– Своему мужу, – повторил Себастьян.
Так, значит, и это было враньем. Он и раньше ее ненавидел, но теперь это чувство стало яростным, всепоглощающим.
– Все это очень интересно, – сказал через какое-то время человек в наушниках. – Она прямо кипит различными планами. Во-первых, требует, чтобы миссис Гермес нашли и поставили под наблюдение. Мистер Гермес, а вы знаете, где сейчас ваша жена?
– Нет, – сказал Себастьян.
– Во-вторых, – продолжил агент, – она требует, чтобы убили некоего Джо Тинбейна. И наконец – чтобы искоры перехватили вашу жену, если та решит к вам вернуться. Энни Магайр намерена не отходить от вас, пока Анарх не попадет в руки Библиотеки, а затем… – Он вскинул глаза на Себастьяна. – Она говорит, что убьет вас. За то, что вы сделали. Что вы с ней сделали, мистер Гермес?
– Дал ей пощечину.
– Надо было сильнее, – жестко кинул итальянец в наушниках.
Считая, что беседа закончена, Себастьян вернулся в витарий. Энн уже не говорила по видеофону и даже сидела далеко от него.
– Где ж это ты был, – улыбнулась она. – Я выглядывала наружу, но там темно и ничего не видно.
– Я гулял и думал.
– И что же надумал?
– Все вот пытаюсь решить…
– Да нечего тут и решать.
– Очень даже есть, – возразил Себастьян. – Что мне с тобою делать. Вот это я и решаю.
– Я же только стараюсь тебе помочь, – сказала Энн примиряющим голосом. – Ляг и отдохни, а как придет Гантрикс, я тебя разбужу. А самое главное… – Она встала и похлопала его по руке. – Ты пойми, беспокоиться ровно не о чем. Если Анарх уже не у тебя, то он у Библиотеки, а это не так и плохо, они знают, что нужно с ним делать. А если он все еще у тебя… – Она чуть помедлила, в ярко-синих глазах появился блеск. – Я проведу их наилучшим образом. Переговоры с Карлом Гантриксом.
Себастьян прошел в заднее помещение и лег на то место, где недавно лежал Анарх. Он смотрел в потолок и думал. «Вся моя фирма, – думал он. – Она может уничтожить и фирму, и меня, всё, подчистую. Нет ничего, меня касающегося, чем она не может распорядиться. Ну почему я не могу с этим покончить? Ведь у меня есть пистолет, я мог бы ее убить».
Но он был обучен возвращать людям жизнь, а никак не убивать их. Все его привычки, все, во что он верил, было связано с дарованием жизни. Дарованием без разбора, кому угодно; в витарии не интересовались родословными старорожденных, никогда не задавались вопросом, достойны ли они новой жизни.
«Убить человека, – думал он, – совсем не просто». Так не полагается делать. Это не может быть единственным выходом. Эта пощечина совсем на ней не сказалась. Ну разве что поставила его на первое место в списке тех, кого ей нужно уничтожить. «И нет, – решил Себастьян, – мне никак от нее не избавиться. Если она точно решила торчать здесь. Словами ее не проймешь, как и угрозой ее физической безопасности. А где заложена эта бомба? Прямо здесь, в этой комнате? Господи, я должен что-то делать, нельзя же так просто лежать и ждать. Я должен действовать».
Из приемной донесся звонок видеофона.
Себастьян спрыгнул на пол с одной лишь мыслью: кто бы ни звонил, не ее это дело. Он бросился в приемную и выхватил у Энн трубку.
– Они все равно не хотят со мной говорить, – философски заметила Энн. – Они, уж кто бы это ни был, сказали, что будут говорить исключительно с тобой. Мне не нравится их тон, – добавила она. – Странные какие-то у тебя друзья, если это друзья.
У аппарата был Боб Линди.
– Ей меня слышно? – спросил он для начала.
– Нет. – Себастьян отнес аппарат в дальний угол, сколько позволил провод. – Давай рассказывай.
– Ты не можешь от нее избавиться? – спросил Линди.
– Да хрен с ней, ты просто рассказывай.
– Мы сбросили их с хвоста, – сказал Линди. – Машину, которая за нами увязалась. Это был настоящий воздушный бой, как Первая мировая. Я крутил виражи и петли, и они тоже крутили; пару раз я сделал иммельман… в конечном итоге вышло, что они летят на север, а я – на юг. Пока они успели развернуться, я уже был далеко, и они меня потеряли. Мы только что сели, он еще в машине.
– Не говори мне, где вы, – торопливо сказал Себастьян.
– Еще бы, когда у тебя там трется эта чертова дамочка. Она же ничуть тебя не боится. Бабы, они никогда не боятся мужиков, с которыми были в постели. А вот меня она боится, я видел это по ее глазам, когда ткнул в нее пистолетом. Хочешь, я прилечу? Я оставлю Анарха на Сайна и буду в витарии минут через сорок.
– Спасибо, – сказал Себастьян, – но я должен разобраться сам. Перезвони мне через два часа. Привет.
Он положил трубку.
Энн стояла у окна, скрестив на груди руки.
– Значит, Анарх все так же у тебя, – сказала она. – Прекрасно, прекрасно.
– Откуда ты знаешь?
– Когда ты сказал «не говори мне, где вы», трудно было не понять. – Она повернулась к нему всем телом. – И с чем же это таким ты должен сам разобраться?
– С тобой, – сказал Себастьян.
Глава двенадцатая
Они смотрели друг другу в глаза.
– Я заложила здесь бомбу, – сказала Энн. – Так что не пытайся угрожать мне пистолетом. И даже если ты меня выгонишь, я все равно смогу взорвать эту бомбу. Я убью тебя и Карла Гантрикса, и если я это сделаю, юдиты займутся твоей женой. Они возложат всю вину на тебя и будут жаждать отмщения.
– Пока ты здесь, – задумчиво сказал Себастьян, – ничего ты взрывать не будешь, потому что так ты убьешь и себя, а ты слишком активная, слишком деятельная, чтобы сознательно умереть.
– Благодарю. – Энн слегка поклонилась и сверкнула ослепительной улыбкой. – Это мне льстит.
В наружную дверь постучали.
– Это мистер Гантрикс, – сказала Энн и направилась к двери. – Пустить его? – спросила она и тут же ответила на свой вопрос: – Да, присутствие третьей стороны сразу разрядит атмосферу. Тогда ты не сможешь угрожать мне насилием.
Она начала открывать дверь.
– Подожди, – остановил ее Себастьян.
Энн вопросительно обернулась.
– Оставьте Лотту в покое, – торопливо сказал Себастьян, – и я отдам вам Анарха.
Ее глаза сверкнули бешеным торжеством.
– Но сперва я должен ее получить. Я получу ее назад, в свое распоряжение, и лишь потом отдам вам Анарха. Никаким обещаниям я не поверю.
Для нее, для Энн, обещание не значило ровно ничего.
В полуоткрытую дверь протиснулся мешковато одетый высокий и тощий негр.
– Мистер Гермес? – спросил он неуверенно. – Себастьян Гермес? – Щурясь от яркого света, негр окинул приемную взглядом. – Очень приятно, сэр, наконец-то встретиться с вами. До свидания, мистер Гермес.
Он направился к Себастьяну, вытянув руку для пожатия.
– Секундочку, мистер Гантрикс, – сказал Себастьян и повернулся к Энн. – Ты понимаешь условия соглашения?
Он уперся в Энн глазами, пытаясь прочитать ее мысли, но это было невозможной задачей – он не мог ни угадать ее ответа, ни оценить его будущую искренность.
– Похоже, я мешаю вашей беседе, – галантно сказал Гантрикс. – Я тут присяду… – он направился к одному из кресел, – и немного почитаю, а вы не обращайте на меня внимания. Но вот только… – Он взглянул на свои часы. – Я обязан прибыть к Его Могуществу Рэю Робертсу не позже чем через час.
– Ни один человек, – сказала Энн, – не может иметь «в своем распоряжении» другого свободного человека.
– Слова, – презрительно скривился Себастьян. – Ты играешь ими как садистка. И не притворяйся, будто тебе непонятно, что я имел в виду. Я просто хочу получить ее назад, чтобы Лотта была не где-то там, в каком-то мотеле или в вашей Библиотеке, а здесь, в этом витарии.
– А Анарх Пик, он здесь? – заговорил Гантрикс. – Можно я тихонько схожу и взгляну на него хоть вполглаза, а вы тем временем продолжите вашу беседу?
– Его здесь нет, – сказал Себастьян. – Мы были вынуждены увезти его в другое место. В целях безопасности.
– Но он действительно находится на вашем реальном и законном попечении? – забеспокоился Гантрикс.
– Да, – кивнул Себастьян, – я вам это гарантирую.
– А почему ты думаешь, – спросила Энн, – что я способна вернуть тебе Лотту? Она ушла от тебя по своей собственной воле. Я и представления не имею, где она сейчас. Ну, только что вроде в районе Сан…
– Но ты найдешь ее мотель, – сказал Себастьян. – Рано или поздно. Ты звонила в Библиотеку и сказала искорам, чтобы из кожи вон вылезли, но нашли ее.
Энн побледнела.
– Я знаю, о чем ты говорила, – сказал Себастьян. – И с Библиотекой, и с мужем.
– Но эти разговоры были сугубо приватными! – возмутилась Энн.
За ее возмущением явно ощущался страх. Впервые за все это время она утратила самообладание, теперь она его боялась. И не напрасно. Узнав ее действительные намерения, Себастьян резко изменился; он и сам ощущал это изменение, и Энн, очевидно, тоже.
За ее возмущением явно ощущался страх. Впервые за все это время она утратила самообладание, теперь она его боялась. И не напрасно. Узнав ее действительные намерения, Себастьян резко изменился; он и сам ощущал это изменение, и Энн, очевидно, тоже.
– Я просто очень разозлилась, – сказала она. – Этот твой Джо Тинбейн, никто не собирается его убивать, это все чистый треп. Ты и представить себе не можешь, как я тогда кипела, ведь за всю мою жизнь ни один человек и пальцем меня не тронул. А что касается наших с тобой личных отношений… – Теперь она говорила с предельной осторожностью, Себастьян чуть ли не физически ощущал, как она подбирает слова. – Честно говоря, ты мне понравился, и мне хотелось бы остаться с тобой. Но должна же я дать своему мужу хоть какое-то объяснение, я должна была сказать ему хоть что-то.
– Отдай мне бомбу, – сказал Себастьян.
– Хмм, – задумчиво протянула Энн и снова скрестила руки. – Даже и не знаю, стоит ли мне это делать.
Она уже заметно оправилась от испуга.
– Бомба? – забеспокоился Карл Гантрикс. – Какая бомба?
От нервного возбуждения он даже встал.
– Передай Анарха нам, – сказала Энн, – и я обезврежу бомбу.
Пат.
– Я принесла в витарий бомбу, – объяснила Гантриксу Энн, – считая, что Анарх еще здесь. Чтобы его убить.
– Но зачем? П-почему? – Глаза Гантрикса расширились от ужаса.
– Я из Библиотеки, – сказала Энн. – Разве Рэй Робертс не хочет, чтобы Анарх был убит? – добавила она, удивленная реакцией Гантрикса.
– Господи! – воскликнул Гантрикс. – Да конечно же нет! – В его голосе ужас мешался с возмущением.
И Себастьян, и Энн Фишер глядели на него в немом изумлении.
– Мы почитаем Анарха, – сказал Гантрикс, задыхаясь от гнева и возмущения. – Он наш святой, наш единственный святой. Долгие годы мы ждали его возвращения; Анарх принесет нам всю высшую истину о потусторонней жизни. В этом же и есть единственная цель приезда сюда Рэя Робертса: это – священное паломничество, чтобы воссесть у ног Анарха и услышать благую весть. – Сжав кулаки, он начал надвигаться на Энн; та испуганно дернулась в сторону. – Благую весть, – повторил Гантрикс. – Славную весть о слиянии в вечности всех наших душ. Ничто, кроме этой вести, не имеет никакого значения.
– Но Библиотека… – еле слышно начала Энн Фишер.
– Вы, искоры, – прервал ее Гантрикс, буквально выплевывая слова, – безжалостные тираны. Мелкие правители мира сего. Что вы задумали на этот раз? Хотите искоренить благую весть, принесенную им из-за гроба. Так вы говорите, – повернулся он к Себастьяну, – что Анарх находится в безопасности?
– Да, – кивнул Себастьян. – Они пытались его захватить и даже почти в этом преуспели.
Неужели он ошибался в отношении Робертса? Неужели все это правда? Все окружающее приобрело странный привкус нереальности, словно и Карл Гантрикс, и вся его возмущенная речь, и его очевидная ненависть к Библиотеке – все это было сном. Но это было правдой, а значит, с этими людьми можно иметь дело, можно отдать им Анарха, ни о чем не беспокоясь. Все сразу изменилось.
– А как инициируется эта бомба? – спросил Гантрикс у Себастьяна. – По сигналу от устройства, которое при ней?
– Это может сделать и Библиотека, – хрипло сказала Энн.
– Нет, – покачал головой Себастьян, – оно у нее при себе. Ты же так и сказала, – повернулся он к Энн, – когда говорила с Библиотекой.
– А как вы считаете, – спросил Гантрикс, – она может убить и себя?
– Нет, – не задумываясь, сказал Себастьян, – и я в этом вполне уверен. Она думала уйти отсюда, не дожидаясь взрыва.
– Тогда нам нужно поступить следующим образом, – деловито сказал Гантрикс. – Я подержу ее за руки, а вы постарайтесь найти устройство.
Он схватил девушку за запястья жесткой железной хваткой. Слишком жесткой, подметил Себастьян, слишком железной. И тогда он отчасти понял чувство нереальности, создаваемое Гантриксом: это был робот, и даже не автономный, а управляемый дистанционно.
Мало удивительного, что «Гантрикс» не слишком боялся бомбы, ведь он – а вернее его оператор – теперь уже знал, что Анарх находится в безопасном месте. И при взрыве, подумал Себастьян, погибну только я – я и Энн Фишер Магайр.
– Я предлагаю, – продолжил роби, – чтобы вы поскорее ее обыскали.
Его голос звучал твердо и властно.
– Энни, – сказал Себастьян, – только ничего не взрывай. Уж хотя бы ради самой себя. Этим ты ровно ничего не добьешься, ведь это не человек, а робот. Уничтожение робота не подвигнет юдитов на кровную месть.
– Это верно? – спросила Энн у «Гантрикса».
– Да, – кивнул тот. – Я Карл Гантрикс-младший. Пожалуйста, мистер Гермес, заберите у нее спусковое устройство. Нам еще нужно поговорить о делах, а времени у меня меньше часа.
Устройство обнаружилось в ее сумочке. После пятнадцатиминутных поисков. Спасибо железной хватке робота, у Энн не было ни малейших шансов до него дотянуться, так что опасность им не угрожала.
– Ну вот, – сказала Энн с преувеличенным хладнокровием, – ты его и получил. Только все мои инструкции Библиотеке остаются в силе. В частности те, что касаются Тинбейна и твоей жены.
Теперь, когда робот ее отпустил, она смотрела с наглым вызовом.
– И про меня, значит, тоже? – спросил Себастьян. – Не отходить от меня, пока…
– Да, да, да, – прервала его Энн, массируя запястья. Она откинула волосы со лба, слегка их пригладила и резко встряхнула головой. – Я думаю, что он, – ее палец метнулся в сторону Карла-младшего, – все тут наврал. Если ты передашь им Анарха, то не получишь ничего, кроме облигаций СНМ, не стоящих и бумаги, на которой они напечатаны. Через пару недель они объявят про тяжелую болезнь Анарха, а затем он и вовсе исчезнет. Его попросту убьют. Тут, перед самым приходом этого, ты предлагал мне обмен. Теперь я его принимаю. Ты получишь свою Лотту назад, живую и невредимую, прямо с рук на руки. Ну а затем мы получим Анарха.
Она смотрела на него и ждала ответа.
– А если он достанется юдитам…
– О, вполне возможно, что ты так и так увидишь Лотту. Я совсем тебе не угрожаю. Я просто предлагаю полную гарантию. – Энн снова была на коне, она снова держала себя в руках. – Мы приложим все усилия Библиотеки, чтобы убедить ее оставить Джо Тинбейна и вернуться к тебе, и это не будет принуждением, мы просто расскажем, как горячо ты о ней беспокоился. От чего ты отказался ради нее. Ты ведь мог получить сорок пять миллиардов поскредов… а некоторые искоры умеют просто объяснять самые запутанные проблемы.
– Я отведу вас в другое место, – сказал Себастьян роботу Карлу-младшему, – чтобы мы могли бы спокойно обговорить условия нашей сделки.
Он взял Энн Фишер повыше локтя и вывел ее наружу, на тротуар. Следом за ними вышел и Карл-младший.
– Ты глупый едок, – сказала Энн, глядя, как он запирает витарий. – Глупый, тупой, как пробка, едок.
Ее резкий голос отдавался в ушах Себастьяна, взбиравшегося вместе с Карлом-младшим по скрипучей лестнице, которая вела на крышу к его машине.
– Мы всегда боролись с Библиотекой, – сказал роби, осторожно поднимавшийся по затертым деревянным ступенькам. – Теперь они хотят искоренить новое учение Анарха; они хотят уничтожить малейшие следы принесенной им оттуда высшей мудрости. Я считаю само собою разумеющимся, что он ее нам принес. Я не ошибаюсь, мистер Гермес? Дает ли то, что он говорит, основания думать о широчайшем и глубочайшем религиозном опыте?
– Уж что да, то да, – подтвердил Себастьян. – С того самого момента, как мы его оживили, он говорит без остановки, лишь бы кто-нибудь слушал. Наша секретарша пытается за ним записывать, но никак не может поспеть.
А вот и припаркованная машина; Себастьян открыл дверцу и пропустил перед собою робота.
– Насколько ваша жена зависит от Библиотеки? – спросил Карл-младший, когда машина устремилась в ночь. – Неужели так сильно, как можно заключить из слов этой женщины?
– Ничего я не знаю, – признался Себастьян.
Как там они с Джо Тинбейном? Как он сможет защитить Лотту, пока та при нем? Наверное, хорошо, ведь сумел же он вытащить ее оттуда, так что разумно предположить, что схватить ее снова он не позволит. Да и будут ли эти, из Библиотеки, так уж особенно стараться? Для них же это дело десятое, личная вендетта Энн Фишер, а не фундаментальный аспект политики Библиотеки.
А политику эту определяет Совет искоренителей, уж никак не какая-то Энн.
– Угрозы, – сказал он вслух роботу. – Наглый шантаж. Склонная к насилию женщина всегда намекает на возможность насилия – если ты не согласишься на ее условия.
И до чего же это не похоже на Лотту, которой и в голову бы не пришло, что можно кого-то там шантажировать, дабы получить то, что хочешь.
«Счастливчик я, – подумал Себастьян, – что у меня такая жена. Или был счастливчиком, как уж там оно выйдет. Всё в руках Божьих».
– Если Библиотека повредит вашей жене, – сказал задумчиво робот, – вы, скорее всего, будете мстить. И не кому-нибудь, а этой женщине. Вы согласны с таким утверждением?