Фархади:
– До Афганистана я служил в Ашхабаде. В автобате учебной дивизии, командиром взвода подразделения постоянного состава. Был избран секретарем первичной партийной организации. Видимо, справлялся с партийными поручениями хорошо, потому и получил предложение перейти на партийно-политическую работу. Предложение принял. Стал замполитом роты обеспечения учебного полка с перспективой получить должность секретаря партийного бюро батальона. Но был откомандирован в Афганистан.
Фархади спросил:
– Тебя откомандировали или ты, как это нередко происходит в Союзе, сам напросился служить в Афганистане. Погнался за приличным заработком?
– Я ранее писал рапорт с просьбой о переводе «за речку», возможно, он и сыграл свою роль.
– Для чего ты писал рапорт? Главная причина – деньги? Или боевые награды, позволившие бы быстрее продвигаться по службе?
– Ни то и ни другое! Я считал и считаю: место офицера на войне. Для этого его и обучают.
– Даже если война не объявлена? И является поработительной?
– Принимая решения, не считал присутствие наших войск в Афганистане оккупацией. Мы пришли в Афганистан, чтобы оказать помощь народу этой страны построить более цивилизованное государство.
Начальник лагеря усмехнулся:
– С помощью танков? Союз уже оказывал подобную помощь и в Европе, и в Африке, и в Азии. И везде вас ненавидят. Где-то скрытно, где-то, как в Афганистане, открыто! Мне интересно, ты и сейчас считаешь, что ваше правительство, посылая войска в Афганистан, действительно стремилось помочь его народу, а не установить тот режим, который нужен Советам?
– Да! – ответил Баженов.
Фархади поднялся, прошелся по кабинету, встал у стола:
– Это хорошо, что ты правдиво отвечаешь на вопросы. Но скажи, если вы хотели добра нашему народу, почему убиваете его? Почему против вас воюет этот самый народ?
– Против нас воюют те, кому не нужны изменения в жизни простых афганцев!
– Вот как? Кто же, по-твоему, атаковал колонну, которую ты вел через Тургунский перевал?
– Не знаю!
– А я могу тебе их показать. Простые афганцы, вынужденные бежать вместе с семьями в Пакистан от вашей интернациональной «помощи». И таких, вставших на защиту своей родины, тысячи, сотни тысяч! Какому же народу вы помогаете строить новую жизнь, если в вас стреляют даже дети?
Действие таблетки, и так слабое, прекратилось вообще, Баженов вновь потер виски:
– У меня нет ответа на этот вопрос! Как и нет больше сил продолжать беседу. Прошу прекратить ее.
Фархади согласился:
– Против нас воюют те, кому не нужны изменения в жизни простых афганцев!
– Вот как? Кто же, по-твоему, атаковал колонну, которую ты вел через Тургунский перевал?
– Не знаю!
– А я могу тебе их показать. Простые афганцы, вынужденные бежать вместе с семьями в Пакистан от вашей интернациональной «помощи». И таких, вставших на защиту своей родины, тысячи, сотни тысяч! Какому же народу вы помогаете строить новую жизнь, если в вас стреляют даже дети?
Действие таблетки, и так слабое, прекратилось вообще, Баженов вновь потер виски:
– У меня нет ответа на этот вопрос! Как и нет больше сил продолжать беседу. Прошу прекратить ее.
Фархади согласился:
– Хорошо! Мы прекратим, точнее, отложим беседу на более поздний срок, но перед тем, как тебя отведут обратно в подвал, ответь мне на такой вопрос. Тебя захватили в плен, когда ты потерял сознание. Меня интересует, если бы ты не получил контузию то, видя всю бесполезность сопротивления, сам, добровольно, сдался бы в плен?
– Нет!
– А что бы ты сделал?
– Подорвал себя гранатой!
– Смог бы?
– Да!
– Но два твоих подчиненных, имевшие возможность отстреливаться, все же сдались. Ты плохо воспитывал свой личный состав?
Баженов чувствовал, что скоро потеряет сознание. Держась из последних сил, он ответил:
– Эти двое молодые солдаты, они растерялись!
– Так ты не винишь их в трусости?
– Нет!
– Странный ты, замполит. Но, признаюсь, понравился мне. Держишься достойно. Не знаю, правда, как бы ты держался, став свидетелем сегодняшнего мероприятия на плацу лагеря, но, наверное, так же. По крайней мере, хочу в это верить.
– А что за мероприятие проходило на плацу лагеря?
– Показательный расстрел одних пленных в целях вербовки других!
Сергей, превозмогая боль, которая, словно кувалда, била его по затылку и вискам, взглянул на Фархади:
– Если… если бы я стал свидетелем этого… как вы его называете… мероприятия, то разговора между нами… не получилось бы!
– Браво! Но это всего лишь слова!
– Я не могу больше продолжать беседу!
– Вижу!
Начальник лагеря обратился к помощнику:
– Сейчас старшего лейтенанта в лазарет! Оказать полноценную медицинскую помощь. Одновременно оборудовать для него отдельную комнату в бараке № 2, там есть место. Из лазарета Баженова в барак! Он мне интересен! Я поработаю с этим замполитом. Лично поработаю! Ты все понял, Мохаммед?
– Так точно, саиб!
– Тогда выполняй!
Ширзад подошел к Сергею:
– Вставай, русский! Пойдем лечиться!
Баженов поднялся и тут же рухнул на пол, потеряв сознание. Помощник взглянул на начальника лагеря.
– Ну что смотришь, Мохаммед? – сказал Фархади. – Не знаешь, что делать? Вызывай медиков с носилками. Да быстрей. Этот русский должен жить. Пока я не решу иначе! Действуй!
– Слушаюсь!
Ширзад бросился к телефону внутренней связи. Вызвав бригаду санинструкторов, спросил:
– А что делать с солдатами, которых взяли вместе с этим офицером?
Фархади, подумав, ответил:
– Ничего! Пусть сидят в подвале! Кормить по нормам карцера. Ограничить в воде. Ведро для испражнений убрать!
– Так они весь подвал загадят!
– Как загадят, так и вычистят! Но сначала пусть почувствуют себя скотом. Потом не потребуется времени на вербовку. За одну лишь возможность вновь вернуться к более – менее человеческой жизни пойдут на все! Они сломлены. Но не до конца. Вот и сломаем их, превратив в бессловесных рабов!
Явились четверо санитаров с носилками.
Они унесли Баженова в палатку лазарета.
Сразу после их ухода в кабинет вошел дежурный связист:
– Можно, саиб?
Фархади спросил:
– Что у тебя, Бахтир?
– На связи Амир из Уграма! Будете с ним говорить?
– Амир? Давненько он не давал о себе знать. Неси трубу!
Получив аппарат, Фархади ответил:
– Ассолом аллейкум, Амир! Какими судьбами?
– Ва аллейкум ассолом, Абдул! Как твои дела, здоровье, все ли в порядке дома?
– Ты решил связаться со мной, чтобы задать эти вопросы? Почему почти месяц молчал?
– Молчал потому, что находился вне досягаемости твоих радиостанций, был в командировке. А связался с тобой, чтобы сообщить неприятную новость!
– Что за новость?
– Русский спецназ вчера уничтожил Байрама!
Байрам являлся дальним родственником Фархади и базировался со своим отрядом в Пуштарском ущелье. Время от времени успешно нападая на советские военные колонны и уходя от преследования, он заслужил репутацию умного, неуловимого, а самое главное – удачливого полевого командира. Байрама так и называли – Везунчик! Оттого к нему охотно шло пополнение из горных кишлаков. Да и платил он своим моджахедам неплохо. Но вот фортуна отвернулась и от Везунчика.
– Как это произошло? – спросил Фархади. – Случайно нарвался на русских, бродивших по горам в свободном поиске?
Амир ответил:
– Да нет, Абдул! Гяуры накрыли Байрама, когда он решил навестить одну из своих многочисленных красавиц в селении Гамдеш. Спецназ ждал появления Байрама в доме молодой женщины. Русские знали о том, что Байрам придет. Он и пришел с охраной из троих человек!
– Неверные выходили в приграничный район?
– Да!
– Это что-то новое, но ладно, неверные не пытались взять его живым?
– Пытались. Но не смогли. Последнюю пулю Байрам оставил для себя.
– Откуда у тебя столь подробная информация? Ты что, видел все своими глазами?
– Нет! Информация от соседа семьи женщины, его сын у меня в охране! Вот этот сосед видел все своими глазами!
– Получается, Байрама кто-то сдал русским?
– Несомненно! И сделать это мог один-единственный человек. Отец женщины, которую в свое время силой взял Байрам. Ты же знаешь, как он охоч был до молодых, красивых и невинных девушек! И брал их, невзирая ни на что! Эта слабость и погубила его!
Фархади спросил:
– Ты уверен, что именно отец этой женщины выдал Байрама гяурам?
– В этом уверен его сосед. За сутки до появления в Гамдеше Байрама отец женщины покидал селение. И отсутствовал день. Как раз то время, которое требуется, чтобы добраться до военной базы русских в Джабаде и вернуться обратно. Старик покинул Гамдеш, а ночью у него в доме были русские. Это не совпадение!
– Что ж! Мы потеряли настоящего воина. Но обязательно отомстим. А пока не пролилась кровь тех, кто убил нашего брата, будем молиться. У тебя все?
– Да! Я сожалею, Абдул! И скорблю вместе с тобой!
– Благодарю! Но скорбеть мало. Надо действовать!
– Но что я могу, по решению нашего общего руководства служа новой, проклятой власти?
Фархади произнес:
– Вот как раз служа этой новой проклятой Всевышним власти, ты можешь многое!
– Что, конкретно?
– Мне нужны два бронетранспортера.
Амир удивлился:
– Но где я их возьму?
– Их полно у правительственных войск. Я готов заплатить за каждый по десять тысяч долларов.
– Это нереально, Абдул!
– По пятнадцать тысяч долларов!
– Но…
Фархади прервал собеседника:
– Амир! Мне очень нужны два бронетранспортера.
– Ну… не знаю… если только используемые на полигоне для вождения, но у них испорчено вооружение. Стволы пулеметов просверлены.
– Ничего! Лишь бы были на ходу!
– Значит, пятнадцать тысяч долларов за каждый?
– Да!
– Я постараюсь помочь тебе, хотя это дело рискованное!
– За свою работу ты и получаешь деньги. Кто бы стал платить тебе, если ты ничего не делал бы?
Амир ответил:
– Хорошо, я решу этот вопрос!
– Его надо решить как можно быстрее. Сегодня же или завтра утром!
– Но…
И вновь Фархади прервал человека из Уграма:
– Не говори ничего, Амир! Жду сеанса связи, во время которого ты сообщишь мне, что БТРы у тебя, а я скажу, куда их перегнать для передачи моим людям и получения оговоренной суммы! Все.
– До связи!
Отключив аппарат, Фархади проговорил:
– Доигрался Байрам, сучонок! Мало ему гарема, девственниц подавай! Сперма разум помутила. Вот и получил свое!
– Вы что-то сказали, саиб? – спросил помощник.
– Нет! Я ничего не сказал! Просто подумал вслух. Ты иди! Занимайся «Призраками»!
Глава 3
Особый лагерь подготовки моджахедов недалеко от Чевара, Пакистан. Суббота, 8 июня. 1985 год.Фархади вошел в свой кабинет в 7.00. И вызвал дежурного по лагерю. Молодой пуштун доложил о том, что за прошедшую ночь на объекте происшествий не случилось. Приняв доклад, начальник лагеря приказал вызвать своего помощника и полковника Довлатова.
Появился Али Азар, сменивший на посту оператора связи своего брата Бахтира:
– Ассолом аллейкум, Али! За время твоего дежурства кто-нибудь выходил на связь?
– Никак нет, саиб!
– Значит, ты зашел просто поздороваться?
– И спросить, не приготовить ли вам чаю?
– Приготовь зеленый!
Связист, он же, по сути, денщик, поклонившись, удалился, чтобы уже через пять минут вернуться с подносом, на котором стояли чайник, пиала и вазочка с сахарными «подушечками»! Поставив поднос перед хозяином, Али неслышно скрылся в приемной, служившей одновременно постом оператора связи. Фархади отпил несколько глотков крепкого, ароматного тонизирующего напитка. Не успел поставить чашку, как вновь вошел связист: