21 час 08 минут
— Ваше пиво — пожалуйста.
— Спасибо.
— Итак, что вы собираетесь здесь делать, мистер адвокат из Манхэттена?
— Зовите меня Натан.
— Что вас привело в наш бар… Натан?
— Я пришел поговорить с вами, Кандис.
Она отпрянула, настороженно спросила:
— Откуда вы знаете мое имя?
— Все завсегдатаи называют вас Кандис, — ответил он, улыбнувшись.
— Точно, один ноль в вашу пользу.
— Послушайте, — продолжал он, — может быть, пойдем куда-нибудь, выпьем, когда вы закончите работать?
— Вы зря теряете время.
— Я не пытаюсь вас завлечь, клянусь.
— Честное слово, бесполезно настаивать.
— Ваши губы говорят «нет», а глаза — «да».
— Пустая болтовня. Все это я слышала сто раз.
— Вы пахнете жасмином, — заметил он.
21 час 12 минут
«А он и правда ничего себе…»
22 часа 02 минуты
— Можно еще пива?
— Но вы даже не начали вторую кружку.
— Не хочу лишиться места за стойкой.
— Что тут такого интересного?
— Возможность видеть вас.
Кандис пожала плечами, но не удержалась от улыбки.
— Если этого достаточно, чтобы сделать вас счастливым…
— Вы подумали над моим предложением?
— Над вашим предложением?
— Выпить со мной стаканчик после работы.
— Официантки никогда не встречаются с клиентами, это правило.
— Когда бар закроется, вы уже не будете официанткой, а я — клиентом.
— Типичные слова адвоката.
Это не прозвучало комплиментом.
22 часа 18 минут
«Неплохо, но слишком уж самоуверенно».
22 часа 30 минут
— В любом случае я не встречаюсь с женатыми мужчинами. — Она указала на обручальное кольцо, которое Натан никогда не снимал.
— Вы ошибаетесь, женатые мужчины более интересны, именно поэтому они все уже разобраны.
— Глупое замечание, — бросила Кандис.
— Это шутка.
— Плохая шутка.
Натан собирался ответить, но к ним подошел Джо Конолли.
— Все в порядке, Джо, — сообщила Кандис.
— Тем лучше, — пробормотал тот.
Натан подождал, пока хозяин бара удалится, и повторил свое предложение:
— А если я не женат, вы пойдете со мной?
— Может быть.
23 часа 02 минуты
— Это так и есть — я разведен.
— Откуда мне знать, что это правда?
— Я мог бы показать документы о разводе, только ведь не знал, что это необходимо, чтобы пригласить девушку куда-нибудь пойти.
— Ладно, забудьте, мне достаточно вашего слова.
— Это «да»?
— Я сказала — может быть…
23 часа 13 минут
«Почему он внушает мне доверие? Еще раз спросит — отвечу „да“».
23 часа 24 минуты
Бар начал пустеть; тяжелый рок группы «Босс» сменился балладами Трейси Чепмена. Кандис взяла перерыв на пять минут и разговаривала с Натаном, сидя за столиком в глубине бара. Между ними начинала возникать симпатия, но тут их разговор прервали.
— Кандис, к телефону! — крикнул Джо из-за стойки.
Она резко встала, пораженная: кто может звонить ей на работу? Подошла — и через несколько секунд лицо ее исказилось; она побледнела, положила трубку, сделала, шатаясь, несколько шагов к стойке, но у нее подкосились ноги. Натан следил за происходящим — он тут же подбежал, подхватил ее, и Кандис залилась слезами в его объятиях.
— Что случилось?!
— Мой отец… сердечный приступ! Скорая только что забрала его в больницу!
— Я вас отвезу! — Натан схватил пальто.
Больница в Стейтен-Айленде
Центр интенсивной кардиологической помощи
Подбегая к врачу, который занимался ее отцом, Кандис горячо молилась про себя: «Боже, пусть только не самое худшее!» Она разобрала имя на бейджике: «Доктор Генри Т. Дженкилз» — и с немой мольбой посмотрела на врача: «Ободрите меня, доктор! Пожалуйста, скажите: ничего страшного нет, я могу забрать его домой! Ведь мы вместе встретим Рождество? Я буду так заботиться о нем, приготовлю ему вкусный бульон — такой делал он для меня, когда я была маленькой. Скажите же мне…»
Но доктор Дженкилз умел не замечать мольбу во взглядах пациентов и их родственников — с годами научился быть слепым. Сочувствие помешало бы ему выполнять свою работу. Он чуть отступил назад и произнес будничным тоном:
— Вашему отцу удалось вызвать скорую, перед тем как он упал на кухне. Когда мы приехали, то нашли у него все признаки обширного инфаркта. Пока везли его сюда, сердце остановилось. Мы сделали все возможное, но бесполезно. Мне очень жаль. Если вы хотите видеть отца, санитарка покажет вам палату.
— Нет, нет, нет! — закричала Кандис, и слезы хлынули у нее из глаз. — Я только недавно нашла его! Это несправедливо! Несправедливо!
Она вся дрожала, ноги стали ватными — головокружительная бездна разверзлась перед ней, и вот единственное плечо, на которое она может опереться, — плечо Натана.
Он взял все в свои руки. Сначала справился о том, что с Джошем. Ему сказали: малыша привезли в больницу вместе с дедушкой, ждет маму в отделении педиатрии. Потом отвел Кандис к телу отца. Кандис поблагодарила за помощь и попросила оставить ее одну.
Натан вернулся в приемный покой и осведомился в справочной, дежурит ли сегодня доктор Гудрич. Ответ был отрицательный. Тогда он нашел телефон в справочнике; ему удалось застать Гудрича и Центре паллиативной помощи.
— Вы ошибись, Гаррет, — сообщил он упавшим голосом, взвинченный до того, что трубка дрожала в руке.
— В чем именно? — спросил доктор.
— Умереть должна была не Кандис!
— Что?!
— Ее отец.
— Послушайте, Натан, я ничего не понимаю.
Адвокат глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.
— Я в больнице, — объяснил он. — Отец Кандис только что умер — остановка сердца.
— Черт!.. — удивленно произнес доктор.
Голос Натана дрожал от волнения:
— Итак, вы не предвидели эту смерть, не так ли? Вы не заметили маленького ореола?
— Нет, — согласился Гудрич, — я ничего не предвидел, но никогда и не подходил к этому человеку достаточно близко, чтобы говорить о…
— Послушайте, я считаю, что пришло время перечеркнуть ваши туманные теории! Смерть промахнулась, и лучше вам признать это!
— Вы погорячились. Возможно, у него уже было больное сердце. Его смерть ничего не доказывает.
— Во всяком случае Кандис спасена, Гаррет. Это все, что я знаю.
— Надеюсь, вы правы, Натан. Я всей душой надеюсь на это!
Дом Кандис Кук
3 часа ночи
В комнате, окутанной мраком, лишь огоньки новогодних свечей у окна позволяли различать контуры предметов и лиц. Кандис в конце концов уснула на диване в гостиной. Натан сидел в кресле и как загипнотизированный смотрел на нее: он понимал, что сон женщины прерывист и наполнен кошмарами. В больнице они забрали Джоша, и Натан отвез их домой. Кандис была совершенно разбита. Они немного поговорили, затем Натан дал ей снотворное, прописанное одним из врачей больницы.
Короткий жалобный крик раздался из соседней комнаты: Джош только что проснулся и барахтался в кровати.
— Привет, малыш, не бойся. — Натан успокоил ребенка и взял на руки.
— Пи-ить! — потребовал малыш.
Напоив ребенка. Натан отнес его в гостиную.
— Как дела, малыш?
— Ма-лыш, ма-лыш, — пытался повторить Джош.
Натан чмокнул его в лобик.
— Посмотри на маму — спит! — прошептал он.
— Ма-ма…
С Джошем на руках Натан сел в кресло и стал качать его, напел даже несколько тактов из «Колыбельной» Брамса. С тех пор как умер его сын, он ни разу не вспоминал эту мелодию, и теперь нахлынувшие чувства заставили его умолкнуть.
Через несколько минут мальчик уснул. Натан уложил его в кроватку и вернулся в гостиную, где спала Кандис. Написал одно слово на обратной стороне списка покупок, положил бумагу на середину стола и вышел из дома. На улице падал снег.
14 декабря
Кандис открыла засов и выглянула в приоткрытую дверь.
— О, это вы… входите.
Натан прошел на кухню. Было девять утра. Джош сидел на маленьком стуле и завтракал.
— …Вет, — произнес малыш.
— Привет, Джош! — улыбнулся ему Натан.
Кандис погладила сына по голове, глядя на гостя.
— Благодарю вас за то, что остались вчера вечером.
— Пустяки… Как вы — держитесь?
— Я в порядке. — Но глаза ее говорили об обратном.
Натан вынул из кармана небольшую связку ключей.
— …Вет, — произнес малыш.
— Привет, Джош! — улыбнулся ему Натан.
Кандис погладила сына по голове, глядя на гостя.
— Благодарю вас за то, что остались вчера вечером.
— Пустяки… Как вы — держитесь?
— Я в порядке. — Но глаза ее говорили об обратном.
Натан вынул из кармана небольшую связку ключей.
— Я привез вашу машину.
— Спасибо, вы действительно… замечательный. Вы оставили ваш внедорожник на стоянке Джо?
Он кивнул.
— Выпейте с нами кофе, — предложила Кандис.
— Охотно. — Он сел.
Помолчал некоторое время, потом решился:
— Я хочу попросить вас кое о чем. — Он поставил на стол небольшую кожаную сумку.
— Да?.. — Кандис вдруг заволновалась — она будто все время ждала, что такая непонятная доброжелательность со стороны этого малознакомого мужчины вот-вот приведет к плохой развязке.
— О том, чтобы вы приняли…
— Что?
— Деньги — немного денег от меня, на воспитание сына.
— Это… это шутка? — Она поставила чашку на стол — чуть не уронила от неожиданности.
— Нет, просто хотел бы вам помочь.
— За кого вы меня принимаете?! — возмутилась Кандис и в гневе вскочила со стула.
Натан попытался ее убедить:
— Успокойтесь, Кандис, я не прошу ничего взамен.
— Вы сумасшедший, вы не в своем уме… — повторяла она. — Мне не нужны ваши деньги!
— Нет, они вам нужны! Нужны, чтобы ваш сын мог учиться. И еще… На спидометре вашей машины пробег триста тысяч километров, автомобиль в любой момент может отказать. Больше некому вам помочь.
— И сколько же денег вы мне предлагаете? — не удержалась Кандис.
— Пусть будет сто тысяч долларов.
— Сто тысяч долларов?! Но это… это невозможно! Люди не дают деньги просто так. Так не бывает!
— Иногда колесо вращается… Представьте, что выиграли в лотерею.
Несколько секунд она молчала.
— А это не отмывание денег? Ну, или еще что-нибудь такое?..
— Нет, Кандис, это не грязные деньги. Все законно.
— Но ведь я вас совсем не знаю!
— Все, что я рассказал вчера вечером о себе, — чистая правда. — Он открыл кожаную сумку. — Меня зовут Натан Дель Амико, я известный адвокат. У меня репутация честного человека, мои дела исключительно законные. Я принес целую кучу бумаг, которые подтверждают мои слова: паспорт, выписку из банковских счетов, статьи обо мне в юридических изданиях…
— Не настаивайте, — прервала его Кандис, — я не участвую в этом!
— Подумайте, Кандис, прошу вас!
— Уже подумала. Не хочу быть никому обязанной, учитывая мой образ жизни.
— У вас не будет никаких долгов ни передо мной, ни перед кем бы то ни было.
— Но зачем это нужно вам?
— Еще неделю назад я не сделал бы вам такого предложения, — признался Натан, — но сегодня кое-что изменилось в моей жизни… Послушайте, я не всегда был богат. Меня вырастила мать, у которой было еще меньше денег, чем у вас. Мне повезло — я смог учиться. Не лишайте такой возможности вашего сына.
— Мой сын будет учиться, поможете вы мне или нет! — попыталась защититься Кандис.
— Или нет… — пролепетал Джош, будто хотел поддержать маму.
— Подумайте еще. Мой номер телефона есть в портфеле. Позвоните, когда посмотрите документы.
— И так все ясно. У меня действительно нет денег. Зато осталось нечто поважнее — честь и порядочность.
— Я не прошу вас отказываться ни от того, ни от другого.
— Прекратите… все эти словеса. Ваше предложение — это слишком уж хорошо, чтобы быть правдой. Наверняка здесь ловушка. Чего вы попросите, если я возьму деньги?
— Посмотрите мне в глаза! — Натан приблизился к ней.
— Я не обязана подчиняться вам! — Кандис все же подняла голову, посмотрела.
Натан еще раз, стараясь быть убедительным, спокойно произнес:
— Я порядочный человек. Уверяю вас, вам нечего бояться. Подумайте о сыне и возьмите деньги.
— Мой ответ — нет! — повторила Кандис. — Вы меня прекрасно поняли. Нет, нет и еще раз нет!
Натан вернулся домой. Кандис все утро рассматривала бумаги из портфеля. А он, у себя, не отрывал взгляда от телефона. В полдень аппарат наконец зазвонил.
12
Натан повернул и минут десять искал место для парковки. Наконец ему удалось припарковать машину в узком проеме. Кандис сидела рядом; дождавшись, пока машина остановится, освободила Джоша от ремней детского кресла на заднем сиденье. Натан достал из багажника громоздкую детскую коляску, Кандис усадила сына.
Малыш, в отличном настроении, вовсю распевал свои песенки, иногда прикладываясь к полупустой бутылочке.
Втроем они направились к зданию из серого и розового кирпича, где располагалось одно из отделений «Фёрст банк оф Нью-Джерси».
Был час пик; люди толпились во вращающихся дверях — пришлось некоторое время побороться, чтобы протолкнуть внутрь коляску. Охранник, молодой, чернокожий, с приветливым лицом, пришел им на помощь, пошутив: мол, современные устройства явно не приспособлены для детей.
Наконец они оказались в большом, ярко освещенном зале: несколько окошек — это кассы, и элегантные кабинки темного дерева — для переговоров между клиентами и служащими. Кандис достала из сумки чек.
— Вы… правда считаете, что это хорошая идея?
— Мы уже обсудили это с вами, — вежливо откликнулся Натан.
Кандис посмотрела на Джоша и встала в очередь перед одной из касс.
— Постоять с вами? — предложил Натан.
— Не стоит, — ответила она, — это недолго. Посидите там. — И кивнула на ряд стульев в глубине зала.
— Я возьму с собой Джоша.
— Не нужно, я подержу его на руках. Разве что заберите бутылочку. — Кандис улыбнулась ему и помахала рукой, когда он уходил.
В этот миг она напомнила ему Мэллори. Все больше он привязывался к этой простой женщине, излучавшей спокойствие и уверенность. Его трогало согласие, царившее между ней и сыном; то, как она целовала малыша и шептала ему на ушко нежные слова каждый раз, как он собирался заплакать. Спокойная, уравновешенная мать. Пусть и куртка у нее поношенная, и косметика дешевая, и вообще, она не «девушка „Космо“», но от этого не менее привлекательна и приятна в общении.
Наблюдая за Кандис, Натан думал о том, какой странный оборот приняла его жизнь. Возможно, стремление во что бы то ни стало вырваться из своей среды — его ошибка и он был бы счастливее с такой женщиной, как Кандис, в доме с собакой и пикапом, украшенным флажком со звездами… Только обеспеченные люди считают такую жизнь глупой и однообразной; он-то знает, что это не так, ведь сам вырос в бедной семье.
Натан не любил всю эту болтовню о важности мелочей в жизни, которые якобы делают человека счастливым. Но слишком сильно страдал когда-то из-за отсутствия денег, чтобы пренебречь тем, что имел сейчас. А теперь чувствовал — деньги еще не все, нужен кто-то, с кем можно поделиться ими. Без руки в своей руке у него не было желания никуда идти; без ответа — только тишина; без лица напротив — не существуешь и сам.
Натан перекинулся несколькими словами с охранником, стоявшим у входа. Тот с энтузиазмом рассуждал о победах, которые одержала его любимая бейсбольная команда «Янкиз» — накануне она объявила о покупке хорошего игрока на будущий сезон. Вдруг он запнулся — в дверях показалась мощная фигура: мужчина баскетбольного роста, вокруг шеи повязан шарф, на ремне за спиной спортивная сумка. «Странная идея — таскать с собой такую огромную сумку», — подумал Натан.
Верзила выглядел взволнованным — ему явно было не по себе; несколько раз он обернулся, отыскивая кого-то блуждающим взглядом. Охранник сделал к нему несколько шагов. Тот вроде бы направился к одной из очередей, но остановился в центре зала, за долю секунды выхватил из сумки оружие, натянул на голову черную маску с прорезями и проревел:
— Эй вы-ы!..
Охранник не успел достать из кобуры пистолет, как на него налетел второй бандит и нанес ему два сильных удара дубинкой. Оглушенный, охранник повалился на пол, и бандит быстро его разоружил.
— Не шевелиться! Не шевелиться, чертово отродье! Руки за голову!
Первый грабитель руководил действиями: он был без маски, в защитных штанах и форменной куртке американской армии: обесцвеченные волосы коротко острижены, глаза налиты кровью. Вооружен до зубов: крупнокалиберный пистолет в правой руке и пистолет-пулемет на плече. Такое оружие позволяло вести ураганный огонь и могло принести многочисленные жертвы.
— На колени! Все на колени, быстро!
Послышались крики, несколько мгновений — и все клиенты и служащие банка стояли на коленях или лежали на полу. Натан оглянулся и поискал глазами Кандис: она спряталась под столом одной из кабин; прижимает к груди Джоша и повторяет тихо-тихо: «Это игра, малыш, это игра», силясь улыбаться. Ребенок с интересом наблюдал за происходящим.