Командующему Флотом некуда было деваться. Он так же хотел стать полным адмиралом и забраться «повыше». В то жёсткое время нужно было «вытолкнуть» в море десять – двенадцать ракетных крейсеров, постоянно патрулирующих на боевой службе.
- Выталкивали и обеспечивали их готовность к пуску ракет! – Холодная война требовала.
А на войне, как на войне: она перемалывала и калечила жизни и судьбы подводников, и как ни странно, никакого вознаграждения ни материального, ни морального они не получали. Всё было закрыто и покрыто мраком секретности.
Одним из пунктов «новаций», которые вводил новый командующий Флотом, была тотальная проверка флотской комиссией готовности крейсера к боевому патрулированию непосредственно перед выходом РПК СН в море. Непонятно, зачем комфлотом пытался выполнить работу, которую делали штабы дивизий? О флотилиях говорить нечего: те всегда неизвестно для чего, только присутствовали «при сём». Как у лисицы хвост: и глаза, и уши, и зубки, и лапы – все были при деле, все выполняли определённую работу и функции, один хвост, мешая бежать, болтался сзади. – Рулил!
Результатом этой проверки становился акт готовности корабля к выполнению боевой службы. Акт подписывался всеми фигурантами комиссии и утверждался командующим флотом.
Спрашивается, что могла комиссия, пусть самого высокого ранга, изменить в состоянии корабля за сутки или двое суток до его выхода в море?
- Практически ничего, ибо план выходов РПК СН на боевую службу утверждался Главкомом ВМФ, который в свою очередь, нёс ответственность за общее количество крейсеров на боевом патрулировании перед Генеральным штабом Вооружённых Сил СССР. Так что весь этот, поддаваемый комфлотом, «сырой пар» уходил в «свисток». Свистели громко, у бедных подводников звенело в ушах. Откупившись от нашествия не одним литром спирта, залитого в дежурные ёмкости членов комиссии, крейсер тихо и мирно уходил в море.
Провожали «Ладушку» скромно: немногочисленные офицеры штаба дивизии с удовольствием отдали последние швартовые концы, связывающие корабль с берегом и лодка, грациозно развернувшись носом на выход в сторону бонового заграждения, набирая скорость, плавно заскользила прочь от родного берега. Штабники незамедлительно уселись в ГАЗики и, с устатку от содеянного, потирали руки: дело сделано и, как говорится «из глаз долой – из сердца вон»! Лодка действительно быстро исчезала из поля видимости, растворяясь, в нетронутой солнцем серой мгле зимних заполярных сумерек.
Море на удивление было спокойным. Накануне, несколько дней, свирепствующий штормовой Юго-Западный ветер, взломал нестойкую наледь и вместе с шугой отнёс подальше от белых, нахохлившихся снежными заносами, берегов Святоносского залива. Только тихий гул, исходящий от натруженных в противодействии сумасшедшей пляске волн и ветра береговых камней, переходящих в сопки, напоминал о прошедшем здесь шторме. Поблагодарив за работу, Антон отпустил два буксира-вертолёта, неотрывно следовавших у бортов крейсера. Те, прощально прогудев гудками, отвалили от крейсера и «побежали» к своему причалу домой. Малым ходом, соблюдая радиомолчание, Антон выводил «Ладушку» из базы. Тишину моря, да тягостную грусть разлуки моряков с берегом, скрытую их молчанием, нарушал лишь равномерный плеск буруна, поднятого бегущим обтекаемым носом субмарины. Они уверенно заученно, почти автоматически выполняли свои обязанности, но тревожно-печальные, мельком брошенные на удаляющийся берег, прощальные взгляды, эту грусть выдавали. Там, на Большой Земле, оставались их родные и близкие люди, жёны и дети, девушки и планы на будущее. Будущее… - есть ли оно у них, и что оно им приготовило? Это «что» скрывалось за времяразделом: «до» и «после» боевой службы. «До» - цепкая память закрепила в их головах все события жизни в серию прошлого, которые, как удаляющейся берег, с каждой милей пройденной кораблём, терялись в смутных воспоминаниях прошедшего времени.
Где, когда и как они будут выполнять поставленную задачу, знал только командир, да господь-бог. Приказ был сформулирован чёткими однозначными строками боевого распоряжения с маршрутом боевого патрулирования на карте, которые в опечатанном виде, получил лично командир. С выходом в море пакет был вскрыт и вот теперь они вдвоём со штурманом этот маршрут прокладывали уже на путевой карте. Что их ожидает и что произойдёт во время боевого патрулирования фактически, не знал никто. Ничто и никто не мог сказать, судилось ли им ещё раз ощутить желанную твердь земли, пережить радость встречи с родными людьми, память о которых запечатлелась в сердцах подводников. Они смотрели на своего командира и столько вопрошающей веры, и надежды было сконцентрировано в этих взглядах, что Антон невольно подтягивался, и в свою очередь, загнав грусть и тревогу глубоко в сердце, обретал душевную силу, позволяющую ему управлять кораблём спокойно, целенаправленно и умело.
Чувствовалось, что этот экипаж и судно стали единым организмом – кораблём, в котором каждая деталь, и каждый человек подогнаны друг к другу, испытаны на прочность, выносливость и надёжность. Такие в бою не подводят и не продают. Такие способны побеждать!
Антон объявил боевую готовность №2 и разрешил выход личного состава наверх.
- До точки погружения ещё «топать», да «топать». Пусть подводники подышат свежим и свободным, естественным воздухом, посмотрят на небо, услышат крик чаек, парящих над спокойной гладью моря.
Скажут им «прощай» на целых три месяца, - подумал Липовецкий. – Да и ты, товарищ командир, будешь наблюдать все эти чудеса природы только через перископ. Конечно, в твоей власти в любой момент дать команду на всплытие подводной лодки в надводное положение. Но эта твоя власть сидит под замком строгой ответственности, которая разрешает это сделать в конце боевого патрулирования или же при чрезвычайных обстоятельствах. А они тебе нужны? – не нужны! – вздохнул Антон, всматриваясь в окружающий горизонт. Тут уши и глаза нужно держать открытыми: за пределы двенадцатимильной полосы уже вышли. Нейтральные воды – открытые для плавания всех судов, кораблей и самолётов любой страны мира. Среди «иностранцев» встретить друзей не жди. Что делать: железный занавес! За ним все серые мышки становятся похожими на кровожадных волков. Да и сам «волк» в виде американской противолодочной субмарины, наверняка, нас поджидает. Правда, наш «ИЛ-38» предварительно вылетал и море слегка «прощупал». Как всегда, это «слегка» упиралось в ограниченное количество выделенных радиогидроакустических буёв. Так что с «яичком» «курочка» или нет, точно не известно. Своей постоянно действующей стационарной гидроакустической системы наблюдения за подводной обстановкой, хотя бы у Кольского побережья, у Северного Флота не было. Так что, командир, смотри «в оба».
- Что, Григорий, решил хватануть воздушного прощального свежака, - обратился командир к штурману.
- Так я, товарищ командир, уже нахватался и воздуха, и пеленгов по берегу, да и спутники из космоса не подвели. Место корабля в море имеем точнейшее. Наша астрорадионавигационная система не подвела, ишь, как «балда» разборчиво шевелит «ушами», - показал он на сканирующий шар системы. Воздуха, женщин, да и всего земного нам всегда мало, всегда не хватает. Особенно, когда все эти блага исчезают надолго, как вот теперь.
- Это ты подметил верно, - согласился с ним старпом Онуфриенко, - Взять хотя бы организм того же человека, в котором при нормальном здоровье отдельно каждый из органов не ощущается. А вот когда они начинают болеть…- Григорий, а Гриша, ты хотя бы знаешь, где у тебя сердце?
- Тебе, Григорий, женщин всегда было мало, - вступил в разговор начальник РТС Волга.
- Ну нет, ты, Павел, штурмана не обижай, - вступился за него Антон. У него жена красавица. Хотя, до свадьбы он побегал за юбками хо-ро-шо. Правильно я говорю, Григорий? А вот теперь остепенился, да и куда с подводной лодки побежишь….
- А я, товарищ командир, нашего «человечка» у подножья первой из трёх месячных гор боевой службы на графике плавания на вахту уже поставил, - сообщил командир БЧ-5.
- Ну и как он? – задал вопрос Егоров.
- Кто? – переспросил Пырлик.
- Да этот с графика, - уточнил старпом.
- Этот вроде бодр, но какой-то с лица не весёлый. Гора-то о-го-го! Да не одна, а целых три. А за горами, как у Тараса Григорьевича Шевченко: « - За горами горы, тучами сокрыты, засеяны горем и кровью политы…». Мы, как и Тарас, сидим в крепости – в прочном корпусе….
- Ты уж проследи, чтобы в этом прочном корпусе было вдоволь набито под завязку и воздуха, и воды, и всего прочего, - заметил командир.
- Так всего под завязку, товарищ командир. У нас, как в Греции, усё есть! – ответил Пырлик.
- Это хорошо, потому что есть уже хочется, - заметил командир БЧ-3.
- Это хорошо, потому что есть уже хочется, - заметил командир БЧ-3.
- Тебе, Гончаренко, всегда чего-то хочется. А уж «пожрать», то равных тебе нет, - поддел его Соколовский, недавно назначенный помощником командира.
- Ну и что: подводник должен быть сильным, а сильный любит вкусно поесть! Аксиома, учись «студент», пока я тут служу, - пошутил в ответ минёр.
- Ладно, ужинаем ещё по береговому распорядку дня. Успеем до погружения, - разрешил Липовецкий. После погружения – начало боевого патрулирования. В который раз начнём нести постоянно трёхсменную вахту в новых условиях жизни всего экипажа под водой.
Глава 8.
На войне – как на войне. Как оно служится под прицелом торпед противника.
- Прости - прощай весь мир разнообразия красок чудесной природы надводного мира. Увидеть их подводники смогут не скоро, - подумал Антон, отдавая команду «По местам стоять к погружению!». Теперь моряки, как слепые котята в подводном царстве, будут ориентироваться в основном только по слуху, прислушиваясь к каждому шороху глубин океана. Это только сказочные персонажи в царстве Нептуна видят так же хорошо, как и на поверхности Земли. Здесь же под водой видимость ограничена – всего десять-пятнадцать метров. А вот звук в воде распространяется на многие километры гораздо быстрее, чем на поверхности земли в воздухе.
Беспроводная связь подводных звуковых каналов позволяет морским животным общаться на расстояниях, практически, от полюса Северного к полюсу Южному. Люди только – только сделали первый шаг по пути изучения глубин океанов. Наука, о морских глубинах Земли, познала гораздо меньше, чем знает о космосе и его галактиках. Пытаясь уничтожить друг друга, люди используют большинство достижений в этой области не на благо, а во вред человечеству.
Затаив дыхание, как пловец собравшийся нырнуть в воду, подводники внутри лодки проверяли и закрывали все отверстия, связывающие корабль с атмосферой и водой, некоторые механизмы останавливали, а остальные переводили на работу по замкнутому циклу. Теперь непосредственная воздушная связь с внешним миром поддерживалась только через открытый люк входной шахты третьего отсека.
- Товарищ командир, в лодке стоят по местам к погружению. Крен, дифферент «по нулям». Личный состав полностью в наличии. Управление вертикальным рулем переведено в центральный пост, курс триста пятьдесят градусов. Горизонтальные рули проверены и готовы к работе. Под килём сто десять метров. Работают обе турбины вперёд «самый малый ход». Оба реактора на мощности шестьдесят процентов. Запасы полные. Гидроакустический горизонт чист. Подняты перископ, антенна «Сван» и поисковая РЛС «Накат». Сигналов работающих радиолокационных станций не обнаружено. В наш адрес радио не поступило, - прозвучал доклад старпома.
Традиционно осмотрев рубочную надстройку и во всю мощь лёгких прокричав «все вниз, погружаемся!», Липовецкий дал команду «связь с рубкой». Затем, спустившись по входному трапу, закрыл верхний рубочный люк. Для надёжности он постучал свинцовой кувалдой по ручке привода кремальеры, зажимая её до упора уплотнений люка, и сообщил в центральный пост:
- Задраен верхний рубочный люк.
Став у перископа, Антон осмотрел горизонт и, прошептав «с богом», дал команду:
- Заполнить главный балласт кроме средней!
Притихший крейсер, как бы на что-то наткнувшись, от неожиданности, с шипеньем и свистом, под воздействием ворвавшейся воды в концевые группы цистерн, выдохнул спрессованный воздух, присел, изготовившись к прыжку в глубину моря. Осмотревшись вокруг и не обнаружив ничего подозрительного, в том числе, и внутри прочного корпуса, крейсер «успокоился» и, покорный воле командира, удерживаемый запасом плавучести цистерн главного балласта средней группы, настороженно двигался вперёд.
- Заполнены концевые. Лодка осмотрена, замечаний нет, - поступил доклад из центрального поста.
- Ну что ж, погружаемся под воду, дорогая «Лада», - решил командир и дал команду:
- Заполнить среднюю! Погружаться на глубину сорок пять метров!
Крейсер, фыркнув фонтаном воздушных брызг, нырнул в водную стихию, для плавания в которой был создан в соответствии со всеми замыслами и предназначением. На глубине девятнадцать метров, получив доклады, что с заполнением средней группы цистерн главного балласта лодка погружается, Липовецкий дал команду «опустить выдвижные устройства» и спустился по трапу в центральный пост. Включив корабельное радиопереговорное устройство «на циркуляр», он в соответствии с боевым распоряжением довёл до личного состава поставленную кораблю задачу: «Боевое патрулирование в готовности нанести ракетно-ядерный удар по наземному комплексу целей в кратчайший срок или в заданное время».
Теперь всё, приехали! На три месяца они будут отрезаны от привычной среды обитания. Нужно терпеть все неудобства и тяготы существования в агрессивном, замкнутом, движущемся пространстве под водой. Здесь всё не так, как на поверхности земли или воды. Здесь каждый промах или недосмотр чреват опасностью – на грани жизни или смерти экипажа и гибели корабля. Жизнеобеспечение простых потребностей человека: дышать, есть, исполнять туалетные потребности, психология личного поведения – всё тут специфическое, всему нужно учиться заново.
Служба на подводных лодках построена на полном замкнутом цикле контроля и самообеспечения жизнедеятельности людей при постоянном обслуживании ими работы приборов, механизмов и систем корабля, практически, горсточкой подводников. Каждый из них, кроме основной специальности по штатной должности, в связи со спецификой службы подводника, должен быть легководолазом, химиком, пожарником. Он должен владеть двумя смежными специальностями, знать устройство корабля, уметь бороться с поступающей водой внутрь прочного корпуса, бороться с радиоактивностью и устранять её последствия. Легче пересказать чего подводник не должен делать без разрешения центрального поста: ничего он не должен делать самостоятельно, кроме специального перечня действий выполняемого без приказания. На подводной лодке всё делается только по указанию или с разрешения этого поста, ибо он пост – Центральный. Обязанности, что должен знать и уметь, действия по всем видам расписаний изложены в книжке «Боевой номер» для каждого подводника. С изучения общих правил поведения и этой книжки начинается служба моряков на кораблях. Да, да, морская служба – не мёд и не дружба! Хотя пословица устарела. Ибо без дружбы, без надёжного плеча товарища на подводной лодке ни служить, ни жить невозможно.
Адаптация подводников к условиям быта и работы на «Ладушке» прошла быстро и незаметно. Экипаж был дружен, традиции и правила подводного общежития в прочном корпусе были понятны и отработаны моряками до мелочей в часто повторяющихся предыдущих походах. Без неожиданных неполадок, покорная, как мурлыкающая кошка, тихо урча механизмами и работающими ядерными реакторами, субмарина мирно скользила на заданной глубине, настороженно вслушиваясь в звуки моря.
«Человечек», в начале пути приунывший, свыкшись с неизбежностью условий реальной жизни, начал бодро и уверенно, ступенька за ступенькой преодолевать ничем не отличающиеся часы дня и ночи первых суток начального месяца боевого патрулирования.
Здесь, в Северной части Баренцева моря, не очень интенсивное судоходство в это время года замирало совсем. Некуда и нечего было ходить судам, тем более, в ледовой обстановке. А вот подводные «волки», ищущие добычу, могли рыскать здесь вполне вероятно. Их-то Антон и опасался. Американские подводные ассы, именно здесь мёртвой хваткой цеплялись за «хвост» наших ракетных крейсеров и на максимальной дистанции, непрерывно поддерживая контакт, осуществляли скрытное слежение за ними. Слежение велось на сравнительно больших дистанциях в предположении, что ракетный крейсер его не замечает. Большие дистанции не позволяли следящей подводной лодке в случае начала военных действий применить оружие на поражение немедленно. Цель на таких больших дистанциях для их оружия была недосягаема. Но преимущество противника в неожиданности появления было на его стороне. Задача командиров крейсеров в этой ситуации была понятной как «дважды два»: слежение прервать и по возможности препятствовать его возобновлению.
Вот тут-то для командиров РПК СН возникал ребус: дело в том, что одним из признаков начала военных действий было сближение американских лодок на дистанцию выстрела торпедным оружием, где они сами скрытность теряли, однако выигрывали время для первого выстрела. Стрелять торпедами, как из пистолета нельзя. Это оружие нужно снарядить, подготовить для стрельбы торпедные аппараты, ввести исходные данные в торпеды для движения по заданной траектории, занять определённую позицию и только после этого стрелять. Как такую ситуацию разрешить – немедленно применить своё оружие или ждать, когда тебя расстреляет противник?