— Нет, что вы!
— Ну ничего, еще несколько дней, и я уеду!
— Куда?
— В Анталию! Вот где рай!
— Понимаю, вы по своей природе городская жительница!
— Вот именно! Хотя это странно, корни у меня самые что ни на есть крестьянские, а вот поди ж ты! А тебе, я вижу, тут все нравится?
— Вообще-то да! — призналась Виктоша. — Я первый раз в деревне, я имею в виду в настоящей деревне, а не в дачном поселке!
— Вальчушик! Ты где? — донесся голос профессора.
— О, господи! — вздохнула Валерия Васильевна. — Знаешь, Вика, никогда не выходи замуж за человека, который на тебе помешан.
— Почему? — У Виктоши загорелись глаза. Разговор обещал быть интересным.
— Но тут подбежал профессор.
— Вальчушик! Ты не хочешь поехать со мной в Парфеньево?
— Нет. Не хочу!
— Но почему?
— Что я там забыла? Опять таскаться по пыли? Нет, уволь!
— Ну, Вальчушик, мне не хочется тебя одну оставлять! — надул губы профессор.
— Я не одна, как видишь! — сухо произнесла Валерия Васильевна. И не смогла сдержать раздражения. — Я не поеду! Все!
— Ну, Вальчушик, пожалуйста!
— Я, кажется, русским языком сказала — нет!
— Жаль, очень жаль, — пробормотал профессор и быстро скрылся.
— «Как странно, — думала Виктоша, — чтобы такой тип, убийца, главарь наркомафии так унижался перед женой!»
— Извини, Вика, что пришлось при тебе выяснять отношения.
— Да нет! Что вы! — смутилась Виктоша. Но немного погодя все же не удержалась от вопроса: — Валерия Васильевна, а вот вы сказали — нельзя выходить замуж за того, кто на тебе помешан… Почему?
— Потому что это скучно! Такая тоска, что выть хочется!
— Скучно? — поразилась Вика.
— Ну да! Когда тебя обожают двадцать четыре часа в сутки, от этого можно озвереть! Поверь мне, Вика, это так… Анатолий Николаевич у меня второй муж. Первый, мне казалось, недостаточно меня любит, вот я и ушла от него к Толе. И попала пальцем в небо!
— Как интересно, Валерия Васильевна! — воскликнула Виктоша. — А если наоборот?
— Что наоборот?
— Если женщина помешана на своем муже?
— Такой же кошмар! И скорее всего муж от такой женщины сбежит!
— Внезапно перед ними вырос Степка. Он потоптался немного и, поймав взгляд Виктоши, смущенно сказал:
— Слушай, надо поговорить!
— Степа, здравствуй! — сказала Валерия Васильевна.
— Здрасьте, тетя Лера! — тут же отозвался Степка. — Извиняйте!
— Ладно, вы тут побеседуйте, а я пойду искупаюсь!
— Валерия Васильевна пошла к воде.
— Чего тебе? — не слишком любезно спросила Виктоша, раздраженная тем, что прервался разговор.
— Денис правда в Москве?
— Правда. А что?
— Понимаешь, я вроде узнал…
— Что ты узнал?
— Про второй дом!
— Какой дом?
— Где кости… ну, это, в цементе! Профессорский дом, другой… Понимаешь?
— Да, конечно! И где же?
— В Москве или, вернее, под Москвой!
— Но где? Где? Подмосковье большое!
— Точно еще не знаю!
— А откуда такие сведения?
— Я слыхал! Профессор этот говорил одному мужику в пивной в Парфеньеве… что у него дача под Москвой есть…
— Да? Очень интересно! А как ты в пивную-то попал?
— С папкой!
— А…
— Как ты думаешь, это может пригодиться?
— Может! Еще как может! Ты молодчина, Степа!
— А Денис меня не заругает?
— За что?
— За то, что я тебе сказал…
— Нет, что ты! Еще спасибо скажет!
— Ладно, я пошел… Если еще чего узнаю, скажу!
— Спасибо!
— Степка ушел. Все мысли о любви и браке вылетели из головы Виктоши. И она решила пойти ва-банк! Просто спросить у Валерии Васильевны насчет подмосковной дачи.
— Вика, а ты почему не купаешься? Вода чудесная!
— Да, я сейчас побегу, окунусь! А вы еще не уходите?
— Нет, я тут почти целыми днями валяюсь! Хоть какая-то польза — вода и свежий воздух!
— Виктоша помчалась в воду, несколько раз окунулась и побежала обратно.
— Ох, хорошо! — воскликнула она, плюхаясь на травку. — Валерия Васильевна, а почему вы купили дом здесь, а не в Подмосковье? Там же тоже чудесные места есть?
— Конечно, но у нас денег не было на подмосковный дом. А здесь дом стоил сущие гроши.
— Значит, у вас подмосковной дачи нет?
— Нет, у нас нет! Вот у сына Анатолия Николаевича есть подмосковный дом. Но я там никогда не бываю!
— А… А где этот дом?
— В Валентиновке. А почему ты спрашиваешь?
— Просто так…
— Ему и машину эту сын подарил, сам бы он такую не осилил!
— А этот сын, он кто?
— Он? Бизнесмен, что-то вроде «нового русского»!
— А у вас с ним плохие отношения?
— Плохие? Нет, отнюдь. Просто никаких отношений. Вообще.
— Вика! — раздался вдруг Муськин ликующий голос. — Ты где?
— Муся! Я тут! — крикнула в ответ Виктоша и помахала рукой. «Вовремя она появилась, — подумала Виктоша, — а то разговор уже зашел в тупик».
— Муська подбежала к ним, вежливо поздоровалась с Валерией Васильевной и уселась рядом.
— А Всеволод где? — поинтересовалась Виктоша.
— Он там! С бабушкой! Знаешь, как она обрадовалась! Ты купалась? — спросила Муська.
— Да. Вода — кайф!
— Пойду тоже искупаюсь! Ты со мной?
— Конечно! Валерия Васильевна, а вы?
— Нет, я пока поваляюсь!
— Девочки бросились в воду и принялись резвиться, брызгались, визжали, и Виктоша незаметно отвела Муську подальше, в сторонку, и там шепнула:
— Есть новости! Целая куча!
— Какие? Откуда?
— Потом объясню! Короче, у профессора есть сын, а у сына — дача в Валентиновке! Сын — «новый русский»! И машину он подарил!
— Погоди, ну и что?
— А то, что очень может быть, что главный — сын! А папаша у него на подхвате. И кости скорее всего там, в Валентиновке!
— Какие кости?
— Ну, помнишь, подвал с костями…
— А! Да!
— Наверное, надо как-то сообщить в Москву Денису про дачу в Валентиновке!
— Но как? И зачем? Нет, надо сначала…
— Посоветоваться с Всеволодом Григорьевичем! — закончила Виктоша Муськину фразу.
— Вот именно! А то мы можем только дров наломать!
— А, по-моему, твой Всеволод Григорьевич очень уж легкомысленно отнесся к этой истории!
— Ничего подобного! — возмутилась Муся, — Он же сразу хотел вернуться в Москву, а я его отговорила!
— В Москву! В Москву! Основные события, между прочим, тут развиваются! Главный клубок здесь! А в Москву только одна ниточка тянется… Думаю, Денис с ней справится, особенно если найдет наших…
— Вот именно, если…
— Надо дождаться вечера и позвонить!
— Мусь, а может, сейчас на почту смотаемся? А?
— Ну что ж, давай!
— Девочки выскочили из воды.
— Накупались? — ласково осведомилась Валерия Васильевна.
— Да! Мы совсем забыли, что нам в Москву позвонить надо! — бодро сообщила Виктоша.
— Родителям?
— Ну, да!
— А они в это время дома? — удивилась Валерия Васильевна.
— Мусина мама дома, а я папе на работу позвоню! До свидания, Валерия Васильевна. Я запомню все, что вы мне советовали!
— Валерия Васильевна рассмеялась.
— Что она тебе советовала? — спросила Муся, когда они отошли на приличное расстояние.
— Да так… Насчет замужества…
— Вика! Ну, скажи, это же интересно!
— Она сказала — нельзя выходить замуж за человека, который на тебе помешан.
— Почему? — удивилась Муся.
— И жениться, кстати, тоже нельзя.
— Но почему?
— Она говорит, это очень скучно!
— Скучно, когда тебя любят? — недоуменно спросила Муська.
— А погляди на ее муженька! От него же одуреть можно!
— Ой, Вика, я вспомнила! Ты у нее ничего не спросила про катастрофу планетарного масштаба, а?
— Не успела!
— Да, а как ты узнала про дачу в Валентиновке?
— Сперва от Степки, а потом сама у нее спросила.
— От Степки?
— Ну да! Он случайно услыхал разговор профессора… ну и сообщил мне. Денис, похоже, его привлек к делу!
— На почте никого не было. Телефонистка Роза обрадовалась девочкам.
— Привет москвичкам! Звонить пришли?
— Да!
— А связи с Москвой сейчас нет! Придется ждать!
— Долго? — спросила Виктоша.
— А кто его знает! Может, час, а может, и три! К вечеру, думаю, будет!
— Ладно, тогда мы вечером придем!
— Погодите, девчонки, поговорите со мной, а то такая скука!
— Это можно! — засмеялась Муся. — О чем говорить будем?
— Но тут на почту явился председатель сельсовета, и девочки предпочли убраться.
— Ну куда мы сейчас? — спросила Виктоша, заранее зная ответ.
— Я думаю, домой… Там…
— Там Всеволод Григорьевич, один бедняжечка!
— Нет, он с бабушкой, но…
— Да ясно, ясно с тобой все! Смотри, не переборщи с любовью, а то ему скучно станет! И вообще, любовь еще успеется, надо о деле думать! Это здорово, что твой Севочка на машине приехал! По крайней мере мы сможем проследить за профессором! Ладно, сегодня уж ему не до того, твоему Медынскому, а завтра с утра надо делом заняться!
— Но тут на почту явился председатель сельсовета, и девочки предпочли убраться.
— Ну куда мы сейчас? — спросила Виктоша, заранее зная ответ.
— Я думаю, домой… Там…
— Там Всеволод Григорьевич, один бедняжечка!
— Нет, он с бабушкой, но…
— Да ясно, ясно с тобой все! Смотри, не переборщи с любовью, а то ему скучно станет! И вообще, любовь еще успеется, надо о деле думать! Это здорово, что твой Севочка на машине приехал! По крайней мере мы сможем проследить за профессором! Ладно, сегодня уж ему не до того, твоему Медынскому, а завтра с утра надо делом заняться!
— Когда они пришли домой, в саду под яблоней уже стоял новый стол, и Всеволод Григорьевич старательно стругал рубанком столешницу.
— Ой, Всеволод Григорьевич, как здорово у вас получается! — восторженно заверещала Муська.
— Да не особенно! Но — сойдет!
— А где вы научились столярничать?
— Жизнь, Мария, многому научить может!
— Глубокая мысль, — тихо заметила Виктоша.
— А бабушка где?
— За ней девчонка какая-то прибежала, сказала, что дедуле плохо, вот Ефросинья Макаровна и ушла.
— Это хорошо! — заявила Виктоша. — Всеволод Григорьевич, мы тут кое-что еще о нашем профессоре узнали… — И она рассказала Медынскому последние новости.
— Между прочим, — начал он, — тот факт, что «Шевроле» подарил ему сын, кое о чем говорит.
— И о чем же? — хитро спросила Виктоша.
— О том, что он, возможно, и не имеет к этой истории никакого отношения. Вам это в голову не приходило?
— То есть как? — поразилась Виктоша.
— А так… Может, это случайное совпадение…
— Ни фига себе совпадение! — закричала Виктоша. — Денис видел его в лесу у тайника в первый день — это раз, бандиты все время говорили о профессоре — это два, — загибала пальцы возмущенная Виктоша, — в день, когда мы утопили эту пакость в болоте, он напился и кричал о катастрофе планетарного масштаба — это три.
— Погоди, Виктория, не кипятись! — перебил ее Медынский. — Я же ничего не утверждаю, я просто основываюсь на презумпции невиновности…
— Да какая, к черту, презумпция! Тут такие дела творятся, а вы… Вот давайте завтра попробуем проследить за профессором, тем более, у вас машина… Он каждый день куда-то на своем «Шевроле» гоняет! А насчет того, что это сын подарил… Ерунда все это! Отмазка для глупых! Просто надо как-то оправдать такую машину у бедного старого профессора. Ну и для его жены… Она, кстати, очень хорошая женщина!
— Это верно, — поддержала подругу Муся. — У нее на редкость чистая аура!
— А у профессора? Ты должна бы чувствовать…
— Я уже говорила, что у него неясная аура, там всякое может быть…
— Но, как говорится, однозначно утверждать, что он темная личность, ты все-таки не можешь?
— Однозначно не могу, но все же он мне очень не нравится!
— Ну это уже кое-что! Хорошо, я согласен, давайте завтра попробуем последить за ним, а я попытаюсь с ним познакомиться, поговорить… Как, по-вашему, это возможно?
— Вполне! Он очень даже разговорчивый! Ко всем встречным и поперечным лезет с разговорами… — сообщила Виктоша.
— Особенно, если выпьет, — добавила Муся.
— Что ж, можно будет и выпить с ним! — засмеялся Медынский. — Но главное — позвонить вечером в Москву! Кстати, если сегодня мы ничего не выясним, придется мне все-таки завтра вернуться!
— Нет! Нет! — закричала Муся. — Получится путаница, вы уедете, Денис приедет… Мы с ним договорились, если он никого не найдет, то вернется!
— «Что-то я такого уговора не помню, — подумала Виктоша, — но Муська зря врать не станет, может, я просто забыла…»
— Вечером они поужинали за новым столом. Бабушка была страшно довольна.
— Вот мне радость на старости лет! Сколько народу в доме! Это все внученька моя, умница, добрая душа, — сказала она, когда Муся пошла за чем-то в дом. — Вот и тебя, Севочка, ко мне еле живого привезла, а теперь гляжу на тебя — сердце радуется!
— И у меня, Ефросинья Макаровна, глядя на вас, сердце радуется! Вы же — мечта журналиста! Я про вас уже статью написал, правда, не для газеты, а для одного журнала! Там и фотография ваша цветная будет!
— Да ты что? Это, выходит, я на старости лет знаменитой стану? Ох, только ты, милок, адреса моего не давай, а то, неровен час, повалит сюда народ лечиться, а местные меня со свету сживут.
— Да что вы, конечно, никакого адреса! Я ведь понимаю!
— А вот Дениса нашего ты знаешь?
— Не имел чести, — усмехнулся Медынский.
— До чего же золотой парень! Умненький, сердешный, сирота круглая, а не озлобился, очень я к нему прикипела, верно, оттого, что у меня кругом одни девки: две дочки, две внучки…
— Две дочки? Две внучки? — удивилась Виктоша. — Первый раз слышу!
— А чего удивительного? Старшая-то моя дочка далеко… В Америке. Замуж еще на первом курсе института выскочила, а там вскоре и уехала. Уж как она за границу рвалась. И по ее вышло!
— А она приезжает к вам? — спросила Виктоша.
— Нет, ни разу не была… Пишет раз в год, на ихнее Рождество. Только из писем знаю, что внучка у меня в Америке растет, может, когда вырастет, захочет бабку свою повидать, — с грустью проговорила Ефросинья Макаровна.
— «Странно, Муська ни разу даже не упомянула, что у нее в Америке двоюродная сестра и родная тетка. Наверное, эта тетка у них в семье отрезанный ломоть», — думала Виктоша.
— После ужина девочки и Медынский собрались на почту.
— Поехали на машине, — предложил Медынский.
— Да нет, лучше пешочком пройдемся, — возразила Муся.
— Как угодно дамам! — улыбнулся Всеволод Григорьевич.
— Ну как, есть связь с Москвой? — спросила Виктоша.
— Есть, есть! — сказала сменившая Розу Тамара. — Давайте номер!
— У нас целых три номера! По какому ответят, по тому и будем говорить! — сообщила Виктоша.
— Не успели они сесть, как появился профессор в рыжей бейсболке. Виктоша от волнения ущипнула Медынского за руку.
— Это он, — прошептала она.
— Профессор тоже заказал разговор с Москвой. Вот черт, как же теперь говорить с Денисом, если они до него дозвонятся?
— Первые два номера не отвечают, — крикнула Тамара, — сейчас третий попробуем. Есть! Вторая кабина.
— Виктоша со всех ног кинулась в кабину и схватила трубку.
— Алло! Стас, это ты? Это я, Виктория! Да, из деревни! Стасик, Денис с вами связался? У вас? Вот здорово, просто камень с души! Дело в том, что Всеволод Григорьевич здесь, сегодня на машине приехал! Скажи Денису или нет, лучше позови его! Денис! Какой ты молодец, что ребят нашел! Как у вас дела?
— Вика! Тут такое… Мы уже вышли на связного. И эти мужики у нас под контролем! Но я пока не вернусь! Тут каждый человек на счету! С родичами трудностей много, всех на дачах держат!
— Так ты что, один там действовать собираешься?
— Нет, что ты! Я просто объясняю, что все не так просто! Новых сведений нет?
— Есть! Мы узнали про… цементный завод…
— Что? Про какой завод? — совершенно ошалел Денис.
— Подумай!
— Ты что, говорить не можешь?
— Именно!
— Хорошо. Цементный завод. Какое слово тут ключевое?
— Первое.
— Цементный? Существительное или прилагательное?
— Первое.
— Цемент?
— Ну, да!
— Погоди, это насчет подвала? — догадался вдруг Денис.
— Именно!
— И где он?
— Под Москвой! Ее Валя зовут! Валентина!
— Кого?
— Валя ее зовут, слышишь?
— Ничего не понимаю, кого Валей зовут? Не можешь сказать?
— Не могу!
— Там профессор, что ли?
— Наконец-то допер!
— Но все же, Валей хозяйку дачи зовут?
— Там не хозяйка, а хозяин! Сын!
— Чей сын? Вали? Или профессора?
— Именно!
— А Валя кто? — озабоченно спросил Денис.
— Не кто, а где!
— Где? Валя?
— Валентина!
— Бред какой-то! Стас, может, ты поговоришь, я что-то ничего не пойму!
— Вика? Привет, что там?
— О, господи! — простонала Виктоша. — Что за бестолочи!
— Про какую Валя разговор? Слушай, а ты часом не Валентиновку имеешь в виду?
— Наконец-то! Доперли!
— У сына профессора дача в Валентиновке?
— Ну да!
— Молодчина!
— И на этом разговор оборвался.
— Девушка! — закричала Виктоша. — Ничего не слышно. Соедините еще.
— Попробую.
— Но ничего из этого не вышло. Связь с Москвой опять оборвалась. Виктоша вышла из кабины мокрая, как мышь. Во-первых, там было очень душно, а во-вторых, она взмокла от напряжения. Конспиративный разговор дался ей нелегко. Интересно, а телефонистка слышала их беседу?
— Тамарочка, а когда я смогу поговорить с Москвой? — допытывался профессор.
— Я уж и не знаю, Анатолий Николаевич! Сегодня вообще все время связь обрывается, целый день!
— Я вас умоляю!
— Умоляйте, не умоляйте, не в моих силах! Ждите, может, дадут! Или езжайте в Парфеньево, у вас машина, тут недалеко!