Баловни судьбы, коим Патрик и являлся до настоящего периода, не привыкли к поражениям. Им кажется, что, поднявшись высоко, они уже никогда не упадут вниз.
Но вот понимал ли Патрик, что его жизнь была слишком удачной? Похоже, он не осознавал это, его не устраивало любое положение, ему всегда хотелось большего. А теперь, когда он "все потерял", он думал, что его участь несправедливо жестока.
Такие мысли терзали Патрика, пока он собирал свои вещи, а делал он это быстро, швыряя их в сумку. Он не взял с собой ничего, кроме одежды. Оставляя фотографии, он забывал часть своей жизни в этой маленькой квартирке. Ему, безусловно, было жаль все вот так бросить, хотя он не без некоторой радости ждал отъезда. Перемены не страшили его, потому что он был уверен, что в новом месте ему будет лучше.
Патрик не жалел себя, но и не считал, что неудачи свалились на него по заслугам. Он пребывал в том промежуточном состоянии, когда чувства притупляются, и нельзя разобрать, что же на самом деле у тебя творится внутри.
До ночного рейса Патрика оставалось еще около трех часов, когда он вышел из дома. На улице было темно и безлюдно, машины почти не ездили. Патрик посмотрел на небо: оно было ясным и звездным, но его это нисколько не поразило - он не был романтиком. Вдруг откуда-то из темноты он услышал знакомый голос, зовущий его:
- Патрик, подожди меня...
Он обернулся и увидел Рене. Она зябко потирала пальцы рук, так как давно уже ждала Патрика на улице.
- Что тебе надо, Рене?
- Я слышала, что ты продал все, а теперь собираешься уехать в Париж.
- Да, - Патрик хотел отвязаться от нее, меньше всего ему хотелось с ней разговаривать.
- А что мне теперь делать? - капризно спросила она, - Я потеряла свою работу. Я надеялась, что ты будешь теперь жить в доме Джоанны, а я бы стала работать у тебя. А ты взял все и продал. Что мне теперь делать?
- Это твои проблемы. Тем более, что у тебя есть и другая работа, претензии Рене его начинали злить, и Патрик не мог понять, причем тут он.
Однако Рене это нисколько не волновало, а поэтому она продолжала:
- Я не могу больше там работать в своем нынешнем положении...
- У тебя приступ целомудрия? - ехидно заметил Патрик, доставая сигареты и зажигалку.
- Нет, - крикнула Рене, - я жду ребенка.
- А причем же здесь я? - Патрик заинтересованно приподнял бровь, но ему вдруг стало не по себе от нелепой догадки. В следующую секунду Рене произнесла вслух то, что Патрик предпочел бы не слышать:
- Ты счастливый отец!
- Не говори ерунды, между нами ничего никогда не было, и не будет.
Рене вдруг как-то зло улыбнулась, подошла к Патрику и, дотронувшись рукой до его волос, сказала:
- Было.
И Рене рассказала Патрику события той ночи, когда он был жутко пьян. Она представила все это в таком свете, будто сам Патрик приставал к ней, а она не могла отказать. Рене повествовала с таким чувством собственного достоинства, что к концу ее рассказа Патрик хохотал. Это был саркастический и злой смех, который заставил Рене замолчать.
- Ты мне противна. Если даже ты и беременна, то нет никакой гарантии, что счастливый отец - это я. А если это действительно мой ребенок, то я сочувствую ему, ведь родиться от такой матери - это наказание. Избавь его от страданий, сделай аборт. Твой ребенок вряд ли родится здоровым.
Патрик нервно закурил. Он был жесток, но считал себя правым. Беременность такой женщины, как Рене, вряд ли могла привязать его к ней. Он не уважал ее, считал глупой и пошлой, она вызывала в нем чувство брезгливости, которое он не мог побороть в себе. Эта ситуация казалась Патрику нелепой, и он не воспринимал ее всерьез. Возможно, будь на месте Рене другая, он предложил бы свою помощь и участие в воспитании, признал своего ребенка, но не женился, если бы не был уверен в своих чувствах.
Рене слушала Патрика, и ни один мускул не дрогнул у нее на лице. Его бессердечные слова не трогали ее.
- Но я люблю тебя, - с вызовом воскликнула она.
- А я - нет!
И Патрик уехал на подъехавшем в ту минуту такси.
Часть вторая.
Глава 1.
C тех пор как уехал Патрик прошло больше месяца. Жизнь в больнице протекала по-старому, казалось, ничего не изменилось с момента его увольнения. Патрика позабыли, как одного из многочисленных сотрудников, которые сначала приходят, а затем уходят на другое место работы. Лишь Жустин вспоминала Патрика каждый день, когда шла пообедать в кафе, потому что ей некому было составить компанию. Она сильно расстраивалась, что вместе с Патриком потеряла и еще одного друга - Николя. Он теперь совсем ее забыл, весь обеденный перерыв проводил с Адель, а после работы они уходили из больницы вдвоем, улыбаясь и громко разговаривая, и куда-нибудь ехали. Только вот Жустин никак не могла знать куда.
Так и сегодня, Николя закончил дежурство и пришел за Адель в ее кабинет.
- Знаешь, что, дорогая моя, - Начал Николя, заглянув в кабинет, - Мне кажется, что ты слишком много работаешь.
- Да-да, - машинально ответила она, не отрываясь от просмотра бумаг.
- Адель, - продолжил Николя уже настойчивым тоном, - давай съездим куда-нибудь, отдохнем, вместе проведем сегодняшний вечер...
Николя ждал ответа, но Адель молчала.
- Что с тобой, милая, - Он старался сохранять спокойствие, однако чувствовал, что начинает выходить из себя.
Через пару минут Адель отодвинула в сторону бумаги, посмотрела на Николя и ответила:
- Прости, но сегодня я очень занята, мне нужно еще закончить отчеты и просмотреть электронную почту. В следующий раз, хорошо?
- Да, конечно, отлично, замечательно, - с сарказмом выпалил раздосадованный Николя и с равнодушным видом направился в двери.
- Николя, - позвала его Адель, - прости, что обидела тебя, но это моя работа и я обязана ее выполнять, потому что за меня ее никто не сделает. Это тоже самое, если бы я вызвала тебя во время операции и сказала бы тебе, что ты мне нужен прямо сейчас. Твои обиды глупы и беспочвенны.
Николя слушал этот монолог Адель, повернувшись лицом к двери и держась за ее ручку. Казалось, что-то еще держало его в этом кабинете, и на самом деле он не хотел из него уходить, а значит, и покидать Адель. Но когда она сказала последнюю фразу, желание Николя остаться, моментально улетучилось.
- Значит, ты считаешь меня глупцом, - развернувшись к Адель, возмутился Николя. - Я думал, ты обо мне более высокого мнения.
Сказав это, Николя больше ни секунды не намерен был оставаться в кабинете Адель. Он быстро открыл дверь и, не смотря на просьбы Адель остаться, ушел, хлопнув дверью. Оставшись одна, Адель откинулась в кресле и вместо того, чтобы работать, думала о том, что мужчины на самом деле глупцы. Они понимают буквально и принимают на свой счет все, что говорит женщина; думают, что она изначально желает оскорбить его непоколебимое мужское достоинство. Хотя, оказывается, что покачнуть его так просто: достаточно всего лишь намекнуть мужчине о его недостатках и самолюбие его будет уязвлено. Но они и подумать не могут, что движет женщиной. А это всего лишь завуалированная просьба исправить себя и желание быть понятой правильно.
Когда Адель закончила все намеченные дела, было уже глубоко за полночь. Она закрыла кабинет и пошла на стоянку. Подойдя к своей машине, она увидела лежащий рядом сверток с ее именем. Внутри у Адель все перевернулось, сердце бешено забилось, ей казалось, что происходит что-то страшное и в тоже время непонятное для нее самой. Собравшись с духом, она быстро развернула его. Там лежал платок, измазанный кровью и записка с надписью: "Ты еще за все заплатишь!" Она бросила все в мусорное ведро и поспешно села в машину. Адель уже пожалела о том, что не поехала с Николя, так она бы хоть чувствовала себя в безопасности. А сейчас тревога нарастала в ее душе; с каждым биением ее сердца, Адель казалось, что оно вот-вот выпрыгнет наружу.
Ехать в свою пустую квартиру Адель не могла, поэтому направилась к Николя. Он долго не открывал дверь, и когда, наконец, открыл, был очень удивлен, увидев на пороге бледную и ужасно напуганную Адель.
- Можно я войду, прошептала она, посмотрев в открытую дверь.
- Конечно, ты еще спрашиваешь.
Адель зашла в уютную квартиру Николя и, как загнанный зверек, забралась на диван.
- Сделай мне кофе, пожалуйста, - попросила она.
- Что случилось? - спросил Николя, подходя к стойке.
- Я опять получила эту жуткую посылку.
И Адель рассказала Николя о том, что находилось внутри свертка.
- Неужели ты не знаешь, кто может посылать тебе их? - Николя присел рядом и подал Адель чашку с кофе.
- Я не знаю, я ведь в Леоне совсем недавно и кроме больницы у меня больше почти нет знакомых.
- Значит, был кто-то в Париже. И этот кто-то приехал за тобой сюда, в Леон. - Николя обнял Адель за плечи и притянул к себе. - Прости, что ушел сегодня, я должен был понять тебя, но не смог. Не волнуйся, я не дам тебя в обиду, солнышко!
Ехать в свою пустую квартиру Адель не могла, поэтому направилась к Николя. Он долго не открывал дверь, и когда, наконец, открыл, был очень удивлен, увидев на пороге бледную и ужасно напуганную Адель.
- Можно я войду, прошептала она, посмотрев в открытую дверь.
- Конечно, ты еще спрашиваешь.
Адель зашла в уютную квартиру Николя и, как загнанный зверек, забралась на диван.
- Сделай мне кофе, пожалуйста, - попросила она.
- Что случилось? - спросил Николя, подходя к стойке.
- Я опять получила эту жуткую посылку.
И Адель рассказала Николя о том, что находилось внутри свертка.
- Неужели ты не знаешь, кто может посылать тебе их? - Николя присел рядом и подал Адель чашку с кофе.
- Я не знаю, я ведь в Леоне совсем недавно и кроме больницы у меня больше почти нет знакомых.
- Значит, был кто-то в Париже. И этот кто-то приехал за тобой сюда, в Леон. - Николя обнял Адель за плечи и притянул к себе. - Прости, что ушел сегодня, я должен был понять тебя, но не смог. Не волнуйся, я не дам тебя в обиду, солнышко!
В объятиях Николя Адель действительно почувствовала себя спокойно и через несколько минут она позабыла о посылке, заснув у него на груди.
Адель проснулась утром, Николя не было рядом. Она позвала его, но никто не отозвался. Адель посмотрела на часы:
- О, Боже, уже половина одиннадцатого, неужели я проспала?!
Адель начала бешено носиться по комнате и судорожно собирать свои вещи.
- И он еще не удосужился меня разбудить! - вслух рассуждала она.
- Да, успокойся ты, малыш, - сказал Николя, входя в комнату, - сегодня же выходной! Я ходил в булочную и принес тебе твои любимые круасаны с шоколадом, сейчас я сварю кофе, и мы спокойно позавтракаем, а потом поедем загород в горы. И никаких возражений! - С этими словами Николя обнял Адель и крепко поцеловал.
Поддавшись стихии планов Николя, Адель села на кровать и растерянно думала о том, что ее собственным планам на выходные не суждено, видимо, осуществиться. Она чувствовала заботу и ту нежность, с которой Николя делал все, что касалось ее. Но невозможность отплатить ему тем же тяготила Адель с каждым днем все больше и больше. Она пробовала отдалиться от Николя, но, увидев, какие страдания это ему приносит, никак не решалась разорвать с ним отношения. "Вдруг, он единственный человек, который так самоотверженно будет любить меня, а я пройду мимо него? - думала Адель. - Нет, он сильный, он поймет, что я не та, кто нужен ему. Мы с ним абсолютно разные: я думаю прежде всего о работе, он - о жизни во всех ее проявлениях".
- Адель-солнышко, о чем ты думаешь? - спросил Николя, входя в комнату с подносом в руках.
- О нас...
- О чем именно, - Николя поставил поднос на столик и сел на кровать рядом с Адель.
- Неужели ты ничего не замечаешь? - Адель не хотела сейчас говорить на эту тему, но выбора не было. Ситуация складывалась так, что или сейчас или никогда. - Наши отношения утратили ту взаимную гармонию, которая была раньше. Страсть ушла, что дальше?
- Дальше любовь, семья... - Николя сделал паузу, - Адель, давай поженимся.
- Поженимся? - Адель встала с кровати и удивленно посмотрела на Николя. - Ты думаешь мы проживем вместе хотя бы месяц, ты будешь мириться с тем, что я поздно возвращаюсь с работы? - Адель чувствовала, как к ее горлу подкатывается комок. - Ты готов вот так взять и связать свою жизнь с человеком, которого совсем не знаешь?
- Я знаю, что люблю тебя и мне этого достаточно. Для меня важна ты сейчас - такая, какая ты есть, а что было в прошлом, меня не волнует. Николя встал и взял Адель за руку.
- Я боюсь, что не смогу ответить тебе тем же. Я уже была замужем, но не смогла дать человеку ничего, кроме страданий.
- Не надо нагромождать в своей жизни каких-то условностей, барьеров и искусственных ограничений, просто будь со мной, малыш. - Николя обнял Адель за плечи, и она не смогла удержаться, чтобы не разрыдаться у него на плече.
- Адель, ведь ты же такая беззащитная, ты делаешь вид, что ты самостоятельная, независимая женщина, но на самом-то деле ты, как ребенок, пуглива и ранима. - Николя гладил волосы Адель, решив, что никогда не отпустит эту женщину - самое дорогое, что есть у него в жизни.
- Я не могу представить себя твоей женой, я не та, кто должен быть с тобой рядом.
- Не надо ничего представлять. Тебе просто придется заново привыкнуть к изменившемуся миру.
- Но меняется мир, а мы - остаемся прежними! - Адель вырвалась из объятий Николя и снова села на кровать.
- А что такое мир? - Николя присел а корточки напротив Адель. - Он внутри нас, это то, что мы видим, чувствуем. Нет ничего, кроме тебя! Все остальные и все остальное - это только комплексы твоих ощущений. И нет никакого способа убедиться в реальности мира. - Николя снова взял Адель за руку. - Ты нужна мне, просто будь рядом всегда.
- Быть рядом всегда невозможно, - Адель выдернула руку, - Рано или поздно ты или я все равно уйдем, так пусть уж лучше это произойдет рано, чем поздно, - Адель направилась к двери, - Потом будет больнее. Прости, но я должна уйти. - Она повернулась лицом к двери и остановилась на несколько минут.
- Останься, Адель, прошу тебя! - Крикнул Николя.
Адель оглянулась, и Николя увидел красные от слез глаза:
- Прости... - И Адель скрылась за дверью.
Глава 2.
Несколько дней Адель не встречала Николя в больнице. Она думала, что он ее избегает и специально не хочет видеться с ней. Эта ситуация устраивала ее, и она понимала, что так будет лучше для них обоих. Но, зайдя в секретариат, Адель узнала, что Николя взял недельный отпуск, а Жустин ехидно усмехнулась, что он, мол, не взял ее с собой.
Адель чувствовала, что без Николя ее жизнь изменилась. Иногда ей даже казалось, что ей его не хватает, но она ни за что не призналась бы себе в том, что скучает или в том, что поступила не правильно, оттолкнув его.
Как обычно Адель закончила работу около восьми и шла по коридору, направляясь домой. С другого конца коридора она увидела Николя. Он шел быстро навстречу ей. Когда они поравнялись, она увидела, что он не брит и, возможно не спал всю ночь. Он остановил Адель за руку, хотя она предпочла бы пройти мимо.
- Здравствуй, малыш, - сказал он, глядя ей в глаза.
- Привет. Зачем ты пришел...
- Я не могу без тебя, я тебя не оставлю, - Николя схватил Адель за плечи и хотел поцеловать, но она отвернула голову.
- Пусти, прошу тебя! - крикнула она, но Николя не шелохнулся. - Пусти, у меня кружится голова и мне не хватает воздуха.
- Это от любви, я знаю, - усмехнулся он, видя, что Адель и в самом деле не хорошо.
Он выпустил ее из объятий. Адель пошатнулась и оперлась на его руку.
- Что с тобой, солнышко? Тебе плохо? - Если сначала Николя подумал, что это просто уловка, то теперь он начал действительно волноваться.
Он посадил ее в кресло и побежал за водой. Адель сидела, поставив на колени локти и, подпирая ими подбородок, безразлично смотрела на стену напротив. Через некоторое время Николя вернулся со стаканом воды.
- Вот, выпей, - он поднес стакан к ее губам и дал сделать пару глотков. - Я должен осмотреть тебя, возможно, ты больна.
- Нет, я просто устала, мне надо отдохнуть и все придет в норму.
- Давай уедем куда-нибудь вдвоем, - предложил Николя, взяв ее руку, Хочешь, снимем домик в Пиренеях или поедем а Ниццу? Все, что захочешь, только будь со мной. Адель, я люблю тебя, и мне ничего не надо взамен.
Она взглянула Николя в глаза и увидела, сколько в них нежности, любви и заботы. Ей впервые стало очень жаль его и его чувства, которые она, как ей казалось, безжалостно скомкала, как исписанный лист бумаги. Она хотела броситься в его объятия, хотела быть с ним всегда, лишь бы не видеть его грустных и полных страдания глаз.
- Нет, Николя, - сказала она, пересилив этот сиюминутный порыв, - мы уже все обсудили. Я не хочу причинять тебе боль.
С этими словами она медленно встала с кресла и собиралась уходить.
- Позволь хотя бы подвезти тебя домой, а то ты очень бледна и тебе лучше не садиться сегодня за руль.
Адель понимала, что Николя прав, поэтому она согласилась. Всю дорогу Адель молчала, думая о том, почему ее здоровье сегодня дало сбой, ведь раньше этого не случалось. А Николя изредка посматривал на Адель, когда машина останавливалась на светофорах. Он разглядывал каждый миллиметр ее лица, хотел запомнить его в мельчайших деталях, как будто видел Адель в последний раз. Он внимательно смотрел на маленькую родинку на подбородке слева, пытался поймать ее взгляд, чтобы навсегда запомнить сияние ее голубых глаз.
Когда они приехали, Адель действительно посмотрела на Николя и сказала:
- Спасибо, я счастлива, что в моей жизни был такой человек, как ты.
Она захлопнула дверцу машины и скрылась в подъезде дома, а Николя никак не мог избавиться от мысли, почему она сказала "был" так, будто его уже нет...
На следующий день Адель узнала, что беременна. Это известие поставило ее в тупик: она не знала, что делать и как вести себя. Но мысль о том, чтобы избавиться от ребенка, она сразу же отбросила прочь. Адель понимала, что с появлением малыша в ее жизни многое изменится: ее образ жизни будет совершенно иным, ребенку нужен будет отец, а ей муж. Но несмотря на это, Адель решила, что не скажет Николя, потому что он не отпустит ее, а она не сможет смотреть на его страдания, но в то же время и не сможет быть с ним. Единственный выход, который Адель видела в этой ситуации - уехать. Но куда? "В Париж? - размышляла она в своих мыслях. - Нет, там Этьен, а видеть своего бывшего мужа, зная, что он все еще любит меня - это пытка равносильная той, если остаться здесь в Тулузе и каждый день видеть Николя".