— Мельком, — промурлыкала женщина и озарилась загадочной улыбкой, нарочно затягивая интригу.
— То есть пересекались в казино или ночном клубе? — спросил он и одновременно ухитрился заказать для дамы дорогую выпивку.
— Имя Фаина тебе что-нибудь говорит? — по-прежнему улыбаясь, дала подсказку она, перейдя на «ты».
Армянин сделал вид, что этого перехода не заметил, и попытался напрячь память. Образ Фаины действительно казался ему знакомым, но вспомнить, где и при каких обстоятельствах он ее видел, не получалось. В этом он честно признался, вызывая еще большую улыбку женщины. Наконец она сжалилась и сказала:
— Мы с твоей женой на тренировке вместе попы качаем.
Кавказец сразу же вспомнил о фитнес-клубе и о том, как однажды забирал оттуда Алену. Именно тогда он ее подругу и мог видеть.
— О, да! Как же я мог забыть! — изобразил удивление Гаспарян и тут же шепотом заметил: — Качаете попы вдвоем, но хорошие результаты только у тебя. Не сочти меня наглецом, но ты выглядишь очень аппетитно.
— Ах, ах, спасибо, — довольным голосом отвечала она. — Ох, и люблю же я вашего брата за такую вот милую непосредственность. Вот есть у вас, армян, что-то такое чарующее, притягивающее, чего нет у русских. Ты вроде и не сказал ничего особенного, а я уже растаяла.
— А что делать, Фаина? Как можно вести себя иначе перед такой знойной женщиной, как ты? Бросил бы все к твоим ногам, если бы ты разрешила поцеловать твою руку, — армянина несло в обычную для таких ситуаций «степь».
Подруга жены, польщенная комплиментами, делала все, чтобы еще больше разжечь в Геворге пламя желания.
— Поцеловать руку можешь прямо сейчас, — заговорщическим тоном промолвила она и затем шепнула ему на ухо: — А вот к ногам, я надеюсь, ты очень скоро сбросишь свои штаны. По крайней мере, мне бы этого очень хотелось.
Гаспарян не ожидал от собеседницы подобной прыти.
— Вах, — воскликнул он и поинтересовался: — А как же твоя подруга и моя жена?
— Пускай дальше попу качает. Может, что-нибудь и получится, — ответила напрямую Фаина.
— Да, по ходу, ей ни фитнес, ни сритнес не поможет, — говорил он, намекая, что ему самому на женушку, в общем-то, наплевать.
— Ну, зачем ты так говоришь? — с явным кокетством восклицала женщина, закатывая к потолку глаза. — Хорошая у нее попа. Не у всякой в нашем-то возрасте такую отыщешь.
— Вай! Если честно, твоя попа мне больше нравится, — не стеснялся Геворг.
В этот самый момент оба расслышали, что фоновой музыкой зазвучала заводная песня «Танцуй Россия и плачь Европа, а у меня самая, самая красивая попа». Поняв, какое любопытное совпадение получилось, они заулыбались. Гаспарян не удержался и выдал:
— Ты заметила, что это знак?
— Какой знак? — не уменьшала напор кокетства Фаина.
— Знак свыше, — не стал переходить на чистую прозу Геворг.
— Так, может быть, упорхнем в какое-нибудь уютненькое гнездышко? — женщина решила взять инициативу в свои руки.
— Полетели, — тут же поддержал он.
— И ты вот так спокойно изменишь своей жене с ее подругой? — спросила она.
— А ты ж вот так запросто пойдешь с мужем своей подруги?
— Жизнь короткая, не одним же фитнесом ее заполнять, — промолвила она с нарочито серьезным видом и спустя секунду снова блистательно улыбалась.
Неподалеку замаячила юная спутница Геворга. Боковым зрением тот заметил ее. Прежде чем она успела раскрыть рот и что-то сказать, он прильнул к подруге своей жены и прошептал ей на ушко несколько объясняющих ситуацию слов. Женщина оказалась понятливой — в следующее мгновение они спешно направились к выходу, явно опережая покинутую детку. Та торопливо и суетливо ринулась вслед за ними, но не успела. Как назло, мешали другие посетители, преграждавшие путь в самый неподходящий момент. В конце концов молодой любовнице пришлось лишь лицезреть отъезжающее от казино такси с армянином и его случайной пассией. Девушка пыталась что-то кричать вдогонку. Однако все было бессмысленно. Такси укатило. Рядом стояли охранники, напоминая, что за выпитое шампанское следует заплатить. «Развлеклась, блин», — тихо выругалась она, понимая, что вечер не задался.
Гаспарян оглянулся и увидел, что его юная подружка объясняется с вышибалами. Картина его несколько позабавила. Спутница же упрекнула его: мол, чего смотришь, переживаешь за нее или как? Тот понимал, что ее упреки часть любовной игры, и стал подыгрывать. Клялся и божился, что переживает лишь за то, что ночь слишком коротка.
— Вообще-то я секретный агент, — нес заведомую чушь Геворг. — Меня зовут Бонд. Джеймс Бонд. А эту девушку подослали бразильские коммунисты, чтобы следить за мной.
— Бедненький. Да тебе же срочно нужна помощь и укрытие в уютной норке на конспиративной квартире, — с неподдельным восторгом поддержала его чушь Фаина.
— Вот как раз от уютненькой норки я бы сейчас точно не отказался, — не унимался кавказец.
— А что бы ты стал там делать? — распаляла его спутница.
— Я бы, наверное, включил печатный станок и работал бы, работал бы, работал бы, не останавливаясь, — продолжал тот.
— Джеймс Бонд за станком? Как же это романтично! Я бы хотела, чтобы наши с тобой станки подключились друг к другу и работали одновременно. Как там у тебя с кабелем?
— Кабель у меня что надо, — с гордостью заметил Гаспарян. — Надеюсь, что переходники для разъемов не понадобятся.
— Не волнуйся. Разъемы на моем станке универсальные. Любой кабель подойдет. Главное технику безопасности соблюдать, — не думая ни секунды, выдала Фаина.
Диалог еще долго продолжался в том же духе. Пожилой таксист ничему не удивлялся, так как за время своей трудовой жизни успел насмотреться и наслушаться всякого. Поэтому он лишь время от времени поглядывал на «чумачечую парочку» через зеркало заднего вида. Надеялся, что эти «бредогоны» не начнут «соединять свои станки» прямо на заднем сиденье его машины. Как ни странно, но его надежды оправдались. Несмотря на нараставшее у них желание, Геворг и Фаина сдерживались от объятий и поцелуев. Согласно их игре — в целях конспирации.
«Конспирация» некоторое время продолжалась и в гостинице. Армянин заказывал номер, выполнял необходимые формальности, старался держаться в рамках приличия, несмотря на бушующий в крови алкоголь. Однако как только двери снятого номера хлопнули за их спиной, а кавказец запер их на ключ, последнее терпение закончилось у обоих. Они заключили друг друга в объятия и начали неистово целоваться. Целоваться так, будто до этого не целовались две с половиной тысячи лет. А затем взаимное раздевание и, по сути, ни ей, ни ему ненужные нежные слова. А потом дикая необузданная страсть. И снова слова. И снова страсть…
Наутро нечаянные любовники продолжали нежиться в постели. Фаина ласково гладила Геворга и шептала:
— Ах ты, мой котик, мурлыка. Славный. Милый. Шустрый.
— Тебя муж там не хватился? — абсолютно серьезным тоном спросил армянин, будто его действительно только этот вопрос и заботил.
— Ой, блин, у него эта работа круглые сутки, — фыркнула она. — А там хрен его знает, чем на самом деле занимается. Может, расследует какое-нибудь важное дело. А может, проводит совещание в сауне со шлюхами. В общем, не знаю и не хочу знать. Мне так легче жить. Я в его жизнь не лезу. А он не лезет в мою.
Гаспарян на секунду стушевался, вспоминая недавнее «совещание» с Битовым и «товарищами», и с усмешкой сказал:
— Плохо ты о мужиках думаешь.
— А что мне о них думать? Я и так все знаю, — усмехнулась в ответ она, села на кровать и, взяв мобильник, набрала мужа.
Кавказец наблюдал за ней, видя, как меняется ее лицо. Оно походило на маску хитрой лисы, которая хотела казаться максимально честной. Обменявшись с мужем приветствиями, женщина получила от него закономерный вопрос: где шляешься? Геворг точно не расслышал, как именно тот поинтересовался о ночном отсутствии супруги. Но ему почему-то показалось, что полицейский чин употребил именно слово «шлялась». Женушка для большего реализма засияла улыбкой, будто супруг находился прямо перед ней, и принялась объясняться. «Ой, да ты не представляешь, что со мной было! — талантливо кося под полную дурочку, воскликнула Фаина. — Встретила Кристинку. Ты должен ее помнить. Ну, та, которая безбашенная совсем. Да-да. Так вот поехали мы к ней. А ей, сучке драной, по дороге плохо стало. Я ведь сразу и не поняла, что стряслось. А она, хоть и в полуобморочном состоянии была, смогла объяснить, в чем проблема. Ну, понимаешь, какая незадача? Она, оказывается, коксом сильно долбанулась. Вот и пришлось ее выручать. Что поделаешь, если она шалашовка!»
Муж выслушал объяснения и в принципе не удивился рассказанному. Он слегка пожурил супругу, посоветовал беречь себя и гнать таких подруг куда подальше. «Смотри, какой заботливый!» — ехидная реплика чуть не вырвалась из уст армянина, но он вовремя сдержал неуемный порыв ехидства. Хотя сдерживаться было очень трудно. Особенно когда Фаина стала спрашивать у мужа о его работе, а тот в ответ вешал ей лапшу на уши, а она во время этого гладила кавказца ниже живота. Когда она отключила мобильный, Гаспарян окинул ее хитрым взглядом. Женщина, безусловно, это заметила и спросила:
— Ну что? Котик хочет еще немного сметанки?
— Ты такая коварная, — промолвил он. — Я бы на месте твоего мужа…
Фаина не ожидала услышать нечто подобное, но виду не подала.
— Ты всю ночь был на его месте, — бросила она.
На этом тема могла бы и закрыться. Однако женщина не сумела удержать зуд, и с ее языка сорвалось замечание:
— А вообще, лучше бы ты за своей супружницей приглядывал.
Лицо кавказца окаменело.
— Это ты о чем сейчас? — уточнил он, вглядываясь любовнице в глаза.
— Да о том самом, — кивнула она. — Ты трахаешь меня. А кто сейчас трахает ее, ты, скорее всего, не знаешь.
— Что ты выдумываешь? Кому она такая нужна! Ну, не будет же она себе трахальщика за деньги снимать! — завелся он.
— Не знаю, как насчет платных услуг, но вот одним уголовником она недавно интересовалась. Спрашивается: на кой хрен супруге респектабельного бизнесмена интересоваться каким-то зэком, который только-только вышел из тюрьмы на свободу?
— Ну-ка, ну-ка, — кавказец нетерпеливо подталкивал женщину к более подробному рассказу о том, что она знала или могла знать.
— Сейчас, — Фаина стала рыться в мобильнике, пытаясь найти информацию о Лазаре, которую муж слил ей для Алены.
Найдя то самое сообщение, женщина передала телефон Геворгу.
— Что это? — спросил он.
— То, что твоя Алена попросила меня узнать через моего благоверного об одном мужчинке с уголовным прошлым.
— Шлюха, — пробормотал Гаспарян.
— Вот, бери. Здесь все, — комментировала женщина. — Адрес, телефоны, машина и всякое разное другое. Смотри, читай, изучай. Может, тогда ты поймешь, что не нужно считать меня абы кем. Далеко не я одна в этом мире и в этой милой Москве мужчинами интересуюсь. Но и скромняжки, вроде твоей жены, тоже слабы на передок. Такова суровая правда жизни, дорогой.
Армянин помрачнел.
Глава 15
Батыров сначала не понял, почему Кущенко запросил для подготовки несколько дней. Однако по ходу дела дошло, что суть здесь не столько в подготовке, сколько в датах. А точнее — в стечении обычных выходных дней и государственного праздника. Благодаря официальным переносам рабочих дней народ гулял целых четыре дня. А что это означало для Монгола и Куща? Для них это несколько облегчало возможность проведения задуманного дела. Ведь промышленная зона на все выходные практически полностью пустела. Монгол очень скоро убедился в этом лично. Даже тогда, когда он со своими пацанами проводил в промзоне разведывательный рейд, народу здесь было куда больше. Сейчас же, по сути, никого и не было. По крайней мере, от самого момента прибытия сюда поздним праздничным вечером они почти никого не встретили. Лишь однажды из-за угла выскочили несколько подвыпивших мужиков. Да и то лишь затем, чтобы помочиться и снова скрыться в недрах построек. Изредка можно было услышать пьяные возгласы тех, кто был вынужден оставаться на работе даже в праздник. Даже если бы кто-то и заметил посторонних, то с большой долей вероятности махнул бы на них рукой. Ибо не до того.
На закате Кирсан и его громилы вышли на условленные во время разведки точки. Хозяин агроусадьбы ощущал себя едва ли не Наполеоном, хотя внешне больше походил на Гитлера. И это несмотря на азиатские черты лица и комплекцию. Вместе с одним из своих охранников он забрался на кран. Из кабины крана он наблюдал за прилегающей территорией. Отличная видимость. Солнце еще полностью не исчезло за горизонтом. Было достаточно светло. По крайней мере, прибор ночного видения можно было не задействовать. Батыров осматривал окрестности при помощи мощного бинокля. Так он еще раз убедился, что промышленная зона в большей своей части вымерла. Он сверил часы. Приближалось время, когда должен был прибыть Лазарь и его боевая подруга. Монгол направил бинокль на территорию, прилегающую к забору. Именно там должен припарковаться Серега. Время вышло, а машины все не было. Секунды ожидания шли очень медленно. Можно сказать — ползли, как полудохлые черепахи. «Неужели он что-то заподозрил и решил не появляться?» — промелькнула мысль в голове у наблюдателя, который не отрывался от бинокля. Однако в тот же момент к забору подкатила машина, в которой узнавалась добитая «тачка» Лазаря. Кирсан радостно присвистнул, увидев, как из легковушки выходят Лазаренко и Гребенникова. Хозяин кивнул охраннику. Тот при помощи рации сообщил о прибытии целей остальным громилам, задействованным в деле.
Монгол, наблюдая за прибывшими, с удовольствием для себя отмечал их волнение. Нет, оба старались быть сдержанными, но отдельные жесты, движения выдавали, что они все-таки тревожатся. Хотя, по идее, оснований для тревоги у них быть не должно. Ведь Кущенко с помощью своих людей поставил дело так, чтобы Сергей и Татьяна сами охотно устремились в западню. Он подготовил такую приманку, на которую те должны обязательно клюнуть. И вот получалось, клюнули.
— Слышишь, — обратился Кирсан к своему охраннику, который помогал координировать связь с Максимом. — Ты ведь знаешь, как Кущ сумел забадяжить все это? Как он заманил их сюда?
— Да им очень грамотно передали маляву от Бульдога, кликуха такая, — принялся растолковывать он. — А кореш тот на нарах чалится, ему еще семь лет от звонка до звонка херачить. А сама малява фуфловая. Это Кущ со своими спецами ее склепал. Хорошо склепал. Не подкопаешься. То, что кореш этот чалится в тюряге, Лазарь знает. Но проверить, реально ли тот передавал маляву, он не может.
— А что в ней такого особенного? — полюбопытствовал Батыров.
— Написали от имени того кореша, что, мол, узнал он об интересе Лазаря и хочет помочь свести его с одним надежным человеком. Человек передаст важную информацию, которая касается взрыва машины тогдашнего «старшого», чьи деньги Лазарь и Бульдог в середине 90-х не довезли до Москвы. Написали, что есть бумаги с прямыми доказательствами причастности Вити-Биты к этому самому взрыву.
— Крутая приманка. Этого заключения экспертов о взрыве, насколько мне известно, давно в природе не существует. Утеряно как бы. Но ведь ни Лазарь, ни его подружка о том знать не могут. Вот и клюнули, — злорадно прокомментировал Монгол, продолжая «вести» парочку при помощи бинокля.
— Ну а потом уже сделали звонок Лазарю от имени этого надежного человека и назначили встречу здесь. Вместе с этой бабой. Лазарь сразу напрягся. Мол, зачем ее тащить. А ему объяснили, что она должна быть при передаче документов. Чтобы своим ментовским глазом взглянула на бумаги и сказала, что все в норме, все сходится. Чтобы у него не появилось даже мысли, что ему фуфло втюхивают. В общем, растолковали ему все как надо, он и перестал трепыхаться. Согласился. И выходит, что он со своего обещания не спрыгнул. Приехал с бабой почти вовремя.
— Ну, да. Явились не запылились, — фыркнул Монгол. — Надеюсь, ему доходчиво объяснили, куда надо идти. Что-то он петляет…
— В первый раз здесь. Тут черт ногу сломит, — заметил охранник.
Кирсан проигнорировал это замечание. Он не отрывался от бинокля. Лазаренко и Гребенникова на самом деле слегка поблуждали в районе между забором и подстанцией. Правда, вскоре они сориентировались и направились к будочке стрелочника — напротив состава с лесом-кругляком. Именно там они должны были остановиться и ждать «надежного человека с важными документами». С удовольствием для себя наблюдатель отметил, что пара шла четко указанным курсом.
Глава 16
Пара шла молча. От самого момента выхода из машины Лазарь и его возлюбленная не промолвили ни слова. Лишь обменивались взглядами, понимая друг друга. Заранее они об этом не договаривались. Молчание стало чем-то вроде инстинктивного средства защиты от опасности. Как бы там ни было, но лишний шум, включая и пророненное слово, мог усложнить ситуацию. Об этом нужно было помнить, невзирая ни на какие планы и расчеты. Запланировать и рассчитать можно все что угодно. Но реальность могла круто все изменить. Перевернуть задуманное с ног на голову, а потом еще раз десять крутануть так, что не узнаешь, где небо, где земля. Возможно, в таком отношении к действительности и крылась некая доля мистики. Однако перспектива получить в голову пулю или кусок арматуры выглядела отнюдь не мистической. И это опять-таки с оглядкой на осведомленность о дальнейшем ходе событий. В противном случае вылазка в промышленную зону напоминала бы не более чем экстравагантную прогулочку двух техноромантиков. На самом деле романтичной свою вылазку ни он, ни она не считали. Нет, Таня старалась не подавать виду, что ей несколько не по себе от нахождения на этой территории. Она хорохорилась, как могла, лишь бы любимый не заметил ее волнения. Все же у нее за плечами большой опыт работы в детективном агентстве, разные передряги случались. Но ее невольно охватывала дрожь. Серега это если и не замечал напрямую, то уж интуитивно ощущал точно. По этой причине старался прикрыть собой Таню. Она шла по правую руку от него, и со стороны наиболее высоких построек промзоны ее можно и не заметить. По крайней мере, ему хотелось так думать. О том, что опасность могла исходить из прилегающего к зоне жилого массива, он почему-то не думал вовсе.