– Мариш, привет, – щебетала счастливая Кристина. – Мы сегодня с Игорем на работу опоздали, пришли – а тебя уже нет. У тебя все нормально?
– Ничего себе – опоздали! – возмутилась Маринка. – Да я в четыре уходила – вас еще не было!
– А чего ты в четыре ушла? Должна же в шесть... – протянула в трубку Кристина.
– Ого! А ты должности не попутала, подруга? Пока еще я зам твоего Филиппова, а ты только секретарь! И в интересах дела я ушла раньше! Потому что... потому что ездила в компанию Архиповых! А не то что твой женишок – бегает черт знает где! Я вообще только что домой заявилась, ясно тебе?
– Марин, ты чего? – испуганным голосом прошелестела Кристинка. – Я же не знаю – может быть, ты ушла, потому что тебе нездоровилось!
– Здоровилось мне! – не могла успокоиться Маринка. – Чего ты хотела-то?
– Чего хотела? Хотела сказать, что мы уже ресторан сняли. В «Хрустале» будем свадьбу играть. А вот тамаду еще не нашли.
– Найдете, – успокоила Маринка и затараторила: – Криська, у меня тут... каша подгорает, я...
– Какая каша?
– Манная! – уверенно врала Маринка. – Решила, так сказать, вечерком...
– Да ты ж манную еще с детства не перевариваешь! – удивилась подруга.
– А у меня ностальгия! Чего ты, в самом деле! Могу я себе кашу сварить? Я, может быть, учусь! У меня, может быть, скоро ребенок появится! Должна же я ей каши варить!
– А-а, – протянула Кристина, – ну тогда вари... Хотя она у тебя все равно уже сгорела, может, поболтаем?
– Нет, милая моя, и рада бы... пойду новую варить! – решительно заявила Маринка и распрощалась.
Она могла бы сказать, что у нее сегодня тоже свадьба, в некотором роде, но... отчего-то в этот раз особенно не хотелось об этом говорить. Да и зачем по телефону – на работе скажет.
Новоиспеченный супруг пришел в десятом часу. Уверенно скинул куртку и прошел в комнату.
– Ого! А чего у нас сегодня – праздник? – увидел он накрытый стол. – И по какому поводу? Свадьбу, что ли, гулять будем?
– Гулять будем мое скорое материнство! – торжественно произнесла Маринка и подняла бокал. – За это и выпьем.
– Ну... материнство будет нескорым...
– Ты что – все узнал? Нам не дают ребенка? – перепугалась Маринка. – Ты где был? Может, надо было в другое место сходить? Да я сама завтра же...
– Завтра суббота. И ребенка нам дают. Но только твое физиологическое материнство не скоро наступит – это я тебе обещаю!
– Фу ты, напугал, – выдохнула Марина. – Правда Ангелину дают?
– Откуда я знаю, я сегодня только контакты налаживал, – не стал вдаваться в подробности Александр. – Ну давай уже выпьем... а водки нет?
– Обалдеть! Не успел еще мужем стать, а уже всякие капризы! – всплеснула руками Маринка. – Нет у меня водки! Не пью!
– Это я не пью, потому что ты водки не взяла, а ты-то вот как раз о себе побеспокоилась, – пробурчал Ирбис и стал собираться.
– Что? Без водки уже никак? То есть вот так пришел, повернулся и ушел, да? – закипала Маринка. – Паспорт отдай! Алкоголик! С ума сойти! Ему без бутылки даже законная жена не нужна!
– Законная жена, со мной так говорить не надо, – честно предупредил Александр. – Не люблю.
Выложил из кармана паспорт и вышел.
– Нормально... – сопела от негодования Маринка, качаясь с носка на пятку. – Паспорт тебе вернули, по поводу удочерения ничего не ясно, а этот... гусь! Развернулся и ушел! Дожила, Марина Ивановна, поздравляю! На тебя, кроме стариков, уже и смотреть никто не хочет. Ла-а-адно... переживем, свадьба отменяется...
В дверях раздался звонок, и Маринка довольно улыбнулась:
– Ну вот, нагулялся, переосмыслил и пришел. А куда ж тебе от жены...
На пороге стоял Леонид Владимирович Ирбис. И ядовито кривил губы.
– Здравствуй, красавица. Не ждала?
Вот уж точно – не ждала. Иначе бы фиг открыла.
– Встречай гостя, – снимал он пальто. – А я мимо проходил. Смотрю – свет горит, чего бы не зайти, думаю... И с кем ты?
Он уже прошел в комнату, и вид накрытого стола его неприятно удивил:
– Ого! И кому это на ночь глядя такой прием?
– Я не обязана отчитываться! Мужчина ко мне придет, ясно? – сузила глаза Маринка. – Пока его нет, советую убраться. Иначе... ничего хорошего тебя не ждет. Он у меня жутко ревнивый.
– То есть в моей же квартире он тебя ко мне ревновать будет? – усмехнулся бывший возлюбленный.
– Нет, он тебя будет ревновать везде! И не только ревновать, но и морду бить. Представь, как ты появишься на работе с хохломской росписью во всю физию!
– А ты смелая стала, к чему бы? – снова недобро фыркнул Леонид Владимирович, и в глазах его заблестели злобные огоньки.
– О! Пап! Привет! – вдруг раздался знакомый голос, и в дверях появился Александр. – А ты чего? Меня искал? Вовремя ты! У нас тут сегодня свадьба! Знакомься – это моя жена.
Леонид Владимирович никак не ожидал такого поворота. И не поверил.
– Жена? Да какая ж она жена? Она ж...
– Законная! – чуть не показала язык Маринка. С приходом Александра от сердца отлегло. И вообще – стало радостно на душе: пришел все-таки!!! Не ушел! Значит... да ничего это не значит, просто пришел, и все!
– Тогда уж и маме звони, – пытался сохранить улыбку на растерянном лице Ирбис-старший. – Будем с ней вместе... радоваться. Да уж, сынок... выбрал...
Пока Александр звонил матери, Маринка подошла к свекру и тихо проговорила:
– Веди себя хорошо, а то я тебе устрою такую жизнь – пожалеешь, что родился. Ты уже понял, что я могу все?
– З-з-з-мея... – прошипел тот и стал откупоривать бутылку с водкой.
– А! У меня водка, оказывается, есть! – обрадовалась Маринка.
– Это я ее, оказывается, только что купил. А у тебя не было, – пояснил Александр. – Пап, ну чего – маму дождемся или по стопочке дернем? В честь такого события?
Отец дернул в одиночку. И только после этого опустился на стул и будто сдулся.
Анна Аркадьевна не заставила себя долго ждать. Она будто знала и подготовилась, приехала уже через двадцать минут – со вкусом одетая, хорошо уложенная и накрашенная.
– Не может быть, Сашенька! Ты женился? – кинулась она к сыну. И, стараясь не расплакаться, обратилась к Маринке: – А чего ж вы так... быстро как-то? Потихоньку? Я так мечтала о шумной свадьбе!
– А им, молодым, всегда некогда, – ворчал Леонид Владимирович. – Им эти ваши свадьбы... вы хоть расписались? Или по-кошачьи... пардон, по-граждански жить станете? Сейчас ведь все так – сбежались, разбежались. Но называются громко – супруги!
– Пап, мы не по-кошачьи. У нас и штампы в паспортах, – успокоил Александр и показал отцу паспорт. – Ну, дорогие мои, принимайте мою жену...
И он наконец-то посмотрел на Маринку. Та понимала, что все это игра, но чувствовала себя настоящей новобрачной.
– Ой, горько, – шутливо замахала руками Анна Аркадьевна. – Не могу пить – горько-то как! Горько!!
Леонид Владимирович с испугом взглянул на Маринку: неужели будет сейчас и правда горько? Маринка посмотрела на Александра – чего делать-то? А тот уверенно поднялся, поднял жену из-за стола и пожал плечами – горько так горько. А куда деться?
...Ее никто и никогда так не целовал... Со своими пожилыми мужьями она старалась свести эту процедуру к минимуму. Что за удовольствие, когда в тебя тычутся мокрые, жидкие губы? Ирбиса-старшего она тоже с трудом терпела. Она и не знала, что это так... так... Сначала горячая волна окутала голову, потом опустилась вниз, и ноги стали ватными. А откуда-то доносился веселый женский щебет:
– Леня, ну чего ты поник, давай считать: раз! Два! Три!...
– Да чего там считать! – чуть не кричал Леня. – И ты тоже – нашла чему радоваться! Этого дурака охомутали, а мы еще и в ладошки хлопать будем!
Маринка оторвалась от мужа и растерянно села, боясь поднять глаза.
– Мариночка, вы не слушайте Леонида Владимировича! – горячо принялась успокаивать ее свекровь. – Он добрый! И очень любит Сашу. И кажется, даже немножко его ревнует! Ведь вы посмотрите, какой хитрец – подарил Саше эту квартиру! А ведь хотел купить Машеньке. Да и я не знала, что заботливый отец...
Она еще что-то говорила, а Маринка только удивлялась – это ж какой надо быть мудрой! Ей еще никто не успел ничего соврать, а она уже сама все придумала! Как бы научиться так...
– Вот она ребенка ему повесит, – злобно ворчал свекор. – А потом... Я посмотрю, как вы сопли на кулак мотать станете!
– А она уже и повесила! – радостно сообщил Александр. – Я усыновляю Маринину дочку!
– У Марины... – враз осипшим голосом прошипел Ирбис-старший. – У нее еще и дочка есть?
– Да, – ласково улыбалась ему Маринка. – Ей семь месяцев! А вы будете дедушкой! Правда хорошо?
– Лучше некуда... – прокашлял тот и махнул еще стопку.
– Наверное, так и лучше... – подумав, проговорила Анна Аркадьевна. – Без детей – какая семья? А так – уже и ребеночек. А как звать нашу внучку?
– Ангелина, – улыбнулся Александр. Он решил сразу расставить все точки над «i», и теперь у него словно гора с плеч упала – мать Марину приняла.
– Ангелина, – улыбнулся Александр. Он решил сразу расставить все точки над «i», и теперь у него словно гора с плеч упала – мать Марину приняла.
Но отец никак не мог успокоиться. И Александр даже понимал почему.
– А кто же папаша нашей внучки? – ехидно поинтересовался дедушка.
– Он... мы с ним не живем... – пожала плечами Маринка. Ей об этом было говорить просто. Пусть этот индюк думает что хочет, главное – Александр знает, кто отец и мать Ангелинки. А остальные... Да и какая ей разница! Пусть и Александр не знал бы! Ей и вообще теперь все равно! Главное – у нее будет дочь! Да! И все же как здорово, что у ее дочери будет и отец, и любящая бабушка... А дед этот как хочет!
И все же напряжение за столом не спадало. Почувствовав это, Анна Аркадьевна поднялась:
– Леня, пора молодых оставить одних. Поедем домой.
– Собирайся, – поднялся тот. И снова вылил в себя стопку водки. Но хмель его не брал. Он так и вышел – озлобленный, дерганый и рычащий.
– Сейчас на Анну Аркадьевну будет ворчать... – виновато проговорила Маринка, когда за ними закрылась дверь.
– Не будет. Мама сейчас ему успокоительное вколет... он до ужаса уколов боится, – фыркнул Александр. И тоже поднялся. – Сама уберешь? Или помочь?
– Да чего здесь убирать? Ты сиди, телевизор смотри, я сейчас это все быстренько...
– Да нет, пойду я, чего мне телевизоры разглядывать...
Маринка оторопела – то есть как это «пойду»? А как же... они же теперь муж и жена! Ну пусть только по паспорту, но...
– Вот ты уйдешь, а твой папаша опять ко мне придет, – пробурчала она.
– Не придет, он же знает теперь, что у тебя дочь – а ему зачем опять пеленки, распашонки? – не испугался Александр и помахал рукой. – Пока.
И ушел.
Такого плевка Маринка еще не получала. Она же Александра почти открытым текстом попросила, чтобы он остался, а он!!! А он не остался! И куда ему приспичило?! Завтра не на работу! Сегодня... вон у нее еще сколько еды осталось! И посуда еще грязная! Вот дура! Надо было сказать, чтобы помог вымыть – может быть, и задержался бы... Хотя – на фиг он нужен! Надо же – принц какой! А она, можно подумать...
Слезы уже не просто душили, они застилали глаза и скатывались к носу.
– Ну и пусть! Это я потому, что этого мартини выпила, поэтому разнюнилась, а так бы я – ха! Да я завтра же... нет, я в понедельник же про тебя забуду! Только дай мне Ангелинку забрать из этого приюта – и все! И на фиг ты нужен!
Она говорила и говорила, а на сердце легче не становилось. И все время мучила мысль – что она сделала не так? Она все говорила правильно, даже маме его, Анне Аркадьевне, понравилась, а он... а ему нет... ну и не надо!
От злости Маринка не только перемыла всю посуду, но еще и начисто вымыла полы и даже до блеска вычистила плиту. А потом села к телевизору, взяла журналы и пододвинула к себе вазочку с конфетами.
Всю субботу она не выходила из дома, а в воскресенье к ней заявился свекор. Правда, теперь он не метал громы-молнии, вид у него был довольно помятый и прибитый, и Маринка не решилась его прогнать.
– Что же ты делаешь, Марина? – как-то по– стариковски спросил он, усаживаясь на кухне. – Зачем тебе Сашка-то понадобился?
Маринка хмыкнула:
– А это не он мне, это я ему понадобилась.
– Кто бы спорил... – устало выдохнул Ирбис. – Только неправильно это... по совести неправильно. Я ж тебе горя не принес.
Он был прав. Даже то, что он ревновал ее к каждому столбу, теперь казалось такой мелочью.
– Мне – нет, а вот жене своей...
– И ты меня решила уму-разуму учить? – печально усмехнулся Ирбис.
– Да не я! А сын твой! Это ж он специально на меня клюнул, чтобы я к тебе не приставала! Мать он любит, а она... она не вынесет, если ты уйдешь. Вот он и решил – у вас с ним одни и те же материальные блага, только у него еще и молодость. Ну это он так посчитал. Вот и...
У Ирбиса засветились глаза:
– А ты, получается, все еще меня любишь?
– Да никого я не люблю! – не выдержала Маринка. – Не умею! Не знаю, как это делается! Меня никто никогда не любил, вот и я... такая выросла.
– Ты... ты же врешь, а? Ты хочешь сказать, что и когда мы с тобой встретились, ты тоже меня не любила? А вот и не-е-ет! Я же видел!
Марина не знала, как ему объяснить, чтобы не возрождать надежд.
– Ну смотри... ты морковку любишь? – вдруг сообразила она. – Ну вареную морковку ешь?
– Ну... ем... – не знал, к чему она клонит, Ирбис. – Но не люблю. Просто... надо же ее есть. Она полезная. А вообще-то я шашлыки больше уважаю.
– Вот! – вытянула вверх палец Маринка. – И я не люблю! Ну в смысле – мужиков не люблю. Но знаю, что с ними надо как-то... общаться. Они мне полезные. Вот и ем... ну.. ты меня понял. А на самом деле... я тоже шашлык больше люблю.
– Ну ты сравнила – мужика и шашлык! Это ж, это ж разные вещи! – усмехнулся Ирбис. – Морковку она ест... Если тебе все равно – могла бы за кого другого выскочить! Чего к Саньке-то прицепилась?
– Я ж тебе поясняю – исключительно из-за его спокойствия! Он теперь знает, что у нас ничего не будет, вот и...
– А дочка у тебя откуда? Чего молчала-то? Могла б и мне сказать. Или ты хотела, чтобы я тебя с ребенком взял?
– А ты еще спрашиваешь – почему я твоего сына выбрала! Он, между прочим, сразу согласился. И вообще – Лень, ну давай ты будешь классным дедушкой, а? Ну на кой тебе эти молодые козы? Если честно, ты же, как мужик-то, и вовсе... ну матрас матрасом. Это я тебе по-дружески говорю. Это ладно тебе еще я попалась – бросила, да и все.
– Ни фига себе – бросила, да и все! А квартиру? Отхапала? Да я потом чуть не удавился! От горя, а не от жадности. От тоски, я имею в виду, – пояснил Ирбис.
– А если б другая была, она б не стала ждать, когда ты удавишься – помогла бы! Ты фильмы-то посмотри! У молоденькой девочки заводится любовник, и они оба дружно хоронят ее бывшего мужа. Трагедия! А у тебя так все хорошо сложилось. Последний раз спрашиваю – будешь дедом?
Леонид Владимирович сидел, опустив голову.
– Будешь?
– Только дедом? – поднял он на нее собачьи глаза.
– Ну... еще хорошим мужем. Отцом. Свекром... – вспоминала Маринка. – Я тебе буду одеколон дарить на праздники. Я бы на твоем месте согласилась.
– Ладно... – поднялся Леонид Владимирович. – Вижу – не договоримся мы.
– Тогда садись! Будем договариваться! – толкнула его обратно на стул Маринка. – Ты только подумай – я же теперь буду все время перед твоими глазами мелькать туда-сюда, туда-сюда... и все праздники мы будем вместе, и заботиться я о тебе буду – в пределах родственных отношений, конечно... И потом – у твоих друзей еще ни у кого нет такой классной невестки!
– Да ладно тебе, – снова поднялся Ирбис. – У меня все равно уже выхода нет... мелькай.
Когда он ушел, Маринка потерла ладошки:
– Худой мир лучше доброй ссоры... – и уже уверенно набрала номер Александра: – Привет. А ко мне только что твой папаша приходил...
– Что?! Зачем он к тебе приходил? – взволновался Александр. – Алло! Марина! Чего он приходил-то?
– Саш, тебя так плохо слышно... Алло! Связь совсем ни к черту... – И Маринка отключилась.
Связь была прекрасной. Просто не хотела Маринка докладывать своему мужу новости по телефону. Пусть так придет. А в том, что он придет, она теперь не сомневалась.
Маринка быстро напялила джинсы, влезла в курточку и выскочила за дверь. Пусть теперь он помучается. Она вовсе не сидит возле окошка, у нее свои дела имеются... например, ей позарез нужно срочно съездить на рынок – завтра новая неделя, а у нее пустой холодильник. И когда она еще будет по магазинам носиться?
Она купила мяса, овощей и фруктов, надо бы еще и молочного купить, но никакого терпения не хватало. Она просто видела, как на скамеечке возле подъезда сидит Александр, посматривает на часы и гадает: с кем это проводит время его беззаботная супруга?
Она оставила машину на стоянке возле дома и с пакетами помчалась к своему подъезду.
Скамеечка была пуста.
– Блин! Ну надо же! Передержала парня... сдали нервы. Ушел... – расстроенно пощелкала она языком и потащилась на свой этаж. Возле дверей квартиры Александра тоже не было. Еще оставалась самая маленькая надежда на чудо – а вдруг он взял да и спер ее запасные ключи? Чего бы и не спереть, если они висят на самом виду? Марина так в это верила, что, шагая по ступенькам, даже тихонько запела и приготовила красивую фразу: вот муж выйдет из комнаты, а она взметнет вверх брови и скажет: «У тебя уже есть мои ключи? Тогда и мне надо бы твои заиметь». Но и дом встретил ее унылым молчанием, а из комнаты так никто и не вышел. Такая умненькая, далеко идущая фраза ушла в песок.
Несколько раз звонила Кристина, делилась своими радостями, но Маринка радовалась как-то неохотно. Не то чтобы ей было все равно, просто... просто ее волновало совсем другое. Неужели даже визит отца-молодца его не встревожил? Но она же так явно слышала, как Саша занервничал! А чего ж не пришел? Или приходил? Но тогда почему не дождался? Ее и не было всего какой-то час или два!