Петер, как и все капитаны катеров и яхт, был в курсе происходившего.
— Не нашли?
Ларс только покачал головой:
— Нет. Столько дней прошло… Если бы Флинт в первый день Вангеру позвонил…
— Но она же девчонка, мало ли, загуляла, а теперь боится домой возвращаться, чтобы не попало.
— Хорошо бы.
Петер протянул Ларсу кружку с кофе, вздохнул:
— Эх, как хорошо было раньше… А теперь? Лето, мы у причала. Добро бы на острове, а то ведь в Стокгольме.
— Тебе здесь плохо? — улыбнулся Ларс. — Ты же зазнобу завел, я слышал?
— Есть немного, — чуть смутился Петер. — Но все равно. Остров пустует, мы у стенки Музея фотографии, а у нашего острова катерок этих розыскников. И тряпка эта белая зачем?
— Это знак, что остров проверили.
— Без нас?
— А что тебя волнует?
Петер театрально вздохнул:
— У острова два нормальных причала есть — большой для яхты и малый для катеров.
— Это я еще не забыл.
— Так чего же просто так приставать к берегу?
— Кто пристает просто так? — подозрительно поинтересовался Ларс.
— Ну, эти ваши проверяющие.
— Один раз пристали, а ты уже и злишься.
— Не один, а трижды, — ворчливо возразил Петер.
— Как трижды, если они проверять начали только позавчера?
— Ну да? — хмыкнул Петер, наливая кофе и себе. — Как же позавчера, если я их дней пять назад видел?
— Что? Повтори, кого ты там видел и когда?
— Сказал же: шесть дней назад впервые видел белый катерок, неприметный, но быстроходный. Потом я два дня от стенки не отходил, а вчера снова видел.
— Ты же говорил трижды?
— Вчера он сначала стоял у малого причала, я и решил, что проверяющие ваши, а потом просто в кустах с подветренной стороны. И тряпка эта ваша белая…
Ларс уже набирал телефон Вангера.
— Даг, кто командует проверкой островов?
Тот не понял:
— Что?
— Кто командует катерами?
— Магнус, ему звони. А что случилось?
— Пока ничего.
Магнус ответил не сразу, номер долго был занят.
— Да, я координирую, но пока ничего не нашли, Ларс.
— Кто проверял мой остров?
— Не знаю, надо посмотреть. Что-то натворили?
Ларс торопил приятеля:
— Найди того, кто проверял мой остров.
— Не могу найти, нет данных.
— А вообще проверяли?
— Если да, то оставили знак — белое полотнище, чтобы было видно сразу и повторно не тратили время.
— Магнус, полотнище есть, но я не уверен, что там побывали твои люди. Я на остров. Петер, заводи! — Это приказ уже капитану.
Тот с удовольствием откликнулся:
— Мигом!
Пока плыли до острова, Петер все пытался выяснить у Ларса, что тот подозревает.
Тот усмехнулся:
— В Стокгольме ее нет, мы перевернули мышиные норы. Значит, на островах. Только вот где? Есть одна мысль… Знаешь, если хочешь что-то спрятать получше, положи на самое видное место. Я не так давно разговаривал с Петрой, девчонка мечтала доказать, что она тоже Юханссон.
— Ларс, прости, но я слышал, что она дочь Жаклин, сестры Мартина?
— Да. И решила объявить об этом на весь свет, мол, она тоже Юханссон и совладелица замка.
— Но ведь Жаклин завещала все Линн?
— И все-то ты знаешь. Еще сказал бы, где Петра и кто ее прячет.
— Ты думаешь, она на острове?
— Эта совладелица вполне могла попытаться освоить владения самостоятельно. Мне нежалко, не случилось бы с дурехой чего…
— Поторопимся, — кивнул Петер, словно пять минут могли что-то решить. Хотя и минута может, и даже мгновение.
Когда пришвартовались, Ларс с тревогой оглядел подходы к дому:
— Все как обычно, но у меня почему-то чувство, что здесь побывали.
— Проверяющие небось. Давай-ка я пройду с тобой в дом на всякий случай?
— Пойдем. Надо убедиться, что все в порядке, здесь никто после смерти Жаклин не появлялся.
Петер приказал матросу яхты оставаться на месте, но вниз не спускаться:
— Побудь в рубке, пока мы не придем.
Они шли к дому, все время оглядываясь.
— Ларс, у меня ощущение, что за нами следят.
— У меня тоже.
Дом закрыт, но у Петера ключ, дверь поддалась легко. В доме темно, но…
— Слышишь?
Ларс с Петером замерли, где-то явно скрипнула дверь, даже не скрипнула — Свен не допустил бы скрипящих дверей и в свое отсутствие тоже, — а просто осторожно открылась и закрылась.
Ларс щелкнул выключателем, холл залил свет. Снова прислушались… Тихо…
— Эй, кто тут есть?
Никто не ответил…
— Привидение, что ли? — опасливо предположил Петер. — Надо было оружие взять, у меня есть травматика на яхте.
— Привидения травматики не боятся. Пойдем проверим, где-то открыто окно и сквозняк. Поэтому сигнализация не сработала…
Он пощелкал выключателями на щите в прихожей, и весь дом оказался залит светом.
— Это хитрость Свена, чтобы в плохую погоду не мучиться, он оставляет свет всюду включенным, а на распределительном щите выключает. Приехал, включил и остается только обойти и выключить то, что не нужно.
При свете стало спокойнее, но Петер все равно постарался не отставать от Ларса.
— Ты не выключай пока ничего, когда будем уходить, снова пощелкаешь.
— Петер, ты боишься?
— Людей — нет, привидений — да.
— Нет здесь привидений, я-то знаю, жил.
— Раньше, может, и не было, а теперь… Жаклин…
Они уже поднялись по лестнице на второй этаж. Словно в ответ на упоминание Жаклин откуда-то донеслись тихие звуки… всхлипывания или подвывания? Ларс поднял руку, призывая Петера замереть. Так и есть, детский или женский голос, жалобный… Звуки со стороны двери в крыло, где жила Жаклин.
Петеру уже не до страха перед привидениями, они рванули в этот коридор, словно там пожар. Щелкнул выключатель… Никого.
— Петра! Петра, ты здесь?
Снова замерли, прислушиваясь. Звуки из-за двери бывшей комнаты Жаклин. Она тоже закрыта снаружи, так бывало всегда, Жаклин держали взаперти, всего один раз новенькая сиделка не закрыла этот замок, что позволило Жаклин выйти на солнце и сгореть заживо.
Еще выключатель. В комнате не просто жили, здесь кого-то мучили и даже не скрывали это.
— Петра?!
Теперь Ларс метнулся к двери в гардероб. Это не комната, скорее большой шкаф, ведь Жаклин никуда не выходила, хотя нарядов все равно имела немало. Дверца поддалась не сразу, пришлось ломать.
Внутри, сжавшись в комок, сидела зареванная окровавленная девушка в наручниках и поножах. Глаза ее были просто безумны.
Ларс опустился на колени, подхватил на руки.
— Петра…
Петер помог ему подняться.
— Вызывай медицинский вертолет. Скорее!
— Да, Ларс, да, уже звоню. Может, мы быстрее на яхте?
— Скажи, что привезем к ближайшему причалу, пусть встречают.
Они спешили к яхте, даже не потрудившись закрыть дверь.
У причала стояла не только яхта Ларса, но и полицейский катер, с которого навстречу уже спешили Вангер и еще двое полицейских.
— Ларс?
— Она едва жива, надо скорее доставить в больницу. Даг, осмотрите дом, я как хозяин разрешаю.
Петра была жива, но очень слаба и совершенно не в себе. На яхте Ларс и Петер освободили ее от наручников и поножей, дали успокоительного… На носилки девушку вынесли закутанной в одеяло, ее трясло, несмотря на теплый вечер.
Когда Петру уже уложили и собрались уезжать, позвонил Вангер:
— Ларс, если можешь, вернись в дом.
Ларса заверили, что жизни Петры ничто не угрожает, Андреаса Флинта они вызовут немедленно, потому возвращение оказалось возможным. И снова яхта спешила к причалу острова.
Даг ждал их с Петером в холле, поднялся навстречу из большого кресла, было видно, что ему не по себе:
— Ларс, почему мы застали тебя здесь?
— Я узнал у Магнуса, что остров отмечен как проверенный, но кто проверял неизвестно. У острова небольшой быстроходный катер. Понимаешь, Петра же Юханссон в последнее время просто жаждала объявить об этом всему свету.
— Это я знаю, Линн рассказывала.
— Я вдруг подумал, что эта дуреха могла приехать осматривать свои владения с кем-то из своих безбашенных приятелей и застрять надолго. Петер сказал, что впервые видел этот катер возле малого причала острова шесть дней назад, как раз когда исчезла Петра. А потом он переместился подальше в заросли. Так прячутся те, кто не хочет, чтобы их засекли. Но когда мы приплыли, света в доме не было, зато были странные звуки. А уж когда увидели разгром в комнате Жаклин и закованную Петру…
— Петер был с тобой?
— Да, все время.
— Хорошо, пойдем наверх.
Они увидели все: кровавые потеки на стене, где было распятие, следы крови в душе, разбросанные наручники, плети, вибраторы… Всего этого Ларс просто не заметил в первый раз, потому что сразу бросился вытаскивать Петру из шкафа.
— О господи!
Некоторое время они молча смотрели, как суетятся прибывшие с Кевином Эком эксперты. Щелкали затворы фотоаппаратов, слышался голос эксперта, диктующего для записи свои замечания.
— Где вы ее нашли?
— В шкафу, сидела и тихо скулила. Обнаженная, в наручниках и поножах…
— В чем?
— Ноги скованы. Глаза безумные. Врач сказал, что жизнь вне опасности, а вот душа, боюсь, нет, — вздохнул Ларс.
Вангер обернулся к нему:
— Есть мысли?
Тот мрачно кивнул:
— Торстейн. Он жил в половине Жаклин, знал эту комнату, мог иметь ключи от дома. Знал систему включения света и отключения сигнализации.
— Входная дверь со стороны кухни была открыта, и никакого катера в кустах нет.
— Поэтому не сработала сигнализация, она уже была отключена. Сигнал не горел, когда я включал свет… А катер сразу посмотрели?
— Нет, вспомнили, когда уже Кевин прибыл, не до того, да я и не знал.
— Упустили…
— Ларс, я уже позвонил Линн, сказал, чтобы никуда не выходила и дверь не открывала, пока ты не приедешь. Ты бы увез их подальше от Стокгольма.
— Их отправлю, а сам не уеду, пока эту тварь не поймаем. Как мы не сообразили, что он может прятаться здесь? Самое удобное место, мы после смерти Жаклин сюда не приезжали. Наверняка Петра просто появилась на острове и попала к нему в лапы. Урод!
Лето выдалось жарким, с раннего утра большинство горожан, которым не нужно на работу, у воды. Вот уже чего в Стокгольме хватает! Ветерок с моря и с Меларена освежает в любую жару. Тяжелее тем, кто работает в помещениях без кондиционеров или, например, укладывает асфальт. А еще тем, кто не имеет возможности выйти на прогулку.
Ларс действительно поспешил увезти своих домашних подальше от Стокгольма. Прохладой можно дышать и на берегу озера в Швейцарии. Линн не противилась, она устала от напряженности, к тому же Ларс вез их в старинный дом, принадлежавший когда-то другому деду — по матери, то есть туда, где бегал мальчишкой и где осваивал первые жизненные уроки.
Такая поездка дорогого стоила сама по себе. Они уже бывали в Швейцарии, но в шале, принадлежавшем самому Ларсу, современном и несущем отпечаток его нынешнего. Увидеть родные места мужа заманчиво. Малоизвестное швейцарское озеро Лак-де-л’Онгрен, берега которого практически не заселены, показалось Ларсу надежным пристанищем для его семьи.
Дом старый, но хорошо отремонтирован, со всеми удобствами. Конечно, нет душа в каждой спальне, да и сами спальни невелики, зато воздух!.. Даже после экологически чистой Швеции Альпы показались раем на Земле. Конечно, не жарко, прохладнее, чем на расположенном неподалеку Женевском озере, но тишина и свежий воздух компенсировали нехватку тепла, а после духоты этого лета в Стокгольме легкая прохлада ложилась бальзамом на измученные души.
Места хватило всем: Линн с Мари, Осе со Свеном и присоединившейся к ним Моне.
Здесь не было возможности всерьез уединиться, не было комнаты боли, красной «Феррари Берлинетты», много чего не было, но, едва распаковав вещи, Ларс и Линн, прихватив Мари, отправились договариваться с соседним фермером о продуктах.
Супруга фермера обещала для Мари молочко.
И сливки.
И сметанку.
И творожок.
Потому что детки должны питаться настоящими продуктами, а не этой гадостью, которая продается в магазинах. Только тогда из них вырастают крепкие взрослые.
Глядя на саму фермершу, Линн вполне верила ее словам, но ей не очень хотелось, чтобы Мари выросла такой же крепкой, как добрая соседка, кстати, полная противоположность своего супруга (наверное, ему в детстве чего-то недоставало — молока, сметанки, сливок или творожка, а может, не любил молочные продукты, такое тоже бывает).
Вокруг дома не стоял лес стеной, напротив, раскинулись луга. Озеро рядом, его видно от дома, рядом и дорога, по которой никто не ездит, но ее поддерживают в хорошем состоянии. Электричество есть, Интернет только спутниковый, круглые сутки не посидишь. Наличие большой антенны говорило о том, что дедушка не был отрезан от мира.
— Ларс, он тут жил один?
Вокруг так тихо, что, если быть в одиночестве, через пару лет собственный голос начнет пугать. Линн подумала о том, что именно так, наверное, сходят с ума на необитаемых островах, даже если там трудно умереть от голода в изобилии фруктов вокруг.
— Он жил с Лизи, но та ушла, невозможно оставаться в одиночестве. Лизи вернулась в свою деревню.
Хорошо, что они все вместе, что есть современные средства связи, коммуникации, Интернет. Можно вечерами сидеть за общим столом, распугивая тишину взрывами хохота, смотреть какой-нибудь фильм, подкладывая поленья в камин — по ночам здесь не очень тепло.
Ларс задержался на неделю, дольше не смог, звали дела не только в Стокгольме. Они со Свеном обсудили вопрос о Петре и решили, как только ей позволит состояние здоровья, пригласить девушку погостить в этом доме. Хорошо бы и сейчас, но, во-первых, врачи не рискнут отпускать ее куда бы то ни было, во-вторых, хотя Петра и совершеннолетняя, ей могут не позволить ездить самостоятельно после всего, что произошло, а ее официальный отец Флинт едва ли отпустит. Сам Флинт в доме на озере никому не нужен.
Этот вопрос повис в воздухе, но Линн понимала, что он беспокоит и Свена, и Ларса.
— Ларс, ты привезешь Петру сюда?
— Не знаю. Посмотрим, как будут развиваться события в Стокгольме.
— Даже не верится, что где-то может быть неспокойно и опасно. Возвращайся поскорее сам.
— Конечно, Линн, здесь же мои любимые девочки.
Петра приходила в себя медленно. Ее раны зашили, все, что можно, подлатали. Но Ларс оказался прав: хуже всего с душой, девушка не просто молчала, она вздрагивала от любого резкого движения, прикосновения, а уж обрабатывающим ее раны медикам и вовсе пришлось несладко. Пока не дали наркоз, Петра, как могла, отбивалась при попытке коснуться рук или ног.
И все же Вангер попросил психиатра поработать с девушкой, хотя бы понять, чье имя вызывает у нее какую реакцию. Ханна Кирану попыталась побеседовать с Петрой уже через день и вскоре рассказывала Дагу о результатах. Даже под успокоительными Петра по-разному реагировала на разные звуки, имена и фотографии.
— Звук льющейся воды вызывает почти истерику, видно, ее немало помучили в душе. Боится стуков, шепота, говорить лучше вполголоса.
Вангер кивнул, понятно, что мучитель остерегался сильно шуметь, мало ли что.
— А имена… Здесь так: на фамилию Юханссон реагирует, причем не могу понять как.
— Неудивительно, она сама Юханссон, вернее, очень хотела доказать, что таковой является. Право имела, только вот пошла не тем путем, никто и не был против.
— На фамилию Торстейн тоже реагирует, негативно, резко. Даже пожалела, что спросила, началась истерика, разговор пришлось прекратить.
— Можете не продолжать с Петрой, пусть приходит в себя. Нам и без того ясно.
— Вы знаете преступника?
— Догадываемся.
— Ее отец бушует, грозит уничтожить какого-то Ларса. Отца нельзя допускать к Петре, он ее страшно беспокоит.
— Хорошо, — кивнул Вангер. — А проклинает он человека, который Петру спас, не появись Ларс на острове, ее бы доконали. Врачи сказали, еще сутки могла бы не выдержать.
Итак, Торстейн.
Единственный сумевший уйти от полиции участник банды, снимавшей снафф-видео. При преследовании его машина упала в воду с моста между Риндо и Скарпё, машину подняли, труп не нашли.
Неужели выжил и столько времени скрывался в доме Юханссонов? Ларс прав: Торстейн прекрасно знал этот дом, который все называли замком за размеры, и особенности тоже знал.
Во-первых, довольно долго жил на том же острове в небольшом доме в глубине леса, там в подвале снафф-видео и снимали.
Во-вторых, он хорошо знал Жаклин, которую увез в Стокгольм и едва не погубил потому, что не уберег от солнечного света, у Жаклин в результате были сильные ожоги кожи лица.
В-третьих, именно Торстейны воспитывали в детстве Петру, пока девочку не отдали сестре его жены Анике Флинт. Он же убил Анику, когда нависла угроза разоблачения, а потом Адлера, который защищал Жаклин. Адлер погиб на глазах у Петры, хотя Торстейн знать о присутствии девушки не мог. А может, узнал?
Если, приплыв на остров, Петра попала на глаза Торстейну, то шансов выжить у нее не оставалось.
На остров не ходят паромы или рейсовые катера, там остался только дом Юханссонов, Ларс пользуется собственной яхтой, на которой капитан Петер. А как попали на остров Торстейн и Петра?
Держать у причала катер, даже маленький, опасно: его могли заметить владельцы дома. Петер вон заметил, когда проплывал мимо. Подумав об этом, Даг немедленно сделал пометку в блокноте: «Куда плавал Петер?» Вокруг Юханссонов все так закручено, что подозревать можно всех, даже Ларса с его железным алиби вроде выступления на конференции. Хотя Ларса Вангер не подозревал, но вот капитана его яхты надо проверить.