М.М. Кириллов Перерождение (история болезни). Книга третья. 1993–1996 годы
© Кириллов Михаил Михайлович, 2014 г.
© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru), 2014
Противоборство 1996 г
Январь. Новогодние будни и праздники. Послевыборный ажиотаж в Госдуме: образование комитетов, президиума. Такая непримиримость к товарищам из РКРП и такое расшаркивание, дипломатия и учет взаимных интересов с буржуазными фракциями. Избранным членам КПРФ как бы стыдно, что их примут за прежних (настоящих) коммунистов. Горький писал когда-то об отношении Толстого к Чехову. Тот сравнивал его с Христом: «Приди Христос в русскую деревню в своем хитоне, босиком, его же девки засмеют». Стыдятся своего прошлого, осовремениваются, чтобы уж никак не отличаться от умничающих, вальяжных, развязных, «свободно мыслящих», говорящих на многих языках, кроме пролетарского. «Не надо нас бояться, как бы хотят они сказать, вы же видите, мы – как и вы, просто у нас название другое»…
В Саратове А. Н. Гордеев, которого мы все дружно поддерживали, на пару тысяч голосов отстал по результатам выборов в Госдуму от генерала Громова. Кроме фамилии, все остальное в победившем – фикция оппозиционности.
Иногда и результаты выборов кажутся фикцией.
* * *Январь. Пишут друзья, это помогает жить. И из Ленинграда пишут. И я ни разу за эти годы не написал на конвертах (и даже на деловых бумагах) «Санкт-Петербург», а только Ленинград. Один раз меня на почте поправили. Но я объяснил, что я ленинградец и лучше знаю, как правильно называется этот город. Наверное, я так сказал, что девица умолкла.
Даже в январские холода наши товарищи трудолюбиво несут свою лямку и распространяют газеты левого направления. Одна из них, крепкая, еще не совсем старая женщина, ходит по трамваям, переходя из вагона в вагон, и громко предлагает издания («Трудовую Россию», «Молнию», «Советскую Россию», «Вечерний Ленинград», «Правду», «Завтра», «За народовластие» и другие). Для вида у нее есть и другие газеты. Негусто, но покупают. Все это идет в партийную кассу и, видимо, ей, в качестве небольшого приработка к пенсии. Целый день таскает она свою тяжелую почтальонскую сумку. Некоторые пассажиры кривятся. А ничего не поделаешь – рабочий район, рабочие в трамваях ездят. Она у себя дома. Она же не у входа в консерваторию газеты продает… Года три я её вижу. Часто покупаю у нее газеты. Мы уже с ней глазами здороваемся. «Ниловна», – называю я её мысленно.
Другой – пожилой, вихрастый, по-моему, не очень здоровый, с университетским значком на стареньком пиджачке, в мало греющем пальто и в меховой шапке, выкладывает наши газеты на парапет памятника Ленину, кладет на них что-нибудь тяжелое, чтобы не сдуло ветром. Ставит турникетик «РКРП» и красный флажок и целый день ходит вокруг своего «бизнеса», как журавль. И в стужу, и в жару – летом. Люди идут мимо, нет-нет да подойдут, поговорят, а то и купят (денег только ни у кого нет). Так и стоит он рядом с Лениным, как часовой. Безъязыкая беднота, ее ведь в Телецентре на Второй Садовой никто не ждет.
Среди моих молодых товарищей – медсестричка – синие-синие глаза. Тоже помогает с распространением газет: в общежитиях их охотно читают.
В областной организации РКРП работает и 85-летний старик А. Я. Науменко. Профессор, преподавал много лет марксизм-ленинизм. В октябре 1991 г. участвовал в Учредительном съезде РКРП и, вернувшись в Саратов, создал областную организацию партии. Его анализ ситуации строгий, с классовых позиций. Грамотен, немного ортодоксален. Работа в партии теперь – его жизнь. Вышел я как-то во время заседания из зала, а он по пустому клубному коридору ходит, накинув пальто на плечи, наклонив лысую голову, и о чем-то размышляет. Как Владимир Ильич…
* * *Январь. Пришло известие: погиб мой старинный друг Александр Михайлович Шугаев, тот, что писал мне о трудностях жизни на Дальнем Востоке. Хороший был доктор и человек, коммунист.
* * *Февраль. Чем хуже живут люди, тем больше засилье различных телешоу. Это как нашествие кашпировских и чумаков в конце 80-х годов. Забавы счастливых людей, сериалы, легкое касание тревожных тем в социально ориентированных передачах («Тема», Познер, «Один на один», «Момент истины» и др.) – видимость плюрализма мнений, демократичности анализа, равных возможностей. И все это на языке новых русских – на языке коммерции, с обязательной целью – меркантилизации интересов людей. Реклама-реклама. Ежедневная бодяга, бодяга совершенствуется. Особенно «Москва-Тур»: пляжи, пальмы, удобные каюты. Недорого: всего 10–15 месячных зарплат. Места для народа здесь нет. Газеты обслуживают исключительно буржуазные интересы.
* * *Февраль. Поездка в Самару на защиту диссертации. Всего один день. Защита прошла успешно. Потом было скромное торжество в доме диссертанта. Одновременно в одной из комнат у меня состоялась встреча с товарищами из самарской организации. Мужики крепкие, заводские, пришли сразу после многочасового пикета у администрации, замерзли как черти. У них здесь свои проблемы – разногласия душат, а вследствие этого – разброд. А разногласия-то теоретического плана: чуть не так оказал – троцкист, анархо-синдикалист и тут же – вон из партии. А многие даже не знают, что такое анархо-синдикализм, тем более в современных условиях. Или не так взносы собирал (из расчета 1 %, а не до 2, как в Уставе) – вон из секретарей. Очень ортодоксальны их оппоненты. Поразительно: чем меньше организация, тем больше «лидеров» и «псевдомарксизма». И так-то бойцов мало, а «боеприпасов» и вовсе, а здесь так щедры на исключения. Люди в пикетах мерзнут, а в партии им быть нельзя… Иногда по личностным соображениям, по выбору большего или меньшего радикализма в действиях в одном городе начинают работать по две организации под одним названием. Это от недостаточной политической культуры, от стремления к лидерству, стремления уже сегодня добиться результатов, от спешки ради популизма, от обычной невоспитанности, грубости и нетерпимости к другому мнению. Тому, кто не бережет товарищей по партии, нельзя поручать руководство организацией. Это – маленькие, а иногда и вредные для дела люди.
Поговорили, я их, обиженных, выслушал. Подбодрил: дело надо делать, не в обидных словах суть, и не унывать.
* * *Февраль. Мы дома все эти годы не подписываемся на саратовские газеты. Это газеты администрации с эпизодами сенсационной критики, не имеющей системного характера. Все, что печатается, не наполнено тревогой за людей, адекватной их реальному положению. Мозаика полуправды разоружает, а это и есть и тактический прием, и идеология. То же относится и к радио, как к российскому, так и саратовскому.
Проникновенная, уступчивая, уговаривающая манера общения вроде бы все понимающей Бехтиной («Радио России»), восторженно-негодующий стиль искусствоведа и спортоведа Азарха, постоянно сбивающегося на пинки Советской власти, располагающе-зоркий кукловод с ложными пассажами типа «Сударыни, судари, достопочтимые сударушки» Игорь Зорин, у которого все хорошо, даже если все плохо. Игорь Зорин (вслушайтесь!) – образ утренней зари, а на самом деле – закат. Медленно-нарочито-раскатистый, самодовольно-снисходительно-нахальный вариант дикции «умника» Михайлова. Чередуют они друг друга, став давно уже заезженной пластинкой. Демократическое разнообразие их в прямом эфире, которым они так дорожат, сводится лишь к неповторимым особенностям стиля их речи. Суть же – едина и её подчиненность Хозяину проглядывает через ширму разнообразия, как ослиные уши.
Как-то было сказано по «Радио России»: «Слушать подано!». Это возмутило, и родились стихи:
* * *Февраль. Саратов. Голодовка председателя профкома завода «Знамя труда» Грыжина. Рабочим несколько месяцев не платили зарплату. Голодает прямо в проходной. Все видят. Все знают. Молодой парень, но очень грамотный, четкий, острый, как бритва. Его и в городе знают. Он авторитетный вожак, и ему этого не простят.
Февраль. Из Нью-Йорка мне пришло приглашение стать действительным членом Нью-йоркской академии наук. «Нашли» они меня сами, видимо, по литературе, по моим книгам. Пришлось дать согласие. Не каждый день бывает…
* * *Март. Накал президентской кампании. Президент ездит по стране, тратя на себя и на свой «цирк» громадные народные деньги. Это уже стало заглушать стоны раненых из Чечни. И хотя кровь проступает через плакаты, пляска продолжается. И даже говорят (причем усиленно), что его рейтинг продолжает расти. Услужливо-многозначительный Киселев даже пыхтит от усердия, сообщая о растущих процентах, полученных при опросах. Обличительная линия С. Ковалева им уже оставлена. Видимо, становится невыгодной.
Зюганов тоже ездит по стране. Был и у нас, в Саратове, выступал в Доме культуры «Россия». Государственник, чуть ли не с Ивана Калиты. Очень подкован, но о партии, ее развитии, ее проблемах – мало и невнятно. Его поездка по России освещается неполно, необъективно и как бы свысока. Но дело не в этом. Ельцин перехватывает у Зюганова инициативы последнего, Ельцин «озюганивается», и это оттого, что мало у Зюганова такой позиции, которую буржуазный лидер уже не мог бы перенять. Иногда кажется, что между ними нет особенных различий.
Пытается показать себя народу и Тулеев. Безусловно, симпатичен, но его политический портрет не ясен. Анпилов пугает всех своей претензией на президентство. Это, конечно, перебор. Зюганов говорит о нем, что он «не президент страны, а президент площади». Это хотя и неуважительно, но точно. Приезжал Анпилов и в Саратов, выступал на активе. К сожалению, очень изменился. Вертляв, поверхностен, не выслушивает вопросы, резок и часто безответствен в суждениях. Расцветает от похвал своих сторонников – «анпиловцев» (появился такой народец в партии, все более непослушный, все более – вне партийной дисциплины и решений ЦК). «Вождь», «любимый, «наш президент»… Может быть, в Саратове и можно позволить себе быть нескромным? Коробит все это, тем более, что предыдущие впечатления о нем были более серьезными. Не исключено, что этот его дрейф будет продолжаться.
* * *Апрель. Пришло сообщение из Монпелье (Франция) о том, что наш доклад принят, включен в программу Международного Конгресса по тромбозам. Это здорово. Авторов аж 12, у каждого будет по публикации – диссертантам это пригодится. Но нужно выслать взнос в 1 млн. 700 тыс. руб. А так как денег по 3 месяца не платят, и их ни у кого нет, договариваемся, что я всех выручаю пока, снимая с пенсионной книжки… А уж на то, чтобы лететь во Францию, 3–5 дней жить там, у профессора, который взяток не берет, средств нет. Раньше уже пришлось отказаться от Хельсинки, от Ниццы, от Барселоны, Стокгольма и Берлина. Чертово безденежье.
* * *Май. В районной библиотеке собрались ветераны Великой Отечественной войны, старинные читатели этой библиотеки. Встреча была посвящена русскому романсу. Послушали записи И. С. Козловского на пластинках, поделились воспоминаниями о прошлом, свои стихи прочли. На столе – чай, дешевые конфеты, печенье, всего лишь. Но такая теплота и радость общения! Старики, заслуженные люди, брошены сейчас, оттого они так благодарны любому проявлению внимания к ним. И здесь у моей Людмилы Сергеевны, которая вместе со мной пришла на эту встречу, так как раньше работала здесь, родились стихи:
* * *Май. В Саратов приехал В. А. Тюлькин. Посидел на пленуме, послушал о наших делах, коротко и как-то устало (с дороги) выступил. Основные идеи: разногласия с КПРФ нежелательны, но и не искусственны, нужна работа в массах, нужно увеличение численности состава партии, выборные кампании тонизируют организации, но их работа не должна сводиться только к этому. Осудил раскольнические тенденции в некоторых регионах. О конкретном партийном опыте говорил скупо, а почему бы первому секретарю не воспользоваться встречей с саратовской ячейкой?
* * *Июнь. Президентская предвыборная борьба достигает апогея, однако, возможности у кандидатов разные. Очевидна бесполезность участия многих, прежде всего Горбачева. 99 % людей, независимо от политических взглядов, едины в том, что этот человек не имеет совести, а он лезет и лезет в историю, в которой ему отказано по нравственным соображениям.
Коммунисты располагают в 10 раз меньшими возможностями, чем Хозяин, материальными и информационными. Действуют в основном контактным путем. Вот одна из стихотворных листовок этих дней, найденная в почтовом ящике:
Подпись – некто инженер А. Нечаев.
* * *Июнь – июль. Президентские выборы свидетельствовали о единоборстве, то есть о равенстве боровшихся при неравенстве судейства. Два кандидата вышли в финал. На втором этапе что-то сломалось, один из кандидатов перестал показываться, но его машина продолжала работать, удвоив энергию. Но самое глазное – как полетели все личины, все «принципиальные» отличия демократов. Как они все объединились против коммуниста. Какой пируэт совершил Лебедь. Сальто-мортале абсолютной беспринципности. Думали, он Лебедь, а он просто гусь… Результат: 52 против 42. Всего лишь, и это при неравенстве условий. Позже выяснилось, что внезапное обострение болезни победителя тщательно скрывалось. Ну что же, будем жить при больном, но «всенародно» избранном президенте.
В эти дни более ясна разграничительная линия: кто – кто: Этого потребовал выбор. А в обычной жизни все менее определенно. Многие уже и при этом строе живут, как будто так было всю жизнь. Они и в прежние времена жили, как живет стадо. «Хвалу и клевету приемли равнодушно и не оспаривай глупца»… Так-то проще. Знаете, говорят: «Себе дороже…». Это – философия. Как не вспомнить высказывание Бруно Ясенского: «Бойтесь безразличных…». Нейтралы. Люди вне времени. Только с закрытыми глазами и ушами, с заткнутой или умершей совестью можно не видеть страдания людей. А ведь их – много. И это не от осторожности или страха выбрать берег, это хоть понять можно, а от безразличия к людям.
* * *И раньше встречались одинокие, но это было что-то другое. 1947 г. – тяжелый голодный послевоенный. Помню, сосед наш по дому в Измайлове (Москва) «дядя Четвериков», выйдя на пенсию (а был он крупным инженером), добровольно занялся дворницким трудом. Подметал, посыпал, прибивал…
Когда созрела в нем потребность в простоте жизни – вдали от профессии, межличностной напряженности и кипучей общественной работы? Уход от борьбы, своеобразный «скит». Кто знает, может быть, негласных философов, независимых одиночек гораздо больше, чем мы думаем? Пассивность, когда страна живет трудно, но правильно, – это полбеды, но пассивность, когда кругом разруха, – это беда.
* * *Август. Москва. В вагоне метро, у двери в углу, стоит Михаил Алексеев, – один из известных депутатов разогнанного в 1993 г. Верховного Совета. Со скромным портфелем в руках. Узнав его, предложил ему сесть. Он грустно улыбнулся и отказался. Где теперь все эти депутаты, по которым стреляли? Как сложилась их жизнь?
Беседую с уборщицей. «Какая-то, – говорит, – одноразовая жизнь пошла. А вот у нас в семье из поколения в поколение передаются полотенца с вышивками и оберегами, чтобы оберегали жизнь молодых. И так многие другие вещи: шкатулки, шкафчики, сундуки, иконки, часы. В старых вещах память и добро копятся». Это точно про демократов: все советские «шкафчики и шкатулки», собранные за 70 лет, в одночасье выбросили.
* * *Август. В последнее время в целях рекламы активно используются наши замечательные советские песни, мелодии из фильмов. Слушаешь, знакомая заставка радует, оживляет, думаешь, что это с ними… и – на тебе – реклама памперсов! А то даже из Чайковского что-нибудь сварганят про колготки. Своих песен у них нет. Применительно к животному миру (а об этом, собственно, и идет речь) такое явленне именуется мимикрией – прикинуться своим. Среди жуков есть такой – «жук притворяшка-вор».