Больше Ира в город не ездила. Никаких сведений от мужа и брата не имела, писем они родственнице не посылали, а звонить ей было некуда, телефона у Кононовой не имелось.
У Иры сначала закончились оставленные деньги, потом съелись продукты и лекарства, лишь телевизор по-прежнему без устали показывал программы. Время бежало, а Алексей с заработанными тысячами так и не появлялся. В конце концов Ира решилась и поехала вновь в Москву, в свою родительскую квартиру. Жилплощадь оказалась крепко запертой, Ира потопталась у двери, потом, решив, что она в своем праздничном платье выглядит достойно, пошла в домоуправление и сказала одной из сидевших там теток:
— Я когда-то жила в этом доме, но, когда вышла замуж, перебралась в иное место, а брат тут остался. Потом он уехал в Америку и пропал. Уж больше года прошло, ни слуху ни духу от него. Не знаете, где искать?
Домоуправша водрузила на нос круглые очки и недовольно ответила:
— Вот уж кретинский вопрос! Коммунальные услуги у него оплачены, долга по электричеству нет, потому как он свет не жжет. Зачем мне его искать?
— Не пишет он, — растерянно сообщила Ира.
Сидевшая за другим столом абсолютно седая, похожая на белую мышь старушка оторвалась ОТ калькулятора и уставилась на посетительницу, а домоуправша, поправив необъятный бюст, рявкнула:
— Вы мешаете нам работать! Ответственным делом занимаемся, квартплату перерассчитываем.
Куда ваш брат делся, понятия не имеем. Может, специально уехал, от родственников удрал. Теперь свобода, делай что хочу. Ясно?
Ира кивнула, вышла во двор и села на лавочку.
Следовало уезжать назад в Прюково.
— Деточка, — послышался подтреснутый голосок, — ты меня не помнишь?
К Ире неслышным шагом подошла та самая седая старушка.
— Я Элла Семеновна, из третьей квартиры, — продолжила бабушка. — Вся жизнь моя тут прошла, тебя девочкой помню.
— Здравствуйте, — вежливо кивнула Ира.
— Ты ведь у нас не прописана…
— Верно.
— Квартира Костина, ничего с этим поделать нельзя, — продолжила Элла Семеновна. — Никак не отсудишь, ни один адвокат не поможет.
— Я просто брата искала, — безнадежно ответила Ира.
— Зачем? — насторожилась бабуся.
Ира повторила рассказ про Нью-Йорк и завершила его фразой:
— Вот и волнуюсь теперь, вдруг случилось чего.
Элла Семеновна села на скамеечку.
— Езжай назад, не ищи Костю.
— Но почему?
Старушка замялась, но потом решилась на откровенный разговор.
— Он нехороший человек, вор.
— Да что вы такое говорите! — всплеснула руками Ира. — Брат бизнесмен, машину имеет, получает хорошие деньги!
Элла Семеновна потерла виски пальцами.
— Я всю жизнь в домоуправлении сижу, — мягко сказала она, — от нас ничего не скроешь, с документами работаем. Костя в тюрьме сидел, потом исчез. Жилплощадь у него в собственность оформлена, а где уж сам обретается, то мне неведомо. Однако счета он оплачивает регулярно, сразу за год сумму вносит и не спорит, если квартплата возрастает и доплатить надо. Самого его давно не вижу, но квитанции из почтового ящика кто-то вынимает.
Ира разинула рот от такой информации. Элла Семеновна повздыхала и ушла, а Кононова побрела к вокзалу, ощущая легкое головокружение. Вдруг У Иры что-то щелкнуло в голове, и она вспомнила, как брат говорил, что родительскую квартиру продал, а с выручки за нее занялся бизнесом. Но Элла Семеновна сейчас сообщила иное: жилплощадь оформлена в собственность самого Константина. Следовательно, никто хоромы на торги не выставлял! Откуда тогда деньги на бизнес? И зачем Костя соврал? Было от чего закружиться голове.
Ира вернулась в Прюково. Никаких попыток отыскать мужа и брата она больше не предпринимала. Отсутствие Алексея не пугало — толку от мужа и раньше не имелось, одна докука, о нем Ира с легким сердцем забыла, а вот о Косте нет-нет да вспоминала, уж больно заботливым и хорошим был брат. Правда, короткое время…
* * *— Вот тебе вся моя жизнь, — спокойно завершила рассказ Ира. — Тайн от людей не имею, рак у меня вроде прошел, только сердце щемит и голова кружится. Наши думают, выпиваю я втихую, ну да пусть их! Ты не сомневайся, избу помою, порядок наведу и спорить с тобой не стану. Коли сдала комнаты, они твои, делай, что хочешь, — занавески вешай, мебель привози… Так как?
Мне очень не хотелось обманывать простодушную, нуждающуюся в деньгах Иру, поэтому быстро ответила:
— Уж не сердись, все у тебя хорошо, но мне не подходит.
— Хозяин — барин, — пожала плечами Кононова. — Только дешевле не найдешь, я знаю точно.
— Все-таки еще похожу.
— Пожалуйста. Ступай тогда в Ладыкино, это по тропинке влево. Село большое, вдруг и есть свободный дом.
— А Волкина?
— Там давно никто не живет.
— Вообще?
— Пусто, даже электричество отключено. Может, конечно, бомжи какие и устроились… — задумчиво протянула Ира.
— Моя знакомая несколько лет назад снимала там дом у женщин, которых зовут Полина и Вера, очень довольна осталась. Кстати! Только что до меня дошло, — старательно изобразила я замешательство, — они же родственницы твоего мужа.
— Кого? — с неподдельным изумлением вскинулась Ира.
— Алексея Кононова. Вроде одна ему двоюродная сестра, а вторая тетка.
— Ты ошибаешься, — твердо ответила Ира, — у Алешки не было никакой родни. Вообще! Мне мама поэтому и посоветовала за него замуж идти.
Глава 19
Я уехала в Москву с гудящей от боли головой.
Значит, Алексей Кононов не просто был знаком с Костей Ведерниковым, он уехал с ним в Америку!
Впрочем, факт отбытия двух мужчин за океан казался мне более чем сомнительным. Американцы придирчиво изучают биографии всех, кто пытается попасть в США. Одна из наших с Катей знакомых, Олеся Рагозина, собралась в турпоездку. Хотелось ей вживую увидеть Голливуд, ну, мечта у человека имелась такая. Думаете, Олеська просто сбегала в турагентство и сдала документы? Как бы не так! Ей пришлось мотаться на какие-то собеседования, отвечать на вопросы, заполнять кучу дурацких анкет, оставлять отпечатки пальцев. При этом учтите, что Олеся ехала одна, оставив в Москве мужа, двух детей и маму. Рагозина переводчик, не раз выезжала за рубеж, свободно владеет английским, и даже мухе, летающей по американскому посольству, было понятно: Леська не собирается оставаться в стране, насквозь пропитанной демократией, ей просто охота поглазеть на фабрику звезд и проехать в автобусе мимо домов Тома Круза, Шарон Стоун и прочих актеров. И тем не менее несчастную Олеську разве что только в рентген не засунули, изучили со всех сторон.
А Константин Ведерников, человек судимый, ухитрился, получается, за пару недель добиться визы для себя и нигде не работающего зятя-деревенщины? Причем ехали они не на неделю и даже не на месяц, а на год или больше! Работать! И Кононова не вызвали ни разу в посольство? И еще другой момент. Он ведь постоянно лежал на раскладушке! Как Алексей получил загранпаспорт, не выбираясь из койки, не стоя в очереди в ОВИР?
Масса вопросов возникает, и на них есть лишь один более или менее нормальный ответ: Кононов никуда не уезжал. Он отправился с Ведерниковым в Москву, поселился в непонятно откуда взявшейся комнате, в коммуналке, а потом, растеряв свою болезненную апатию, вдруг начал ухаживать за Алисой, женился на ней, погиб в автокатастрофе, а потом ожил и снова разбился на машине — в шикарном «Мерседесе», причем имея при себе документы на имя Ведерникова.
Стараясь особо не шевелить гудящей головой, я осторожно крутила рулем и продолжала размышлять. Ленивый, апатичный, никчемушный Алексей трансформировался в активного, бойкого, старательно делавшего ремонт мужчину? Зачем был разыгран спектакль? Думаю, его поставил Ведерников, но что за выгоду он получил? И откуда появилась комната в коммуналке? Была ли она на самом деле? Алиса ни разу не приходила в гости к жениху. Вот Полину и Веру видела, но теперь выясняется, что у Алексея вообще не имелось родственников. Ну не чушь ли!
Абсолютно не понимая, что теперь следует предпринять, я ехала к Модестову. Сейчас-то уж я объясню этому виртуальному боженьке, что не следует доводить детей до депрессии…
Естественно, на дороге образовалась пробка, я застыла в скопище машин и вновь унеслась мыслями в Прюково. Разговаривая с Ирой, я сумела осторожно подобраться к нужной мне теме и сказала ей:
— Ты же можешь сходить в милицию, написать заявление о пропаже мужа, указать приметы, ну вроде: на щеке родинка, нету одного зуба или еще что там у него особенного…
Ира усмехнулась.
— Ерунда, никто его искать не станет. Да и зубы у Лешки на зависть крепкие, все на месте.
— Может, шрам есть?
— Нет.
— Скажем, такой длинный, вокруг запястья?
Ирина пожала плечами.
— Не было у Леши особых примет.
— А у Кости?
— Что? — не сразу поняла Ирина.
— Что? — не сразу поняла Ирина.
— Ну, его тоже можно по отметинам поискать.
Шрамы, родинки…
Ира поправила постоянно сползающий платок.
— Откуда ж мне знать, что у него на теле есть?
— Вы близкие родственники.
— В бане вместе не парились.
— Может, детские отметины. Ну, допустим, упал с велосипеда, ободрал сильно лицо. Или проволокой ему кто руку скрутил, играли в фашистов, вот и остался шрам, — упорно гнула я свое.
— Ничего такого не помню, — тихо прошептала Ира, — мы ведь не слишком дружили, хоть и в одной семье росли.
Я почувствовала себя побежденной и замолчала. Хорошо хоть твердо выяснила одно: у Алексея Кононова, когда он «уезжал в Америку», никаких особых меток не имелось, а Алексей Кононов, женившийся на Алисе, обладал шрамом — странным, похожим на след от наручников. Следовательно, можно было сделать лишь два вывода. Кононов получил некую травму уже после расставания с Ириной, либо он — не он, а кто-то забрал себе паспорт Алексея и под его именем познакомился с Алисой. Но тогда снова дождем сыплются вопросы.
Зачем? Куда подевался настоящий Алексей? Отчего он не вернулся в Прюково? Где находится сейчас? Кого похоронила Алиса? За каким чертом Кононову (или прикинувшемуся им незнакомцу) понадобилось морочить голову простой, небогатой аптекарше? Ладно бы у Алисы имелись миллионы на счету и драгоценности в банке. Но у моей клиентки ничего особого нет, кроме самой обычной квартиры, которую Алексей же и отремонтировал.
Может, главное действующее лицо пьесы — маньяк-альтруист? Человек, с особой настойчивостью делающий людям добро помимо их желания?
Сумасшедшая волшебная палочка? Живет кто-то в обшарпанных стенах и не хочет колготиться с ремонтом, так вот ему чистые, сверкающие хоромы…
Пробка рассосалась, и вскоре впереди замаячил дом Модестова. Я припарковалась у подъезда, поднялась на нужный этаж, пнула дверь и, чихнув от запаха кошачьей мочи, крикнула:
— Эй, Алик, ты тут?
Дурацкий вопрос. Модестов всегда на месте, он способен год не выходить на улицу.
— Кто там? — проорал хозяин дома в ответ.
— Лампа.
— Пожрать принесла?
— Нет.
— Так сходи и Гаву корма прихвати.
— Вчера приволокла ему мешок! — возмутилась я.
— Ничего не знаю, еды нет, — возвестил Алик. — Проверь на кухне. Гав целый день орет!
Не снимая ботинок, я вошла в то помещение, где нормальные люди готовят себе пищу. Нормальные, но не Модестов. У Алика и тут стояли два компьютера, занимая весь кухонный стол. А около плиты сегодня горой высились коробки с дисками.
Распахнула холодильник — пусто. Алик слопал все, что я приволокла вчера. Хотя, если говорить честно, сумки были не слишком уж туго набиты.
На полу валялся пустой красный глянцевый пакет с изображением кошачьей морды. Я осмотрела его и пошла в комнату. Алик, как всегда, таращился в монитор, сбоку стояла миска, доверху наполненная хрустиками «с нежным паштетом внутри, от которых ваша киска придет в восторг».
— Слышь, — протянул Алик, не поворачивая головы, — дай попить, а? Сушняк замучил. Прямо пустыня Сахара внутри! И с чего меня колбасит?
— Ясное дело, с чего, — ты опять слопал сухой корм Гава.
— Не занудничай, принеси воды.
— У тебя есть ноги, сходи на кухню. Нижними конечностями следует хоть изредка пользоваться, а то атрофируются.
— Не могу отойти.
— Оторвись на секунду.
— Нет, у нас война, — очумело забубнил Алик. — Во как прут! Одно не пойму, ну откуда у них световые клинки? Где натырили? Может, у вюстеров купили? А те откуда приволокли? Ладно, лазерные бластеры и молекулярные гранаты, но мечи! Ваще, прям… Воды! Быстрей!
Я подошла к монитору и нажала на маленькую, расположенную сбоку кнопочку. Экран мгновенно погас.
— С лестницы упала? — взвизгнул Алик и резко повернулся к другому монитору. — Говорю же, Гардор нас прессует. По-черному, такого еще не было! Глянь, это ж андроиды! Ну.., с ума сойти…
Надо живо что-то скумекать. Так, созываем совет, трубим большой сбор… Воды, скорей воды, принесите своему полководцу боржоми! Эй, ты, как тебя, Нинон, поторопись! Чего застыла? Великий Али…
Я схватила приятеля за плечи и сильно встряхнула. Алик, не ожидавший нападения, клацнул зубами, потом вдруг вполне обычным голосом осведомился:
— Ты кто?
— Лампа.
— А! Действительно. Привет. Пожрать принесла?
— Нет.
— Так сходи! И Гаву пакет корма прихвати, у него хавка закончилась.
С этими словами Алик запустил не слишком чистые пальцы в мисочку с «хрустиками», запихал себе в рот полную жменьку коричневых катышков и прошепелявил:
— Ну и гадость теперь выпускают! Разве это овсяное печенье?
— Нет, конечно, — усмехнулась я.
— А Нинон сказала, что купила печенье, — обиженно прогудел Алик.
— Ты, похоже, его съел, вон стоит пустая тарелочка с крошками.
— Принеси еще! — велел бог компьютерного розлива и вновь уткнулся в монитор, где по зеленому фону носилось огромное количество маленьких фигурок.
Я капитулировала и пошла в супермаркет. Алик не станет со мной беседовать, пока не получит то, что хочет.
Слава богу, теперь покупка харчей дело недолгое, мне хватило на все про все пятнадцати минут.
Вернувшись в квартиру, я решила задобрить Алика и спросила:
— Макароны будешь?
— Угу.
— С сосисками?
— Конечно.
— И с соусом, томатным?
Доселе тихо скользивший у моих ног Гав взвыл и кинулся на кухню. Похоже, этот кот хорошо понимает человеческую речь. Впрочем, и его хозяин, услыхав про горячий ужин, оторвался от компьютера и вполне нормальным голосом попросил:
— Ты бы поскорей поворачивалась, а то сейчас умру.
Спагетти отварить недолго, сосиски еще быстрей, и очень скоро я, стоя у плиты, закричала:
— Иди, готово.
Честно говоря, ожидала в ответ вопля из комнаты: «Неси жрачку сюда!» — но Алик совершенно неожиданно заявился на кухню и пристроился у стола, почти целиком заставленного компьютерами.
Я умостила перед ним тарелку, Модестов схватил вилку и в ускоренном темпе начал впихивать в себя ужин. При этом он стонал на разные лады, словно сильно проголодавшаяся собака.
— О-о-о-о.., а-а-а.., э-э-э…
— Вкусно? — улыбнулась я.
— Угу.
— Очень?
— Ага.
— И что мешает тебе хоть раз в день питаться по-человечески?
Алик бросил вилку в пустую тарелку, откинулся на спинку стула и сонно пробормотал:
— Еду варить надо.
— Можно купить готовую, — не сдавалась я. — Сейчас полно всяких полуфабрикатов, салаты разные. Конечно, они не особо вкусные, но ведь лучше их слопать, чем кошачий корм.
— Мяу, — нервно вздрогнул Гав, укоризненно глянув на хозяина, — мяу.
— В конце концов, — мирно бубнила я, — не слишком затруднительно заказать на дом пиццу.
— У меня от нее уже изжога, — пожаловался Алик. — Наверное, жениться надо.
Я окинула взглядом одетого в мятые тряпки, похоже, год не мывшегося Модестова и вздохнула.
Кто же согласится с таким в ЗАГС идти? Но вслух произнесла совсем иную фразу:
— Супругу придется содержать — одевать, обувать, кормить.
— Сама себе на жизнь заработает, — сыто икнул Алик. — Налей чаю, а… Впрочем, деньги у меня есть, не проблема.
Я наполнила кружку, поставила ее перед начинающим дремать Модестовым и продолжила:
— А если ребенок родится, тогда как?
Алик распахнул смежившиеся веки.
— Такого не надо!
— Но женщины в основном хотят детей.
Модестов крякнул, потом решительно ответил:
— Ну.., пусть приходит сюда, приберет, постирает, поесть приготовит, а потом к маме отправляется. И ребенок пусть у бабки живет, там орет!
Я улыбнулась.
— Тебе нужна не жена, а домработница.
— Ой, беда! — затряс давно не мытой головой Великий Али. — Уже нанимал! Прикинь, она «клаву» [3] мокрой тряпкой тереть стала. Я в туалет отошел, прихожу — мама родная, какая жуть происходит! Чуть не убил дуру.
Я покосилась на Алика. Надо же, он, оказывается, все-таки ходит в туалет, до сих пор думала, что царь Алиленда держит около рабочего кресла горшок, чтобы от монитора не отрываться. Может, предложить ему купить биосортир и водрузить у компьютера? Впрочем, сейчас не стоит дразнить Модестова, моей целью является не объяснение Алику общепринятых норм жизни, а воскрешение Клифа. Момент для подобного разговора образовался как раз самый подходящий — наш боженька плотно покушал и мирно попыхивал сигареткой. А еще он покинул на время компьютер.
Я совершенно не разбираюсь во всяких играх, но предположила, что на данном этапе Алиленд все же разгромил Гардор, иначе бы Великий Али сейчас, словно ополоумевший, стучал по клавишам.
Итак, начнем.
— Понимаю, — кивнула я, — домработница на самом деле поступила ужасно.
— Кошмар! — оживился Алик.
— Тебе нужен помощник.
— Зачем? — насторожился боженька.
— Приятный мальчик, школьник, который хорошо разбирается в компьютерах. Он не станет тереть мокрой тряпкой работающий агрегат, сумеет заменить тебя на то время, когда тебе нужно будет отойти по делам.