Вскоре мы разошлись. В кармане у меня лежал простой белый конверт. В нем было пять сотен долларов — вполне приличная плата за день работы.
Я остался доволен приключением. Да и как могло быть иначе, ведь в то время я считал, что все закончилось.
Глава 2
За несколько последующих недель ничего существенного в моей жизни не произошло. По субботам я работал (нелегально) в маленьком баре на площади Вогезов, слонялся по набережным Сены, бестолково проводил время в Иль-Сен-Луи и в скверике за Сен-Жермер-Де-Пре. В книжной лавке на Дю де-ла-Ушетт я откопал неплохой запасец дешевых романов о первых летчиках на заре воздухоплавания, читал их запоем и даже подумывал написать эссе об этих временах. Но из этой затеи ничего не вышло. Вместо этого я предложил свои услуги в качестве редактора вновь созданному французскому журналу, специализирующемуся на научной фантастике и был принят, но только затем, чтобы стать свидетелем финансового краха многообещающего издателя.
Когда Джордж снова позвонил мне, я был в таком же положении, как и полтора месяца назад, до «дела Кариновски». Похоже, я понадобился полковнику Бейкеру. И я не замедлил явиться. Результат нашей последней операции меня более чем устраивал. Не знаю, сколько обычно зарабатывают секретные агенты, но, исходя из расценок Бейкера, я определенно был заинтересован в продолжении моей новой карьеры.
Полковник сразу перешел к делу.
— Речь идет о том парне, которого вы подловили в прошлом месяце, сказал он.
Я посчитал эту оценку полковника моей работы справедливой.
— А что с ним? — поинтересовался я.
— Он хочет перейти на нашу сторону.
— Неожиданный оборот дела, — сказал я.
— Да, не очень. Кариновски — профессионал, и, являясь таковым, он не прочь поменять хозяев, если его хорошо поманить.
— Понимаю, — сказал я.
— Вы, очевидно, поняли, — сказал Бейкер, — что в прошлый раз мы заключили с Кариновски некую сделку. Мне нужна была информация, которой он располагал. После этого ему уже некуда было деваться. А я хотел знать все больше и больше. Я ведь ненасытен. — Он нехорошо улыбнулся. — Итак, Кариновски стал двойным агентом, а это очень опасное занятие. Для тех, на кого он работал, разобраться в ситуации — только вопрос времени. Поэтому он и хочет перейти к нам. А нас это вполне устраивает.
— Хорошие новости, сэр, — заметил я.
— Конечно, все не так просто. Все должно быть тщательно организовано, наш человек должен контролировать операцию и при необходимости прийти на помощь. И Кариновски назвал конкретного человека. Вас.
— Меня, сэр?
— Да, вас. Именно вас и только вас. Полагаю, это вполне объяснимое последствие вашей маленькой шутки. Сейчас Кариновски в Венеции, ему надо срочно оттуда выбираться. Он хочет, чтобы ему помог наш лучший агент несравненный Агент Х. Он не только хочет этого, он этого ждет. В такой ситуации мне не хотелось бы объяснять ему, что Агент Х — лишь плод нашего воображения.
— И не надо ничего ему объяснять, я готов оказать ему любую помощь, какая потребуется.
— Это очень любезно с вашей стороны, — сказал Бейкер, — я надеялся, что именно так вы и ответите. Но должен предупредить, что в деле присутствует некий неустранимый элемент опасности. В принципе, опасность не так уж и велика, я надеюсь, но её нельзя сбрасывать со счетов.
— Меня это не пугает, сэр.
Было видно, что полковник доволен таким ответом.
— На самом деле все довольно просто. Кариновски уже вступил в контакт с нашим резидентом в Венеции, Маркантинио Гвеши. Все, что вам нужно сделать, это прилететь туда и встретиться с Гвеши. Он все устроит и поможет вам с Кариновски тайно покинуть Италию. Вся операция займет день или два. Вам нужно только следовать указаниям Гвеши.
Услышав это, я слегка разочаровался. Было очевидно, что полковник собирался использовать меня лишь как подставное лицо, выдавая за секретного агента. Конечно, странно было бы ожидать, что в начале моей карьеры мне поручат что-то более серьезное, хотя в глубине души я все же надеялся на более ответственное поручение.
— Я согласен, — заявил я решительно.
— Отлично, — сказал полковник. — Кстати, я хотел бы не раскрывать вас ни перед кем. Даже Гвеши не должен знать правду об Агенте Х. Я-то верю в ваши способности, но поверит ли Гвеши?
— А если он вдруг поинтересуется моим послужным списком?
— Это исключено. В крайнем случае скажите, что вас только что перевели к нам с Дальнего Востока. Никто не знает, чем эти ребята там занимаются, сомневаюсь, что они сами это знают.
— Хорошо.
— Все действительно просто, — повторил Бейкер. — Единственный осложняющий фактор — бывшие хозяева Кариновски, которые захотят помешать ему улизнуть. Подобные вещи снижают боевой дух организации и плохо сказываются на её репутации.
— И что же они будут делать?
— Полагаю, постараются убрать его, а мы должны им помешать.
— А много их там будет?
— Думаю, человек шесть-восемь. Перед тем, как отправиться, вы изучите все досье. В принципе, эти ребята — полные олухи. Кроме Форстера.
— А кто это?
— Форстер — это резидент советской разведки в северо-восточной Италии. Страшный человек, очень сильный, ловкий, великолепно владеет оружием, но не силен в планировании. Безусловно, он сделает карьеру. Но я подозреваю, что он слишком самонадеян.
— И как я должен с ним справиться?
Полковник задумался.
— Надо постараться вообще с ним не встречаться, — после небольшой паузы сказал он.
Это не сулило мне ничего хорошего. Видимо, у Форстера была грозная репутация. Правда, моя была ничуть не хуже. Может быть, его подвиги так же преувеличены, как и мои, в нашей службе это бывает. Откровенно говоря, я был скорее заинтригован, нежели испуган. Да и трудно было испытывать страх, сидя в уютном кабинете на бульваре Осман. Гораздо легче было помечтать о Вененции, о голубях на площади Святого Марка, о лодках, снующих по Большому каналу, об ужине в «Доней», когда карман набит битком…
Затем мы с полковником Бейкером провели короткую, но интересную дискуссию по финансовым проблемам. Под конец я согласился на полторы тысячи долларов за работу, которая займет, как представлялось, не более двух дней. Я решил, что не продешевил. Мне даже было немного неловко получать такое вознаграждение за столь несложное задание.
Следующие сорок восемь часов я был очень занят, изучая досье, планы Венеции, уточняя необходимые детали. Наконец Бейкер получил сигнал от Гвеши. Кариновски уже залег на дно, а маршрут бегства полностью разработан. Наутро я вылетел в Венению.
Глава 3
Самолет приземлился в аэропорту Марко Поло в одиннадцать тридцать утра. Я без труда миновал таможню и паспортный контроль и вышел из здания аэропорта.
Был теплый, ясный день. Прямо передо мной у пирса толпились лодочники, наперебой предлагающие быстро доставить вас через лагуну к площади Святого Марка. За расстилающимся зеркалом воды вставала Венеция во всей своей неправдоподобной красоте: дворцы и башенки с покосившимися шпилями, каминные трубы, сгорбившиеся дома и стены с окнами, как амбразуры.
Поначалу я решил, что попал в сказку, в восставшую из вод океана Атлантиду. Лишь потом я заметил огромный элеватор, провода, тянущиеся между зданиями с телевизионными антеннами на крышах. И город сразу показался каким-то неуклюжим, нарочитым анохронизмом. Но и это была не вся правда.
Лишь Венеция производит такое двойственное впечатление. Этот город всегда был слишком ослепительным и слишком мишурным одновременно, чтобы было возможным избежать поспешных оценок. Когда вы видите, как Блистательная Венеция любуется собой в зеркале грязной воды, это раздражает. Но как бы вас ни огорчала неискренность красавицы, вы не можете ею не любоваться.
Моим первым желанием было немедленно отправиться на свидание с Венецией, но согласно инструкциям мне надлежало ехать в находящийся на материке городок Местре, где меня ждал Гвеши, чтобы обсудить дальнейшие действия. Я с сожалением повернул в другую сторону.
Ко мне подкатил черно-зеленый «фиат», за рулем которого сидел улыбающийся молодой парень в дымчатых очках.
— Сколько вы с меня возьмете, чтобы довезти до отеля «Эксельсиор» в Местре? — спросил я его.
— О, сэр, совсем немного, очень дешево…
Тут меня отодвинули в сторону. Какой-то толстяк с фотокамерой на шее, в светлом деловом костюме и галстуке ручной работы, проследовал мимо меня к машине. За ним топал носильщик с двумя дорогими кожаными чемоданами.
— Отвезите меня в Местре, да поживее!
Резкие интонации и растянутые гласные выдавали в нем моего соотечественника.
— Машина уже занята, — сказал шофер.
— Черта с два занята! — отвечал ему толстяк, вползая в машину, как червь в рану.
Резкие интонации и растянутые гласные выдавали в нем моего соотечественника.
— Машина уже занята, — сказал шофер.
— Черта с два занята! — отвечал ему толстяк, вползая в машину, как червь в рану.
— Машина занята! — настаивал шофер.
Тут толстяк впервые заметил меня. Похоже, он решил проявить дружелюбие.
— Вы ведь не будете возражать? Я и впрямь ужасно спешу.
Я и не возразал, правда, без особого энтузиазма.
— Устраивайтесь, — сказал я ему, посторонившись.
Водитель машины решительно замотал головой и крепко ухватил меня за руку.
— Нет — нет, мы с вами уже договорились.
— Но вы же видите, что он согласен, — сказал толстяк.
— Но я-то не говорил, что согласен! — не сдавался водитель. Он уже не улыбался, и был похож на человека, уязвленного в своих лучших чувствах.
Насчет такси я не получал никаких инструкций, но с этим человеком мне почему-то расхотелось ехать, разве только под усиленной охраной. Если хотите, можете назвать это предчувствием.
Толстяк, наконец, забрался на заднее сидение машины. Он вытер пот со лба и обратился к таксисту:
— Послушайте, это уже станосится смешным. Трогайте!
— Никуда я с вами не тронусь! — Водитель был непреклонен. Выглядело все это так, будто он весь день ждал той минуты, когда сможет отвезти меня в Местре, а невесть откуда взявшийся толстяк пытается лишить его этого наслаждения.
— Поехали, не то я позову полицию, — пригрозил виновник недоразумения.
— Нет, это я позову полицию, если вы немедленно не освободите машину.
— Так зовите! — толстяк повернулся ко мне, ища сочувствия: ну и наглые эти местные!
Подъехала ещё одна машина, и я устремился к ней. Обиженный водитель первой машины попытался удержать меня, но в последнюю минуту сдался и выпустил мою руку, осознав неизбежность разлуки. Подарив мне на прощание жалобный взгляд (ах, как бы мы подружились!..), он развел руками, вернулся к своей машине и стал возле нее, опершись о капот.
Когда мы поворачивали на шоссе, я оглянулся. Толстый пассажир сердито кричал на водителя, который все стоял у машины и смотрел мне вслед.
Мой новый шофер оказался человеком средних лет с физиономией озабоченной обезьяны. Ловко управляя своим маленьким «фиатом», он без умолку тараторил. Это дало мне шанс освежить в памяти свою легенду.
— Впервые в Венеции?
— Нет, я уже был здесь однажды.
— А, вы турист?
— Торговый представитель.
— А, вот почему вы едете в Местре.
— Да.
— И чем же вы торгуете?
— Оргтехникой.
— Оргтехникой? Это что, пишущие машинки? Так вы торгуете пишущими машинками? И за этим только вы ехали сюда из Америки?
— Получается так, — ответил я. Моя легенда расцветала новыми красками.
— Должно быть, вы много пишущих машинок продаете.
— Достаточно много.
— Больше, чем «Оливетти»?
— Нет, но мы стремимся к этому.
— У «Оливетти» прекрасные машинки, — весомо заявил водитель. — Моя племянница, она работает в юридической конторе, так говорит.
Я неопределенно хмыкнул в ответ.
— И как называются ваши машинки?
— Адамо-Финетти.
— Никогда о таких не слышал.
— Мы больше известны своими калькуляторами, — объяснил я ему.
Водитель замолчал на минуту, обгоняя тяжелый грузовик и вырываясь на простор шоссе. Но тут большой «шевроле» прижал его слева, в то время как некто в «альфа-ромео» занял подобную позицию справа. Завершал картину шикарный «бентли», наседавший сзади и, очевидно, ожидавший своей очереди вступить в игру.
Мой таксист вдавил педаль газа в пол и рванул вперед, не обращая внимания на такие мелкие помехи на пути, как зазевавшиеся старушки, тележки уличных торговцев и детские коляски. Вжавшись в сидение, я старался сохранить видимость самообладания.
Дорога нырнула в туннель, и «шевроле» остался позади. Взревел мощный мотор «бентли», но мой водитель лихо вывернул на центральную полосу, противопоставив лошадиным силам преследователя свое мастерство. Он даже запел, почти как великий Пастафацу.
Теперь нас преследовал мотоцикл. Он мчался рядом с нами, и на секунду я обменялся с мотоциклистом взглядами. Он был одет как модолой Брандо: черные кожаные штаны и куртка, высокие ботинки, широкий ремень. Голову закрывал огромный шлем. Лица видно не было — только полоска рта из-под шлема. Модная «индиана» легко выдерживала соревнование с нашим «фиатом».
Мотоциклист внимательно оглядел меня и, прибавив газу, вырвался далеко вперед, затерявшись среди машин.
Похоже, мною интересовались слишком многие. Я пытался успокоиться, повторяя себе, что вряд ли меня могли вычислить так быстро.
При въезде в Местре водитель вдруг свернул в боковую улочку. Я похолодел от неожиданности. Заметив мое замешательство, таксист ухмыльнулся и прибавил скорости.
Мелькали какие-то склады, гаражи. Все было закрыто. Даже тротуары были пусты. Я представил себе людей, прячущихся за тяжелыми ставнями, пытаясь укрыться от вспышек насилия, что неизбежно должны разразиться на этих выжженных солнцем улицах. Меня постепенно охватывала паника, и на то были причины: мчащаяся машина, пустынные улицы, ругающийся толстяк, водитель такси (тот, что все улыбался), этот мотоциклист…
Внезапно таксист нажал на тормоз, остановив машину посреди улицы. Из распахнувшихся по обеим сторонам дверей домов выскочили двое. Они впрыгнули в машину, зажав меня посередине, и такси помчалось дальше.
Глава 4
Человек, оказавшийся слева от меня, обращал на себя внимание брюками цвета шоколада, яркой спортивной рубашкой, туфлями крокодиловой кожи и револьвером 38 калибра. Этот револьвер упирался мне в бок как при игре в «руки вверх!». Узкое, вытянутое лицо моего соседа было украшено ниточкой усов.
— Потише! — сказал он мне. — Никаких резких движений или там криков… Усекли?
— Усек, — ответил я.
— Смотрите, — он раскрыл барабан своего револьвера, — он заряжен. Предохранитель снят. Усекли?
— Усек, — откликнулся я.
— Беппо, — обратился он к моему соседу справа, — покажи-ка свою пушку.
— Незачем беспокоиться, я и так вам верю.
— А почему вы должны мне верить? Я ведь и соврать могу. Беппо, покажи ему пушку.
Беппо, солидной комплекции человек с кислой физиономией, достал пистолет, убедился, что я должным образом его оценил, и вновь спрятал, но так, что пистолет по-прежнему упирался мне в ребра.
— Вижу, что вы серьезные ребята, — сказал я.
— Мы рады, что вам у нас нравится, мистер Най, — сказал первый клоун. — Вы можете называть меня Карло.
— Потому что на самом деле вас зовут совсем иначе? — спросил я по наитию.
— Точно, — ухмыльнулся Карло.
— А он тоже в игре? — поинтересовался я, указав на водителя.
— Ага, он тоже любит пошутить, правда, Джованни?
— У меня есть несколько забавных историй, — подал голос водитель. — Вы знаете анекдот о двух священниках и девице?
— Слышали уже, — буркнул Беппо. — Когда ты выучишь что-нибудь новенькое?
Карло захохотал. Я присоединился к нему, хотя, боюсь, мой смех был несколько истеричен. Я вспомнил, что видел физиономии моих спутников в досье полковника Бейкера. А это значило, что у меня могут быть неприятности.
— Приехали, — сказал Карло, все ещё смеясь и вытирая слезы от смеха.
Машина свернула в переулок, въехала в какой-то двор с высохшим фонтаном посредине, затем — в другой дворик, поменьше. Джованни остановил машину, и мы вышли.
С трех сторон дворик окружали облупившиеся стены домов, немногочисленные окна были закрыты ставнями. С четвертой стороны была мастерская по ремонту велосипедов. В здании, где она находилась, было ещё два этажа, с застекленными дверями и узкими балконами.
— Вот мы и дома, — сказал Карло. Он поставил револьвер на предохранитель и спрятал его в кобуру под мышкой. Беппо же и не подумал убирать свой пистолет.
— Сюда, — сказал Беппо, намереваясь ухватить меня за руку.
Как только он попытался это сделать, я рванулся к выходу. Карло мгновенно перекрыл мне дорогу. Его револьвер был направлен в мою сторону.
— Остановитесь-ка, — посоветовал он мне, — не то придется прострелить вам правое колено.
Подобная перспектива показалась мне малопривлекательной, и я остановился.
— Руки за голову! — скомандовал Карло. Я так и сделал, но тем не менее мне попало револьвером по лбу.
Послышались аплодисменты. Мы все подняли глаза.
Одна из балконных дверей была раскрыта. На балконе стоял человек. Он с издевкой похлопал в ладоши, эхо негромко прокатилось от стены к стене.
— Странно, — проговорил он, — как обладание оружием действует на некоторых. Сказывается на умственных способностях, не так ли, Карло?