— Ваше имя?
— Бартоломей Эстхайм.
Ему сказали, что достаточно будет просто представиться солдатам. Он, признаться, несколько сомневался, но охранники действительно быстренько объяснили ему, где найти Ригди.
Правда, его поразил тот факт, что находился Ригди на подземном складе музыкальных инструментов. В концертном зале наверняка множество залов для совещания и переговорных, и даже если комнаты ожидания с необходимым оборудованием для выступающих сейчас заняты конгрессменами, наверняка можно отыскать иное свободное помещение, нежели склад. Конечно, помещение для хранения инструментов должно иметь хорошую вентиляцию, но что насчет звукоизоляции? Могут ли их беседу подслушать снаружи? Ригди не сказал, что разговор будет «конфиденциален», но очевидно, что подразумевал именно это.
— Или я слишком уж тревожусь? — усмехнулся Бартоломей.
На дверях склада красовалась табличка «Закрыто на инвентаризацию». Увидев это, Бартоломей уверился в мысли, что наверняка Ригди предпринял определённые меры, чтобы разговор не достиг посторонних ушей. Ведь в подобных вопросах он настоящий мастер.
Они договорились встретиться за 70 минут до начала заседания, и до оговоренного времени оставалось еще минут пять. Когда он осторожно постучал в дверь, та беззвучно распахнулась. За нагромождением ящиков и коробок Бартоломей не видел, что находится внутри.
— Сюда, — донёсся голос Ригди из глубины комнаты.
— Такое чувство, что ты в прятки играешь.
От входа этого не было видно, но наверняка Ригди со своей позиции мог прекрасно видеть всё, находящееся не только в помещении, но даже и за дверью в коридоре.
— Прямо тайная база, а? — весело улыбнулся Ригди, поднимаясь с небольшого ящика, который использовал в качестве стула. Прежде глаза его в такой момент радостно сияли бы, как у ребёнка. У него прошлого.
Бартоломей знал Ригди меньше года. Они встретились, когда солдаты Кавалерии вырвали его из рук PSICOM, окруживших дом. С тех пор он оставался в одном из подразделений Кавалерии, пока не произошло расформирование PSICOM.
— Но разве здесь нет видеокамер? Сложно назвать это место тайной базой, если за тобой следят из комнаты наблюдения.
В учреждениях, где собиралось множество людей, видеокамеры обычно устанавливали повсеместно — необходимая мера для предупреждения терактов. Конечно, в гримёрках и залах ожидания камеры отключали, чтобы не вторгаться в личное пространство. В комнатах с выключенными камерами могли находиться люди, однако только в гримёрках и залах ожидания, а отключать камеры в складских помещениях было бы несколько необычно.
— Камера здесь — фальшивка, так что о слежке не волнуйся.
— Фальшивка?
— Вот, смотри.
На одной из стен неожиданно возникло изображение — видео происходящего во всех комнатах этого коридора отображалось здесь.
— Видеопотоки со всех камер прежде всего направляются сюда.
Бартоломей понял наконец, что имел в виду Ригди под «фальшивкой». Над не представляющими особого интереса комнатами, вроде гримёрок или комнат отдыха, наблюдение велось в обычном ключе, но для комнат, происходящее в которых не должно было стать достоянием публики, картинка намеренно изменялась перед тем, как отправлялась на сервер.
— Но сейчас это не особо важно.
Изображение на стене исчезло, и ничего не напоминало о том, что там находится монитор.
— Давай-ка вспомним прошлое, — произнёс Ригди несколько драматично, но без тени улыбки. Наверняка вопрос, который он собирался озвучить, был весьма важен. Бартоломей понял это, хоть и знали они друг друга совсем недолго. — Мы верили в иллюзию. Мы не замечали фальши и не сомневались в ней. Мы наслаждались безмятежной жизнью в ложном раю. И ты, и я.
К чему вёл Ригди? Да, до событий, случившихся полгода назад, народ Кокона действительно существовал в полном соответствии с волей фал’Си. Полностью удовлетворённые предоставленной фал’Си сытой жизнью, они не желали для себя ничего больше и даже не мыслили об этом. И так продолжалось до того судьбоносного дня, когда в Бодаме был обнаружен фал’Си Пульса.
Тот миг, когда в новостях объявили об изоляции Бодама, он никогда не забудет. Изумлённый до глубины души, он клял себя за то, что прекрасно понимал, как будут дальше разворачиваться события. Ведь он общался с некоторыми бестолковыми бюрократами из Правительства, знал их образ мышления и знал, чего от них ожидать. Они наверняка избавятся от населения изолированной области безо всяких колебаний и угрызений совести. Оказавшись на их месте, он бы, возможно, тоже отстранился от масштабов совершаемого преступления и решил, что «если опасность угрожает всему Кокону, пожертвовать жителями одной области необходимо». Люди способны принимать такие жестокие решения, если им самим не нужно выполнять грязную работу. Однако на этот раз ему было не всё равно — его жена и сын подлежали изгнанию.
— …Вступление получилось длинноватым. Ну да ладно. Хочу показать тебе кое-что.
Услышав это, Бартоломей одёрнул себя и собрался с мыслями. Когда разговор заходил о прошлом, он всегда вспоминал тот страшный день.
— Это личные документы Правительства.
Ригди продемонстрировал собеседнику ID-карту, какими владели все без исключения жители Кокона. Скорее всего, эта принадлежала кому-то из правительственных чиновников.
На таких карточках находились не только личные данные, но также сведения о медицинских обследованиях и выписки из медицинских заведений, а также возможность делать покупки и денежные переводы. Кроме того, на карточке можно было хранить небольшие видео- и аудиозаписи, что было весьма удобно, в том числе для создания напоминаний. К тому же, идентификационные коды, относящиеся к хранящимся данным, сохранялись автоматически, чтобы было очевидно, кто именно присутствует на записи. Как следствие, подобные записи, сохранённые в карточках, вполне могли быть использованы как официальные документы или заслуживающие доверия свидетельства. Возможно, хоть и являлись они якобы личными документами, но создавались с целью быть обнародованными.
— Это записи о том противостоянии, и сделаны они одним весьма любопытными персонажем.
— И кем же?
— Ты должен его знать. Лейтенант Яаг Рош, командующий подразделением PSICOM, ответственным за преследование эл’Си.
Услышав о преследовании эл’Си, Бартоломей тут же вспомнил его. Он и прежде слышал это имя. Говорили, что лейтенант Рош — просто воплощение серьёзности, и что в PSICOM нет никого упрямее его. Однако воспринимать эти имя и лицо как единое целое Бартоломей начал только после приснопамятной охоты за эл'Си.
«Что же такого оставил нам этот персонаж?» — он сглотнул, с напряжённым беспокойством ожидая, когда над карточкой появится голографическое изображение.
За 68 минут
«В тот день эл’Си Пульса провели террористическую атаку…» — произнёс знакомый голос. Тот самый голос, который отдавал приказы солдатам в ночь, когда дом его был окружён.
В месте, из которого шла трансляция, Бартоломей узнал энергостанцию в ущелье Эйрида. Несколько раз он бывал там по рабочим вопросам и хотел хоть разок порадовать Хоупа, взяв его с собой, но так и не выбрал подходящего случая.
Судя по всему, запись была сделана в день инцидента в Эйриде. Люди, показанные в следующих кадрах, были знакомы Бартоломею — все, за исключением одного. Саж Кацрой и его маленький сын Дож навещали Хоупа буквально на днях. Женщину с копьём в руках Хоуп представлял отцу как свою «спутницу». Насколько знал Бартоломей, сейчас она спит внутри кристальной колонны вместе с эл’Си, которая на видеозаписи стояла рядом с ней. Эта девушка была Бартоломею незнакома.
Неожиданно качество картинки улучшилось — похоже, до этого момента транслировались кадры с камер наблюдения, установленных на энергостанции. Скорее всего, лейтенант Рош при инциденте в Эйриде не присутствовал, но следующая запись, показывающая Бодам, похоже, была сделана лейтенантом лично. Были там и иные фрагменты, присланные его подчинёнными, так как качество видео в различных эпизодах отличалось. Изображение сопровождалось монотонным, лишённым эмоций голосом лейтенанта.
«Официально объявленной целью Очищения было изгнание жителей Бодама из Кокона. Но истина куда более страшна. Правительство собиралось уничтожить всех до единого жителей города».
От Хоупа Бартоломей знал, что на самом деле произошло в Крае. Но сейчас он слышал слова человека, ответственного за операцию «Очищение». Хоть ничего принципиально нового он сейчас не узнал, всё же прозвучавшие слова несли в себе совершенно иной вес, нежели рассказ сына.
«Армейские подразделения, получившие этот приказ, доставили жителей в Край, на самую окраину Кокона. Здесь, в незаселённой области, подальше от чужих глаз, они и должны были быть уничтожены».
На записи солдаты направляли автоматы на жителей, тщетно пытающихся вырваться из оцепления. Виднелись также искусственные монстры, созданные для армейских нужд, и образцы тяжёлого вооружения. Всё это делалось не с целью подавить мятеж обездоленных людей, а перебить их всех до единого. Несмотря на то, что голограмма предстала небольшого размера, намерения солдат были вполне очевидны.
Нора и Хоуп тоже находились там.
Человек, который придумал выражение «душераздирающее зрелище», наверное, побывал в схожей ситуации. Можно только гадать, о чём думали и что чувствовали люди, которых заставили облачиться в белые балахоны, знаменующие подвергаемых изгнанию, и под дулами автоматов провели в поезда. Должно быть, то было действительно страшно.
Но самого Бартоломея там не было. В Бодам с семьёй он не поехал, сказав, что у него много работы. И, просматривая многочисленные репортажи об изоляции города, испытывал раскаяние. Именно о работе тогда ему следовало думать меньше всего. Если бы он постарался, изменил свой рабочий график и отправился в Бодам с семьёй, они, по крайней мере, смогли бы остаться вместе до самого конца.
Он слышал подробности гибели супруги в Крае от Сноу Виллиарса. «Мамы сильны», — сказала она тогда, взяв в руки оружие. Она даже спасла дважды самого Сноу. Но во второй раз, защищая Сноу от шквального огня артиллерии, получила тяжёлые раны и упала вниз с рушащегося перекрытия.
«Это моё наказание», — думал Бартоломей. Он просто не мог считать иначе, узнав страшную новость. Если бы они отправились в Бодам все втроём, он ни за что не позволил бы жене взять автомат в руки.
Наказание за то, что фактически не обращал внимания на семью, явилось в том, что семьи он и лишился. С трудом подавляя дрожь в ладонях, он сосредоточился на голограмме. Виды Края сменились пейзажем озера Билджи. Один за другим солдаты высаживались на обратившейся в кристалл водной поверхности. Издали они походили на мошек, кружащихся вокруг леденца.
«Все подразделения поискового отряда переброшены к озеру Билджи, где были обнаружены выжившие в Очищении. Но противники применили способности эл’Си и уничтожили одно из подразделений. Даже если они и были прежде жителями Кокона, обратившиеся в эл’Си Пульса граждане несут лишь вред нашему миру. И этот факт только что получил своё подтверждение».
Он лжёт. Не было никаких подтверждений. Хоуп и остальные лишь оборонялись, отражая нападение. Слова о том, что «граждане несут лишь вред нашему миру» весьма покоробили Бартоломея, хоть выказывать вслух возражения давно сделанной записи было по меньшей мере глупо.
Картинка озера Билджи исчезла, сменившись панорамой гор Вайл. Возможно, огороженная область, внутри которой разгуливали монстры, была исследовательским комплексом для создания искусственных тварей, приписанных к армейским подразделениям.
«…Похоже, наибольшую опасность представляют некие Хоуп Эстхайм и Лайтнинг. Мы предполагаем, что эти двое собираются через лес Гапра добраться до Палумполума».
Хоуп рассказывал отцу о том, как от озера Билджи они шли до самого Палумполума. Бартоломею казалось, что сыну нужно выговориться, потому он слушал, не перебивая. Но, просматривая эту запись, он понял, что ошибался.
«Если в Палумполуме действительно скрываются четверо эл’Си, Правительство будет вынуждено отдать приказ об очередном Очищении. Избавятся от всех без исключения горожан. Военным следует провести широкомасштабную операцию, чтобы бодамская трагедия не повторилась вновь».
Монотонный голос безо всяких эмоций излагал факты. Следует провести широкомасштабную операцию. Город блокировали не только силы PSICOM, но и весь Гвардейский корпус. Да, к тем, кто пережил подобный ужас, сложно применить такие простые слова, как «нужно выговориться».
Вообще-то, слова Хоупа всегда были лишены эмоциональной окраски. Это Бартоломей выказывал чрезмерную тревогу за сына. Возможно, Хоуп думал: «Если я не буду ничего говорить, он только сильнее встревожится», и подбирал наиболее мягкие и осторожные слова, чтобы осветить лишь часть случившегося. Наверное, жалел отца, и так снедаемого осознанием собственной вины. Ведь Хоупу только-только исполнилось 16, он был совсем ещё ребёнком, однако мыслил при этом как взрослый. И это наполняло его отца горечью.
Оглядываясь назад, он осознал, что эти же мысли снедали его той ночью. Хоуп, вернувшийся домой после всего пережитого, навсегда лишился детской непосредственности. Отцу было жаль его, но в то же время он сознавал, что не имеет на это права, ведь он первый отвернулся от сына. Он стряхивал маленькую ручку, за него цеплявшуюся, и даже не пытался объяснить своё безразличие чрезмерной загруженностью на работе.
Именно поэтому, когда Хоуп произнес слова «Мы передохнём и уйдём. Если они узнают, что ты укрываешь эл’Си…», его это весьма задело. Он осознал, как часто уходил, не замечая ничего вокруг, как отдалились они друг от друга, и ужаснулся.
Дети вообще не должны думать о том, как уберечь своих родителей. Обычно наоборот: семье и родителям следует заботиться о возвращающихся домой детях. Почему же тогда Хоуп произносит подобные слова?
Нет, он знал, где находятся «люди», в чьих силах защитить преследуемых Правительством эл’Си. Возможно, именно потому, что знал, у него не было иного выбора, кроме как сказать, что они уходят. Но даже если и так. Даже если это совершенно бессмысленно, Бартоломей хотел защитить их.
Он не мог верно подобрать слова, чтобы высказать то, что у него на душе, и лишь выкрикнул: «Это твой дом!» Но Хоуп понял, какое значение пытался вложить отец в эту фразу. Он уж был достаточно взрослым, чтобы понять.
Изображение отразило падающий флагман, «Паламекию», от которого стремительно удалялся старый воздушный корабль с Хоупом и остальными на борту. Бартоломей знал, что они проникли на борт «Паламекии», где сразились с фал’Си Бартандельсом, чтобы вызволить своих захваченных в плен соратников.
Но даже здесь преследователи Хоупа и его спутников не отставали. Воздушный корабль находился под обстрелом новейших армейских истребителей. Всё видео, показанное доселе, отражало одно и то же — их преследовали повсюду. Неважно, сколь быстро они бежали, солдаты PSICOM неотступно следовали за ними по пятам, не давая ни мгновения на передышку.
— Ох!
Бартоломей непроизвольно вскрикнул, ведь воздушный корабль, на котором находились Хоуп и остальные, оказался подбит. Управление отказало, и судно падало на щит, окружающий Эден.
— Не паникуй, всё норм. Да ты и сам же в курсе, ну!
Да, Хоуп вернулся домой живым и здоровым. Здесь они погибнуть попросту не могли. Но всё равно, глядя на голограмму, Бартоломей не мог сдержать тревоги. Просмотр этой записи кардинально отличался от просмотра фильма или телепрограммы, концовка которой тебе известна.
— Они исчезли?
— Они переместились. В место, называемое «Ковчегом».
— Ковчегом?
— А ты что, не знал об этом?
Бартоломей об этом слышал впервые.
За 55 минут
Ригди коснулся ладонью ID-карточки, и видео остановилось на изображении щита Эдена.
— Ковчег — военный комплекс, который подняли из Пульса фал’Си Правительства. Внутри находятся бункеры, заполненные монстрами и оружием.
При упоминании о монстрах Бартоломей всё понял. Хоуп не стал бы говорить об этом, ведь наверняка Ковчег — место чрезвычайно опасное. Подтверждая его догадку, Ригди продолжил:
— Это комплекс для обучения и тренировок эл’Си. Фал’Си Бартандельс переместил Хоупа и остальных в Ковчег, чтобы они сумели обрести силу, достаточную для уничтожения Кокона, — Ригди покосился на Бартоломея и усмехнулся: — Сделай лицо попроще. В том, что они оказались в Ковчеге, есть и хорошие стороны — там они узнали правду.
— Правду?
— Внутри их ждали не только монстры. Знаешь, кто ещё? Командующий Кавалерии, генерал Рейнз собственной персоной, — Ригди помрачнел и добавил: — Он был эл’Си Правительства. Миссией генерала стала помощь эл’Си Пульса.
Хотя Хоуп и его спутники были эл’Си, вряд ли без посторонней помощи они сумели бы так долго скрываться от преследователей. Ведь даже представленное видео наглядно показывало, какие огромные армейские силы были вовлечены в операцию по их поимке.
И в то же время Бартоломей прекрасно понимал, почему Хоуп и остальные не заподозрили, что кто-то продолжает направлять их, сам оставаясь в тени. Ведь преследовали их денно и нощно, и у них не было ни минуты, чтобы остановиться и трезво оценить ситуацию.
— Стало быть, с одной стороны их яростно атаковали, а с другой — готовили пути отступления?
— Ты гадаешь, зачем фал’Си понадобились столь сложные комбинации, верно?
А всё потому что фал’Си не могли уничтожить Кокон. Кроме того, похоже, фал’Си не могли причинять вред самим себе и тем, кто находился под их защитой. С точки зрения людей, способных и на то, и на другое, подобные ограничения, установленные для всемогущих фал’Си, откровенно обескураживали. Но именно по этой причине фал’Си Бартандельс избрал столь изощрённую тактику, чтобы направлять эл’Си Пульса и заставить их уничтожить Кокон. Он готов был принести в жертву всех без исключения коконцев, лишь бы вернуть в мир Творца.