Джерри снова делал паузу.
... его прадед.
Если быть точным, двоюродный прадед. Сведения о родственных связях между предками Джерри выпытал у бабушки, слегка удивленной жгучим интересом подростка к подобным вещам. Так вот, родной его прадедушка появился на свет уже после гибели Феликса. Мать героя, оставшись совершенно одна, - ты ведь понимаешь, Джерри? - через пару лет снова вышла замуж. Родила ребенка, хоть ей было уже далеко за сорок - отважная женщина... И оставила младшему сыну фамилию Ли.
Джерри понимал. Нельзя, чтобы такая фамилия оборвалась, исчезла навсегда. Чтобы никто из потомков не имел возможности еще раз прославить родовое имя...
На старой цветной фотографии Феликс выглядел совсем юным, даже моложе своих двадцати двух. Смеющийся, белозубый, круглолицый. Обнаружив фото среди архивных бумаг, Джерри пару дней только и делал, что тайком бегал туда-сюда пытливым взглядом - со снимка в зеркало и обратно. В конце концов пришлось признать: внешне у него было мало общего с героическим предком. Разве что глаза... особенно их количество! - безжалостно обрывал себя ироничный Джерри. Хотя глаза действительно были похожи: карие, большие, как и у всех Ли. Но, разумеется, молодой прадед не носил никаких очков...
* * *
Двадцать два года. Ему уже исполнилось шестнадцать - времени на великие свершения оставалось в обрез. Шесть лет, пять из которых пойдут на учебу в институте. Джерри не был пустым мечтателем: без высшего образования подвиг, достойный титанов ЭВС, - вещь неосуществимая.
Железный прагматизм взрослого человека - вот что стояло за этой идеей. А вовсе не мальчишеская тоска о дальних странствиях, не стихийное желание вырваться, убежать куда-нибудь подальше из глухого, грязного и безнадежного Порт-Селина... нет, конечно, и это тоже, Джерри не спорил. Он ведь и в самом деле сушил когда-то сухари, собираясь удрать из дому просто так, на поиски приключений и подвигов, которые представлял себе очень смутно... Но ведь у каждого было безрассудное детство, правда?
Теперь он точно знал, чего хочет. У него даже была секретная тетрадка, куда записывались основные пункты плана на ближайшее время... на ближайшую жизнь. Этой зимой, щурясь при свете керосиновой лампы, Джерри задал себе следующее:
1. Дописать седьмую главу работы. Переделать третью и четвертую.
2. Подтянуть хвосты по физкультуре. Закончить школу на отлично.
3. Поехать в город и подать документы в институт. Если там нет исторического, то на филологию.
Вот так, ничего невыполнимого. Между городом и Порт-Селином не реже, чем раз в две недели, курсировали на телегах или малолитражных автомобилях-вездеходах торговцы спичками, керосином и туалетной бумагой: добраться туда было вполне реально. О том, что в городе есть некий институт, Джерри знал от бабушки. Она сама там училась... правда, уже давно. В общем, твердый план, обеими ногами стоявший на земле.
Но весной пришел очередной номер Газеты, где было напечатано объявление про конкурс от столичного Института истории и лингвистики. Удача! - та самая, что не сваливается на голову кому попало, а закономерно встречается на пути тех, кто сделал по этому пути уже не один шаг. Об этом красноречиво свидетельствовало название конкурсной работы: "Эпоха Великих Свершений и современность".
Слово в слово!
Именно так повезло Феликсу Ли, когда его, совсем молодого парня, зачислили в состав Первой Дальней. Именно так повезет и ему, Джерри...
Он внес некоторые изменения в тайную тетрадку:
1. Переписать всю работу, кроме первой главы. Сделать резюме.
2. Послать на конкурс. А пока не расслабляться, подтянуть физкультуру.
3. Как только придет вызов, немедленно выехать в столицу.
Столица располагалась на другом конце страны, и дорога туда на перекладных могла занять неделю, а то и две. Опаздывать к началу занятий не хотелось. Впрочем, возможно, администрация Института сама решит вопрос с транспортом... но особенно рассчитывать на это не приходилось, и убирать последний пункт Джерри не стал. И вообще, он так хорошо смотрелся на тетрадном листке, этот последний пункт! Победно, жизнеутверждающе.
... не может не повезти.
Весна окончилась гораздо хуже, чем началась. Рейд вербовщиков, разбитые очки, домашний арест. И самое страшное: Лили, которая предпочла другого.
Самую что ни на есть секретную тетрадь могут найти и прочесть поэтому о Лили он там не написал ни слова. Тем не менее, она пронизывала его жизненные планы, как солнце пронизывает речку на мелководье. Конечно, им придется расстаться, когда он уедет учиться в столицу. На целых пять лет, а может - и на дольше, он ведь не собирается, едва получив диплом, возвращаться в глухомань Порт-Селина. Целая вечность, даже представить страшно. Но как здорово представлять себе другое: вот он, вернувшийся, стоит у ее калитки. Джеральд Ли, герой, имя которого нанизано на бесконечную нить, присоединено на равных к четкам-талисману.
Она скажет: "Я ждала тебя..."
Он ответит: "Давай поженимся!.."
Лилиан Ли. Красиво.
... А она ушла с боксером. С недомерком, у которого мускулы успешно заменяют мозги. С уличным подонком, невежей и невеждой... он, наверное, и слов-то таких не знает. Ничего, зато знает много других, издевательских и глумливых, и прямо при ней... у Джерри до сих пор вспыхивали щеки и дрожали пальцы при мысли о том оскорблении. Он должен был ответить; дать пощечину!.. но очки... если бы не очки!
Лили была вправе презирать его. Он не сумел спасти ее от насильников; пытался, не струсил и не отступил! - но не сумел же. А Фрэнк сумел. Если бы не Фрэнк... Он действительно оказался героем: и в ее глазах, и с точки зрения объективной истины. Это даже где-то справедливо: женщины достаются победителям. Как на древних рыцарских турнирах... ты слыхал о таких, Фрэнк? Может, и слыхал: ты, как выяснилось позже, любишь красивые сказки...
"Подтянуть физкультуру..." Ни о какой физкультуре после того случая не могло быть и речи - как и о школе вообще. Джерри попробовал было воспротивиться - но и мама, и даже бабушка плакали; что он мог поделать? От выпускных экзаменов отличника Джерри освободили автоматически. Учительница, та самая, что давала когда-то подшивки журналов, принесла ему домой бумажку аттестата. Вербовщики в Порт-Селине больше не появлялись, но бабушка черпала из очередей информацию, что весенний призыв все еще продолжается... Джерри чувствовал, что этот так называемый призыв может длиться до бесконечности. А где-то Лили гуляла по берегу речки - с Фрэнком. Который не боялся никакого призыва по той простой причине, что мог дать в морду любому вербовщику...
Про себя Джерри решил, что домашнее заточение не продлится ни дня после того, как он получит вызов из столицы. Пункт третий в секретной тетради. Как только, так сразу. Прощания с Лили не будет - как не будет, впрочем, и романтического возвращения. Ничего. Она еще услышит когда-нибудь его имя!
Раз в неделю, когда приходила почта, он раньше всех подходил к калитке: не то что бы родные были способны утаить письмо, но все-таки... Однако наступил июнь - а в щели между калиткой и забором по прежнему торчал только серый листок Газеты.
Джерри начинал волноваться. Пакет с его рукописью мог затеряться в дороге, и это уже никак нельзя проверить, - всем известно, что такое современная почта. Или наоборот: конкурсная работа дошла по назначению и поразила всех, кто ее прочитал. Ректор Института истории и лингвистики собственноручно написал вызов студенту первого курса Джеральду Ли из Порт-Селина... и как раз это письмо пропало в пути. Запросто.
Феликс Ли беспечно улыбался с фотографии на стене. Джерри шепотом пересказывал ему тот, окончательный - на сегодня - вариант своей работы. Он помнил ее наизусть, до запятой. Может быть, поэтому слишком знакомые слова начинали казаться нестерпимо банальными. Сумбур, штампы, слабые потуги на аналитику... На уровне Порт-Селина - сойдет. Но в столице... На конкурс, наверное, прислали сочинения тысячи куда лучше подготовленных ребят, нежели он - провинциал, варящийся в собственном соку. Ученики городских - а тем более столичных! - школ имеют доступ к целым библиотекам литературы, посвященной ЭВС. С чего он взял, что у его наивного творения есть какие-то шансы?..
Он пересказывал текст снова и снова. Пока написанное и отправленное уже не исправишь! - снова не начинало ему нравиться. Не только ему самому и Феликсу!.. да, он бы точно одобрил.
"Эпоха Великих Свершений и современность".
Это ведь не просто заголовок ученической работы. Джерри давно решил: именно так будет называться тот научный подвиг, который поставит его в один ряд с молодым прадедом и другими героями ушедшей ЭВС.
Почему - ушедшей?
Вот главный вопрос, на который он собирался рано или поздно ответить.
С одной стороны, факт давнего конца Эпохи ни у кого не вызывал сомнений. Об этом кричало уже само "и" - связка и противопоставление одновременно. Коротенькое словечко "и" было ключевым в названии будущего великого научного труда.
Когда - ушедшей?
Эпоха Великих Свершений жила, развивалась, одного за другим рождала гениев, шагала вперед гигантскими шагами, - и вдруг растворилась в истории без всяких тому объяснений. Даты или хотя бы примерного года ее завершения Джерри так и не нашел, тщательно перелистав от корки до корки все тридцать с лишним попавших ему в руки книг. Среди них были популярные и академические, исторические и художественные... о конце ЭВС никто не писал ни слова.
Как если бы она продолжалась до сих пор.
* * *
- Откуда ты знаешь? - спросил Фрэнк.
Джерри вздрогнул и споткнулся о камень, невидимый в жухлой траве. Боль оказалась еще неожиданнее и нелепее, чем вопрос, вспоровший тишину. Сцепил зубы. Все-таки Лили шла рядом, он едва не касался ее рукавом.
Слегка нагнувшись, Джерри заглянул ей в лицо: плотно сжатые губы, отрешенные глаза, два упрямых холмика между бровями. Лили никогда раньше не была такой... Жесткой, устремленной к цели. Он вдруг понял, что мог бы и застонать, и даже вскрикнуть, - она бы все равно не услышала.
Стало жутко.
- Откуда ты... - нетерпеливо начал повторять Фрэнк.
- Что?! - огрызнулся Джерри.
- ... знаешь про секретный объект? - закончил пацан как ни в чем не бывало.
Очень захотелось брякнуть что-то вроде "от верблюда". Чтоб заткнулся. Чтобы перестал всюду вставлять пять монет и лезть в самовозведенные командиры. Чтоб...
Фрэнк умолк, и тишина сконцентрировалась настолько, что шорох ломких стеблей под ногами показался чуть ли не канонадой. Даже Лили передернула плечами, еще плотнее стиснула губы и ускорила шаг.
И Джерри заговорил, забивая проклятую тишину дробью словесных барабанных ударов:
- Мистер Шлегель рассказывал, еще прошлой зимой. Он для тебя, наверное, не авторитет; ваши ребята его придурком зовут, думаешь, я не знаю? - он с вызовом покосился на Фрэнка, но тот лишь пожал плечами. - Я сам с его выводами не всегда согласен - но выводы одно дело, а чистая информация - другое. Так вот, он поймал вражескую радиопередачу диверсионную, их специально для нас делают. О том, сколько стоит стране содержание Кордонов, что эти средства можно было бы направить на восстановление заводов и соцвыплаты... в общем, неважно. Главное, они подробно расписывали, что представляют из себя эти объекты, - мол, стоит ли их вообще засекречивать и охранять? И про наш тоже говорили. Его называют Замком спящей красавицы.
Фрэнк хмыкнул.
- Ага, не стоит! Посмотрели бы они на Берта. После того...
Джерри показалось, что Лили судорожно сглотнула. Хотя нет - она ведь не проявляла ни малейшего интереса к их разговору. Ее словно уже и не было здесь. Она была там... впереди.
- Будто это просто памятник старины. Древней архитектуры. И что там нет никаких аномальных явлений... Смысл диверсии в том, чтобы, во-первых, подорвать доверие к правительству, а во-вторых, вызвать волну несанкционированных посещений объектов, дестабилизировать работу Кордонов...
- Ага, - неуверенно кивнул Фрэнк.
Половина слов, наверное, звучали для него сущей абракадаброй. Так ему и надо, - мстительно подумал Джерри.
- В нашем случае они, конечно, просчитались. Во всем Порт-Селине радио у одного мистера Шлегеля, да и тому никто не верит... почти никто.
Облупленный малиновый лоб юного боксера собрался складками: мыслительная деятельность, наверное, так и бурлила - с переменным успехом. Черт возьми, жалко даже, что Лили сейчас совсем не до того...
- Подожди, - взгляд Фрэнка слегка прояснился. - Если это все вражеское вранье, почему тогда?..
- Не все - вранье, - перебил Джерри. - Любая информационная диверсия так или иначе строится на фундаменте чистой правды. А умный человек, - он не удержался от иронической усмешки, - как раз и должен уметь отделять правду от вранья. И сопоставлять с другими фактами...
У него снова сбилось дыхание. Лили все убыстряла шаг - медленно, незаметно, - но сейчас ребята уже были вынуждены почти бежать, чтобы не отстать от нее. Стремительные легкие шаги, не оставляющие даже следа в жухлых злаках...
Лили.
Она пришла к нему - сама. Она пришла сама - к нему.
Пришла внезапно, когда Джерри совсем уже зарекся ждать. Постучала в ворота... как в самых неправдоподобных мечтаниях, которые он давно себе запретил. Все-таки пришла!..
Пусть за ее спиной маячил этот Фрэнк - он ничего не значил для нее. Просто охрана: глядишь, пригодится в пути. Это стало ясно с первого же взгляда поверх калитки... даже раньше, чем Джерри надел очки. Она раскрыла свою тайну именно ему, зная, что именно он сможет помочь. Отделить правду от вымысла... сопоставить с другими фактами...
- Когда Лили рассказала свой СОН, я понял, что ей нужно туда, на секретный объект. Наверное, он как-то передает психические импульсы... Аномальные явления, я же говорил...
Он запнулся. Может, хватит бравировать словарным запасом? Ради чего?..
Фрэнк - похоже, вконец добитый в неравном бою интеллектов, промолчал. Джерри только сейчас заметил, что в воздухе концентрируются сумерки - пока еще легкие, светлые, незаметные. Солнце осталось у ребят за спиной. Он оглянулся через плечо: не малиновое, а скорее тускло-оранжевое, оно низко висело на желтоватом небе. Впереди по траве протянулись три длинные неровные тени.
Летом темнеет быстро. Вечер, потом ночь, - и что они будут делать посреди чистого поля? Джерри подготовил снаряжение для экспедиции так тщательно, как только мог: кроме ружья и спортивного костюма для Лили фонарик, нож, спички, запас провизии и воды на пару дней и самое большое в доме одеяло. Когда-то у него была и палатка, но выяснилось, что мать давно пустила ее на чехлы для мебели... обидно.
Разумеется, кроме него о необходимых в дороге вещах никто не позаботился. С Лили всё понятно, - но Фрэнк! Джерри думал, что уже пережил-проехал злость на него - хорошо хоть, крепыш согласился нести рюкзак, - но сейчас, когда пора было объявлять привал, она, эта злость, воспрянула с новой силой. Какого черта?!.. Одного одеяла, ясное дело, на всех не хватит. Он с ненавистью втупился сверху вниз в кучерявый затылок, подсвеченный вечерним солнцем.
И внезапно Фрэнк развернулся. Не просто повернул голову - все тело на сто восемьдесят резких градусов.
- Импульсы, да? Ненормальные явления? И ты ведешь ее туда, как будто так и надо?!.. Очкарик хренов! А у Берта Уэльси машина ржавеет - ты что, не видал?!!
Дошло, наконец, - вяло подумал Джерри.
И остановился.
А разве ты сам не думал об этом же - только гораздо раньше? О том, что вдруг - ловушка, западня с красивой приманкой для доверчивой девочки?.. Что секретные объекты не зря окружают Кордонами? Что ты должен был встать в дверном проеме, раскинуть руки, найти слова, - чтобы не пустить, ни в коем случае не пустить ее к несуществующему сказочному принцу. Ты попросту струсил. Побоялся, что она уйдет, как пришла, и больше никогда...
А если принц и в самом деле существует?.. ну нет, в последнее ты до сих пор не веришь. Тоже трусость.
И солнце уже село... Настоящие сумерки - густые и тревожные.
- Лили-и-и-и!!! - заорал Фрэнк.
Она опять успела уйти далеко. Тонкий темный силуэт на фоне мрачнеющего серо-лилового неба. Не убавила шагу, даже не обернулась на крик.
Фрэнк сорвался с места, словно подстегнутый чьим-то мощным шлепком. Споткнулся, потерял равновесие, но не упал. Догнал ее, обозначившись еще одной далекой темной фигурой на темном же фоне. Начал горячо жестикулировать, размахивая руками. Слов не слыхать...
Джерри бросился следом. Тело - как длинный ящик с дребезжащими внутри битыми деталями. Когда, тяжело дыша и держась за колющий бок, он остановился рядом с Фрэнком и Лили, она плакала.
Плакала!..
Закрыла лицо руками; две светлые косички по бокам дрожащего забрала из тонких пальцев. Сгорбленные несчастные плечи. Тихие-тихие жалобные всхлипы.
- Это же СОН... Фрэнк... СОН...
Боксер смотрел на нее исподлобья, растерянно и тупо, как бычок на ярмарке. Пока он просто стоял и молчал, Джерри еще мог бороться с дикой злобой, клокочущей где-то у горла. Злоба не давала говорить, и он пока что мысленно подбирал слова. Такие, чтоб дошло, чтоб понял, безмозглый бык: Лили все знает сама. Лили нельзя куда-то вести - как невозможно и остановить, не пустить, заставить свернуть с дороги. Лили - знает.
В один миг он расправился с собственными сомнениями - так, словно их и не было никогда. Он обязан ей верить. Не верить - просто предательство.
Она же видела СОН, неужели непонятно?!..
- Лили...
Фрэнк несмело поднял руку, чтобы коснуться ее плеча.
Джерри судорожно сглотнул, - но злоба все-таки качнулась и неудержимо плеснула через край. Злоба, конечно, не вспомнила о ружье - она стиснула кулаки, вскинула их над головой, бросила вперед нескладное тело... Боксер или не боксер - какая разница?!..
Сейчас я его убью.
Последняя обреченная мысль.
Фрэнк развернулся навстречу, хмыкнул, вскинул локти в защитную стойку.