Но!
Каким образом Полина Савельевна могла определить, что на торги будет выставлена дорогая вещица, еще за неделю до их начала? То есть еще до того момента, как сам Загороднев принял такое решение? У Дарьи в голове была настоящая каша, и вылавливать крупицы-фактики и раскладывать их на полочки было занятием непростым.
– Так вам нужна информация о моей переписке? Старик явно опоздал с предложением.
– Знаете, как-нибудь в другой раз.
– Нет, значит нет, – обиженно протянул похотливый дед.
Тем не менее после разговора с Александром Евгеньевичем ей очень даже хотелось пообщаться с хозяином «Лодочки».
В кафе сегодня вместо Любы трудилась другая официантка. Женщина средних лет с короткими крашеными волосами цвета перхоти металась между столиками, успевая обслуживать немногочисленных посетителей.
Посетители в «Лодочке» тем не менее были. Мама и дочка сидели и уплетали мороженое, за другим столиком обнимались две молоденькие парочки, а в углу зала Данилова приметила серьезного мужчину в деловом костюме, который поглощал пельмени со сметаной.
Дарья спросила у официантки, может ли она поговорить с Загородневым.
– Пройдите к нему, он вам сам скажет, – бросила на ходу полноватая женщина в белом переднике.
Дарья пожала плечами, оставила вежливые манеры на улице и пошла в служебные помещения. Дверь Загороднева была ближе всего к залу, дальше шла подсобка и кухня. Она не стала стучать в дверь, а просто толкнула ее. Виктор Борисович оторвался от бумаг и, увидев, кто к нему пожаловал, улыбнулся.
– Здравствуйте, моя хорошая!
– Я не ваша хорошая. Я своя хорошая.
– Пусть будет своя хорошая, – согласился Загороднев. – Зачем пожаловали?
– Скажите, Виктор Борисович, у вас время от времени никто не сидит в зале и не накручивает цену?
Загороднев, услышав сей вопрос, первым делом пригладил свои жидкие волосенки на большой голове и попросил Дарью закрыть дверь. Потом он указал ей на стул и спросил, сама ли она догадалась об этом или, может быть, ее кто-то надоумил?
– Сама догадалась, – с достоинством сообщила Данилова.
– Нет уж! Я, в отличие от вас, даже и в мыслях такого не держу. Хотя вы мне подкинули идею: может, действительно заняться подстрекательством, а? Как думаете?
Дарье на это нечего было сказать, и она задала следующий вопрос:
– Как вы считаете, Полина Савельевна жадная женщина?
Он покачал головой.
– Мне кажется, вы слишком далеко забрались в своих фантазиях. Она хоть и имеет некий интерес к старинным вещам, но из нее ценитель никакой. Она заполонила свой дом отборным хламом и тешит себя тем, что у нее неплохая коллекция старины. На самом же деле там всего несколько экспонатов, которые заслуживают внимания, а остальное – мусор. И не нужно из моей поварихи делать преступницу.
– А если я вам скажу, что она племянница того самого человека, который боролся с Лировым за обладание янычаром?
– Это что, у меня здесь под носом орудует целая банда?
– Может и такое случиться, только мне все же непонятно, каким образом ваша, как вы говорите, повариха могла узнать, что вы выставите на торги янычара? Эта информация ей нужна была за неделю до них, для того чтобы изготовить подделку. В противном случае в этой истории очень много неясного.
– Видите ли, нам с вами…
«О! Он уже говорит "нам с вами". Пока только я одна копаюсь. Ну ничего, это можно пережить». -…нам с вами надо установить связь между Саловым, так, кажется, фамилия этого старика, которого рассвирепевший Лиров выпихнул прямо посреди аукциона, Полиной Савельевной и неким Пашей, заказывавшим копию. Мне так сразу бросается в глаза слишком большое количество народа. Почему тому же Салову или Полине не поехать к мастеру и не заказать ему подделку? Зачем они принимают в свою команду еще одного человека?
– А может быть, этот Паша и есть предводитель и вдохновитель всего происходящего?
– Да не знаю я никакого Паши! – воскликнул Загороднев. – Не было у меня никакого Паши дома! Не может быть, чтобы какой-то человек, который похож на меня, знал об этой статуэтке.
– Так ему Полина Савельевна могла рассказать, – не сдавалась Данилова.
Толстяк схватился за голову и уперся невидящим взглядом в стол, на котором лежали бумажки.
– Пожалуйста, не мешайте мне работать. Я потеряю больше, если буду вас слушать.
– И тем не менее, – вставая со своего места, заявила Данилова, – в вашем коллективе есть человек, который приносит вам существенный вред. И слава богу, что Константин не потребовал с вас эти деньги.
– Ошибаетесь, – едко заметил Виктор Борисович, – я ему уже все выплатил. Пришлось раскошеливаться.
«Выходит, динозавр пригрозил расправой Загородневу. Впрочем, это их проблемы».
– Вы хотите сказать, что вернули ему деньги?
– Да, не далее чем два часа назад. А он принес мне обратно вот эту ерундовину. – Он вытащил из стола мастерски сделанную пешку.
Увидев работу Колпакова, Дарья заулыбалась.
– У парня золотые руки.
– Действительно радует глаз, только вот талант он свой не в то русло направил.
– Это не он направил, а его направили. И мы с вами сделали весьма благородное дело. Надеюсь, что больше Алексей никогда не будет заниматься подделками. Единственное, что меня утешает в этой истории, так это то, что люди, которые совершили подмену, не очень-то богаты. В противном случае они бы просто купили этого янычара.
– Да, нет денег – нет и власти. Нет власти – нечего бояться, – согласился толстяк. – Все, Дарья, идите, идите, не мешайте. Мне было интересно послушать ваши домыслы, но не делать же это круглосуточно.
Данилова была обижена таким отношением к себе и, выйдя на улицу, дала себе слово больше не надоедать Загородневу. И вообще, пора бросить заниматься этим бестолковым делом. Какой смысл что-то там разузнавать, бегать, вынюхивать, если Лиров с Загородневым решили все между собой? Только вот один никогда не получит в свои руки настоящего янычара, а другой так и не узнает, кто же это в его коллективе крыса.
От нечего делать она поехала к Валере на работу и оторвала его от дел на час раньше, чем он планировал. Правда, Синицын особо и не упирался, увидев свою красавицу в собственном офисе. Он дал какие-то указания секретарше и поспешил удалиться вместе с Дарьей в ближайший ресторан.
Время беззаботно текло. Они сидели за столиком, хорошо кушали и смотрели друг на друга. И ему, и ей хотелось поскорее оказаться в кровати. Немного вина, и вот уже играет кровь, горят глаза и руки сами тянутся к партнеру. Они наскоро закончили обед, встали, скорее даже вскочили, со своих мест и пошли к «Крайслеру» Синицына.
Он гнал на всю катушку, и уже через десять минут они влетали в квартиру Дарьи. Одежду сбрасывали с себя на ходу, с такой скоростью и остервенением, будто эти тряпки перекрывали своим владельцам кислород и дальше терпеть такое положение было невозможно. Через три часа, насытившись друг другом, они лежали в обнимку на огромном диване и поглаживали друг друга по разным местам и местечкам, ложбинкам и щелочкам.
Утром Валера спросил, не нужно ли ей еще раз забраться в эти компьютеры. Дарья выдержала паузу, раздумывая, что бы на это ответить. А потом, незаметно для себя, разразилась потоком красноречия, описывая Синицыну всю ситуацию, сложившуюся с этой долбаной пешкой.
Валера сидел на табуретке в кухне и внимательно слушал Дарью. Его заинтересовали обстоятельства произошедшего по той лишь причине, что, занимаясь бизнесом, не часто вникаешь во что-то, находящееся за пределами собственного поля деятельности.
Валера мог бы часами рассказывать о динамике цен на компьютеры и комплектующие, но он ничего не понимал в антиквариате, и для него, как для человека любознательного, речь Дарьи имела чисто познавательный интерес.
Он, после того как выслушал свою подругу, первым делом задал вопрос, касающийся страха:
– Ты не боишься ввязываться во все эти передряги?
Дарья, не зная, что ответить, пожала плечами.
– А ты не боишься каждый день, покидая свою квартиру, быть застреленным прямо у себя в подъезде? Ведь денег у тебя не так уж и мало.
На этом тема разговора была исчерпана.
– Хочешь, я дам тебе совет? – Синицын отхлебнул кофе.
– Не прочь.
– Мне представляется, что иногда лучше ждать, нежели действовать. Знаешь, есть в торговле некоторые позиции, которые неизбежно вырастают в цене в зависимости от того, какое на дворе время года. Возьмем ту же картошку или капусту. Осенью, когда урожай, она весьма дешево стоит, а весной цены неизбежно поднимаются. Кто-то делает деньги на том, что продает много и наваривает чуть-чуть, а кто-то на том, что продает мало, но при этом прибыль его намного больше. Таким образом, не всегда нужно торопиться, иногда лучше подождать.
– К чему ты клонишь? Я тебя не понимаю, – призналась Дарья. – Какой смысл ждать в этом деле? Чем больше проходит времени, тем меньше остается людей, которые в состоянии хоть что-то вспомнить. Время стирает из головы очевидцев и соучастников важные детали.
– Я бы на твоем месте просто контролировал вот эти два компьютера, всю переписку, все бумаги. Глядишь, рано или поздно ты могла бы зацепиться за что-нибудь серьезное, за то, что позволило бы тебе в дальнейшем держать злоумышленника на крючке. Сейчас у тебя, как я погляжу, дефицит информации. Все, что ты могла на сегодняшний день, ты уже сделала.
– Но это неправда. – В ее голосе была слышна твердость. – Я могу еще заняться слежкой и установить круг общения того же повара Федора или официантки Любы. Может быть, и с ними не все в порядке. Или же мне надо заняться поисками этого Паши.
– Паша – это тот, кто заказывал подделку. Я правильно понял?
– Да, это именно он, – согласилась Дарья.
– Но позволю тебе заметить, что этот таинственный заказчик мог быть и не связан с Полиной Савельевной и Саловым. И все твои усилия будут потрачены впустую.
– Так может рассуждать только дилетант. Никакие усилия впустую не пропадают.
Он всплеснул руками.
– Что-то я не заметил, что ты профессионал! Или у тебя есть юридическое образование? Мы в этом деле с тобой, как говорят компьютерщики, «чайники». Так что давай не будем искать лишних неприятностей. Я предлагаю тебе забыть обо всем этом темном деле и поехать на пару дней на Волгу. Отдохнем, покупаемся.
Предложение было незамедлительно принято, и у Дарьи загорелись глаза.
– Когда?
– Так сегодня и поедем. Дел у меня никаких на ближайшие двое суток не предвидится. Правда, затем придется лететь в командировку в Москву, но это обычное дело. А пару дней давай будем кутить.
И они кутили. В домике, снятом на одной из турбаз. Было здорово. Валера позаботился об обилии пищи и музыки. Больше ничего и не нужно было. Дарья за сорок восемь часов отлично отдохнула.
Первым делом, приехав к себе после коротких каникул, она забралась в ванную, смывать грязь с дороги.
Валера, перед тем как ехать к себе, чтобы собираться в командировку, забросил ее домой. Дело было утром, и впереди у Дарьи был целый день. Куда себя деть, она и не представляла. Проверив автоответчик, она обнаружила, что несколько раз до нее хотел добраться Виктор Борисович. Он оставлял сообщения с просьбой перезвонить ему, как только это будет возможно. Данилова тут же набрала номер кафе и через пару гудков услышала знакомый голос толстяка.
– Алло, Виктор Борисович, это Дарья. Вы хотели меня услышать.
– И увидеть тоже, – буркнул Загороднев, – а где вы пропадаете? Я вас нигде найти не могу.
– А что за надобность? – Дарья плохо скрывала любопытство. – Мы, кажется, все с вами обсудили и решили, что больше я у вас под ногами не болтаюсь и жить не мешаю.
– Беру свои слова обратно, – тут же признался толстяк. – Я прошу вас приехать ко мне немедленно.
– Вот как? Но вам придется подождать. Лишь через час я смогу добраться до вашего медвежьего угла.
– Через час – значит через час, – согласился Виктор Борисович. – У меня есть чем поделиться.
– То есть вы снова готовы вылавливать нечистоплотных сотрудников?
– Как вам будет угодно. – Загороднев еще раз попросил поторопиться и отключился.
Дарья приехала даже не через час, а через целых полтора. Зато она смогла привести себя в порядок и выглядела отдохнувшей и полной сил. В отличие от нее, Виктор Борисович был как в воду опущенный. В нем вообще не чувствовалась искра жизни, и только одним своим видом толстяк нагонял тоску.
– Я смотрю, вы в хорошем настроении и загорели, отдохнули. Были на природе?
– Да, – призналась Дарья. – Замечательно провела время. Так что вы мне хотели рассказать?
Он встал и открыл холодильник. Там стояла и минералка, и кока, и квас, и еще с десяток цветастых банок.
– Что будете? – поинтересовался он. – У меня есть даже старый совковый лимонад в бутылке.
– А вот его и буду. Давно не пила, уже и вкус забыла.
Он кивнул головой, достал бутылку из зеленого стекла, одним движением открывашки освободил ее от пробки и вылил шипучую жидкость в высокий стеклянный стакан.
– Хорошая вещь, сам люблю такой. У нас осталось в России всего две фабрики, которые продолжают выпускать его, и, знаете, мне кажется, что эта вещь намного превосходит все пропитанные консервантами зарубежные аналоги.
Дарья не стала с ним спорить и сама вернула его к причине столь срочной необходимости встретиться.
– Что за спешка?
– Спешка уже закончилась, остались последствия. – Загороднев налил лимонада и себе. – Позавчера звонил Алексей.
– Что, приходил заказчик? – Дарья чуть не подпрыгнула.
– Нет, никто к нему не приходил. Умер его учитель.
– Да вы что? Это Марсельский? Но, с другой стороны, у него и возраст уже был…
– Так вот, молодой человек считает, что возраст здесь ни при чем.
– Ну а что, вскрытие было? Каковы причины? Где? Когда?
Загороднев сообщил, что не знает подробностей. И все же он считал, что этот факт будет весьма интересен Дарье.
– Теперь от случая подмены или, попросту говоря, воровства мы имеем все шансы перейти к убийству. Милиция занимается этим делом?
– Насколько я знаю, никто не занимается. Старика вчера похоронили, и вряд ли вам кто-то сможет что-либо рассказать. Но мы, наверное, должны с вами принять смерть старого мастера как свершившийся факт.
– Я поеду к Алексею. Думаю, что он сможет рассказать больше, чем вы.
– Не страшно?
– Может быть, среди ваших сотрудников есть убийца, – произнесла она таинственным тоном. – Как же вы можете работать бок о бок с ним?
– Перестаньте, это не смешно! – взорвался Загороднев.
– А-а, – протянула Данилова, – я вижу, вы волнуетесь. Волнение выдает вашу заинтересованность в том, чтобы плохие люди были все-таки найдены.
– Да, это так. Я смотрю, вы девушка любознательная и суете свой нос во все щели, какие можете только найти, может быть, и это доставит вам удовольствие.
– Какой вы шустрый, чужими руками жар загребать!
* * *
Алексей открыл калитку и немедленно пригласил ее в дом. Дарья уловила разницу между тем, как принимал он ее сегодня, и тем, как он разговаривал с ней и с Загородневым несколько дней назад. Его отношение к ней поменялось, так как она действительно была заинтересована в том, чтобы найти людей, которые обманули не только Лировых, но и самого мастера, заплатив ему намного меньше. Хотя в данном случае осуждать тех людей, у кого были деньги, у нее язык не поворачивался, потому как Дарья сама платила людям за информацию не столько, сколько стоят сами новые сведения, а соразмеряясь с реальными доходами опрашиваемого лица.
– Что там произошло с Марсельским? – спросила она, когда они присели за стол в гостиной. – Точнее говоря, я знаю, что он умер, но ты обеспокоен чем-то. Правда?
– Да, – согласился Алексей, – я очень удивлен смертью Фридриха Германовича. У него еще впереди было лет десять трудовой деятельности.
– Это ты мне звонил? Я прослушивала автоответчик и однажды услышала лишь пыхтение.
– Да, я. Я не посчитал нужным что-либо говорить. Все равно, поскольку вы к телефону не подходили…
– Давай на «ты», – разрешила Данилова. – Так, значит, Марсельский был крепким дедом.
– Абсолютно точно. Я тебе это без базаров говорю. Он обладал хорошим здоровьем.
– И все-таки он умер…
– Мне кажется, его убили, – произнес Колпаков.
– Вот видишь, ты и сам не веришь в то, что говоришь. Знаешь, как бывает, поругался кто-то с женой, сердце схватило, и хлоп, нет человека. Вот и все россказни. Как вдова себя чувствует? По всей видимости, придется мне с ней разговаривать.
– Как себя может чувствовать старая женщина, потерявшая мужа? Его нашли у себя в квартире. Это все, что я знаю. Меня там не было, только вчера вот на похороны сходил. А уж что там с ним стряслось…
– Но жена-то, наверное, в курсе? – с надеждой предположила Дарья.
– Не исключено, может быть, она что-то и знает.
– А с чего ты волнуешься?
– Я знал довольно близко Марсельского. Он равнодушно относился к спиртному, не курил, много работал.
– Может, и надорвался на этой работе? – попыталась все превратить в шутку Дарья. – Зачем мы будем сейчас разбирать смерть старика? Лучше бы к тебе заявился этот Паша, а то мы все о каком-то дедуле разговариваем. Вот если бы пришел твой заказчик…
Отвернувшись в сторону, голубоглазый блондин пробубнил:
– Не было никакого Паши.
– Да что ты говоришь?! А то я не догадалась, как ты списал его со стоящего рядом со мной Виктора Борисовича. Придумал все? Молодец, хорошо придумал. Теперь пора правду рассказать.
Алексей положил свои руки, привыкшие к резцу, на стол. В отличие от рук учителя, его пальцы были тонкие и, как показалось Дарье, очень чувственные. Такими руками можно было создавать действительно восхитительные вещи. Его руки были почти женскими. В них не было грубой силы, а была какая-то мягкая отточенность каждого жеста. Они и двигались у него как-то очень уж красиво, гармонично.