— Возможно, ты права. Но, с другой стороны, посмотри на это моими глазами? Просто я не хочу, чтобы меня беспокоили даже такие красивые женщины, как ты.
Выходит, она отважилась путешествовать в такую грозу лишь для того, чтобы еще раз увидеть его? Какое поразительное самомнение!
— Единственное, что привело меня сюда, — это сумка, в которой и деньги, и кредитные карточки, и водительские права, — прошипела она сквозь зубы.
— Но все это спокойно лежит в гостинице, — заметил он.
— Но ведь я этого не знала! Ты привык, что дамы липнут к тебе, как мухи. Можешь и дальше так думать! — И воинственно добавила: — Даже мысль добраться сюда — сплошное сумасшествие. И нужна причина посерьезнее, чем увидеть тебя.
Так хотелось хоть немного сбить это непрошибаемое самомнение, но Ксавье откинул голову и разразился громким хохотом.
— Ох, Луиза, ты просто прелесть! Как только меня ни называли, но приманкой для мух — никогда!
— Что же здесь смешного!
— Вообще-то ничего, — добродушно согласился он. Но даже в другом конце комнаты Луиза чувствовала насмешку в его темных мерцающих глазах. — Боюсь, ты неправильно истолковала мои слова. В сущности, я очень доволен, что вижу тебя сегодня. В конце концов, мне не часто приходится спасать дам, попавших в беду. А также редко видеть таких очаровательных девушек, одетых в мой халат и сидящих у моего камина!
О Боже! Эта способность то включать свое неотразимое обаяние, то выключать его, как воду в кране, совершенно сбивала с толку.
Она смущенно поправила полу халата, стараясь прикрыть колени и не зная, что сказать.
Ксавье смотрел на нее совершенно спокойно, даже равнодушно, но в глазах плясали веселые искорки. Он прекрасно видел ее смущение и растерянность. Ей очень хотелось сказать что-нибудь обидное, резкое, по крайней мере, поставить его на место, но голова отказывалась работать.
Из этого состояния смущения и бессилия ее вывел стук в дверь и появление экономки Розы. Увидев, что еда осталась почти нетронутой, та зацокала языком и обрушила на них поток непонятных слов. Похоже, они с Ксавье о чем-то спорили, и он этот спор выиграл. В конце концов, толстушка покорилась его властному тону. Пожав плечами и закатив глаза к потолку, Роза собрала поднос и вышла из комнаты.
— Она не очень расстроилась из-за того, что у меня нет аппетита? — с тревогой спросила Луиза.
— Нет. Мы просто немного поспорили по другому вопросу, чисто личному, — он махнул рукой. — Роза и ее муж Франко (он работает у меня шофером) всегда жили здесь, в горах, — пояснил Ксавье. — Поэтому они лучше говорят на корсиканском диалекте, чем по-французски. Он немного похож на тосканский диалект.
— К сожалению, я не говорю на итальянском. Но несколько слов я все же поняла. И, знаешь… — Луиза беспомощно покачала головой, — мне показалось, что я просто сошла с ума!
— Не понимаю?
— Но когда я услышала имя, то поняла… — Луиза в смущении провела рукой по волосам. — Со мной происходит что-то странное в последнее время. Я сама не своя!
Он нахмурился.
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
— О твоей племяннице Марии-Терезе. Где она, между прочим? Ты и правда запер ее в подземелье здесь в замке?
— Откуда такая нелепая мысль? — Он нахмурился.
— Ну, просто… э… Мой брат говорил что-то в этом роде…
Ксавье презрительно фыркнул.
— Твой брат — лжец и дурак! — бросил он. — Мария-Тереза вместе с тетей Софи поехали навестить родственников в Калви, на севере острова.
— Да, но… что ж, это хорошо, — невпопад бормотала Луиза, жалея, что вообще начала этот разговор. Но Ксавье вовсе не собирался оставлять эту тему.
— Что за выражение — «в подземелье»? Объясни, будь любезна?
— Да нечего объяснять. Просто дурацкое замечание, ничего не значащее, — поспешно проговорила она. — Понимаешь, по словам брата, ты настоял, чтобы твоя племянница уехала из Парижа, и теперь держишь ее здесь, в замке, против ее воли.
— Что за чушь! — взорвался он.
— Прости меня, Ксавье, но что бы ты там ни думал о моем брате, уверяю тебя, он действительно очень тревожится за твою племянницу. Она позвонила ему в Лондон и сказала, что очень несчастна. И… прежде чем ты опять начнешь кричать и обвинять брата, — с вызовом произнесла Луиза, видя, как гнев на его лице сменяется непроницаемой маской, — я спрошу: зачем Джеймсу придумывать столь невероятную историю?
На мгновение показалось, что она зашла слишком далеко. Но Ксавье промолчал, и она осторожно добавила:
— Может быть, Джеймс что-то не понял? Ведь Мария-Тереза говорила по-французски.
Ксавье мрачно посмотрел на нее и пожал плечами.
— Возможно. Завтра они вернутся, и я как следует поговорю с племянницей. Тогда узнаем, кто говорит правду, а кто лжет.
В этих словах слышалась угроза. Но, без сомнения, Джеймс по-настоящему расстроен из-за этой молодой француженки. В этом Луиза верила брату. Все же как хорошо, что завтра она уедет из этого замка и не услышит всех этих объяснений.
— Может быть, нам все же лучше переменить тему разговора? — неуверенно предложила она. — Не говорить больше ни о Джеймсе, ни о Марии-Терезе?
— Мне тоже порядком надоел этот предмет. Так что давай забудем о моей племяннице и твоем сводном брате. Гораздо интереснее поговорить о тебе, — встав с кресла, он подошел к дивану и сел рядом.
— Обо мне?.. — Она растерянно засмеялась. Его близость опять заставила сердце бешено колотиться. Она беспомощно оглядывала комнату в поисках спасения.
Ксавье стал задавать вопросы, и, отвечая, она понемногу начала успокаиваться. В ее жизни было немного примечательного. Вскоре после смерти отца мать вышла замуж за вдовца, сын которого был на два года моложе Луизы.
— И вы жили счастливо?
— Да, по крайней мере, несколько лет, — Луиза улыбнулась, вспоминая далекое, счастливое, безмятежное детство, — чудесное время, так неожиданно оборвавшееся со смертью отчима от инфаркта. Мама, конечно, была в отчаянии, — вздохнула Луиза. — Она потеряла всякую волю к жизни и очень быстро умерла от скоротечного рака.
— И тебе пришлось поднимать своего брата и зарабатывать на жизнь для вас обоих?
— Да. К сожалению, мне не удалось как следует воспитать Джеймса, ему тогда было уже шестнадцать лет. Извини, мы договорились не обсуждать эту тему, но мне действительно кажется, что во многом виновата я сама. Если бы я не ограждала его от всех трудностей, не оберегала так, он, возможно, повзрослел бы раньше и стал более самостоятельным. Хотя не так уж я и баловала его, — добавила она с грустью.
— Человек часто крепок задним умом, — Ксавье ласково улыбнулся и стал расспрашивать дальше. Дойдя до работы, Луиза вспомнила, что разговаривает с удачливым финансистом, и ограничилась лишь рассказом о работе в компании «Фрост, Джерард и Ламли».
— Я так расстроилась вчера из-за сумочки, что забыла позвонить на работу. Но, может быть, это к лучшему. Ведь ты отказался иметь со мной дело, и, возможно, в Лондоне я узнаю, что лишилась работы.
— Ерунда, у тебя же талант.
— Однако ты не захотел работать со мной?
— Дело не в этом, — твердо заявил Ксавье. — Мое решение никак не связано с твоими деловыми качествами, — и начал расспрашивать о компании и о ее взаимоотношениях с Невиллем Фростом.
Непонятно, почему его вдруг заинтересовал Невилль, но она постаралась рассказать все подробно, сначала немного смущаясь, затем все более уверенно. Впервые она пришла в фирму после окончания колледжа, а теперь уже — личный секретарь-референт Невилля Фроста, внука одного из основателей компании.
— Невилль занимает одно из ведущих положений в компании, но вряд ли ему удастся стать управляющим. Там, наверху, сидят старики, которые без борьбы не расстанутся со своими удобными креслами и деньгами.
— Обычная история, — кивнул Ксавье.
Как ни старалась Луиза уйти от настойчивых вопросов о ее отношениях с Невиллем, все же пришлось объяснить ситуацию.
— Думаю, все дело в том, что Невилль — настоящий фанатик в работе. И я тоже. Наверное, поэтому мы и подружились.
— Подружились?.. — тихо переспросил он, поправляя прядь волос, упавшую ей на лоб. — Под «другом» ты имеешь в виду любовника?
— Нет, конечно! — возмутилась Луиза, откидываясь на спинку дивана.
Разговор шел явно не туда. Не очень-то легко сидеть рядом на этом огромном диване. От каждого прикосновения горячих пальцев внутри вспыхивал огонь, а сердце стучало, как кузнечный молот. Ситуация совершенно выходила из-под ее контроля.
— Так вы, значит, не любовники?
— Вообще-то не твое дело, но тем не менее, нет. У нас другие отношения, — бормотала она, судорожно подыскивая какую-нибудь другую тему для разговора.
Но Ксавье было невозможно остановить.
Но Ксавье было невозможно остановить.
— Все же не понимаю, что это у вас за дружба такая? Не верю, что между мужчиной и женщиной возможна дружба, свободная от сексуального влечения.
— Это… это просто нелепо! — возмутилась Луиза.
Ксавье пожал плечами.
— Признаюсь, никогда не мог понять отношение англичан к любви. Из того, что ты мне сейчас рассказала, вполне можно сделать вывод, что в перспективе ты собираешься выйти за него замуж, — протянул он, пристально глядя прямо ей в глаза. — И я спрашиваю себя, ну почему эта милая, красивая девушка хочет выйти замуж за человека, который, как это ни поразительно, не находит ее привлекательной?
— Я этого не говорила! — воскликнула Луиза.
— Вообще ситуация лишена логики, — не обращая на нее внимания, продолжал Ксавье. — Если этот человек, Невилль, не считает тебя привлекательной, то он просто дурак. Если же, с другой стороны, он находит тебя привлекательной, однако ничего не предпринимает, тогда он еще больший дурак… ведь так?
Изо всех сил Луиза пыталась держать себя в руках, испытывая просто непреодолимое желание положить усталую голову на его сильное плечо и ощутить его объятия.
— Почему тебе хочется отдать себя такому скучному человеку?
— Невилль вовсе не скучный! — выпалила Луиза. — И… вообще… пора переменить тему. Гроза уже кончилась, и если Розе удалось высушить мою одежду…
— Вряд ли.
Луиза тяжело вздохнула.
— Ну тогда давай поищем что-нибудь здесь.
— Неважно, кончилась ли гроза и в каком состоянии твоя одежда, ты никуда отсюда не поедешь.
— Это просто немыслимо! Я требую…
— Ты требуешь… чтобы я тебя поцеловал?
— Нет!
— Да! — поддразнил он ее. — Совершенно очевидно, что уже битый час ты сама хочешь меня поцеловать!
— Что?! Как ты смеешь! — Под взглядом блестящих темных глаз щеки ее зарделись.
— Ну зачем отрицать очевидное? Тем более что я тоже борюсь со страстным желанием поцеловать тебя с той самой минуты, как ты переступила порог этого дома.
— Но… но ты не можешь, мы не должны!..
— Очень даже могу! — охрипшим голосом прошептал он, не обращая внимания на слабые протесты, и заключил ее в объятия. — И, мне кажется, как раз должны!..
— Это просто безумие… — беспомощно пролепетала она, сдаваясь.
Его губы были твердыми и настойчивыми, и Луиза раскрыла рот под их властным нажимом, отчаянно пытаясь не терять рассудка, помнить, что надо бояться и не доверять этому жестокому, высокомерному и властному человеку. Но чувства подводили. Голова кружилась. Ее поглощал темный, мощный водоворот желания. Все глубже отдаваясь поцелую, она забыла обо всем на свете, слыша только громкий стук его сердца, бьющегося в унисон с ее собственным.
Совершенно оглушенная и ослабевшая от охватившей ее страсти, она издала слабый жалобный стон.
— Луиза! — Она слышала его неровное, прерывистое дыхание, чувствовала, как длинные смуглые пальцы развязывают пояс халата. — Ты меня просто околдовала. Я… я ничего не могу с собой поделать, — отбросив полы халата в стороны, он приник губами к душистой ямочке между грудей.
Вся в плену поглотивших ее чувственных ощущений, она могла только стонать от невыразимого наслаждения. Несколько секунд темные, горевшие желанием глаза пожирали перламутровую кожу ее обнаженного трепещущего тела, потом с глухим стоном жадные, властные губы приникли к ее груди.
Погружаясь в водоворот страсти, Луиза не знала и не хотела больше ничего знать. Мощными волнами накатывало всепоглощающее желание, и в мире, казалось, не осталось ничего, кроме настойчивого, непреодолимого стремления удовлетворить это неистовое пульсирующее возбуждение. Вдруг тишина нарушилась самым неожиданным образом.
— Дядюшка? Ау-у?.. Мы вернулись…
При звуке молодого девичьего голоса Ксавье резко поднял голову и, сверкая глазами от ярости, быстрым движением прикрыл ее халатом. Возвращенная к действительности столь бесцеремонным образом, Луиза не сразу поняла, в чем дело. Потом услышала быстрые легкие шаги по каменным плитам коридора, и кровь отхлынула у нее от лица. Тяжелая дубовая дверь комнаты широко распахнулась.
— Не могу понять, почему тебе так хочется увидеть моего дядю, Дезире, — с явным раздражением говорила вошедшая в комнату девушка. — О Боже! Я… ой… прости, дядя. Я не хотела… я не знала… — она смущенно замолкла.
В наступившей напряженной тишине Луиза и Ксавье — все еще в объятиях друг друга — оказались под пристальным взглядом трех женщин. Их изумленные лица выражали разную степень ужаса, смятения и возмущения.
Глава 7
Скорчившись на краешке постели и прикрыв лицо руками, Луиза застонала от огорчения. Сейчас она с радостью отдала бы все, чтобы оказаться в Лондоне в своей квартире, в безопасности и покое.
Никогда прежде не приходилось попадать в столь неприятное и унизительное положение! Просто дрожь пробирала от сцены, что разыгралась внизу, когда их обнаружили.
Луиза никак не могла понять, что произошло, съежилась в углу огромного дивана и как испуганный ребенок крепко обхватила руками свое дрожащее тело. Она была в ужасе и еле сдерживала рыдания. Ксавье быстро вскочил на ноги и постарался закрыть ее от любопытных взглядов. Потом начал требовать объяснений по поводу внезапного вторжения.
Через некоторое время Луиза немного пришла в себя и обнаружила, что присутствует при шумной ссоре. Из трех женщин две были ей незнакомы — тетушка Софи и племянница Мария-Тереза. Третьей была та самая изящная темноволосая женщина по имени Дезире, которая два дня назад нагрубила ей в офисе Ксавье.
Трудно было представить, что Ксавье может быть в такой ярости.
— Тетушка… — рычал он, — почему вы вернулись сегодня. Вы должны были приехать завтра!
Тетя и Мария-Тереза одновременно быстро и громко объясняли, почему так произошло. В этом бедламе и шуме Луиза плохо понимала, о чем идет речь. Видимо, виновата была тетушка Софи. Ей так хотелось развлечь молодую девушку и она повезла ее в Калви к своим родственникам.
— Тетушка, не испытывайте мое терпение. Я прекрасно помню, что вы собирались в Калви. Но почему вы вернулись домой на день раньше? Это твои штучки, Мария-Тереза? — рявкнул Ксавье.
— Нет, конечно нет! Что ты так волнуешься! — Похоже, из всех только она могла постоять за себя. — Если честно, я не спешила возвращаться сюда, но Дезире — она была с нами — все время повторяла, что нам следует вернуться в замок.
По-видимому, Дезире и Мария-Тереза терпеть не могли друг друга.
— Во всем виновата Дезире, — продолжала Мария-Тереза. — Она убедила тетю, что тогда не придется посылать за нами Франко. Если тебе интересно мое мнение, то думаю, что просто она не хотела оставлять тебя, дядюшка, так долго одного!
— Когда будет нужно твое мнение, я обязательно им поинтересуюсь, — ледяным тоном отрезал Ксавье и обратился к Дезире: — Ну? Что ты скажешь по этому поводу?
Дезире бросила на Луизу такой злобный, полный ненависти взгляд, что та сжалась в комок, потом быстро повернулась к Ксавье с обольстительной улыбкой:
— О, дорогой. — Она быстро скользнула через комнату и положила трепетную руку ему на плечо. — Пожалуйста, не злись так на бедную крошку Дезире, — капризно надув губки и умоляюще глядя на него, проворковала, — я только хотела помочь…
— Ах, вот в чем дело, — фыркнул Ксавье, резко сбросив ее руку. — К сожалению, мадам, мне не кажутся помощью ваши попытки вмешиваться в дела моей семьи!
— Но… дорогой, как можешь ты так говорить! Ведь мы так много значим друг для друга?!
— Глупости, — зло прервал ее Ксавье. — Что касается тебя… — Он угрожающе повернулся к племяннице. Та весело улыбалась, получая огромное удовольствие от всей этой сцены. — Прекрати сейчас же ухмыляться!
Тут тетушка Софи решила как-то разрядить обстановку.
— Ксавье, мой мальчик… Ты реагируешь слишком нервно. В конце концов, что меняет один день? Мы же не знали, что ты… м-м-м… что мы найдем тебя в… — И неловко замолкла, наткнувшись на грозный взгляд. — Нечего на меня так смотреть, — собравшись с духом, продолжила она. — Ты расстроен и смущен, но уверяю тебя, мы испытываем те же чувства. Согласись, все это не совсем прилично! — Щеки тетушки раскраснелись, но Ксавье мрачно молчал. — Мы всегда считали тебя джентльменом, и я действительно не могу понять… В доме достаточно спален! — запальчиво добавила она.
— Хватит! — Все вздрогнули от громкого крика. — Мария-Тереза, отведи Луизу наверх в свою спальню и найди для нее какую-нибудь одежду, — быстро приказал он своей племяннице. — А остальных я не задерживаю! — Это был приказ, и обе женщины быстро ретировались.
Луиза не помнила, как ей удалось встать, дойти до двери и подняться по лестнице за Марией-Терезой. Она не могла выдавить из себя ни слова.