– Отдай! – разозлился Лиам, дергая за рукоять. Но дракон все равно вырвал меч у него из руки и выплюнул в другой дальний угол зала. Обезоруженный Лиам решил спасаться бегством. Но он поскользнулся на тритоньих глазках и въехал по полу прямо дракону под брюхо.
– Я мог все сделать сам! – в бешенстве вскричал он. – Нет же – этому балбесу Густаву приспичило скакать и орать!
Лиам перевернулся на спину и ударил дракона в живот обеими ногами.
– А Фредерик боится собственной тени!
Дракон нагнулся и сунул башку под брюхо поглядеть, что там делается.
– А Дункан одежду на себе режет!
Лиам прополз по полу и выбрался у дракона из-под хвоста.
– А девица и вовсе бревно!
Дракон его заметил и крутанул тяжелым хвостом. Хвост ударил Лиама в грудь и сбил с ног, но принц успел перекатиться, и второй удар пришелся мимо.
– А тут еще и дракона мне подсуропили!
Нет, Лиам явно был не в форме. За последние несколько дней в нем накопилось столько подспудного раздражения, что он стал хуже соображать. Вообще-то, случись Лиаму столкнуться с огнедышащим драконом, он сразу придумал бы блестящий обманный ход и победил бы чудище. Он заманил бы дракона в узкий коридор, а может быть, исхитрился бы обрушить на него огромную люстру. Но сегодня… сегодня он додумался лишь до того, что пнул зверя в хвост и заорал:
– Вот тебе, драконище безмозглый!
Как вы понимаете, на дракона это не произвело особого впечатления. Он взревел, развернулся мордой к Лиаму и дохнул прямо на него самым жарким пламенем. Лиам отпрыгнул вбок, но опоздал – край его длинного плаща так и вспыхнул.
– Дурачина! Остолоп! – ругал сам себя Лиам, крутясь волчком на месте и тщетно пытаясь скинуть горящий плащ. Совладать с завязками ему не удалось, тогда он повалился на пол и стал кататься, чтобы сбить огонь, и при этом едва увернулся от драконьих челюстей.
Рис. 34. Красный ДРАКОН
Попасть в огонь – лучшее средство собраться с мыслями и сосредоточиться на насущных задачах. Потушив наконец плащ, Лиам ловко увернулся от драконьих клыков, потом ринулся прямо на чудище и прыгнул ему на голову. Пока ошарашенный дракон откашливался, извергая клубы черного дыма, Лиам уже сделал сальто и оседлал толстую шею чудища. Вцепившись изо всех сил, он закричал дракону прямо в ухо:
– Да-да, дракон, это я теперь главный! Полетели за картой!
Ухватив дракона за рога, словно за велосипедный руль, Лиам крепко пришпорил драконью шею и попробовал направить огромного зверя в тот угол, куда приземлилась карта. Увы, свои способности к драконовождению Лиам переоценил. Чудище на полной скорости помчалось прямо к дверям, которые вели наружу, где оставались остальные принцы. А им, по правде говоря, и так уже порядочно досталось.
17 Прекрасный Принц по-прежнему не понимает, что происходит
– Вот, это здесь, – шепнула Лила.
Они с Эллой раздвинули колючие ветки – надо было пробраться сквозь густые кусты ежевики к башне. Башня была точно такая же, как и та, где держали Эллу, а еще раньше – Рапунцель: примерно девяносто футов, сложена из серого с белыми прожилками камня и торчит прямо из земли. И дверей опять же не было – только крошечное оконце под самой крышей. Элла осторожно подобралась поближе.
И замерла: из-за башни доносились голоса. Тоненькие, булькающие, какие-то склизкие голоса – будь Элла поопытнее, она сразу узнала бы гоблинов. Гоблины вечно говорят так, словно у них полный рот желе. Противно, конечно, но это все совершенные пустяки по сравнению с серенадой, которую исполняет целый гоблинский хор. Однако, как я уже говорил, Элла не поняла, что слышит беседу гоблинов, а просто решила, будто это бульканье означает, что кто-то тонет.
– Там кто-то попал в беду! Не бойся, я тебя спасу! – закричала Элла.
– Стой! – сказала Лила. – Это же…
Однако Элла уже рванулась вперед и продралась сквозь кусты за башню. И тут же остановилась, поскольку обнаружила, что а) в поле зрения совершенно отсутствует вода и б) зато присутствуют три небольших зеленокожих существа, которые нацелили в нее деревянные копья.
– Ой, мама, – испугалась Элла. – Что это?..
– Мы не что, мы кто! – пробулькал один из гоблинов. – Ты хоть понимаешь, какое это оскорбление?!
– Нет-нет, я, естественно, понимаю, что вы – кто, – соврала Элла, сообразив, что обидела компанию неизвестных существ с очень острыми копьями. – Вы не дали мне договорить. Я хотела спросить: «Что это вы здесь делаете?» Это вы повели себя грубо и невоспитанно – не надо было меня перебивать.
– Ты замолчала, – сказал гоблин. – Я и решил, что ты уже договорила.
– Это не повод грубить, – надменно ответила Элла. Она решила вести себя так, будто это она здесь хозяйка, и надеялась, что существа ей поверят. – Вы не ответили на мой вопрос.
– Мы охраняем башню, – сказал гоблин. – А ты, собственно, кто такая, а?
– Это Руффиан Синяя, – сообщила Лила, подбежав к Элле. – Знаменитая наемница.
– Руффиан Синяя? – озадаченно переспросил главный гоблин. – Я думал, он мужчина.
– Как? – грозно сощурилась Элла. – Ты считаешь, что женщина не может быть лучшим наемником в мире?
Двое гоблинов поменьше поспешно помотали головами.
– А это что за человечек? – спросил главный гоблин.
– Понимаете, она… она меня похитила, – сказала сообразительная Лила.
– Вот именно, я работаю на колдунью, – кивнула Элла. – Доставила новую пленницу в эту башню.
– Пленницу, говоришь? – недоверчиво заметил главный гоблин. – Она даже не связана. И опередила тебя ярдов на двенадцать.
– Ах, меня можно и не связывать, – нашлась Лила. – Она меня совершенно запугала. Видели бы вы, на что способна эта дамочка, тоже не пытались бы бежать.
Два гоблина на заднем плане вытаращились на Эллу и затрепетали. Было слышно, как глаза у них раздуваются и выпячиваются, – раздалось неаппетитное чавканье. Однако их начальник все еще сомневался. Он смерил Эллу оценивающим взглядом.
– Если ты работаешь на колдунью, – сказал он медленно и продуманно, – скажи, как ее зовут?
Лила выжидательно покосилась на Эллу. Элла глубоко вздохнула. Она не представляла себе, как зовут колдунью. Однако готова была ручаться, что и эти странненькие создания тоже не располагают нужной информацией.
– А вы – вы можете мне сказать, как ее зовут? – спросила она.
Гоблины, которые видели свою работодательницу всего минут пять, после чего она накричала на них и отправила стеречь башню, собрались кучкой и пошептались. На слух это было как будто мопс вылизывал миску из-под жаркого. Прошло с минуту, за которую гоблины несколько раз давали друг другу шлепка от досады, после чего кучка распалась и гоблины снова встали лицом к Элле.
– Ну, мы тут посовещались и решили, что Венди, – провозгласил первый гоблин.
– Великолепно, – сказала Элла, хотя, само собой, не знала, правду они говорят или нет. – Она будет рада узнать, что вы верно ее расслышали.
Гоблины разом вздохнули с облегчением.
– Зато не будет рада узнать, что я застала вас не с той стороны башни, – продолжила Элла зловещим тоном, позаимствованным у мачехи. Гоблины тут же съежились и навострили уши. – Вы должны охранять башню. Почему вы не с той стороны, где окно?
– Понимаете, наш пленник… – начал первый гоблин.
– Ты имеешь в виду барда, – подтолкнула его Элла, надеясь, что гоблин подтвердит все, что она уже знает о планах колдуньи.
– Точно-точно, ага-ага, барда, – сказал гоблин. – Он еще написал знаменитую балладу – ну, ты слышала… – Гоблин подал знак остальным, и трио заголосило:
Элле с Лилой в жизни не приходилось слушать такого отвратительного исполнения.
– Хватит! Хватит! – закричала Элла. – Да, разумеется, я знаю эту песню. Только объясните мне, пожалуйста, почему вы не там и не стережете его.
– Понимаешь, этот бард пуляется сверху какой-то пакостью, – робко ответил первый гоблин, отводя глаза.
– Не знаю, как он это делает, но эти штучки очень быстро летают и очень больно кусаются, – добавил второй гоблин. – Наверное, протащил в камеру рогатку. – И гоблин протянул Элле крошечный кусочек резной слоновой кости, похожий на ухо.
Элла очень много ходила с Фредериком на камерные концерты и колок от лютни узнала с первого взгляда.
– Вот нам и надоело подставляться, и мы перешли на эту сторону, – закончил первый гоблин.
– Какая безответственность! Откуда вы знаете – может быть, пленник уже сбежал, пока вы тут болтаетесь! – отчитала его Элла.
– Вот нам и надоело подставляться, и мы перешли на эту сторону, – закончил первый гоблин.
– Какая безответственность! Откуда вы знаете – может быть, пленник уже сбежал, пока вы тут болтаетесь! – отчитала его Элла.
Лила печально покачала головой. Одной рукой показала на Эллу, а другой провела себе по горлу. Один из гоблинов поменьше повалился на спину и не мог подняться, пока остальные не поставили его на ноги.
– Придется пойти и проверить, – сказала Элла. – Как туда подняться?
Перепуганные гоблины притащили из леса необычайно высокую лестницу. Они подволокли ее к башне и, кряхтя от натуги, взгромоздили под одинокое окошко в вышине. Первый гоблин начал было взбираться, но Элла остановила его, положив руку ему на макушку. Она поежилась – на ощупь гоблин был как мокрый коврик, – но сохранила лицо, рявкнув:
– Куда это ты? Я первая.
– Конечно, господин, то есть госпожа Руффиан, – пролепетал гоблин и поспешил убраться с дороги. Элла стала подниматься по высокой лестнице.
– Нам… нам присмотреть за новой пленницей? – робко спросил один из маленьких гоблинов и поднес копье к груди Лилы – до неприятного близко.
Элла приостановилась. Ей не хотелось бросать Лилу одну с этими тварями. Но Лила ободряюще кивнула ей и беззвучно проговорила:
– Все нормально.
– Да-да, постерегите ее, – сказала Элла. – Только смотрите, чтобы ни один волосок не упал с ее головы, если вам дорога жизнь!
Тогда Элла стала подниматься дальше. На самом верху она увидела, как в окно выглянул человек в широкополой шляпе. Он держал в руках лютню, натянув струну ми, словно тетиву, готовый пульнуть в Эллу очередным колком.
Грошпер!
Увидев, кто поднимается по лестнице, бард опустил импровизированное оружие.
– Госпожа Элла? – поразился он, решив, что у него галлюцинации.
Элла прижала палец к губам, подавая Грошперу знак молчать, а потом помахала рукой, чтобы он отошел от окна. Гоблины внизу наставили на Лилу все три копья.
Элла перелезла через подоконник в камеру.
– Ни слова, – шепнула она барду, стараясь не отвлекаться на блестящие серебристые панталоны. – Мы их обдурим и вызволим тебя.
– Какой у вас план? – шепнул в ответ музыкант. – У меня осталась всего одна струна!
– Давай сюда лютню и отойди от окна, – велела Элла. Менестрель отдал ей инструмент, и Элла заорала гоблинам: – Ничего себе! Ну и задаст же вам Венди за такое! Залезайте-ка сюда, да пошевеливайтесь!
Гоблины в панике бросились врассыпную.
– Куда бежите?! – одернула их Лила. – Это бессмысленно. От Руффиан Синей еще никто не убегал. Она вас в считаные минуты настигнет.
– Но… – начал первый гоблин.
– Ваш единственный шанс – подняться наверх и исправить все, что напортили, – посоветовала Лила.
Гоблины так разнервничались, что сунули копья в руки Лиле:
– На, подержи, – сказал один из них.
Гоблины гуськом полезли в камеру, и как только очередной гоблин перебирался через подоконник, Элла оглушала его ударом лютни по голове.
– Так-то лучше, – заметила она, когда все три гоблина уже лежали грудой на полу камеры. Они с бардом поспешно выбрались наружу и более или менее съехали по лестнице вниз. Потом повалили лестницу, и она со стуком упала на траву – теперь гоблины на некоторое время оказались надежно выведены из игры.
– О, здесь еще одна прекрасная юная дама, – галантно заметил бард.
– Лила. Большая твоя поклонница. Рада познакомиться. – Лила пожала ему руку. – Тьфу, пропасть. Кажется, забыла сделать реверанс.
– Не страшно, – ответил бывший пленник и отвесил затейливый поклон. – Грошпер Сладкоречивый навеки ваш должник, юные дамы. Хотя, признаться, ваше появление в таком месте, госпожа Элла, застало меня несколько врасплох.
– Я и сама побывала в плену у колдуньи, – сказала Элла.
– Так вы, должно быть, знаете, что эта жестокосердная женщина держит в заточении моих собратьев-бардов? – спросил Грошпер, взбивая пышные рукава блестящей золотистой блузы. – Нужно непременно помочь и остальным. Хотя мне, конечно, приятно тешить себя мыслью, что бóльшая часть моих соперников сгинет в этой крепости с вульгарными интерьерами, особенно Лейф Лирик с его плоскими рифмами. Только представьте себе – он зарифмовал «Румпельштильцхен» и «Немытые половицы». Не понимаю, как это прошло Бардовскую комиссию по приемке рифм! Однако я уклоняюсь от темы. Как я уже сказал, даже третьеразрядные поэты-песенники не заслуживают того, чтобы стать жертвой капризов этой ужасной чернокнижницы. Когда она забрала нас из своей цитадели, я не представлял себе, какую чудовищную участь она нам уготовила. Признаться, я ощутил некоторое облегчение, когда она поместила меня в башню и поставила на страже гоблинов.
– А, так вот это что такое! – обрадовалась Элла. – Гоблины!
– Не обращай внимания, – сказала Лила и потрепала Эллу по плечу. – Элла еще новичок в мире дикой природы.
– Грошпер, ты, случайно, не видел другие башни? – спросила Элла. – Где заключены остальные барды?
– Нет, меня высадили первым, – ответил Грошпер. – Однако, если мои коллеги-трубадуры помещены в подобные же башни, полагаю, должна быть карта, где отмечено их местонахождение. Я слышал, как гоблины говорили о ней, когда пришли занять пост: они были недовольны, что колдунья не позволила им взять карту, и сомневались, верная ли это башня.
– Отлично, – сказала Лила. – Значит, карта лежит где-то на этом Упырьем Крыле. Попрошу папу послать туда войско.
– Да, точно, – кивнула Элла. – А мне надо срочно вернуться в крепость колдуньи.
– Одной? – ужаснулась Лила. – Зачем?
– Потому что на колдунью нельзя полагаться, – ответила Элла. – Вдруг она решит перебить бардов до того, как подоспеет помощь? Надо действовать! – Она не сказала Лиле главного: ей вовсе не улыбалось сидеть сложа руки и ждать, когда же наконец объявится отряд вооруженных людей и сделает так, что вся слава достанется ему. Элла всегда хотела быть в гуще событий.
– Ну ладно, удачи, – проговорила Лила. – Может, еще увидимся.
– Это я гарантирую. – Элла вытащила из прически латунную заколку-невидимку и наскоро убрала непокорную кудряшку со лба Лилы. – Прости. Она меня раздражает.
– Ничего, – сказала Лила.
Элла повернулась к Грошперу.
– Кстати, вот твоя лютня. – Она вручила барду пострадавший инструмент – корпус треснул, гриф отломан и болтается на единственной струне ми. – Извини, пожалуйста, – сказала Элла. – Надеюсь, у тебя есть запасная.
– По правде говоря, у меня их тридцать пять, – сказал Грошпер, сверкнув ослепительно-белозубой улыбкой. – Еще раз благодарю за спасение. Я сложу о вас еще одну балладу.
– Еще одну? – удивилась Лила, когда Элла скрылась в лесу.
18 Прекрасный Принц попадает из огня да в полымя
Неподалеку от крепости Цауберы Густав безжалостно лупил упавшего великана.
– А ну, слезай с него! – орал Густав, молотя огромную тушу кулаками и сапожищами. Риз со стоном перекатился на бок, и стало видно бедного принца Фредерика, вдавленного в глину лицом вниз. Густав отлепил Фредерика от липкой земли.
– Жив? – спросил он своего обмякшего спутника.
– Не думаю, – слабым голосом отозвался Фредерик.
Густав отволок его в сторону и бросил рядом с Дунканом, который едва-едва начал приходить в себя.
– Посиди тут с нашим господином Мини-Плащиком, – велел Густав. – А я пойду добью этого переростка.
Риз сидел на земле, потирая разнообразные синяки и ссадины. Когда он обнаружил, что Густав марширует обратно, то застонал.
– Мало мне платят за такую работенку! – взвыл великан.
Вдруг двери крепости распахнулись, и оттуда на поляну выскочил дракон, а на змеиной шее у него сидел Лиам. Лиам увидел, что Густав бежит прямо наперерез дракону, и глаза у него стали круглые.
– Густав, берегись! – закричал он во всю мочь.
Густаву хватило времени только обернуться на голос и произнести: «Вот гадство!», как его охватило драконье пламя. Тело защищали доспехи, но от меховой оторочки осталось одно воспоминание, а длинные белокурые волосы зашипели и исчезли. Густав уронил меч и скорчился на земле, хлопая себя по макушке, чтобы потушить огонь.
Лиам очень обрадовался, что Густав жив, хоть и поджарен, и потянул за драконьи рога, чтобы вырулить его на великана. Однако зверь не стал его слушаться, а неожиданно расправил пару широких кожистых крыльев и взлетел.
– Где ты их прятал?! – воскликнул Лиам, а дракон между тем закружил в небе над крепостью. Лиам попытался взять себя в руки и налег на рога, чтобы направить дракона носом в землю. – Вниз! Вниз!
Похоже, прием сработал. Дракон спикировал на великана с сумасшедшей скоростью. Ветер жестоко хлестал Лиама по лицу и едва не снес с драконьей шеи, но принц держался крепко. Риз увидел, что на него несется дракон, и закрыл лицо руками.