Мужчины прошли в здание, дверь за ними закрылась. Роскошная тачка плавно тронулась и уплыла за угол. Через пять минут перед парадным входом остановился другой представитель славного семейства дорогих элитных автомобилей. Ренни, собственной персоной, как и двое предыдущих, исчез за массивными дверьми.
Оставалось сидеть и ждать. Виктор полез в карман и достал зажигалку. Поглядывая на поскучневшего охранника, расположившегося за стеклянной дверью, он негромко обратился к Элен:
– По всей видимости, разговаривать они настроились долго. Тебе нет никакого смысла светиться тут вместе со мной. Любопытных лиц я не заметил. Прослушать, о чем они там разговаривают, мы не сможем. Противнику это тоже вряд ли удастся. Поэтому отправляйся обратно в отель, лучше пешком. Заодно проследишь, не «пасет» ли кто тебя. Я дождусь их выхода и попытаюсь незаметно щелкнуть неизвестного. Все понятно?
Элен кивнула и, не прощаясь, отправилась к перекрестку. Свернув налево, пошла по пешеходной зоне к парку. Времени до вечернего свидания была целая уйма, и женщина решила подарить себе несколько часов спокойной прогулки по парку, известному на весь мир.
Последнее общение с природой не оставило у Лены никаких приятных ассоциаций. Тогда по паспорту она была американка, и все воспоминания в основном сводились к бегству через джунгли в бассейне реки Амазонки, после того как они разнесли в клочья фазенду одного зарвавшегося наркобарона вместе с ее хозяином. Лене, как почти всегда при таких операциях, предстояло вытянуть из будущей жертвы кое-какую информацию. И она ее извлекла. Недаром ее кодовым именем в организации так и закрепилась кличка, данная еще в лагере, где она два года проходила спецподготовку. Там ее прозвали Гюрза. Как и змея, она тихонечко подползала к своей жертве, чтобы насмерть ужалить.
В лагере учили всему, от манер высшего света до уличного сленга негритянских кварталов Нью-Йорка. Бегать, стрелять, убивать из любого вида оружия и – если нужно – голыми руками. Больше всего внимания, конечно, уделялось обучению тонкостям сексуального общения с партнерами мужского и женского пола. Как заявила ей женщина-инструктор, бойцов, умеющих мочить врагов направо и налево – до хрена. А вот таких хрупеньких на вид красоток, способных своим роскошным телом открывать любые двери и вытягивать на свет божий самые сокровенные тайны, – единицы. Посему они и ценятся не в пример дороже.
И от нее, Лены, зависело, кем она станет после завершения обучения. А от этого в дальнейшем зависит, сколько она проживет. Если из нее получится бросовый материал, то она может не сомневаться – пара заданий и все. Конец. А вот если из нее получится высококлассный специалист – тогда другое дело. Тогда бойцы будут погибать, а ее будут стараться выводить вовремя из-под огня, дабы зря не погубить ценного сотрудника.
Прохорова дурой не была от рождения и, обмозговав сказанное, принялась за учение с небывалым упорством. Потом жизнь не раз заставляла с благодарностью вспоминать инструктора-француженку.
Погуляв с полчаса, она твердо убедилась, что ее все же ненавязчиво, но «ведут». Уровень слежки стал гораздо выше, чем у «пехоты» местной мафии, пытавшейся отправить вчера ночью их на тот свет.
Ведущих было двое. Мужчина средних лет и молодая женщина, насколько успела заметить Элен, обладающая довольно привлекательной наружностью. Последняя только что свернула на боковую аллейку, кинув на прощание быстрый взгляд в ее сторону, и как ни в чем не бывало пошла дальше. Второй «хвост» показался с противоположной стороны и пристроился шагах в пятнадцати позади. Чтобы проверить свое наблюдение, Элен неожиданно остановилась около лавочки, якобы проверяя, насколько та успела высохнуть после вчерашнего дождя. Лавочка оказалась вполне сухой, и женщина преспокойно села и достала из сумочки сотовый телефон.
– Вик, меня ведут, – тихо доложила она, едва трубка отозвалась знакомым голосом.
– Где ты? – первым делом спросил он.
Виктор лучше ее ориентировался в городе. Элен была больше знакома с ним по карте, поскольку оказалась здесь всего второй раз в жизни. Карты всех крупнейших городов мира она досконально изучила еще в центре подготовки и при необходимости могла довольно сносно ориентироваться даже без посторонней помощи. Тем более что непосредственно перед вылетом в Европу она еще раз позанималась с картой.
До этого она была в этом городе только проездом. Встретила нужного человека и под видом подружки укатила вместе с ним в солнечную Италию.
Правда, тот человек по ее наводке успел за один вечер решить все вопросы по устранению возникшей в южном филиале организации проблемы с одним много знающим банкиром, но на познании географии города это никак не сказалось. Единственным местом, где она успела побывать тогда, был как раз парк, по которому Элен совершала сейчас моцион с кажущимся со стороны вполне беспечным видом. Да и оценить местные красоты ей тогда посчастливилось только по той причине, что буквально за день до рокового для банковского работника вечера Элен узнала у его подчиненного, что шеф всегда, если позволяет погода, делает утреннюю и вечернюю пробежку в парке. На следующее утро она имела возможность во всем лично убедиться, повторив буквально в двадцати шагах весь маршрут следом за спортивным служителем финансов. Вечером того же дня работники полиции, экстренно прибывшие на место происшествия, обнаружили его вблизи лавочки с двумя пулями в теле.
Поэтому не случайно Элен отправилась именно сюда. Пожалуй, во всем большом городе это было единственное место, которое она знала хорошо.
– Я сейчас в парке, в двух кварталах от места, где мы расстались.
– Реальная угроза есть?
Элен огляделась по сторонам. Женщины, ведущей ее, видно не было. Мужчина стоял вполоборота к ней, метрах в пятидесяти впереди и что-то объяснял мороженщице, не забывая поглядывать в сторону объекта наблюдения.
Несмотря на будний день, горожан, желающих побывать на лоне природы, оказалось предостаточно. Поэтому, решила про себя Элен, стрельбу преследовавшие ее личности вряд ли будут устраивать без крайней необходимости.
– Я думаю, что пока нет.
– Через центральный выход иди к «Макдоналдсу» и поворачивай за угол. Мы будем ждать там тебя через десять минут.
Элен отключила телефон и положила его в сумочку. Заодно быстро проверила оружие и сняла на всякий случай пистолет с предохранителя. Затем поднялась с лавочки и с видом беспечно прогуливающейся особы направилась к выходу.
К ее немалому удивлению, «хвосты» отклеились сами, причем в парке, даже не проводив ее до выхода.
* * *
Лена не наврала подполковнику, когда сказала, что видела на рынке одного из изнасиловавших ее тогда. Во всяком случае, так ей показалось.
Продрыхнув на следующий день почти до обеда, Прохорова проснулась от запиликавшего мобильника.
– Да? – полусонным голосом бросила она в трубку.
– Привет, кукленок.
– А… это ты, – девушка от души потянулась, борясь с искушением обратно брякнуться на подушку.
– Вечером сегодня будь дома… – начала было Жанна привычную песню.
– Нет, сегодня у меня тайм-аут, – отрезала Лена. Курдикова даже опешила от столь решительного отпора.
– Ты… Ты чего?
– Да что я тебе – швейная машинка! Меня вчера этот горячий джигит чуть до смерти не заерзал!
Почувствовав в голосе проститутки ненаигранное возмущение, опытная сутенерша решила спустить разговор на тормозах, но при случае преподать строптивице урок. Прохорова уже давно ей надоела как любовница. Но клиентурой она ценилась очень высоко. От природы обладавшая исключительной внешностью, Лена была одарена способностью быстро располагать к себе людей. Самые богатые клиенты тут же оценили эту способность по достоинству.
– Ладно, отдохни сегодня. Я вчера действительно зря тебя туда направила. Но ты пойми – клиент исключительный. Дядька один из самых крутых в Тарасове. Таким не принято отказывать! А ты – лучший кадр в моих рядах.
– Ладно, – примирительным тоном сказала Прохорова, – бог с ним.
– Слушай! А давай вечером куда-нибудь выползем? Я сто лет ни в каком кабаке приличном не была!
– Давай! – с энтузиазмом откликнулась Лена. – Тем более мне тебе кое-что интересное рассказать надо.
– Ну тогда до вечера!
Прохорова отключила сотовый телефон и рухнула на подушку, блаженно потянувшись. Еще после зимней сессии из студенческой общаги она перебралась в малосемейку неподалеку от студгородка. Родителям, навестившим ее, она наврала с три короба, назвав такую смешную цену, которую якобы платила за квартиру, что даже неискушенные в этих делах предки отнеслись к этому с недоверием. Старший брат выразился конкретнее, заявив по поводу Ленкиного вранья, что пусть она не звездит – за те деньги, которые она будто бы платит хозяевам квартиры, можно разве что отдельную конуру у какого-нибудь барбоса снять. Нашла, поди, щедрого хахаля. Ну да это дело ее – девушка она уже взрослая, пусть сама думает.
Прохорова нисколько не возражала против такой постановки вопроса. В учебе был относительный порядок, правда, стоящий ей приличных затрат. Но благодаря Жанне простоя в ее ночной работе практически не случалось и с дензнаками проблем уже давно не возникало.
Прохорова поняла, что больше ей уже не уснуть, и, накинув халат, когда-то подаренный Жанной, прошлепала в ванную. Наплескавшись от души, она поставила чайник на плиту и полезла в холодильник. Найденные там остатки заслуживали только мусорного ведра. Лена поняла: если она хочет позавтракать, то ей непременно придется идти на рынок.
Есть хотелось немилосердно. Прохорова выключила чайник и отправилась одеваться в комнатку.
Обратно в свою «свечку» Лена летела со всех ног. Забежала не разуваясь на кухню, бросила пакет на стол. Только после этого сообразила, что забыла закрыть за собой дверь. Она бросилась обратно в прихожую, на два оборота заперла замок. Затем все же скинула туфли и легкий плащ, полетевший незаслуженно на пол, на негнущихся ногах прошлепала в кухню и, рухнув на табурет, разревелась.
Все, что еще утром имело для нее смысл, во что она верила, теперь потеряло всякое значение. Человек, к которому она когда-то питала, как казалось самой Лене, искренние чувства, оказался последней мразью. Все слова, все действия Жанны от начала и до конца – полная ложь. Сегодня Прохорова убедилась в этом полностью. …На базарчике продавцы с надеждой поглядывали на молодую очаровашку, внимательно осматривавшую товар.
– Эй! Дэвушка! Сматри какой апельсин! Падхади, бери! Тэбэ пачти даром отдам! – примерно такие возгласы сопровождали ее. Тертые торгашки провожали многозначительным взглядом. Другие подшучивали над не в меру разошедшимися горячими южанами.
Лена, уже давно привыкшая к повышенному вниманию со стороны мужского пола, бросала в ответ короткие презрительные взгляды и продолжала свой путь. Купив все, что ей было нужно, она собралась на выход, как взгляд ее случайно наткнулся на «девятку», стоящую у обочины. Прохорова буквально приросла к асфальту.
Возле машины стоял один из тех, кто ворвался тогда к ней в комнату в общежитии, и спокойно беседовал с товарищем. Второго насильника, правда, с ними не было, но в отношении этого типа у Лены не осталось никаких сомнений. Сегодня она разглядела парня отчетливо – это был именно он.
Не зная, что делать, она быстренько свернула на следующий ряд, боясь, как бы тот подонок ее не заметил, обошла небольшой рынок и продолжила свои наблюдения.
Парни не обращали на окружающих никакого внимания, довольно оживленно обсуждая что-то их весьма интересующее. Так они простояли еще минут пять, затем залезли в машину.
«Девятка» резво рванула с места. Лена быстренько выскочила к бордюру и замахала ладошкой встречному потоку машин. На ее призыв тут же откликнулся частник на светлой «шестерке», ловко вырулив из толпы и притормозив аккурат передней дверцей напротив Прохоровой.
– Куда едем? – спросил водитель, с любопытством поглядывая на девушку, плюхнувшуюся на переднее сиденье, едва он открыл дверцу.
– Вот за той машиной, пожалуйста, только побыстрее, я вам заплачу хорошо, не волнуйтесь… – Лена тараторила, умоляюще поглядывая на водилу.
– Муж, что ли? – ухмыльнулся мужик, пристраиваясь в «хвост» за видавшей виды иномаркой.
– Да-да, – тут же согласилась Прохорова, внимательно глядя вперед.
– Да не боись ты, никуда он не денется, – заверил девушку бравый водитель и тут же добавил: – Однако стоить тебе это будет, красавица, сотню в час.
Прохорова кивнула.
– Полтинник гони вперед. Лена протянула ему деньги и снова уставилась на интересующую ее машину, мелькавшую впереди через пару авто.
«Девятка» вырулила на мост и спокойно покатила по направлению к следующему светофору. Затем уверенно двинула к центру города. Все это время Прохорова лихорадочно соображала, что же ей делать. Позвонить подполковнику сейчас она не могла – сотовый остался дома. Жанне – тоже. Да и что толку звонить в милицию. Судя по тому вздоху, который сопровождал вручение бумажки с номером служебного телефона, маститый работник правоохранительных органов вряд ли обрадуется ее звонку.
«Номер хотя бы записать у машины, чтобы потом, в случае чего, найти можно было», – эта мысль показалась Прохоровой вполне дельной, и она так и решила поступить. Понаблюдать пока за своим обидчиком и его приятелем, а там видно будет!
Между тем машина с не подозревающими о слежке парнями уверенно шла к Волге.
На перекрестке Московской и Соборной «девятка» плавно свернула на Соборную и так же не спеша покатила по направлению к парку, носящему название Липки. На улочке, недавним решением городских властей в честь приезда очень высоких гостей из солнечной Армении переименованной из Волжской в Армянскую, стояло несколько автомобилей отечественного и импортного производства.
Неширокая улочка давно служила излюбленным местом для деловых встреч на колесах, когда нужно было срочно перекинуться парой слов в рабочем порядке.
Когда они вывернули следом за «девяткой», внимание Елены привлек еще один автомобиль. Рот Прохоровой открылся в немом изумлении, когда машина, за которой они следили, припарковалась рядом с так хорошо знакомой ей иномаркой.
– Притормозить? – услышала она вопрос водителя и только часто закивала в ответ головой, не в состоянии вымолвить ни слова.
Дверцы обоих машин открылись, и Жанна Курдикова собственной персоной направилась навстречу парням из «девятки».
Все дальнейшее запечатлелось в памяти у Прохоровой отчетливо до мелочей. Как двое молодых людей почтительно поздоровались с сутенершей, как она в обычной своей манере, чуть презрительно, сунула им деньги. Потом подъехала еще одна иномарка, и троица сразу же направилась к ней. Мужчина, не спеша вышедший им навстречу, тоже показался Лене знакомым – вчера его гость был ее последним клиентом. Судя по поведению собравшихся, даже не слыша их разговора, Прохорова сразу поняла, что дирижер в этом оркестре именно последний из прибывших на встречу. Он, кстати, ее и закончил. Бросив какое-то распоряжение – это вполне было понятно по жестикуляции, сопровождавшей его слова, – он сел на заднее сиденье своей машины, и та незамедлительно покатила в сторону Волги. Жанна на прощание сказала парочке из «девятки» что-то такое, от чего оба парня дружно загоготали, и тоже отбыла восвояси.
Водитель посмотрел на Лену, уставившуюся в одну точку на приборной панели совершенно отсутствующим взглядом. Мужчина намотал немало километров на улицах Тарасова, развозя разношерстную публику. Тертый калач – говорят про таких. Он сразу уловил, что с девчонкой что-то не то. Уж больно на нее подействовала встреча тех неизвестных.
«На наркошу вроде непохожа», – сказал он сам себе и решил закинуть удочку:
– Так что, красавица, дальше катаемся или как?
Лена словно вышла из транса.
«Действительно, а дальше что? – спросила она саму себя. – Да и нужно ли это дальше?»
– Поехали назад, – устало прошептала она, – не надо больше ни за кем ездить…
Некоторое время они ехали молча. Водила лишь изредка отрывался от дороги, кидая на пассажирку любопытные взгляды.
– Знакомая? – неожиданно спросил он.
– Что? – не поняла его Прохорова, снова полностью ушедшая в свои мысли.
– Ну, баба та, с которой твой муж встречался, – пояснил водитель.
– А-а… Да!
– Не похоже, чтобы у них свидание было.
– Теперь это уже неважно.
Водитель снова покосился на ушедшую в себя пассажирку и больше до самого дома вопросами не беспокоил. Подкатил к самому подъезду. Прохорова полезла было в карман за деньгами, но он остановил ее:
– Не надо, дочка. Полтинника твоего хватит – мы как раз полчаса и катались.
Мужик помолчал и нарочито весело бросил вслед выскочившей из машины Прохоровой:
– Не горюй ты! Придет он!
Лена, не оборачиваясь, побежала к подъезду. Слезы душили ее, и она делала огромное усилие, чтобы не разреветься прямо на улице. Так паршиво она себя не чувствовала уже давно.
Дома, на кухне, она отревелась сполна.
А потом чувство обиды неожиданно прошло. Резко так, будто провалилось куда-то. Вместе со слезами.
Новое чувство, никогда ранее с такой силой не захлестывающее ее, неожиданно пришло на смену. Чувство ненависти. Ненависти к той, которая в угоду своему желанию растоптала ее душу, а затем, наглумившись вволю, стала использовать ее тело для своей выгоды.
«Я убью ее!» – мелькнула в голове шальная мысль. Наверное, с час Прохорова пыталась придумать, как осуществить задуманное. Понемногу девушка отходила от стресса, мысли становились все спокойнее и уравновешеннее. Но ненависть к Жанне не ослабевала, наоборот. Чем спокойнее она обдумывала, как осуществить свою месть, тем изощреннее становились ее планы.
От идеи убить лично Прохорова отказалась. По нескольким причинам. Во-первых, она не была уверена, что сможет выполнить все грамотно и при этом не попасться. Во-вторых, Жанна была опытней ее в делах подобного рода и, как рассказывала сама, сидела по малолетке за убийство. Так что еще неизвестно, кто мог оказаться жертвой в конечном итоге. Да и третье – может, самое главное! Прохорова прекрасно отдавала себе отчет, что, возможно, она просто не сможет заставить себя убить человека.