– А куда деваться-то? – пробурчал тот. – Перед смертью не надышишься.
– Позвольте заметить, вы уже умерли. Впрочем, неважно. Ваш отец скоропостижно скончался. Онкология. Приношу свои соболезнования.
– Спасибо, – пробормотал Сергей.
– Когда ваш отец лежал в больнице, уже зная, что жить осталось недолго, он написал завещание, в котором распорядился своей квартирой, разделив ее между детьми: Лавровым Андреем Ивановичем и Лавровым Сергеем Ивановичем. Но вам это не понравилось. Брат ваш пытался по молодости лет гоняться за легкими деньгами, за что получил судимость. Наказание понес условно, но пятно на репутации осталось. Удобная для вас деталь биографии. Вы спьяну проболтались Виктору Малыхину, коллеге по службе безопасности, что не хотите делить квартиру. Тот вам подсказал план действий и обещал помочь. Пока все верно излагаю?
– Еще как, – вздохнул Сергей, украдкой взглянув на Вику. Та закрыла ладонями лицо и сидела, не шелохнувшись. Артур оставался все в той же позе со скрещенными руками. Он, нахмурившись, слушал речь Светлого, избегая встречаться глазами с товарищами по несчастью.
– Виктор Малыхин навел вас на наркодилера, у которого вы купили пакетик героина. Вы пришли в гости к брату, который снимает квартиру на деньги от честного заработка, приклеили пакетик скотчем к задней стенке холодильника и поторопились уйти. Затем Малыхин позвонил кому надо, к вашему брату нагрянули с обыском, ведь и вы и Виктор знаете, куда настучать. Сами звонить не захотели – как бы это выглядело: донос на родного брата? А так – вроде с виду не подкопаешься.
Андрея быстренько определили в СИЗО, возбудили дело. Он клялся, что понятия не имел, как за холодильником оказался этот сюрприз, но его, конечно же, никто не стал слушать.
Вы пришли в больницу навестить отца. Тот спросил, отчего Андрея давно не видно. Вам только того и надо было. Как будто бы с неохотой, отводя глаза и смущаясь, вы выложили «правду» про младшего брата. Конечно, ведь вы якобы «просмотрели», не углядели за младшим, а он как бы под вашей ответственностью. И опять за старое – на кривую дорожку сошел. Разыграли, в общем, расстроенного старшего брата и преданного сына. Вы надеялись, что отец поступит так, как он и поступил. Вы хорошо его знали, были уверены в его реакции на девяносто девять процентов. В итоге было составлено новое завещание, в котором фигурировал единственный наследник – вы. Конечно, вы договорились, что Андрея освободят после похорон отца, и что дело закроют. Но аферу вы провернули грязную, как ни крути.
– Мне стыдно, – выдавил Сергей.
– Я вижу, что вы говорите искренне, но этого мало. Виктория, теперь о вас.
– Нет, – простонала Вика.
– Я выполняю формальную процедуру, – покачал головой Светлый. – Вы должны посмотреть в глаза своим грехам. Ермолаева Виктория Алексеевна прибыла в Москву восемнадцать лет назад, мечтая стать актрисой. Конечно, конкурс в театральные ВУЗы огромный, всегда было много желающих туда попасть. Занимать очередь на прослушивание начинают ранним утром, а до некоторых абитуриентов очередь доходит только ближе к вечеру. Вам достался далекий номер, а на часах было только девять утра. И вы отправились гулять по Москве, не рискуя уходить слишком далеко. Бродя по улицам, вы прошли мимо одного кафе, у окна которого сидел мужчина. Ему весьма приглянулись ваши рыжие волосы и зеленые глаза. И хотя он увидел вас лишь мельком, этого хватило, чтобы побежать за вами. Вы обернулись, и с вами обоими случилась любовь с первого взгляда. Это бывает редко, и ваш союз был одобрен свыше.
– Тогда почему этот союз просуществовал так недолго? – горько спросила Вика. – Я любила Диму больше всех на свете. Я ведь с тех пор так и не вышла замуж.
– Всякое в жизни случается, увы. Дмитрий отправился с вами стоять под дверями театрального ВУЗа, в который вы поступили с неожиданной легкостью. Мастер, который набирал курс в том году, искал именно ваш типаж. А среди девочек был популярен совсем другой. Конкуренток вам не было.
– Их и потом не было. Смешно конкурировать с актрисой из массовки!
– Итак, вы поступили, вам выделили комнату в общежитии, но учиться вас не тянуло: в разгаре был роман с Дмитрием. У него была квартира в Москве, где вы с ним и жили. Через пару месяцев выяснилось, что вы на пятой неделе беременности. Дмитрий очень любил вас, поэтому, когда узнал, что станет папой, а ребенка родит любимая женщина, он был по-настоящему счастлив. Дело осложнялось только одним – он был женат. И хотя с женой они не жили уже три года, она отказывалась дать развод. Но Дмитрий обещал, что рано или поздно уладит этот вопрос. Поэтому вы не стали делать аборт, а спокойно учились и вынашивали ребенка, выйдя в академический отпуск, сдав только зимнюю сессию. Но в июне Дмитрий погиб, – Светлый замолчал, потому что Викины рыдания не давали ему вставить ни слова. Когда она слегка успокоилась, Светлый продолжил рассказ.
– Он переходил дорогу, его сбила машина, за рулем которой сидел пьяный. Трагическое стечение обстоятельств. Жена Дмитрия не преминула воспользоваться шансом заполучить двухкомнатную квартиру, и вы остались без крыши над головой. Беременная, несчастная, совсем молоденькая и никого в Москве не знающая, бедняжка, – сочувствующе посмотрел на Вику Светлый. – Но Москва слезам не верит, поэтому вы были вынуждены вернуться в общежитие. Что вам было делать? Ехать домой вы не желали – карьера актрисы продолжала вас манить, а после смерти любимого только это и удерживало вас на плаву. Конечно, вы перенесли стресс, поэтому неудивительно, что роды начались на две недели раньше. Летом в общежитии почти никого нет, так что скрыть от всех свою беременность было не так уж сложно. Когда скорая вас привезла в роддом, вы уже почти решились на этот поступок.
– Боже мой, боже мой, – безостановочно шептала Вика, вконец раздавленная воспоминаниями.
– У вас родился мальчик. Но после родов вы написали отказ от ребенка и оставили его в роддоме, твердо решив вернуться к учебе. На кафедре вы сказали, что у вас случился выкидыш. Вас, конечно, очень жалели, вы восстановились на первом курсе, начали учебу заново, с чистого листа. В ваших глазах, наклоне головы, мимике появился надлом, надрыв… Поэтому вас, второкурсницу, и заметил режиссер. Вы мать, – резко сказал Светлый. – Вы бросили беззащитное, беспомощное дитя одного в целом мире.
– Сколько раз я жалела об этом, – прорыдала Вика. – Но жалеть я стала только когда поняла, что карьера так и не сложилась, несмотря на страшную жертву.
– И вы ни разу не предприняли попыток узнать дальнейшую судьбу своего ребенка, – нахмурился Светлый.
– Нет, потому что я боялась. Я боялась узнать, что он умер. Или что его жизнь сложилась слишком ужасно, я боялась посмотреть правде в лицо. Скажите, что с ним? Хотя бы сейчас я хочу это узнать.
– На ваше счастье спрос на здоровых младенцев высок. От новорожденных отказываются и алкоголички, и наркоманки. Но их дети обычно слабенькие и болезненные, к тому же их гены пугают будущих усыновителей. А вашего мальчика усыновили уже через год – раньше было невозможно, слишком много бюрократических проволочек. Он не знает, что его родители – неродные. Ему скоро исполнится семнадцать лет, он заканчивает школу не то что без троек, а на «отлично». Его назвали Игорем. Умный, любознательный, добрый мальчик. Ему достались любящие родители. И он это заслужил.
– Я расплачивалась за этот грех всю жизнь, – сказала Вика, подняв залитое слезами лицо.
– Но не расплатились, – покачал головой Светлый. – Что ж, души мои. Теперь вы все друг о друге знаете. Каждый из вас испытал сейчас некоторые страдания. Думаю, вы слышали, что страдания очищают душу, потому процедура, которой вы подверглись, именно такова. Ваши грехи не пускают вас к Свету. Чтобы покинуть землю, вам надо их искупить. Вы будете жить в этом шале до тех пор, пока не сможете отправиться наверх. Здесь вам никто не помешает. Как вы успели заметить, на двери висит табличка «Ремонт». Она нужна лишь для случайных прохожих. Хотя и они вряд ли сюда забредут. «Лесной очаг» находится почти в лесу, и временно мы вырастили еще несколько елей перед домиком, чтобы ваше убежище никто не заметил. Дверь нужно будет закрыть изнутри, чтобы никто не смог войти. Администрации курорта мы помогли забыть о существовании этого отеля и о том, что здесь идет ремонт. Со всех сайтов о Красной Поляне изъята информация о «Лесном очаге». Я буду навещать вас.
– А как мы будем искупать свои грехи? – спросил Артур. После долгого молчания его голос прозвучал хрипло, но в нем вновь слышались уверенные интонации. Пусть его грех был самым серьезным, он не собирался расстраиваться по этому поводу. Вот Вика и Сергей поступили ужасно по отношению к своим родным людям. Им сейчас плохо. А он и в глаза не видел «своего» самоубийцу.
Глава 5
– А как мы будем искупать свои грехи? – спросил Артур. После долгого молчания его голос прозвучал хрипло, но в нем вновь слышались уверенные интонации. Пусть его грех был самым серьезным, он не собирался расстраиваться по этому поводу. Вот Вика и Сергей поступили ужасно по отношению к своим родным людям. Им сейчас плохо. А он и в глаза не видел «своего» самоубийцу.
Глава 5
– А с тобой мне будет трудно, – вдруг сказал Светлый, пристально глядя Артуру в глаза. – Глаза – зеркало души. И я вижу твою душу насквозь, не сомневайся. Как вы будете исправлять то, что натворили, я сейчас объясню. Вам нужно будет совершать добрые дела, и я буду видеть по вашим глазам, насколько вы готовы к Свету. Видите эту картину?
Все посмотрели на ту стену, куда указывал Светлый. На ней висела картина с изображением древних весов. Одну из чаш прижали к земле три тяжелых на вид черных шара. Противоположная чаша была пуста.
– Ваши грехи пока перевешивают. Как только вы совершите что-то хорошее, на противоположной чаше будет появляться белый шар. Но хорошие поступки могут иметь разный вес, поэтому не надейтесь, что три черных шара уравновесятся всего лишь тремя белыми. Нет. Тяжесть ваших проступков велика. И вам потребуется немало белых шаров, чтобы чаша весов склонилась в вашу пользу.
Светлый быстрыми движениями прокрутил экран айпэда вбок и сказал:
– Так, на сегодня у нас даже есть биомуляжи… Отлично, приступим, не откладывая в долгий ящик. Хорошая новость, не так ли?
Все трое молчали, не зная, что сказать. Хорошая? Кто его знает. Как совершать добрые дела, если люди их не видят, не слышат, не замечают? Что такое биомуляжи? Для чего они?
В креслах у камина материализовались три тела. Артур, Вика и Сергей с любопытством посмотрели туда. Это были спящие люди.
– Биомуляжи, – сказал Светлый. Он и так излучал вокруг себя сияние, а увидев эти тела, так просто загорелся еще ярче от радости.
– Но… но это же мужчина, женщина и РЕБЕНОК! – воскликнула Вика.
– У нас на них большой дефицит, что есть, то есть. Прошу выдать три биомуляжа, мне выдают любые три, что есть в наличии, – вздохнул Светлый. – Кому-то из вас придется стать ребенком.
– А как мы в них попадем? – спросил Серега.
– Вам надо просто сесть в кресло, как бы на колени биомуляжа, слиться с ним и, закрыв глаза, представить, что вы снова стали людьми. Это трудно объяснить, но вы почувствуете сразу, когда это получится. К вам вернутся привычные ощущения: обоняние, осязание, быть может, вы это поймете по чувству голода. Биомуляжи во всем идентичны человеческим телам, просто у них нет души. А так, отличные образцы достижения нашей науки.
Пока Светлый рассказывал, Артур времени не терял, метнувшись к телу мужчины. Сергей стоял, не зная, какое тело выбрать – десятилетнего мальчика или женщины лет пятидесяти. Пока он размышлял, Вика помогла ему с выбором, подлетев к телу женщины.
– Сынок, мы торопимся сеять хорошее, доброе, вечное. Одевайся скорее, – не удержался от сарказма Артур. Сергей пробурчал что-то непечатное и с неохотой приблизился к телу мальчика.
– Зато теперь душа и тело будут соответствовать друг другу, наконец-то наступила гармония, – поддела Серегу и Вика.
– У тебя тоже, не волнуйся. Теперь-то ты никого не обманешь с возрастом, – парировал Сергей. – Все годы, что есть, все твои.
Щеки Викиного муляжа вспыхнули, глаза сузились. Но она промолчала.
– Все готовы, заняли тела? Тогда вот вам первое задание – нужно помочь жертве махинаций Кривошапкина. Артур, возможно, вы в курсе: в день вашего побега к вам пришел некий Бобков Юрий Григорьевич. Его приняла Марина. Он продал машину в надежде, что быстро прокрутит деньги и получит хороший процент. Сейчас он в ужасном состоянии, потому что это были все его деньги, а возраст у мужчины предпенсионный. Вам нужно вернуть ему не только потерянную сумму, но и обещанные Артуром проценты. Итого получается пятьсот восемьдесят пять тысяч рублей. Вам дается месяц на выполнение этого задания.
– Всего месяц? – пронзительным неприятным голосом взвизгнула Вика. Потом сказала уже тише: – Ой, ну и голос у этого тела. Кошмар.
– Где мы возьмем столько денег за месяц? – спросил Артур.
– Удивительно слышать этот вопрос именно от вас, – ровно сказал Светлый. – Для своих нужд вы находили и большие суммы за более короткое время. Когда вам нужно было купить новую квартиру, к примеру. Помните, в 2009 году, когда был кризис, вы сумели провернуть одну сделку…
– Ладно, ладно, давайте уж всю подноготную-то не будем на белый свет вытаскивать. Кстати, хорошо, что вы напомнили, у меня на оффшорных счетах найдется нужная сумма, – махнул рукой молодой тридцатилетний мужчина в кресле. – И спасибо за молодое тело, приятно.
– Пожалуйста. Но доступа к этим деньгам у вас нет. Сможете раздобыть необходимые документы – ради бога. Ну что, время пошло. Через месяц встречаемся здесь же, в это же время.
– А как же мы доберемся до Москвы? – проскрежетала Вика своим новым, крайне неприятным голосом.
– Паспорта у вас есть, дальше решайте сами. Деньги и билеты вам надо раздобыть самим. Мы денег не печатаем. Это земная прерогатива. К тому же, весьма полезно потрудиться над очищением. Если все будет даваться слишком легко, вам придется торчать тут еще очень долго.
Светлый растворился в воздухе так быстро, что никто из сидящих в креслах не успел даже моргнуть.
– Как будем искать деньги? – детским голоском произнес Серега. – Блин, ужас какой. А тело! Надо же, какие ручки маленькие. И слабые какие-то. Я несовершеннолетний, так что я буду генерировать мысли.
– Вот из тебя как раз генератор хоть куда, – засмеялся Артур. – Ты, главное, слушайся папу и… бабушку, – тут Артур краем глаза посмотрел на Вику. Та стиснула зубы и едва заметно наклонила голову набок в знак неодобрения «бабушки». – А дальше они сделают все сами. Не уходи с незнакомыми дядями и тетями, не перебегай дорогу на красный свет, ложись спать в десять часов вечера и тогда все будет пучком.
– Батя, слышь, ты бы не выпендривался тут особо. Кто знает, какое тело тебе достанется в следующий раз! – разозлился Лавров.
– Давайте-ка лучше составим план, – перебила их пререкания Вика. – От того, что мы тут сидим, задание не выполняется. Нам нужно добраться до Москвы, найти каким-то образом этого Бобкова. Наверное, надо документы у Марины взять, там в договоре ведь есть его координаты. В крайнем случае, можно попытаться найти его через социальные сети. Еще можно выяснить, нет ли в Интернете информации про коллективный иск от пострадавших от «Пайщика-миллионера», возможно, среди них будет и Бобков.
– До Москвы можно автостопом, – подал голос Лавров.
– Лучше поездом, дать на лапу проводникам, доедем как-нибудь, – сказал Артур. – Я так сюда ехал, чтобы паспортные данные не засветить.
– Так, до Сочи найдем, кто подбросит, – размышляла вслух Вика. – Оттуда попробуем уехать на поезде, а если не выйдет, рискнем махнуть автостопом. Вещи наши здесь, так что можно кое-что с собой прихватить. Я имею в виду средства гигиены, одежду… ой… какой же у меня теперь размер-то?
– Нам ведь и правда даже одежды никакой не выдали, кроме той, что на муляжах, – нахмурился Кривошапкин. – Раз эти куклы идентичны человеческим телам, значит, нам будет холодно, зима все-таки на дворе. Автостоп не рекомендую – зимой это дело не слишком веселое. Предлагаю добираться до Москвы поездом и только поездом.
– Эх, Вика-Вика, так и не попробовала ты мой массаж от головной боли, – вдруг вспомнил Сергей. Выглядело это комично – десятилетний мальчик заигрывает с пятидесятилетней женщиной внушительных габаритов.
– Ну да, а теперь-то мне массаж если и захочет кто-то сделать, то только за деньги. Черт возьми, даже встать трудно с таким весом! – прокряхтела Вика, выбираясь из глубокого кресла.
Артуру почти подошла его собственная одежда – новое тело было чуть ниже и худощавее, но в целом ситуация была не такая удручающая, как у Вики и Сергея. При жизни Вика была очень стройной женщиной, сохранившей девичью фигурку, а теперь с непривычки сшибала все углы, то и дело ойкала, хватаясь за ушибленное место. Новому Викиному телу подошла только обувь. А вот с одеждой надо было что-то решать.
– У меня есть пуховик, – вспомнил Артур. – Примерь, может, подойдет.
– А ты примерь мой, – повернулась Вика к Сергею, задев локтем вазу с цветами на журнальном столике. Раздался звон разбитого стекла и тихий плеск воды, в которой стоял букет.
– Черт, как же надоело, никак не привыкну, что меня так много, – разозлилась Вика.
– Ты бы это самое, – сказал Сергей серьезно. – Не чертыхалась бы так активно. Забыла, кто мы и куда хотим попасть?
– Давайте уже одеваться, – раздраженно ответила Вика и пошла за своим пуховиком. Куртка Артура ей не совсем подошла – налезла, но не застегнулась.