– Передайте своему командованию… – слова давались Джарвису с трудом. – Мы… мы сдаемся.
– Да, сеньор адмирал! Я уполномочен принять вашу капитуляцию!
Уже на обратном пути к трапу Лэнс, наклонившись над фальшбортом, оглядел стоявшую у борта канонерку. Узкий длинный корпус, должно быть, весьма валкое суденышко, если бы не вынесенные на кронштейнах за борта поплавки. Непонятная, поблескивающая металлом установка на носу. Толстый ствол, металлический щит, закрывающий стрелка.
– Скажите, лейтенант, а кому из капитанов пришла в голову эта, несомненно, интересная идея – установить скорострельное оружие на быстроходных судах? Согласен, в подобных условиях, – кивнул он на бухту, – это работает. Но в условиях открытого моря…
– В свое время это предлагал сделать еще лейтенант Рыбаков. Тогдашний начальник таможенной службы Калифорнии. Но в то время… руки не дошли, сеньор коммодор! А вот сейчас – вспомнили.
– Таможенной службы? – удивился Лэнс. – А она какое отношение имеет к флоту?
– Да такое же, как и мы все, сеньор коммодор! Мы же не военные моряки!
– А кто же вы?
– Таможенники, сеньор коммодор…
По усыпанному обломками оружия и мертвыми телами полю двигалась странная компания. Впереди, осторожно обходя убитых и стараясь при этом не запачкать свои роскошные туфли, шел франтовато одетый идальго. Всякие сомнения в его национальной принадлежности отпадали сразу. Достаточно было лишь внимательно рассмотреть платье франта и одеяние сопровождавших лиц. По самым скромным прикидкам, только продав все эти расшитые тряпки, можно было бы, без затруднений, снарядить полк. А то и не один…
Подойдя к башне, идальго окликнул офицера, распоряжавшегося там.
– Лейтенант!
– Слушаю вас… э-э-э… – запнулся тот, слегка удивленный появлением этого франта.
– Маркиз Альваро Родригес де Морон! – ответил на его молчаливый вопрос один из спутников франта.
– Слушаю вас, сеньор маркиз!
– Мне нужен ваш командир… генерал… – маркиз обернулся к своим провожатым.
– Дон Алехандро Конторович.
– Сеньор генерал вон там, – указал рукой лейтенант. – Если таково будет пожелание вашей милости, то я готов вас к нему проводить.
Сопровождаемая им процессия двинулась дальше.
– Крепкий мужик, – сказал я, разглядывая тело полковника. – И командир, судя по всему, не из последних. Жаль, не на той стороне воевал.
Маркиз, припадая на раненую ногу, подошел ближе.
– Да, надо отдать ему должное… я думал, уже все. Заряды у меня все кончились, а шпага сломалась. Жаль, хороший был клинок!
– Де Сото спасибо скажите, майор. Если бы не он…
– Выздоровеет – скажу. И выпьем вместе обязательно.
Нас всех спасла подошедшая рота первого полка. Та самая, за которой послал Санчес. Если бы не они, нанесшие неожиданный удар в спину озверевшим шотландцам… то трудно сказать, чем все это закончилось бы. Мы уже отступили к подножию башни, с крыши которой, расстреляв все патроны, бросались черепицей наши стрелки. В моем револьвере оставалось два заряда, цевье дробовика треснуло от могучего удара прикладом… в общем, было хреново. Капитан, прикрывая от выстрела маркиза, получил пулю в плечо, и его уволокли наверх, туда, куда мы стаскивали всех раненых. Штурмовиков оставалось менее двух десятков. Израсходовав все патроны, они уже отбивались врукопашную. А шотландцев еще было многовато… Подошедшая рота дала залп и бросилась в штыки. И теперь уцелевших солдат противника перевязывали наши санитары.
– Что там, у форта?
– Все в порядке, сеньор генерал. Оставшиеся без командования англичане сложили оружие.
– Ну а то, что их флот спустил флаги, я и сам уже видел.
Поднимаю руку, чтобы вытереть с лица пот, и вижу странную компанию.
– Маркиз, посмотрите! Это еще кто такие?
Подошедший франт отвешивает церемонный поклон и представляется. И что это за фрукт такой?
– Позвольте мне вручить вам, сеньор генерал, послание от Его христианнейшего Величества!
Ага… это такой у короля почтальон… Ну и что ж интересного пишет нам Его Величество?
«… Принимая во внимание… руководствуясь самыми лучшими побуждениями…»
Черт возьми, да смысл-то письма в чем?!
Ага, вот оно…
«…возложить на маркиза дыр-дыр-дыр де Морона… что возложить?! Переговоры?!»
Наверное, на моем лице сейчас можно было увидеть что-то весьма неаппетитное, ибо маркиз со своей свитой шарахнулся в сторону.
Сбоку осторожно протягивается рука де Брега и забирает из моих сведенных судорогой пальцев королевское послание.
Читать между строк его учили, надо полагать, весьма основательно, и смысл письма он уловил почти мгновенно.
– Вот что, любезный мой де Морон… – начинает майор.
– Что вы себе позволяете, майор?! – вспыхивает королевский посланец. – Кто вы такой?
– Маркиз де Брега, – холодно отвечает мой зам по строевой. – А вот кто вы такой, что меня об этом спрашиваете? Или я уже должен представляться? Вам?
Так, сдулся франт.
– Насколько я понимаю текст послания, Его Величество поручил вам провести переговоры с адмиралом Джарвисом?
– Да, маркиз. Все так.
– Предмет переговоров?
– Беспрепятственный вывод наших войск с Мартиники.
– А тут есть кто-то, кто способен организовать таковое препятствие?
– Но… английская эскадра…
– Перед вами, маркиз. Адмирал Джарвис спустил флаг и сдался.
– А… а десант?
– Уцелевшие солдаты сложили оружие. Сейчас идет подсчет пленных. Их слишком много… кстати, маркиз! Вы ведь сюда по морю не пешком пришли?
– Меня ждет бриг!
– Вот и отлично! Заберите с собою пленных офицеров десанта, хорошо?
Осень 1796 года. Лондон
Подъехавшая к зданию больницы Святого Христофора коляска притормозила около главного входа. Неторопливо вышедший из нее джентльмен важно проследовал внутрь. Доктор Джеймс Кларк никуда не спешил. Прошли уже те времена, когда он, совсем еще молодым человеком, поспешал к своим больным. Жизнь устроилась и вошла в свою колею. Помочь всем и каждому – дело, конечно, благое, но… труднодостижимое. Да и не каждый требующий помощи больной таковой заслуживает. Есть среди них люди достойные, к которым сам доктор Кларк относился с подобающим их положению уважением. Вот на этих пациентов и распространялось все внимание доктора.
А есть и… другие. Кои должны быть рады тому, что ученый доктор уделяет им толику своего драгоценного времени.
Снисходительно отвечая на приветствия немногочисленного персонала больницы, доктор неторопливо проследовал в свой кабинет. Здесь его терпеливо ожидал ассистент Штокман.
– Ну-с… что у нас тут нового? – грузно опустился в свое кресло Кларк.
– Все как обычно, сэр. Ничего особенного. С улиц вчера доставлено трое забулдыг, пострадавших в пьяной драке. Двое уже отдали богу душу, а один что-то подзадержался…
Так… – ассистент перевернул несколько листов в своей тетради. – Скончался один рабочий, тот, что упал с лесов на строительстве корабля… Шестерых других мы отпустили, полагаю, что полученное ими лечение поспособствует скорейшему выздоровлению… Что еще? Да, собственно говоря, и все… Остальные дела вашего внимания не заслуживают…
– Угу! – доктор, кряхтя, приподнялся со своего места. – Стоило за этим ехать… А! Клаус, та девчонка, что подобрали около порта… так ничего и не вспомнила?
– Нет, сэр! Здоровье ее пошло на поправку, но память… Видимо, ее очень сильно ударили тогда по голове.
– Не иначе как за пару пенни… Ходить она может?
– Может. Уже понемногу прибирается в больнице. На улицу мы ей пока не разрешаем выходить.
– И давно она прибирается?
– С неделю.
– Дайте ей… шиллинг и отпустите на улицу. Ничего большего мы для нее сделать не сможем…
– У вас добрая душа, сэр!
Худенькая девушка в простеньком сером платье медленно шла по улице. Порою она останавливалась и приседала на обочине отдохнуть. Видимо, дорога давалась ей тяжело. Правда, в такие моменты внимательный наблюдатель мог бы заметить, как из-под полуприкрытых век ее осторожный и внимательный взгляд ощупывает улицу, останавливаясь на прохожих. Впрочем, на окраинных улицах Лондона их было немного.
В очередной раз устроив себе отдых, девушка осмотрела дом, стоящий в конце улицы. Перед его воротами стояла карета. Сидящий на козлах кучер мирно клевал носом. Спустя несколько минут из дома вышел хорошо одетый джентльмен и сел в экипаж. Кучер подернул вожжами, и карета, тронувшись с места, скрылась за поворотом.
– Эй, парень! – окликнула девушка пробегавшего мимо мальчишку. – Не знаешь, кто это такой сейчас отъехал?
– В карете? Это ученый доктор Энтони! Говорят, к нему приезжают лечиться лорды!
– Да ну?
– Правда! А недавно, на пожаре в порту, его благодарил адмирал!
– Надо же… А не знаешь, ему в доме служанка не нужна?
– Надо же… А не знаешь, ему в доме служанка не нужна?
– Там уже есть миссис Марта! Она строгая!
– Жаль… не повезло мне…
– Попробуй вон там, видишь дом под серой крышей?
– Вижу.
– Там живет пожилой джентльмен, мистер Харроу. У него как раз недавно умерла служанка. Она работала там уже десять лет!
– Так ему и самому уже, наверное, много лет?
– Много! Уже за пятьдесят!
– Спасибо тебе. Найду там место – с меня пенни!
Артем вернулся вечером. Наскоро перекусив, он поднялся наверх. Сегодня четверг – время очередного радиосеанса. Кое-что любопытное ему удалось накопать, будет чем обрадовать ребят в Форте. Прихватив со стола свечу, он шагнул на лестницу… и остановился.
Сильная рука медленно поползла к поясу. Там, под одеждой, висел любимый кукри…
– Может быть, ты не будешь тыкать в меня ножом? – осведомилась темнота.
– Ко…
– Тсс… я еще не вернулась… не шуми.
– Как ты вошла? Хотя… прости, у меня голова идет кругом…
– Завтра встречай меня за городом. В обычном месте.
– Во сколько?
– В обед. Кстати говоря, я не ела целый день!
– Обожди! У меня на столе остался хлеб и ветчина! Сейчас принесу!
Присев на ступени, он наблюдал за тем, как Марина торопливо глотает пищу. Похудела… шрам на виске.
– Мы почти похоронили тебя. Харгривс нашел человека в черной одежде, я думал…
– Он тоже. Я взяла с собою свое серое платье, вот это. А комбинезон остался на чердаке. Ты мое снаряжение забрал?
– Да. Оттого и сомневался в том, что ты…
– Понятно. Надо было еще и комбез сверху положить, не учла.
– А кто был… эта девушка…
– Энн Карлайл. Циркачка и танцовщица. Из ирландских фениев. Мы с ней одного роста, даже волосы похожи. Только голоса разные, оттого я все время и говорила шепотом, его не идентифицировать. Она пробовала делать так же. Ее задача в тот день заключалась в том, чтобы отвлечь на себя внимание часовых у ворот. Зачем она полезла внутрь… и где взяла пистолет? Теперь мы этого уже не узнаем.
– А потом?
– Меня глушануло взрывом, еле выползла на улицу. Отошла кое-как пару кварталов… и все. Пришла в себя только в больнице. Сымитировала потерю памяти, ждала – не пасут ли меня? Когда убедилась в том, что все чисто, пришла сюда. День смотрела за домом, нет ли слежки? Как стемнело, пробралась сюда.
– А…
– Завтра. Когда вернусь. Мне идти пора, еще где-то поспать нужно.
– Так… – взгляд Артема указал на дверь ее спальни.
– И вызвать обморок у миссис Марты? Давай уж до завтра обождем, хорошо? Да, и купи мне на рынке каких-нибудь трав, ладно? Не могу же я приехать с пустыми руками?
– Добро! До завтра так до завтра! Только больше не пропадай!
– Нас так легко не съесть…
Часть третья Путь «попаданца»
Глава первая Как хорошо быть генералом…
«Утро красит нежным светом стены древнего Кремля, просыпается с рассветом вся советская земля!..»
Ну, вся не вся, а я – просыпаюсь. Наполеон, как известно, спит по четыре часа, ага… И просыпался бы до рассвета, но это невыгодно: темно. А электричества здесь нет. Так что встаем – с солнышком.
Солнце, правда, не взошло еще, но рассвет сияет вовсю: значит – вон из койки!.. Бр-р, однако! Нас утро встречает прохладой!.. Но что поделать – не май месяц! Быстренько надеваем штаны, рубаху, сапоги – и в коридор. Дверь в соседнее помещение – ногой! Так, чтоб треснулась об косяк!
– Р-рота – падъем сорок пять секунд!! Форма одежды – номер два!
Тела на койках подскакивают как ужаленные. Как они поначалу недоумевали – зачем это нужно!.. Не принято так здесь. Да и офицеры, большая часть… И чего мне стоило ввести их в меридиан, блин… Не мог же я прямым текстом им сказать, что мне нужно заставить их всех сработаться на уровне рефлексов… Но вроде удалось убедить, что от такого пробуждения толк есть. Даже одеваться стараются быстро. В сорок пять секунд при нынешней амуниции, конечно, они никогда не уложатся, но если облачаться только частично – то с пивом потянет… И имеется, кроме того, еще маленькая хитрость: победителя ждет приз на завтраке – пирожные. Мной в городе за свой счет купленные в кондитерской. Но на что не пойдешь ради успеха дела! Потому как со здешними поварами пока договориться не удалось… Зато, как известно, добрым словом и пистолетом можно добиться гораздо больше, чем банальным кнутом!.. Смешно, но эта детская придумка работает. Все же, видимо, точно подмечено, что солдаты – те же дети. Только с большими… ногами. Бигфуты, да…
Никакая они, конечно, не рота – хотя мне и обещали столько людей, сколько попрошу, но кого просить, грамотные же нужны, и не просто грамотные, а грамотные технически, вот и приходится отбирать буквально с миру по нитке где попало – всего двадцать человек, и новички все еще продолжают подтягиваться: вчера еще их было пятнадцать. Но за роту они у меня пахать будут как миленькие – я обещаю!
Грохочущим копытами табуном вываливаемся на улицу.
– Не отставать, бандерлоги хромоногие!
Летное поле Шале-Медон, озаренное сиянием утра, гудит под нашими ногами. Километровый кросс – не так уж много. Но для утренней разминки вполне достаточно. Чтобы мышцы разогрелись. Гимнастический комплекс на лужайке возле пожарного водоема – ничего, как потеплеет, я вас еще плавать заставлю! – и еще километр обратно. К тому моменту, когда мы подбегаем к казарме, от сна ни у кого уже не осталось ни малейшего следа. А вытянутые клапаны умывальников готовы пролиться восхитительно прохладной водой. Что и происходит под лязг, звон, плеск, молодецкий гогот и фейерверк брызг – можно подумать, что у нас тут душ, а не обычные рукомойники… Кстати – рукомойники я напрогрессорствовал. Оказывается – их тут еще не было! Темнота, блин – лета не знают… Впрочем, дайте время, я вам и душ организую. А то уже до оскомины надоели здешние ванны. Больше всего похожие на лохани для стирки белья. Совершенно не представляю, чего хорошего тутошние хроноаборигены находят в них сидеть часами… Да и мыться, в общем, тоже… Дикие люди, ей-богу!..
С трудом отрываюсь от умывальника, трусь жестким полотенцем, ощущая горячей кожей прохладный утренний ветерок… Хорошо!..
– Все! Заканчиваем водные процедуры! Пять минут на одевание по полной форме – и работать, работать и работать, негры! До завтрака еще далеко! Вперед, сыны отчизны милой! Мгновенье славы настает!
Ага: «Отречемся от старого мира! Отряхнем его прах с наших ног! Нам не нужно златого кумира, ненавистен нам царский чертог!..»
Чего это я? А того, что все.
В смысле – история пошла по другому пути.
Потому как вот ЭТОГО вот – точно не было: генерал Бонапарт по распоряжению Конвента строит в Шале-Медон управляемый аэростат собственной конструкции! А значит, здесь действительно параллельная реальность. И императором мне быть уже вряд ли светит.
Хотя, если честно, не очень-то и хотелось. Как сказал не помню кто: какая радость жить в музее и все свое время тратить на участие в на фиг тебе не нужных торжественных церемониях?
Самое смешное, что и Наполеон тоже не горюет по этому поводу. Ну, то есть ему, конечно, досадно, что наобещанные мной ослепительные перспективы накрылись медным тазом. Но знает-то он о них исключительно с моих слов. То есть чисто теоретически. Сам же он, несмотря на маниловские замашки, весьма скептически оценивал до моего появления возможность заделаться Отцом Нации. Да, собственно, – вообще никак не оценивал. Поскольку понимал, что нереализуемо. Прикидывал, конечно, на себя, не без того… Как любой: что бы вот он сделал на месте короля? (Шарахнул бы картечью. Ага…) «Кабы я была царица…» Кто не без греха? Но в целом Бонапарт отнюдь не видел себя каждую ночь во сне с короной на голове. Поэтому и не переживает особо. А трудится на том месте, на который поставила его в настоящий момент Революция. Буквально, можно сказать, в едином порыве со всей нацией, да…
Ну и я с ним заодно…
До завтрака действительно еще не близко: местная кухня не спешит идти навстречу чудачествам генерала Бонапарта – готовить завтрак для его людей ни свет ни заря. Потому перекусываем на скорую руку заначенным с вечера хлебом с чистой водой. Здоровая, так сказать, пища. В детстве, помнится, очень любил. Даже выменивал свой школьный завтрак у караульного в Аяччо на кусок солдатского хлеба. Наполеон, не я, ясен перец!.. Затем принимаемся за дело. Дел много…
Казарму нам выделили большую. И требуется ее оборудовать соответствующим образом. Вот только никто, кроме меня, не знает, каким именно. Иначе стоило просто пригнать солдат и приказать. А так – приходится все своими ручками. И ножками. А также – горбом. Например – чертежные столы к окнам расставлять. Потому что там светло… Блин, что за варварские времена: простейших кульманов нет! И неизвестно, когда их изобретут!.. Я, конечно, озаботился данным вопросом – но сперва же этот кульман еще сам начертить надо! А на чем?! Вот – таскаем… А заодно – чертежную бумагу – хорошо хоть Ватман уже придумал изделие своего имени! – и чертежные инструменты… Стеллажи для хранения чертежей… В сумме немалые объемы получаются. Да еще и расчетчикам бумага и столы тоже требуются… А вы что думали: я из пальца цифры для проекта высосу?