— Умираю!
— Ладно, — сдалась я, — давай поступим так: сейчас быстро свожу собак на улицу, потом вернусь, и ты измеришь температуру в моем присутствии. Если температура высокая, останешься дома. Сразу предупреждаю: мазать подмышки горчицей не надо и подменить градусник на сей раз не удастся!
— Лампа! — трагично заломил руки Кирюша. — За кого ты меня принимаешь?!
— Скажешь, я не лечила тебя от ожогов, которые получились на коже именно из-за горчицы, и не собирала осколки второго термометра, который ты сначала прятал под футболкой, а потом уронил на пол? — возмутилась я.
— Еще бы вспомнила про то, как я Лизку зубной пастой по ночам мазал! — рассердился Кирилл. — Мало ли какая глупость ребенку в голову придет! Но сейчас-то я уже вырос и подобной ерундой не занимаюсь. Неужели дома мне так не доверяют?
— Вот вернусь с прогулки и измерю тебе температуру лично, — ушла я от прямого ответа на вопрос.
— Просто обидно, — насупился Кирилл. — Ощущаю себя человеком, которого приговорили к смертной казни за несовершенное преступление!
Под недовольное бурчание мальчика я втолкала членов стаи в лифт и поехала вниз.
В нашем доме все любят животных и готовы бесконечно умиляться их проделкам. Согласна, Капа, крадущая со стола бутерброд, или Муля, старательно закапывающая в кресло найденную невесть где прищепку для белья, смотрятся очень забавно. А еще псы частенько затевают игру в догонялки или прятки, и тогда за ними можно наблюдать часами. Но собак следует мыть, расчесывать, подстригать им когти, чистить уши, и вот тогда все господа Романовы мигом превращаются в тотально занятых людей. Вовка Костин тоже не большой любитель приводить мопсов, стаффа и двортерьера в порядок. Но особый рабочий пыл охватывает членов семьи, если я произношу фразу:
— Кое-кому следует пойти погулять.
Вот тут Сережка мигом хватается за телефон, Юлечка вспоминает о недописанной статье, Кирюшка и Лизавета садятся за домашние задания…
В общем, по двору в любую погоду шляюсь я. И там, путаясь в поводках и ежась от дождя, принимаюсь мечтать о волшебном дне, когда мы наконец-то купим дом в Подмосковье и процедура прогулки будет упрощена до минимума. То есть она сведется к раскрыванию двери и крику:
— Все в сад!
Но пока особняка нет, и я прыгаю на пустыре.
Согласитесь, во дворе, где весело играют дети и отдыхают на скамеечках пенсионеры, не слишком прилично прогуливать собак. Однако нам повезло: прямо за родной блочной многоэтажкой простирается нечто, бывшее некогда парком. Сейчас от зеленого массива остались отдельные деревья, достаточно густые кустарники и вытоптанные полянки. Укромное местечко известно лишь аборигенам, и посещают его одни собачники (мы все друг с другом хорошо знакомы). Псы соблюдают нейтралитет, драк между ними не случается, поэтому даже Рейчел может спокойно носиться без поводка, а стаффордшириха очень любит вольный выпас.
Сегодня на пустыре было пусто, я расстегнула на могучей шее Рейчухи ошейник и стала бездумно смотреть, как меньшие братья занимаются делом. Мульяна деловито потопала на лужайку, на ее лице застыло выражение, без слов сообщавшее:
«Не одобряю я всякие глупости, приличная мопсиха и возле подъезда сходит в кустики, а потом назад, в дом, на диван».
Капа принялась носиться по пустырю, оглашая окрестности лаем, но потом она притихла.
Фенечка, пятясь бочком, подобралась к деревцу, стукнулась о него попой, испугалась и тут же описалась.
Я обрадовалась. Так, процесс пошел. Сейчас Рамик мигом поднимет лапу в том же месте, а Рейчел… Кстати, где стаффордшириха?
Не успела я испугаться, как из кустов донесся тихий, сдавленный крик. Ноги моментально двинулись в сторону непонятного звука, руки раздвинули густые ветви, перед взором предстала укрытая ранее от любопытных глаз лужайка, на ней скамейка, на которой на непонятной подставке возлежала страшно довольная Рейчел.
Пара секунд потребовалась мне, чтобы сообразить, на каком именно предмете устроилась столь удобно стаффордшириха.
— Ой, мама! — взвизгнула я.
Для того чтобы вы правильно разобрались в ситуации, мне придется сделать лирическое отступление.
Рейчел наша — собака уже немолодая, а как все пожилые особы, она с возрастом стала упряма.
Стаффиха весит больше меня, а если Рейчел придет в голову ходить на задних лапах, то и ростом она окажется выше. Из-за больших размеров Рейчел лишена основной собачьей радости — коротания ночи на кровати бок о бок с любимым хозяином. Если псинка запрыгнет на диван, больше там никому делать нечего.
Коли Рейчел делает поползновение на чью-нибудь лежанку, то всегда слышит от людей:
— Ну уж нет, устраивайся на ковре.
Представляете, как обидно бывает стаффордширихе наблюдать за сонно сопящими мопсами, дрыхнущими под моей спиной.
Но не надо считать Рейчел белой наивной маргариткой. Если она задумала оккупировать чье-то ложе, то обязательно добьется своего: сначала положит морду на край постели, потом осторожно умостит одну переднюю лапу, вторую, втащит живот и.., хоп, собачка целиком под одеялом. Как все гладкошерстные создания, Рейчел обожает угнездиться под теплым пледом, при этом она никогда не вытягивается рядом с чужим телом, нет, стаффиха великолепно понимает: если человек проснется, то он обязательно спихнет ее на пол, а потому устраивается.., у него на спине. Сколько раз я пробуждалась, придавленная многокилограммовой тушей! Мне снились жуткие сны, кошмары, в которых некто катался по моему телу на асфальтовом катке, или запихивал меня под громадный пресс, наваливал сверху грузовик кирпичей… Выдравшись из липких лап Морфея, я понимала, что нахожусь дома, в своей спальне, лежу, уткнувшись носом в подушку, а никаких катков и груд стройматериалов нет в помине, просто на моей, так сказать, антифасадной стороне храпит наглая Рейчел.
Вы никогда не пытались сбросить с себя бегемота, к тому же спящего? Если нет, то лучше и не пробуйте. Во сне мышцы животного расслабляются, и оно становится просто каменно-тяжелым, даже крохотная йоркшириха ощущается бетонным блоком, что уж тут толковать о Рейчел.
Впрочем, еще год назад мне стоило лишь сердито гаркнуть: «Кто тут безобразничает?» — как стаффордшириха мигом перемещалась на ковер.
Но девять месяцев тому назад Рейчуха справила десятилетие, и вместе с преклонным возрастом к ней пришло воистину ослиное упрямство. Теперь можно изораться, извертеться, изругаться — стаффордшириха даже ухом не поведет, слезет лишь в том случае, если увидит глазированный сырок, причем именно определенного вида, с начинкой из сгущенки. Уж и не знаю, каким образом она угадывает, что под оберткой, но обмануть Рейчел невозможно. А еще стаффиха, почувствовав, что теплая, мягкая «подстилка» решила освободиться от нее без выдачи дани, начинает «ругаться», то есть издает на все лады звук:
— Р-р-р-р.
Это не угроза. Просто базарный скандал. Думаю, собака таким образом говорит: «Ну уж нет, мне замечательно тепло и уютно на твоей спине, совершенно не собираюсь отсюда уходить. Впрочем, если предложишь сырок, то так и быть, уважу просьбу, но только в этом случае».
Подобное поведение в мире людей называется шантажом, и поддаваться ему ни в коем случае нельзя. Если некая личность требует от вас за сокрытие тайны денег, следует решительно заявить:
— Ни копейки не получишь! — иначе станете до своей смерти платить все возрастающую дань.
Но с Рейчел договориться невозможно, она лежит на вас цементной плитой и начинает шевелиться лишь при виде сырка. Если разобраться, то в поведении стаффихи виноват Сережка. Когда Рейчел впервые оккупировала его спину, старший сын Катюши не сумел спихнуть «наседку» и велел жене:
— Юлька, а ну принеси из холодильника сырок! Нахалка увидит любимое лакомство и мигом слезет.
Юлечка мгновенно исполнила просьбу мужа и, вертя перед носом Рейчел обожаемым куском сладкого творога, облитого шоколадом, произнесла ключевую фразу:
— Ну, спрыгивай, и получишь!
А что в свое время выяснил академик Иван Павлов? Помните школьную программу? У собаки нет ума, у нее одни инстинкты, из которых пищевой — главный. Зажглась над клеткой лампочка, чей свет всегда сопровождал выдачу миски с мясом, и слюна барбоса закапала из пасти, даже в том случае, если харчей не дали.
Вот и Рейчел мгновенно просекла причинно-следственную связь между сырком и чужой спиной. Однако, на мой взгляд, великий ученый был прав лишь отчасти. У нашей стаффихи порядок не только с инстинктами, но и с мыслительными способностями. Иногда мне кажется, что Рейчуха придавливает хозяйку к кровати не потому, что решила лечь спать возле обожаемого человека, а из желания получить сырок. У меня в тумбочке теперь всегда есть запас этого лакомства. Кстати, сама я перестала ими завтракать, потому что поняла: продукт из творога, который не портится, лежа неделю в ящичке, без холодильника, небось нашпигован консервантами под самую завязку.
Ну а теперь вернемся на пустырь, где Рейчел уютно устроилась.., на спине парня, который по невесть какой причине лежал в кустах на скамейке. Дурак, решивший вечером загорать в самом неподходящем для сего процесса месте, уткнулся лицом в деревянное сиденье.
— Ой, мамочка! — повторила я и заорала:
— Рейчел, немедленно слезай!
Куда там! Стаффиха посмотрела на меня хитрым глазом и, шумно вздохнув, отвернулась. Собака не собиралась сдавать своих позиций без излюбленного лакомства.
— Пожалуйста, — дрожащим голосом проблеял юноша, — уберите с меня эту жуть. Ничего плохого не делал, просто отдыхал. Ну, выпил чуток — совсем немного, ей-богу! — а Танька разоралась.
Я обиделся и ушел. Живу в соседнем доме. Сморило меня совсем, прилег на скамеечку, думал, тихонько покемарю и к себе вернусь, а тут.., эта.., плюх на спину.
Я попыталась спихнуть Рейчел, но тут же сообразила, что с таким точно успехом могу пинать египетскую пирамиду, и воскликнула:
— Ну, с какой стати вам пришло в голову отдыхать здесь?
Парень вздохнул:
— Сказал же: выпил малость, а Танька развопилась. Ой, она меня сейчас раздавит.
— Маловероятно, — попыталась я успокоить испуганного парня. — Рейчел любит на чужой спине лежать, и все остаются живы. В ней не так уж много веса.
— Ага, — прокряхтел паренек, — похоже, она с центнер потянет. Кстати, меня Миша зовут.
— Рейчел так не уйдет, бесполезно ее сталкивать. Рада знакомству, Лампа!
— Может, все-таки я ее сброшу? — не послушал меня парень и попытался начать активно шевелиться.
— Р-р-р, — ожила стаффиха.
— Ой, ой! Все, лежу тихо! — перепугался Миша. — Она мне сейчас голову откусит!
Я почувствовала неожиданную усталость, а Рейчел мирно гудела:
— Р-р-р-р.
— И что? — не переставал болтать Миша. — Теперь мне так на всю жизнь оставаться? Говоришь, она часто к тебе на спину залезает?
— Да, — подтвердила я.
— Но ведь ты же как-то вытуриваешь ее?
— Рейчел можно приманить глазированным сырком, — растерянно сообщила я.
— Так чего тут стоишь? Живо тащи его! — велел Миша.
Я кинулась к тропинке.
— Эй, стой! — велел Миша. — Забери пучеглазых, а то уставились на меня, прямо стыдно. А ну, пошли вон, кино им тут показывают, купили билеты в VIP-ложу!
Моя голова машинально повернулась, и глаза увидели всех мопсов. Муля, Ада, Феня и Капа с разинутыми пастями, откуда вывалились розовые языки, сидели справа от скамейки. Я очень хорошо понимала, отчего на лицах мопсих написана радость и по какой причине их свернутые бубликами жирные хвостики ходят из стороны в сторону. Сейчас в собачьих мозгах билась лишь одна мысль: Рейчел лежит на спине у человека, следовательно, незамедлительно принесут мягкий, нежный, сладкий, великолепный, суперский, строго запрещенный ветеринаром сырок. Неаккуратная стаффиха непременно уронит кусочек глазури, а еще какой-то из мопсих повезет, она первой выхватит из рук Лампы обертку и оближет ее.
— Чего они зырятся? — нервничал Миша.
— Ну, из любопытства…
— Небось та, что на спине, рвет человека на части, а эти поджидают, — дрожащим голосом вдруг заявил Миша. — Я читал в газете, что собаки-убийцы так и поступают. Живут стаями, вожак У них — охотник-киллер, ловит добычу, а остальные доедают остатки.
Не успел он докончить фразу, как Рейчел, решившая, что ей слишком долго не несут сырок, вновь заворчала:
— Р-р-р.
Мопсихи, предвкушавшие свою дозу лакомства, засуетились и стали подбираться поближе к незадачливому пьянчужке, давно протрезвевшему от страха.
— Мама… — прошептал Миша и замолк.
— Идиот! — затопала я ногами, испытывая огромное желание треснуть Мишу по башке. — Моим собакам в голову не придет есть сырое мясо, им дают лишь курицу!
— Утешающая информация, — неожиданно развеселился Миша, — если хочешь, мы поговорим на эту тему, но позже. А сейчас, сделай милость, принеси сырок!
Глава 10
С криком «Девочки, домой!» я ринулась к подъезду.
Мопсихи бойко затрусили за хозяйкой, Рейчел же перспектива остаться в кустах совершенно не испугала. Наглая стаффиха великолепно знала: сейчас я вернусь и принесу угощенье.
Забыв вытереть собакам лапы, я внеслась на кухню, распахнула холодильник и застонала. Сырков не было! Очевидно, их съел Костин, он очень любит схомякать штук пять на завтрак. В ту же секунду в голову пришла мысль: у меня в комнате, в тумбочке, должен быть запас.
Долго не раздумывая, я пролетела по коридору, распахнула дверь и чуть не упала от ужаса.
На полу, ногами к двери, лицом к батарее, неподвижно лежал Кирюша. Мне стало плохо. Господи, бедный ребенок на самом деле болен! Я заподозрила его в симулянтстве, собралась выпихнуть на дополнительные занятия, мстительно-злобно пообещала лично проконтролировать процесс измерения температуры, а несчастный мальчик потерял сознание!
— Кирюшенька, — кинулась я к распростертому телу, — любимый, милый, очнись! Что случилось, отвечай скорей?
Школьник бодро сел. Его лицо было красным, а взгляд смущенным.
— Уже вернулась? — спросил он.
— Да! — выкрикнула я. — Тебе плохо?
— Ну.., температура.
— Господи, ты упал в обморок! — заквохтала я. — Не двигайся, сейчас звоню Кате, она пришлет из своей больницы «Скорую»…
— Не надо, — начал сопротивляться Кирюша, — лучше пощупай мой лоб и освободи от английского.
— Нет никакой необходимости его щупать, лицо все красное. Ой, беда! Несусь звонить Кате!
— Лампа, стой, не активничай!
— Как это? Обморок — очень серьезная вещь.
Естественно, ни на какие занятия ты не пойдешь.
Но и дома оставаться нельзя. Нужно немедленно сообщить о произошедшем Катюше.
— Э.., э, — замямлил Кирюша, — кхм.., ну… того.., э.., э…
— Только не спорь, а то еще опять, не дай бог, тебе станет плохо. Сумеешь сам до кровати дойти? — суетилась я. — Ляжешь в темноте. Никакого телика и компа, сосудам надо дать отдых, книги тоже читать не следует. До прибытия «Скорой» надо лежать, не шевелясь, в полудреме.
— Лампудель, — тихо сообщил Кирик, — я не лишался чувств.
— Но ведь, когда я внезапно вошла в комнату, ты лежал лицом в батарею.
— Ну.., да. Понимаешь, я.., э.., уронил.., э… дневник. Верно, именно его. Решил, несмотря на высокую температуру и плохое состояние, поучить английский, — зачастил Кирюша, — раз уж к репетитору не идти, так хоть самостоятельно поработать…
В моей душе зашевелилось легкое недоверие.
Кирюша собрался заняться иностранным языком?
Безо всякого понукания и при полном отсутствии кого-либо из членов семьи школьник надумал овладевать иностранными глаголами и существительными? Ох, что-то тут не так.
— А почему ты в моей спальне? — вдруг еще больше удивилась я.
— Э.., э.., в детской перегорела люстра, — мигом нашелся Кирюша, — дай, думаю, у Лампы устроюсь…
Слишком честные глаза Кирюши не мигая уставились в потолок, но меня уже вовсю терзали сомнения.
— Говоришь, дневник уронил?
— Ага.
— И полез за ним?
— Точно.
— Хорошо, тогда где же он?
— Кто?
— Дневничок.
Лицо Кирюши вытянулось, а я безжалостно докончила:
— На полу дневника нет, в твоей руке он тоже отсутствует. Так куда же подевался, а? Только не надо говорить, что он распался на атомы и просочился через пол к соседям.
Кирюша начал кашлять, я уставилась на его бледное лицо. Удивилась, куда подевалась лихорадочная краснота, и в ту же секунду поняла смысл произошедшего.
— Кирилл! — вырвался изо рта гневный вскрик. — Ты не падал в обморок!
— А я и не говорил ничего такого, — принялся отбиваться мальчик. — Про то, что я лишился чувств, ты сама придумала.
— Ты лег у батареи, чтобы нагреть лоб! — безжалостно закончила я свою мысль.
— Я?
— Ты!
— Я???
— Ты!!! Очень хорошо знаю теперь, отчего ты оказался именно в моей спальне: в остальных-то батареи загораживает мебель, даже если изогнешься крючком, и то не прикоснешься к ним, а здесь очень удобно — никаких тебе столов, трюмо или этажерок с ерундой.
— Как ты могла обо мне такое подумать! — горестно воскликнул Кирик.
Я подбоченилась.
— Элементарно. Ты мазал горчицей подмышки, впрочем, солью их тоже натирал, градусник запихивал под горячую воду, грел его шерстяным пледом, прикладывал к электролампочке, прятал в рукаве второй, заранее нагретый, с ртутным столбиком, упирающимся в цифру сорок… Дальше перечислять? А теперь — батарея. Ну как тебе не стыдно? Немедленно собирайся на английский!
— Очень трудно жить с безжалостным, мрачным человеком, сердце которого обросло шерстью, — застонал Кирюша. — Вот орки тоже не знали пощады, они истребляли гномов, хоббитов и эльфов…
Не слушая нытье лентяя, я выдвинула ящик тумбочки и.., увидела пустое дно.
— Вот черт! Куда же он подевался? Еще утром лежал на месте, — удивилась я.
— Чего ищешь?
— Сырок.