Она сделала шаг назад и вжалась в стену, в ужасе уставившись на дверь и поднимающуюся в воздух от каждого удара пыль.
— Я знаю, что ты там. Я чую тебя и твою магию, — проскрипел из-за двери какой-то жуткий голос, от которого у нее мурашки побежали по телу.
Она оглядела маленькую комнатушку. Магия? О чем он говорит? Нет у нее никакой магии. Бежать было некуда, спрятаться тоже негде. Единственное, что отделяло ее от того, кто был по другую сторону, это деревянная дверь, которой сотни лет. Долго ли она выдержит?
Не успела эта мысль промелькнуть у нее в голове, дерево затрещало. Злобный смех наполнил комнату, когда тот, кто был за дверью, стал ломиться с удвоенной силой.
С громким треском дерево раскололось. Кара прижалась к каменной стене с колотящимся сердцем. Она закричала, когда пепельно-серая рука протиснулась в образовавшуюся в двери дыру.
Когти чудовища царапали дерево, оставляя на двери длинные полосы. Кара вжалась в угол, чувствуя, как волосы от ужаса встали дыбом. Еще один удар, и дверь раскололась надвое. Она снова пронзительно закричала, когда свет факела осветил лицо того же пепельного цвета, что и рука.
Толстые рога торчали из светлых волос на макушке. Он засмеялся, обнажив клыки. Глаза его были такого же цвета, что и кожа, и он усмехнулся, оглядев ее сверху донизу.
— Какую награду я получу за то, что первым нашел тебя? — Он сорвал остатки двери с петель и шагнул в комнату.
Не успел он поставить ногу на пол, как кончик меча вышел спереди, пройдя сквозь его живот. Сердце Кары остановилось, когда существо опустило глаза на клинок, торчащий из его тела. А секундой позже чудовище было выдернуто из комнаты, только когти царапнули по камням.
Кара увидела Фэллона, вся его туника была в крови.
— С тобой все в порядке? — спросил он.
Она кивнула.
— Я задержу его. Беги найди Лукана.
Фэллон исчез в темноте коридора. Оттуда понеслись звуки глухих ударов, хрюканье и рыки. Кара шагнула к двери и остановилась, увидев траву, проросшую в том месте, где были ее ладони. Не имея времени раздумывать над этим, она схватилась за факел; но как ни силилась вытащить его, он никак не выдергивался из держателя.
Кара сморгнула подступившие слезы. В ту ночь, когда погибли родители, она была так парализована страхом, что не могла пошевелиться. Если она сейчас не предпримет что-нибудь, ее ждет та же участь, что постигла и их.
Но без света как же она проберется мимо чудовища, если не будет знать, где оно?
— Кара! — прокричал Фэллон. — Беги! Быстро!
Она подхватила юбки и боком протиснулась через сломанную дверь, все время молясь, чтобы ни во что не врезаться. Она слышала, как дерутся Фэллон и тот, другой человек, точнее чудовище. Фэллон глухо вскрикнул, и что-то тяжелое ударилось о стену.
Кара попыталась проскочить мимо них, но что-то врезалось в нее, сбив с ног. Она полетела вперед, отпустив юбки, чтобы выставить руки. С тяжелым стуком приземлилась и ударилась подбородком о землю, прикусив язык.
Слезы брызнули из глаз, когда боль пронзила ее и металлический привкус крови наполнил рот. Она попыталась неуклюже подняться, но что-то схватило ее за лодыжку. От жуткого, нечеловеческого смеха мороз подирал по коже.
— И куда же это ты собралась? — Монстр дернул ее за лодыжку, притягивая к себе.
Кара цеплялась пальцами за землю, грязь забилась под ногти. Она пнула второй ногой и промахнулась. Во второй раз, однако, по чему-то попала. Раздалось глухое ворчание, потом чудище чертыхнулось и со всей силы дернуло ее за ногу. Судорожно хватая воздух, она начала молиться, бормоча молитвы, которые, как говорили ей монашки, облегчают страхи.
— Ты принадлежишь нам, — сказал монстр. — Ты и твой «Поцелуй демона». — Руки чудовища ухватили ее за талию, притянув к себе.
Кара понимала, что, если это существо утащит ее, Лукану ни за что и никогда ее не найти. Никто не узнает, какая судьба ее постигла. Этого ей хватило, чтобы отбросить прочь свой ужас и начать вырываться из всех сил, нанося удары руками и ногами. Но сколько бы она ни колотила чудовище, оно не ослабило своей хватки.
Когда же монстр вскочил на ноги и потащил ее, Кара поняла, что ее единственный шанс — это Фэллон, если он еще жив.
— Фэллон! Фэллон, помоги!
Только что ее держали на весу, а в следующий миг она уже лежала на животе, и что-то тяжелое навалилось на нее сверху. Она попыталась шевельнуться, но чудовище было слишком тяжелым. Оно пригвоздило ее к земле и рассмеялось ей в ухо.
А потом она услышала голос Лукана, зовущий ее по имени в темноте. Она заизвивалась, чтобы выползти из-под тяжелой туши, но большая ладонь схватила ее за руку, ногти вонзились в кожу.
— Если хочешь, чтобы они жили, не двигайся, — прошипел зверь.
Кара заморгала и попыталась разглядеть что-нибудь в кромешной тьме. Все стихло. Единственное, что она слышала, это свое хриплое дыхание.
— Кара! — позвал Лукан. — Ты ранена?
Чудовище стиснуло ей руку.
— Не отвечай.
— Он может видеть, — прошептала она, не зная, способен ли этот серый монстр тоже видеть в темноте.
Рядом возникло какое-то движение, приближаясь к ней с каждым ударом сердца. Кара стиснула зубы, чтобы они не стучали от страха и холода.
Ее рывком подняли на ноги, но злодей не отпустил, приставив один из своих когтей ей к горлу.
— Отойди, Маклауд. Если не хочешь, чтобы я перерезал ей глотку, дай мне пройти.
— Зачем ты здесь? — послышался голос Фэллона слева.
Кара вознесла в душе благодарственную молитву за то, что он жив.
Серое чудовище рассмеялось каким-то неестественным злобным смехом.
— Я пришел за «Поцелуем демона». И за женщиной.
Тишина, которым было встречено это заявление, сказала Каре, что Маклауды тоже не имеют представления, что такое «Поцелуй демона».
— У тебя два варианта. Либо ты отпускаешь ее и дерешься со мной, либо умрешь прямо на месте. — Голос Лукана с каждым словом приближался.
Существо зарычало:
— Я не уйду без женщины.
— Значит, умрешь.
Монстр испустил громкий рев боли, но не отпустил ее. Кара крепко зажмурилась, радуясь, что тут темно и она ничего не видит. С нее хватало и звуков вонзающихся в плоть клинков.
Судя по воплям чудища, все три брата атаковали его кулаками и оружием. Наконец хватка его ослабла, и она смогла освободиться.
Кара спотыкалась в темноте, держась рукой за стену, чтобы не упасть. Она не знала, куда идет, да это было уже и не важно. Она должна выбраться из темноты на свет.
Сильные руки схватили ее за плечи достаточно крепко, чтобы остановить, но не настолько, чтобы она не смогла вырваться, если пожелает.
— Кара, это я, Лукан.
Она обмякла на нем, все чувства и эмоции схлынули, оставив лишь опустошение. Она только что пережила величайший в своей жизни ужас. Но больше ей ничто не угрожает. Она с Луканом, и он защитит ее.
Когда он взял ее на руки и зашагал прочь от доносящихся сзади криков, она с готовностью обвила его за шею руками, положила на плечо голову и позволила ему нести ее бремя, пусть и недолго.
— Кто… что это было? — спросила она спустя несколько мгновений.
— Потом.
Его жар окутывал ее, выжигая холод и страх, которые держали ее мертвой хваткой, кажется, целую вечность. Она сделала глубокий успокаивающий вдох.
— Я думала, что умру.
— Я же сказал, что не дам тебя в обиду. — В голосе его послышались нотки неудовольствия, словно ей бы следовало знать, что он слов на ветер не бросает.
Кара погрузилась в его тепло, дивясь тому, как легко оно прогнало озноб. Слишком остро сознавала она твердое мускулистое тело, прижимающееся к ней, а от его запаха все ее чувства закружились будто в каком-то водовороте. Грудь от соприкосновения стало покалывать, и ее охватило всепоглощающее желание пропустить сквозь пальцы эти иссиня-черные пряди.
Лукан начал подниматься по ступенькам, которые вели в большой зал. С каждым шагом становилось все светлее. Не в силах больше выносить это странное томление, она вскинула глаза и обнаружила, что он пристально наблюдает за ней.
Взгляды их встретились. Может, Кара и была наивной в том, что касалось мужчин, но невозможно было ни с чем спутать тот чувственный голод, от которого потемнели его глаза. Она попыталась сглотнуть ком возбуждения, застрявший в горле. Грудной клетке, казалось, стало тесно в платье. Ей страстно захотелось освободиться от одежды, чтобы полнее ощутить его прикосновение.
Когда взгляд его переместился на ее губы, Кара подумала, что сейчас он ее поцелует. Это было у него в глазах, в чертах лица. Он хотел ее. И она хотела его.
Замешательство овладело ею. Она поклялась стать монашкой, посвятить свою жизнь Богу и помощи другим. В ее жизни нет места для Лукана или той страсти, которую он пробуждает в ней. Ведь так?
Она не знает. Чем дольше она находится рядом с этим мужчиной, тем нелепее ей кажется мысль о постриге в монахини. Она хочет иметь свой дом, семью. Она нашла приют в монастыре с сестрами и детьми. Может, она и не стала по-настоящему одной из них, но они любят ее.
Ей потребовалось мгновение, чтобы осознать, что Лукан больше не поднимается по ступенькам. Она снова в большом зале, и непогода все еще свирепствует снаружи, прямо как буря эмоций в ее душе.
Лукан отпустил ее ноги, и тело соскользнуло вниз, пока стопы не коснулись пола. Но даже холодные камни не смогли прогнать снедающий ее жар.
— Кара.
Дрожь пробежала по ней, когда он прошептал ее имя с желанием… со страстью.
Она оторвала от него взгляд, пока не забыла про монастырь и не отдалась удовольствию, которое обещал Лукан. Тогда-то она и увидела кровь и мертвые тела, наполнившие помещение. Она не знала, что это за маленькие бледно-желтые существа, но они все были мертвы.
— Кара. — Пальцы его руки, лежащие у нее на талии, напряглись, словно ему хотелось прижать ее к себе. Голос был пронизан беспокойством и даже страхом.
Прогремел гром, и она подпрыгнула от неожиданности. Взглянула на Лукана и увидела, что лицо его сделалось каким-то странно непроницаемым, словно маска. Что-то вонзилось ей в талию. Но не рука Лукана напугала ее, а когти из его пальцев.
Кара вырвалась из его рук и попятилась назад. Споткнулась обо что-то, но когда Лукан сделал движение, чтобы помочь ей, отшатнулась в сторону.
— Нет! — прокричала она, и сердце ее заколотилось в груди как безумное, когда взгляд упал на засохшую кровь на том, что осталось от его туники. — Не подходи ко мне. Я не знаю, кто ты и что все это значит, но я хочу вернуться в деревню. Сейчас же.
— Не отпускай ее, — послышался голос Куина позади нее.
Она резко развернулась и обнаружила Куина у входной двери и Фэллона, поднимающего стол и скамейки. Она не слышала, как эти двое вошли в зал, но это наверное, потому, что была слишком занята Луканом и теми не изведанными ранее чувствами, которые он в ней пробуждал.
Разорванная, вся в крови одежда братьев заставила ее осознать, что они ранены. Ей хотелось помочь, но как она может, когда не представляет, кто они такие, тем более что вообще происходит?
Она боролась с паникой и слезами, когда до нее дошло, что сказал Куин.
— Почему? Почему я не могу вернуться в деревню?
Куин встретился с ней взглядом.
— Потому что некуда возвращаться: от деревни ничего не осталось.
Глава 5
Лукан сидел перед горящим в очаге огнем, вытянув перед собой ноги и положив их одну на другую. Переодевшись и смыв с себя кровь, он схватил бутылку вина Фэллона, которая стояла нетронутой на полу с ним рядом.
Ему потребовалось все его самообладание, чтобы не пойти за Карой, когда она убежала наверх с мокрыми от слез щеками.
Он видел огонь в ее глазах, знал, что ее влечет к нему. Если бы он привел ее куда-нибудь еще, а не в большой зал, все могло бы обернуться по-другому. Но он не думал. Он хотел поскорее вынести ее из подземелья на свет, чтобы посмотреть, не ранена ли она.
Она огляделась, и он почувствовал, что ей стало нехорошо. Живущий в нем дух взревел, требуя, чтобы Лукан сделал Кару своей. Он укротил зверя, но не совсем. Тогда-то она и почувствовала — и увидела — когти Лукана. И если она и питала к нему какие-то чувства, они испарились, когда до нее дошло, что он не человек.
Но он и не дух, не божество. Как ему объяснить то, что он и сам толком не понимает?
— Гроза стихает, — сказал Фэллон, усаживаясь рядом с Луканом.
Тот пожал плечами.
Фэллон вздохнул и оглядел свою разорванную тунику.
— А чего ты ждал от нее, Лукан? Она страшно напугана. Воитель схватил ее и намеревался утащить с собой.
— Знаю. — Разумеется, он понимает. Он ничего не ждал от Кары, но горячая вспышка желания была такой сильной, чувственный голод таким всепоглощающим.
Куин опустился на колени перед очагом и пошевелил поленья.
— О чем вы говорили с тем синекожим Воителем, которого ты столкнул с башни?
Лукан выпрямился и оперся локтями о подлокотники стула. Он совсем забыл о Воителе после того, как увидел, что Кара в опасности.
— Он сказал, что мы не единственные, за кем охотится Дейрдре.
— Это не сулит ничего хорошего, — мрачно отозвался Фэллон, сдвинув брови. — Полагаю, Дейрдре в конце концов пришла за нами.
Лукан медленно покачал головой:
— Вряд ли это так, потому что, думаю, она чего-то ждет, но чего — не знаю. Может быть, что мы одумаемся и присоединимся к ней.
— А что говорил твой Воитель? — поинтересовался Куин у Фэллона.
Старший брат устало провел ладонью по лицу.
— Он вырубил меня, и я на какое-то время отключился. Когда пришел в себя, он уже схватил Кару и уверял, что они пришли за ней.
— Я слышал, он говорил что-то о каком-то «Поцелуе демона», — добавил Лукан.
Фэллон откинулся на спинку стула.
— Я тоже это слышал.
— Ну? И что это такое? — вопросил Куин.
— Хотел бы я знать, — пожал плечами Фэллон.
Лукан поднялся и заходил взад-вперед. Слишком много происходит такого, на что у них нет ответов.
— Думаю, Дейрдре послала своих вирранов за Карой.
Куин скрестил руки на груди.
— Вполне возможно. Судя по всему, они вначале напали на деревню.
— Искали Кару, полагаю. А потом, значит, явились сюда?
— Да, — отозвался Фэллон. — Я слышал, Воитель сказал Каре, что учуял ее. И ее магию.
— Проклятие, — буркнул Лукан. — Магия, вирраны и Воители. Дейрдре, насколько я понимаю, зачем-то нужна Кара.
Фэллон фыркнул.
— Если Дейрдре послала вирранов и только двух Воителей, значит, они не ожидали найти ее здесь.
— Выходит, Воитель, с которым я дрался, не соврал, — сказал Лукан. — Они и правда охотятся за кем-то еще.
— За Карой.
Довольно долго братья сидели молча. Как бы Лукану ни было неприятно признавать, Кара вовлечена во все это, хочет она того или нет. Дейрдре нужна Кара, но только ли из-за ее магии? Если бы он был из тех, кто любит побиться об заклад, то поставил бы на «Поцелуй демона», хотя и не представлял, что это такое.
— Тебе придется поговорить с ней, — нарушил тишину Фэллон.
— Эти чудовища появятся снова, — сказал Куин. — Они не остановятся, пока не заполучат Кару.
Лукан потер глаза пальцами.
— Да, скорее всего. И нам надо узнать, что это за «Поцелуй демона» и какой магией она обладает.
Куин пересел на освободившееся место Лукана.
— В следующий раз, Фэллон, ты будешь нам гораздо полезнее, если выпустишь своего духа.
Фэллон просверлил Куина гневным взглядом.
— Никогда, — прорычал он, потом встал и вышел вон.
Лукан дождался, когда Фэллон уйдет, и взглянул на Куина:
— Мог бы быть и поделикатнее.
— Но это правда, хотите вы верить в это или нет. Тот Воитель чуть не убил Фэллона. Если бы он выпустил на волю своего духа, то был бы гораздо сильнее и в состоянии контролировать свою силу.
Лукан знал, что все это правда, но понимал, почему брат отказывается уступить.
— Я поговорю с ним. А пока оставь его в покое.
Куин пожал плечами, но Лукан видел, что его рука сжалась в кулак.
— Расскажи мне про деревню, — попросил Лукан. Ему надо было знать, что он может и чего не может рассказать Каре.
— От нее ничего не осталось. Вирраны уничтожили ее подчистую. Они начали с монастыря, зверствовали ужасно. Не пощадили даже детей.
Слишком хорошо Лукану было известно, как вирраны убивают. Это они уничтожили весь клан Маклаудов.
— Никого не осталось в живых?
— Только один.
По непроницаемому лицу Куина Лукан догадался, что это тот старик, что снабжал их едой.
— Ангус?
— Ага. И он недолго протянул. Спросил о Каре и просил нас уберечь ее.
Какая жалость, подумал Лукан, что старик не выжил. Он знал что-то такое, что могло бы им пригодиться. Лукан взглянул на лестницу, и его мысли перенеслись к женщине, которая взволновала его кровь и пробудила в нем страсть такой силы, что он не знал, как с ней совладать. Прошла уже пара часов с тех пор, как Кара убежала от него. Достаточно ли ей было времени, чтобы осознать, что он не сделает ей ничего плохого?
— Не стоит откладывать, это не поможет, — заметил Куин. — С Элспет всегда было лучше говорить сразу и напрямик. Не думаю, что с другой женщиной это может быть иначе.
Лукан воззрился на брата. Куин не вспоминал об Элспет с того дня, как она и их сын были убиты.
Куин печально улыбнулся.
— Что бы ты обо мне ни думал, я не забыл, что значит быть человеком, мужем и отцом.
— Я никогда в этом не сомневался. — Лукан положил ладонь на плечо Куина, прежде чем направиться к лестнице.
— Будь с ней терпелив, — крикнул ему вдогонку Куин.