Балду им теперь, а не мой голос на выборах. Требую немедленной поправки в общественном договоре. Если то что я делаю вредит мне, так уж позвольте, пожалуйста, мне самому и решать.
Вот и сейчас - дрожу как осиновый лист в какой-то квартире с зарешеченными окнами, толстенной железной дверью и с кучей вооруженных людей у входа в подъезд перед двумя негодяями в кожаных безрукавках на татуированном теле. Стою и робко так спрашиваю, через переводчика нельзя ли тут грибочками разжиться, чипсами кактусовыми похрустеть, кислоткой полакомится или, если повезет, аяхуяски какой попить.
Дрю переводит мою фразу, бандиты начинают смеяться и забрасывают Колтона целой серией вопросов. Дрю недовольный моими выходками долго что-то им объясняет. Я четко улавливаю только два слова - "локо" - придурок, и "руссо" - понятно и ежику. Я за это "руссо" и хватаюсь, как за спасение, будто добавит мне это защиту армии, флота и дипкорпуса всей Российской Федерации и тут же встреваю в монолог Дрю:
- "Руссо! Руссо! Туристо!" - так и подмывает добавить "Михаил Светлов, шорт побери!"
Кожаные бандиты вполне могут оказаться милыми людьми - один похож на народного артиста Республики Армения Фрунзика Мкртчяна, а другой на молодого, обритого Спартака Мишулина.
По-звериному страшными их делают сплошные наколки под самое горло. Ритуальные, наверное. У Мкртчяна даже на роже портак - из уголков глаз с двух сторон льются огромные слезы. Кто-то мне говорил, что в американской блатной символике, набитые на лице слезы, это как звезды на борту истребителя - по одной за каждый сбитый мессер. По слезинке за каждый трупик.
Над головой у Спартака Мишулина рядом с красоткой похожей на Анну Семенович, висит черный, официального армейского пользования плакат:
"Keep Closed at All Times/Serbian Snipers in the Lightwell"
"Осторожно, не открывать, с чердака работают сербские снайперы". Обнаружить такую странную надпись в наркояме пуэрториканского Сан Хуана было неожиданно, я радостно ткнул в плакат пальцем и закричал: "Югославия!".
Этот выкрик породил целую гамму чувств на заплаканном лице Фрунзика Мкртчяна.
"Белград, девяносто девятый" - на чистейшем английском произнес он, "Было дело. Вот, глянь-ка, руссо" - он сдвинул на груди тужурку и ткнул себе в сосок.
В окружении макраме и гипюра бандитских орнаментов сообщающих миру о том к какой именно бандгруппировке относится Фрунзик, и каким авторитетом обладает, была стандартная символика Семпер фай - морской пехоты США, орел, держащий в когтях весь земной шар и четыре буквы - USMC.
"Белград, девяносто девятый год" - повторил я с таким пафосом, будто прошел через войнушку сам.
- А ну подойди-ка поближе приказал Фрунзик Мкртчян и я повиновался его приказному тону, как лабораторный ослик. Гангстер вытащил китайскую ногтегрызку из кармана жилетки, а из кармана джинсов возникла маленькая коробочка типа тех, что в Союзе назывались "Земляничный вазелин". Вазелинка была осыпана полудрагоценной мишурой в стиле "заквашенный фаберже".
Ловко зачерпнув толстым концом ногтегрызки горку кокса, он немедленно сунул мне ее под левую ноздрю. Совершенно инстинктивно, я ее втянул, и тут же под правой ноздрей очутилась вторая горка-близнец. Я вдохнул в мозг и ее.
Тут же во рту обозначалась знакомая лекарственная горечь и стало понятно - "иц окей". Люди в татуировках, их страшные волыны, граффити на стенах домов и решетки на окнах мгновенно перестали напрягать.
- Себастьян! - протянул мне наждачную руку бывший морпех.
- Винсент! - по-военному отчеканил я, уже вовсю ощущая нежные наплывы кокаинового бриза.
Но-но, но Винсент - Висенте. Висенте. У нас ты будешь Висенте! - прогремел Мишулин, которого в Пуэрто-Рико называли "Густаво".
Густаво тоже вытащил из кармана пакетик с белым порошком и стал потчевать им Дрю с кончика перочинного ножа.
Бандитский кокс был неразбодяженным и вскоре мы облеклись безграничным уважением и теплой нежностью друг к другу. Скорость обмена информацией увеличилась.
Себастьян возбужденно начал делится военными мемуарами. Интересно было узнать, что во время югославской кампании, для быстрого наведения порядка на оккупированных НАТО территориях использовалась полиция Пуэрто-Рико. Только эти головорезы и смогли усмирить дерзких сербов.
Островитяне действительно отличаются некротким нравом. Москва в свое время пользовалась этой жесткой чертой островного горячего характера. Когда в семьдесят пятом году в про-советскую Анголу с одной стороны двинулись войска Заира, а с другой стороны парадом войск в стиле третьего рейха, с музычкой и одеколоном вошли войска ЮАР, из кубинской Гаваны, по соседству от Пуэрто-Рико, двинулся конвой судов с кубинскими "военными советниками".
Южноафриканцы явно рассчитывали на воскресную прогулку.В танках у них были установлены кассетные магнитофоны. На севере Анголы командующий одной из колонн наемников руководил военными действиями из спортивного автомобиля, рядом с ним сидела блондинка с внешностью порнозвезды. Они продвигались по территории Анголы в праздничном, приподнятом настроении, даже не посылая вперед разведку. Никто так и не понял, откуда был послан снаряд, который разнес на мелкие части спортивный автомобиль. В чемодане блондинки нашли потом только вечернее платье, бикини и приглашение на праздник победы, который юаровцы уже готовили в Луанде.
Кубанос показали африканцам, как следует воевать. Рассказами об кубинских штурмовых отрядах до сих пор пугают детей в ЮАР. Сами власти народной Анголы убедительно попросили кубинских товарищей поскорее уехать, как только схватки с империалистами поутихли.
Куба и Пуэрто-Рико - островные государства-близнецы. Одинаковый климат, язык, национальный характер, и очень, очень похожий флаг. Куба попала в сферу влияния СССР, а Рико - США. Житуха на Кубе тяжелая -- но почти все грамотные. К обученным в Москве и Питере кубинским врачам едут лечиться со всей Латинской Америки. В Пуэрто-Рико жизнь немного сытнее, но процентов восемьдесят не умеют читать и писать.
Тронутый тем, что в отличии от большинства окружающих людей, я четко знаю, где такое "Югославия", Себастьян окончательно расщедрился и, вытряхнув все содержимое вазелинки фаберже на стол, сделал две гигантские полосы в стиле системы хайвеев генерала Эйзенхауэра.
Я быстро скрутил долларовую купюру в тугую трубочку и стал тянуть. Жаль, что у меня нос совсем не такой как у народного артиста Фрунзика Мкртчяна - в обе ноздри влезла только половина дорожки, да еще и пальцами затыкать пришлось, чтоб обратно не высыпалось.
Покончив с кучей кокса на столе, Себастьян снова задрал жилетку и показал мне багровый шрам на боку: "Белград, девяносто девятый год".
- Сербы прижгли?
- Да твои сербы тарились от нас по подвалам, как крысы! В его голосе зазвучала гордость кавказского полового командира:
- Наши жахнули ракетой "воздух-земля" по моему блок-посту у китайского посольства.
Я вспомнил шумную историю, которую быстро убрали со всех мировых телеканалов:
Ракета, выпущенная с американского бомбардировщика Б-2 растопила в пар посольство Китайской Народной Республики в Белграде.
Шум по американским каналам был короткий, но громкий. Акела промахнулся. То ли НАТО использовало устаревшие карты Белграда, то ли ошибся наземный наводчик - рубаха парень вроде Густаво, но стоило это тогда гораздо дороже, чем выходка Юнион Карбайд в Бхопале. Вашингтон отстегнул Пекину 28 миллионов зелени, а еще четыре с половиной ляма раскидали между членами семей убиенных посольских китайцев. Китайцы отказались тогда по-человечески простить нас за досадный промах.
Всех собак навешали на полковника ЦРУ Уильяма Беннета, которого вскоре благополучно уволили за "фатальную ошибку". А через пару месяцев какая-то пьяная шпана профессионально прекратила жизнь и самого полковника Беннета, прям среди бела дня на берегу речки, в парке, в получасе езды от штаба ЦРУ в Лэнгли.
Война в Югославии, о которой из всех присутствующих в комнате не слышал только уроженец Милуоки Эндрю Колтон, нас очень сблизила. Я теперь совсем не чувствовал себя среди пуэрториканских бандитов на другом конце земного шара. Это больше походило на вечеринку с кавказцами где-нибудь в Сочи, в одной из крышуемых шашлычных.
Закончив клясться в дружбе до гробовой доски, мы перешли к оценочной стоимости предлагаемого на бартер имущества выставки-продажи. Густаво и Себастьян мелочно боролись за каждый цент. В конце концов, договорились принять товар по ценам, которые наша фирма рекламировала по телевизору. Это был сущий грабеж, но я боялся, что альтернативой могла стать возможность досыта накормить лангустов в санхуанской бухте.
У них не было героина, которого жаждал Дрю, и не было ничего из моего списка психоделиков. Густаво объяснил что "городские пацаны" - этой дурью не балуются. Он посоветовал мне махнуть в глубь острова, где в джунглях провинции Понсе живут недобитые Колумбом индейские племена. Они бесплатно этой дряни целый короб навалят.
В мое пульсирующее от коки сознание занятое одновременно светской беседой с бандитами и, как обычно масштабными мыслями о благоустройстве России, вдруг ворвался телефонный звонок.
Звонил Тарас. Он был в неестественно приподнятом настроении: "Торбу твою привезли из аэропорта" - сообщил он.
Это был прекрасный повод откланяться и вернуться в цивилизованный комфорт Шератона. Мы отсыпали немного порошков Диего за "хук-ап" - прямую связь с наркобарыгами, подарили ему маленький ноутбук, и, посоветовав не тянуть с поступлением в колледж, благополучно вернулись в отель.
Навстречу нам в вестибюль Шератона выкатилась странная процессия - два швейцара волокли носилки на которых в анабиозе возлежала вгашенная Пенелопа Домингез. Падре Даниэль хмуро указывал швейцарам дорогу.
В баре гостиницы рядом с моей блудной сумкой восседал Тарас. Он был уже совсем никакой, но чтобы это заметить нужно знать его так же долго, как я. Алкоголь мало воздействует на походку и внешний вид украинцев. Их выдают только глаза и речь.
- Бестолочи мексиканские замыслили со мной тягаться! Текила! Текила! Потекла вон та текила ногами вперед, бачив? Бугагага!
Тарас уже понял, что фирму ждет большой отсос в Сан Хуане и теперь вовсю налегал на рон дон Кихот, не забывая записывать счета на наш номер.
Утром на второй день шоу,явились охранники-секурите, как часть мирного договора с островными авторитетами.
Они пришли на работу в красивой черной униформе. Рубашки с длинными рукавами закрывали все их наколки, которым могли бы позавидовать даже шаманы из Понсе.Одного из охранников звали Густаво, а другого Себастьян.
Таким образом наша с Дрю деятельность была декриминализована и поставлена на поток.
БИТВА ЗА БОСТОН
Не стреляйте, покуда не увидите белки их глаз
полковник Израэль Путнам
1.
Знаете как по-испански будет "реклама": пропаганда. А "избирательный комитет" - хунта электорал.
Испанский очень точно отражает суть вещей.
Очередная встреча с Дрю Колтоном наступила на мексиканской границе где все хорошо знают, что такое "хунта электорал" - Эль Пасо, штат Техас.
К Соединенном Штатам Тексас присоединился одним из самых последних, а назывался тогда "Республика Техас". Сначала Техас был собственностью Франции, затем Испании и под занавес -- Мексики. Когда федерация купила у французов Луизиану, Техас тоже был частью сделки, однако вспыхнувшая в 1821 году война Мексики за независимость вернула Техас в родную мексиканскую гавань. Полу пустующий Техас начали усиленно заселять мексиканцами -- чтоб лучше прирос. Уставшие к 1835 году от постоянных внутримексиканских тёрок поселенцы, вышвырнули мексиканскую армию и объявили Техас независимой республикой. Позже Техас попросился в США -основная причина присоединения - нападки Мексики. Техас невзначай отхватил добрый кусок мексиканской землицы. В 1845 году Мексика недовольная присоединением Техаса к США начала войну. В здешних школьных учебниках это называется"Первая Американская Интервенция". Мексиканская армия, несмотря на ряд тактических побед была разбита. Теперь граница между США и Мексикой проходит точно по 32 параллели.
Эль Пасо по испански означает "Проход". Типа, проход из тьмы к свету. Как символично!
"Задний проход!" - мой напарник Тарас как всегда прозаичен.
- Тащимся в такую даль в засратый мексами кишлак! - Тарас злобно плевался. - Будто поближе не могли найти дыру, скотиняки. Зачем сутки ехать, чтобы потом трое - методично сосать.
Ехать через Техас, самый большой после Аляски штат в Америке, это все равно что промчаться по периметру Франции, Германии, а потом еще шоркнуть на сквозняк в Испании.
Тарас знает, что спать будет часов пять от силы, больше в машине на ходу проспать невозможно, сам пробовал, а все остальное время ему придется корячиться за рулем. И потом, какие комиссионные Тарас заработает в такой дыре? Слезы одни, а не комиссионные, понимаешь.
Меня беспокоила близость границы и пограничников вдобавок к скорым на расправу техасским полицейским. Если на канадской границе по два пограничника на милю, то на мексиканской по двести. Из-за стычек с мексиканским правительством вплоть до двадцатых годов, а позже из-за гиперактивности наркокартелей, в окрестностях Эль Пасо расположилась военная база, тренировочный центр ФБР и крупнейший на южной границе центр АБН.
Так что ехал я туда очертя голову.
Перед поездкой как водится, глянул на маршрут с гугловских спутников-шпионов и через натыканные везде вебкамеры. Когда в Америку придет фашизм - через два президента приблизительно - очень легко будет управлять страной, где все можно увидеть, не отходя от монитора, у себя дома. Уже есть программа, по которой пенсионеры-добровольцы следят за мексиканской границей через вебкамеры. Увидят движуху - бац на кнопку. Я не знаю, что это кнопка инициирует, беспилотник , снайперов или выезд патрульного джипа, но пенсионеры-добровольцы меня пугают. Учитывая их ревматизм и заторможенную моторику, жизнь мексиканских паломников превращается в цифровую рулетку.
Я лег спать в Оклахоме и хотя в середине Нью Мексико мог бы уже подняться,но все еще притворялся, чтобы не садится за руль.
Подняло меня странное природное явление - ярчайший свет, будто в машину ударила молния. Сработал десяток мощных фотовспышек, который автоматически запечатлел усталую физию Тараса и номера моей машины. Мы вошли в пограничную зону Соединенных Штатов Америки.
На подходе к Эль-Пасо спускаясь с холма, новый сюрприз - огни огромного города, типа Хабаровска или Владика. В интернете написано - население городка меньше 50 тысяч. А свету в домах, будто город в несколько миллионов жителей. Ничего не понимаю.
Тараса Эль Пасо сразу вдохновил. Количество потенциальных жертв прямо пропорционально его возможным доходам. Напарник задорно притопил и вскоре мы отыскали здание городского арсенала, где проходило шоу.
Самый радостный сюрприз Эль Пасо, был мистер Эндрю Колтон, в которого я буквально врезался, разгружая ноутбуки у грузового дока.Дрю вышел перекурить свои вечные зеленые нюпортс. Похоже, он тоже был мне рад.
- Не забудь оставить пару коробок в машине - прошелестел он вместо "драсти".
- Что Дрю? Нашел яму? Серьезно? Восхитительно! А в каком отеле вы изволили остановиться? Далеко? Городище какой громадный, оказывается! Кто бы мог подумать.
-Город - говно. Две улицы и две лошади. Наш отель в трех шагах. Дай-ка машину, надо заскочить на адресок, отоваримся по полной.
- Не скажи, две лошади - две улицы, я на подлете с холма столько огней в домах видел, в глазах зарябило.
- Огни? Ха! Это же Хуарез, дура! Хуарез Сюдад, штат Чивава, МЕ-КСИ-КО.
- Уже Мексика? Хуарез? Большой город этот Хуарез.
- Мексико-сити большой город. У меня родня там. Ты в жизни такие города большие нигде не увидишь. Хуарез - наркостолица. Как ваш Амстердам.
Я не стал разубеждать географически неграмотного Дрю насчет Амстердама. Мне такой областной центр польстил бы. А что касается Хуареза, а вернее, орудовавшего там наркокартеля моего тезки - Висенте Кирилло Фуэнтеса - мне не раз раз приходилось слышать по СиЭнЭн.
Когда коротышка Висенте подминал под себя мелкие картели северной Мексики, он боянил технологии из культовой книги Марио Пьюзо. Конкурентам отрубали головы, потом, надругавшись над трупами, вышвыривали на центральных площадях мексиканских городов. "Ля Фамилия!" - шептали перепуганные горожане.
Фунэтес воспользовался слабостью колумбийского медельинского картеля, и подмяв под себя все ведущие мексиканские семьи запустил лапы в страну Гринго до самой Северной Калифорнии.
По сведениям, собранным бесстрашным голубым ведущим СиЭнЭн Андерсоном Купером, крышевал дона Висенте, сам глава агентства по борьбе с наркотиками в Мексике, бригадный генерал Хесус Реболло. Выяснить, кто крышует бригадного генерала Реболло, Андерсон Купер пока не решился.
Картель Висенте стал больше чем правительство и федералес. Армия у Висенте была своя,тюрьмы свои, оставалось присвоить школы и больницы и объявить себя президентом Эстадос Юнидос Мексиканос -- соединенных штатов Мексики.
Многоходовая операция АБН с треском провалилась -- внедренного в картель агента убивать не стали, а заставили лично казнить одиннадцать гражданских. По законом США, внедренный агент совершивший правонарушение не может свидетельствовать в суде.
Тогда федералез и инструкторы из Вашингтона отыграли партию хорошо откатанную в России девяностых. Картели стравили друг с дружкой. На настоящий момент после продолжительной войны от картеля Хуарез осталась только недобрая память. Победителем стал картель Гузмана из Синалоа. Хоакин Арчивальдо Гузман Лоэра добавил в меню героин, экстази, марихуану и мет. Чтобы картель не особо распоясывался, самого Гузмана (позывной Чапа) держат в федеральной тюрьме. Когда возникает острая необходимость разборки, Чапа сбегает из самой охраняемой камеры в мире, а после толковищ его снова ловят и сажают.