— Ты не оставляешь нам времени на свидания.
— Я знаю. Парадоксальная ситуация. Какой фильм ты хотела бы посмотреть? Печальный или со счастливым концом?
— Думаю, под цыплят лучше подойдет что-нибудь со счастливым концом.
— Отличный выбор. Позвоним девчонкам, может, они захотят присоединиться.
Оказавшись перед длиннющей лестницей, уходящей вверх, Мак скользнула по ней взглядом и ужаснулась:
— Эй, Паркер, что ты будешь делать, когда совсем состаришься и не сможешь ползать по этим ступенькам?
— Наверное, встрою лифт. Но от этого дома не откажусь. Никогда.
— От дома или от бизнеса?
— И того, и другого.
Подруги уже пытались взять штурмом последний пролет, когда зазвонил телефон, висевший на поясе Паркер.
— Черт! — воскликнула Мак.
— Не переживай. Найди пока пижаму. Я разделаюсь с проблемой и догоню тебя. — Паркер открыла телефон и взглянула на экранчик. — Привет, Шэннон!.. Да, уже на следующей неделе. Ты готова? — Посмеиваясь, она направилась к своему кабинету. — Я знаю, что тысяча дел. Не волнуйся. Все под контролем.
Ох уж эти невесты, подумала Мак, добираясь до верхней лестничной площадки. Большинство с ума сходит из-за каждой мелочи. Вот если она когда-нибудь — что очень маловероятно — соберется замуж, то сфокусируется на общей картине.
А все детали оставит Паркер.
Мак вошла в комнату подруги и, как всегда, восхитилась ее хозяйкой. Пышное пуховое одеяло на роскошной кровати с пологом на четырех столбиках аккуратно накрыто покрывалом соломенного цвета. Свежие яркие цветы в специально для них подобранной вазе. Ни разбросанной одежды, ни раскинутых по углам туфель. Ни пыли, ни лишних вещей.
Мак открыла ящик комода, где нашла — как и ожидала — четыре идеально сложенные пижамы.
— Я аккуратная, — пробормотала Мак, — я просто не такая одержимая аккуратностью, как Паркер.
Мак прошла в гостевую спальню, бросила на кровать пижаму. Идея долгой горячей ванны и ей показалась привлекательной. Она напустила в ванну воды, швырнула туда немного соли, скользнула в горячую ароматную воду и задумалась над своим выбором — сентиментальными фильмами со счастливым концом.
У фильмов — особенно о любви и романах — непременно должны быть счастливые концовки. Потому что в жизни слишком часто все заканчивается далеко не так хорошо. Любовь умирает или превращается в ненависть. Или застревает где-то посередине, в болоте мучительного безразличия.
Или ломается, как сухой прутик, при одном неосторожном шаге. И тогда требуется неделя на курорте, с горечью подумала Мак, за которую платит кто-нибудь другой.
Мак знала, как Паркер относится к этому дому и к бизнесу, но не верила, что что-нибудь — что угодно — может длиться вечно.
Кроме дружбы, если, конечно, очень повезет, а ей повезло.
Но родной дом? Любовь? Это другая епархия. И здесь она не ищет ничего долговечного. Ей с избытком хватает данного момента.
Субботнее свидание. Столик в ресторане. Интересный и симпатичный парень напротив. Да, этого вполне достаточно. А через неделю? Ну, предугадать невозможно, не так ли?
Вот для этого и существуют фотографии. Все меняется, но любое мгновение можно остановить — запечатлеть на пленке, сохранить на бумаге. Пока завтра не уничтожило то, что есть сегодня.
Мак нырнула в воду до подбородка.
— Чем ты занимаешься? У тебя в доме нет горячей воды?
Мак покосилась на возникшую в дверях Лорел.
— Есть, но я ловлю мгновение, цыплят и кино. Хочешь присоединиться? Я не о ванне.
— Возможно. Я только что закончила — в пятый раз — украшение свадебного торта Холли — Деберк. Не откажусь от цыплят.
— Они греются в духовке. Надо позвонить Эмме.
— Отлично. Я позвоню, а ты продолжай свою охоту.
Мак закрыла глаза и вздохнула. Да, дружба. Только на это и остается рассчитывать.
Утром, в пижаме Паркер под пальто, Мак вернулась в свою студию. Проснулась она с рассветом. И не в гостевой спальне, а свернувшись калачиком на диване в гостиной, заботливо укутанная шерстяным пледом.
После двух порций цыплят миссис Грейди на ночь мысли о еде вызывали отвращение. Но кофе…
И все же, прежде чем взбодрить себя первой утренней дозой адреналина, она — с притворным безразличием — продефилировала к автоответчику.
Ни одного сообщения.
Из-за мгновенно вспыхнувшего разочарования Мак почувствовала себя идиоткой. Она не сидела дома в ожидании его звонка. Она великолепно провела вечер. Кроме того, ее очередь звонить, если бы она захотела продолжить их маленькую игру.
Да, она действительно ведет себя глупо.
Она вовсе не собиралась думать о Картере Магуайре с его сексуальными очками и твидовыми пиджаками… и потрясающими губами. Ей надо варить кофе, работать и жить своей жизнью.
— Субботнее вечернее свидание? Это очень важный шаг.
«Ну кто тянул меня за язык? — спрашивал себя Картер. — Ну почему я не удержался? С чего вдруг решил, что свидание — всего лишь тема легкой болтовни в учительской перед уроками?»
— Послушай, мне нужно просмотреть тест, который…
— Очень важный шаг, — повторил Боб, сверля пальцем кофейный столик. — Ты должен подарить ей цветы. Не розы. Розы слишком претенциозны, слишком символичны. Что-нибудь попроще или смешанный букет.
— Ну, не знаю. Может быть.
Вот еще одна тема для беспокойства.
— Ничего крупного или броского. Она захочет поставить их в вазу, и у тебя будет время войти, поговорить, сломать лед. Подтверди заказ. На какое время ты заказал столик?
— Я еще не заказывал.
— Обязательно закажи. — Мудро кивая, Боб отхлебнул кофе с низкокалорийными сливками. — Куда ты ее ведешь?
— Я еще не решил.
— Нужно что-нибудь среднее. Для первого раза не слишком шикарное, но ни в коем случае не дешевое. Тебе необходима подходящая атмосфера, но не выпендреж. Например, известный, приличный ресторан.
— Боб, у меня от твоих наставлений язва начнется.
— Я хочу, чтобы ты был во всеоружии! И обязательно закажи бутылку хорошего вина. Да, и после ужина, если она скажет, что не хочет десерт, ты должен заказать один и поделиться с ней. Женщины это обожают. Один десерт на двоих — это сексуально. Не рассказывай за ужином о своей работе — уморишь до смерти. Пусть она поговорит о себе, о том, чем она любит заниматься. А потом…
— Я должен это записать?
— Не повредит. Если ужин затянется до десяти или дольше, предложи второй раунд. Лучше всего музыку. Да-да, музыку! Найди какое-нибудь местечко, где можно послушать хорошую музыку. Если закруглитесь раньше, у тебя должен быть на примете фильм. Если, конечно, не почувствуешь сигналы «заглянем ко мне». Тогда…
— Не сворачивай туда, Боб. Давай оставим этот вариант в покое. — Прозвенел звонок, и Картер вздохнул с облегчением. Воистину, спасенный в последний момент. — Пока, у меня первый урок.
— Мы еще поговорим. Я кое-что запишу для тебя.
— Отлично. — Картер поспешно отступил, влившись в поток учащихся и учителей в коридоре.
Интересно, дотянет ли он до субботы? И не сойдет ли с ума?
7
Букет он купил. И это его раздражало, ведь он сам собирался купить ей цветы, но наставления Боба превратили столь невинный жест в сложное и чрезвычайно символическое действо, изобилующее таким количеством ловушек, что он уже почти решился пропустить этот этап.
Одна из ее лучших подруг флористка, не так ли? Макензи, если захочет, может выстелить свою студию цветами.
Однако он встревожился, что, не подарив ей чертовы лютики, нарушит какой-то неписаный, но общеизвестный закон свиданий, и в конце концов пошел на компромисс. Он выехал из дома заранее. Вдруг на дороге будут пробки… или столкновения ну как минимум пяти машин. Со множеством жертв.
Картер ворвался в супермаркет и долго стоял в цветочном отделе, изучая, размышляя, взвешивая все «за» и «против», пока на лбу не выступила холодная испарина.
Боб наверняка съязвил бы по поводу букета из супермаркета, но времени на цветочный магазин не осталось, и вряд ли прилично врываться к Эмме и сдаваться на ее милость.
Лучше бы он ограничился приглашением на чашку кофе! Они мило поболтали бы, приятно провели бы время, потом мирно разошлись бы, и дело с концом. А теперь все так сложно, так мучительно. Однако едва ли прилично звонить ей сейчас, выдумывать какой-то предлог для отмены или переноса встречи, даже если искусная ложь вытащит его из западни — на этот раз. Его шансы на спасение, пожалуй, близки к нулю.
И чего он так нервничает? Для многих свидания — обычное дело, и он никогда не слышал, чтобы люди умирали во время свиданий. Это уж что-то из ряда вон выходящее…
Картер схватил какой-то пестрый букет и торжественно понес его к экспресс-кассе.
Яркие, с некоторой обидой думал он. И пахнут хорошо. В центр воткнута пара крупных гербер. Они всегда казались ему дружелюбными… и очень далекими от пугающих роз, которые, согласно закону Боба, означали бы, что он просит Макензи выйти за него замуж и выносить его детей.
Пожалуй, эти цветы безопасны.
Может, даже слишком безопасны.
Кассирша с добрыми глазами одарила его мимолетной улыбкой.
— Какой милый букет! Сюрприз для жены?
— Нет. Нет. Я не женат.
— О, тогда для вашей девушки.
— Не совсем. — Пока кассирша выбивала чек, Картер копался в бумажнике. — Просто… Позвольте задать вам вопрос. Как вы думаете, они подходят для свидания? То есть можно ли подарить их женщине, которую я веду на ужин?
— Конечно. Почти все любят цветы, не правда ли? Особенно мы, девушки. Она подумает, что вы очень милы и внимательны.
— Но не слишком ли… — Заткнись, пока не поздно, приказал он себе.
Кассирша взяла деньги, отсчитала сдачу и сунула цветы в пластиковый пакет.
— Пожалуйста. Желаю хорошо провести время.
— Спасибо. — Слегка расслабившись, Картер направился к своей машине. Если не доверять кассирше на экспресс-кассе в супермаркете, то кому тогда можно доверять?
Он взглянул на часы, прикинул, что даже страшные автокатастрофы не помешают ему явиться в назначенное время. Чувствуя себя последним идиотом, он достал из кармана список, предусмотрительно распечатанный услужливым Бобом, и тщательно вычеркнул пункт «Купить цветы (не розы)».
Далее следовало несколько вариантов приветствий и вступлений типа: Ты прекрасно выглядишь. Отличное платье. Я увидел эти цветы и подумал о тебе.
Картер поспешно — пока инструкции не отпечатались в мозгу — запихнул листок обратно в карман, но все же успел заметить приказ Боба настроить автомобильный радиоприемник на классическую музыку или спокойный джаз.
Пожалуй, еще не поздно убить Боба.
Картер проехал несколько миль, напряженно думая о музыкальном фоне, затем решительно выключил радио — к черту музыку — и свернул на длинную извилистую подъездную аллею поместья.
— А если на ней не будет платья, — пробормотал он вопреки всем усилиям выкинуть из головы проклятый список Боба. И, к несчастью, собственный вопрос вызвал воспоминание о Мак в черных брюках и белом бюстгальтере. — Я не это имел в виду. Боже милостивый. Я подумал, вдруг она наденет не платье, а что-то другое. Что я тогда должен сказать? Отличные брюки? Наряд, наряд, отличный наряд. Я же знаю, это называется «наряд». Господи, помоги мне заткнуться!
Картер обогнул главный дом и поехал по узкой дорожке к жилищу Мак.
Свет горел на обоих этажах, и домик сиял. Сквозь большие окна первого этажа Картер видел ее студию: лампы на штативах, темно-синий занавес, подхваченный большими серебряными зажимами. Перед занавесом — маленький стол и два кресла. На столике поблескивают винные бокалы.
Макензи хочет предложить ему выпить? Он не оставил на это времени. Следует ли позвонить в ресторан и предупредить, что они задержатся?
Картер вылез из машины, направился к дому. Спохватился и вернулся за цветами, оставленными на пассажирском сиденье.
Как он хотел, чтобы этот вечер уже был позади. От всей души хотел. Его даже слегка подташнивало, когда он поднял руку, чтобы постучаться.
Хорошо, если бы уже было завтрашнее утро, спокойное воскресное утро. Он проверил бы письменные работы учеников, почитал бы, прогулялся. Вернулся к своей уютной размеренной жизни.
И тут Мак открыла дверь.
Он не видел, что на ней надето. Он видел только ее лицо — как происходило с ним всегда. Только ее лицо — гладкая, молочно-белая кожа, обрамленная яркими, дерзкими волосами. Колдовские зеленые глаза и неожиданно обаятельные ямочки на щеках.
Он уже не хотел, чтобы этот вечер остался в прошлом.
— Привет, Картер.
— Привет, Макензи. — Все советы Боба вылетели из головы, и он протянул цветы. — Это тебе.
— Я надеюсь. Заходи. — Мак закрыла за ним дверь. — Такие красивые. Я люблю герберы. Они веселые. Я поставлю их в воду. Хочешь выпить?
— А… — Он оглянулся на стол. — Если ты планировала.
— Что? А, нет, у меня днем была съемка, это реквизит. — Мак прошла в кухню, махнув ему, чтобы он следовал за ней. — Предсвадебная съемка. Любители вина. Она пишет для винного журнала, а он — ресторанный критик. У меня возникла идея бистро. — Разговаривая, Мак достала вазу и принялась разворачивать цветы.
— Ты потрясающе передаешь индивидуальность моделей. Шерри в восторге от своих фотографий.
— С Шерри было легко. Безумно влюбленная парочка, обнимающаяся на диване.
— Легко, только если почувствовать, что Шерри и Ник не захотят цедить вино в претенциозном бистро или сидеть на полу среди книг… и в компании огромного кота.
— Помолвка Мейсон — Коллари. Опубликовали в сегодняшней газете. Ты всегда просматриваешь раздел объявлений о свадьбах и помолвках?
— Только с тех пор, как снова встретил тебя.
— А ты льстец.
Поскольку его никогда не награждали подобной характеристикой, он не нашелся с ответом. Мак поставила вазу в центре кухонного стола.
— Они будут взбадривать меня по утрам, еще до кофе.
— Кассирша в супермаркете сказала, что они должны тебе понравиться. Я переживал небольшой кризис; она меня спасла.
На щеках Макензи снова мелькнули веселые ямочки.
— На кассиршу в супермаркете всегда можно положиться.
— Я так и подумал.
Мак вернулась в студию, подхватила пальто с подлокотника дивана.
— Я готова, а ты?
— Конечно. — Он подошел к ней, забрал пальто, помог одеться. Мак оглянулась через плечо.
— Каждый раз, как ты это делаешь, я жалею, что у меня нет длинных волос. Тогда тебе пришлось бы вытаскивать их из-под пальто.
— Мне нравится твоя прическа. Открывает шею. У тебя очень красивая шея.
Мак ошеломленно уставилась на него, произнесла с расстановкой:
— Мы едем ужинать.
— Да, я заказал столик. Семь тридцать в…
— Нет, нет. Просто не думай, что мы можем остаться. Я должна была прояснить этот момент, чтобы спокойно наслаждаться ужином.
Мак привстала на цыпочки, обвила руками его шею. И легко прижалась губами к его губам. Наслаждение пронзило его. Он с трудом сдержал желание схватить ее, как в тот первый вечер, и освободиться хотя бы от толики обуревавшего его вожделения. Его ладони взметнулись вверх по ее телу, к сожалению, закованному в пальто, затем заскользили вниз, и сверкание молнии потихоньку превратилось в ровное сияние.
Мак отстранилась. Прелестный румянец окрасил ее словно фарфоровые щеки.
— У тебя настоящий талант, профессор.
— Я слишком долго представлял, как целуюсь с тобой… тогда, давно. А теперь воспоминания вспыхнули с новой силой. Наверное, поэтому.
— Или у тебя просто врожденный дар. Поехали, а то вдруг я позволю уговорить себя остаться дома.
— Я не думал, что ты…
— Кто знает.
Поскольку Картер замер, потрясенный, Мак добралась до входной двери первой и открыла ее сама и сама справилась с пассажирской дверцей его машины.
Макензи заполонила салон. Именно так Картеру показалось. Ее аромат, ее голос, ее смех. Просто ее присутствие. Как ни странно, он перестал нервничать.
— Ты никогда не превышаешь скорость?
— Тебя это раздражает? — Картер покосился на нее, увидел ее искрящиеся смехом глаза и не сдержал ухмылки. — Если я превышаю скорость больше, чем на пару миль в час, то чувствую себя преступником. Бывало, Корин…
— Корин? — подсказала Мак, поскольку он осекся.
— Просто человек, которого раздражала моя манера вождения. — И, похоже, все остальное, мысленно добавил он.
— Бывшая подружка.
— Ничего особенного. — Черт, почему я не включил приемник?
— Видишь, теперь это тайна, и я сгораю от любопытства. Хорошо, тогда я расскажу тебе о своих бывших… в качестве поощрения. — Мак повернулась к нему, и на этот раз он не увидел смеха в ее глазах, но ощутил его. — Например, начинающий рок-певец, похожий — сквозь туман обожания — на Джона Бон Джови. Внешностью, не талантом. Его звали Грег, но ему больше нравилось имя Рок. И я не шучу.
— Рок, а дальше?
— О, просто Рок. Как Принс или Мадонна. В общем, в двадцать лет он казался мне невероятно сексуальным и крутым, и в любовном бреду я тратила на него кучу времени, таланта и денег. Фотографировала его — одного и с его группой, для рекламы, для его любительского компакт-диска. Я водила их фургон, была и поклонницей, и администратором. Так продолжалось больше двух месяцев, до тех пор, пока я не застукала его в объятиях бас-гитариста — парня по имени Дирк.
— О, какая печальная история.
— Почему-то мне кажется, что ты веселишься.
— Ни в коем случае, если тебе было больно.