– Капризничают?
– Нервничают, я бы так сказал.
И Василий Петрович расстроенно зашмыгал носом. К сожалению, повышенная эмоциональная чувствительность и даже робость была побочным продуктом новой породы. Увы, эти лошади не обладали выдержанным темпераментом. Из ровного расположения духа их могла вывести любая мелочь – незнакомый человек, запах или звук. Напугать или даже вовсе запугать их было очень легко. Этим лошадям не хватало бойцовского духа.
– Буран и Торпеда – очень нервные лошадки, – с сожалением признавался сам Василий Петрович. – Мы потому и приехали почти за две недели, чтобы дать лошадям возможность обвыкнуться на новом месте и успокоиться.
– Если лошади вашей породы таковы, то Жеребчику придется худо. Оказавшись в чужих руках, он может запаниковать.
– А вот и нет! Жеребчик – тот не такой хлюпик. Он парень что надо. Из него мог бы получиться превосходный производитель. Отец и дед будущих чемпионов!
Но пока об этом говорить было нечего. Жеребчик пропал. А Буран и Торпеда, взбудораженные суетой, которая происходила возле их денников, выглядели не лучшим образом. Буран метался по деннику, на его голове была кровавая царапина. Охваченный страхом конь и сам не заметил, как обо что-то повредил себе голову. Что касается Торпеды, то она, наоборот, забилась в дальний угол, а из глаз у нее текли самые настоящие слезы, хотя на ней самой никаких видимых повреждений и не наблюдалось.
– Эти две лошади не в том состоянии, чтобы принять участие в скачках, – с грустью констатировал Василий Петрович. – Даже не знаю, сможем ли мы привести их в нормальное состояние, чтобы они вышли на старт.
– А кто ваши конкуренты? – заинтересовался Толя.
– В основном это представители одной здешней конюшни. «Боливар» называется.
– Слышал. Частный клуб, если мне не изменяет память.
– Они и организовывают скачки. У них неплохие лошади, с приличными родословными, но все исключительно привезенных пород. Поэтому-то мне и было так важно утереть нос их хозяевам и показать, что моя порода хотя еще и сырая, но имеет большой потенциал.
Толя внимательно выслушал Василия Петровича и предложил завтра начать осмотр мест, где могут прятать украденного Жеребчика, именно с этой конюшни.
Но Давыдов, услышав о его планах, фыркнул:
– Так они и станут держать украденную лошадь у себя.
– Лошадь можно перекрасить, и ее никто не узнает, – добавил Константинов.
– Я узнаю своего Жеребчика всегда! – с непоколебимой твердостью и уверенностью в голосе произнес Василий Петрович.
Он гордо поглядывал на окружающих и кивал, чтобы уж ни у кого не возникло ни малейшего сомнения в сказанном им.
– Главное – найти Жеребчика. А уж узнать я его всегда узнаю!
– Тогда, если наши подозрения оправданны, нам нужно найти в «Боливаре» болтливого работника, который нам и расскажет, не появлялась ли у них недавно на конюшне новая лошадь, не важно, какой она масти.
На этом и порешили. И так как сейчас всем требовался отдых, Василий Петрович отпустил своих людей по съемным квартирам, а сам остался на конюшне. Во-первых, он больше не доверял конюху, а во-вторых, хотел побыть рядом с Бураном и Торпедой, чтобы те хоть немного успокоились, чувствуя рядом с собой присутствие хозяина.
Глава 5
Таким образом, ночь все участники этой истории провели в разных местах. Василий Петрович переночевал на конюшне, Давыдов и Константинов поехали домой к Толе, потому что планировали завтра рано утром отправиться на конюшню «Боливар», дабы не дать тамошней публике опомниться. Коля провел ночь на скамейке под открытым небом. И только Алена с Ингой и Ваня ночевали со всеми удобствами, на отличных кроватях.
Однако рано утром Алена открыла глаза, обнаружила, что мужа все еще нету рядом, телефон не отвечает, и пошла к Ване, чтобы узнать последние новости. В номере охранника не нашлось. Зато Алена обнаружила, что на его кровати посапывает Коля. Растолкав племянника, она узнала от него, что в гостиницу он вернулся уже под утро. И что Анжела-Маргарита за время его дежурства у себя дома так и не появилась, а в четыре утра его сменил Ваня.
– И я ему за это очень благодарен, – сонно пробормотал Коля, вновь сворачиваясь удобным клубочком на кровати охранника.
Именно туда за неимением другой свободной кровати Ваня определил родственника своей хозяйки.
– Под утро я весь продрог, – пожаловался Коля. – Боюсь, как бы мне теперь не разболеться.
Алена с сомнением покосилась на племянника. Для человека, только вчера расставшегося со своей женой, Коля что-то очень уж ревниво пекся о состоянии своего здоровья. Похоже, душевная скорбь в нем постепенно отступает на задний план.
Убедившись, что Коля не намерен вставать, Алена не стала тормошить племянника. Ей было достаточно и того, что он спокойно спит. А ведь еще несколько часов назад он чуть ли не с пеной у рта утверждал, что сердечная рана, нанесенная подлой Викторией, настолько глубока, что не даст ему и глаз сомкнуть до рассвета. И вот поди же ты, свернулся под пуховым одеяльцем и храпит как сурок. Да еще и о своем здоровье не забывает беспокоиться.
Определенно на Колю исчезновение Жеребчика произвело положительное воздействие. Занявшись делом, Коля совершенно или почти совершенно перестал думать про Викторию и ее ребенка.
После общения с племянником Алена отправилась в соседний номер. Инга была уже готова и встретила подругу на пороге, одетая и полностью собранная.
– Пошли, – кивнула она ей. – Я прекрасно выспалась.
– Рада за тебя.
Номер у Инги был обычный, и пол в нем тоже был обычный. Алена даже немного позавидовала подруге. Ей-то самой прозрачный пол под ногами и огромное окно никак не давали нормально расслабиться. И снова вздохнув, она произнесла:
– Я тут прихватила банку с твоим снадобьем из грецкого ореха.
– Прекрасно! Его как раз нужно принимать по ложечке натощак.
Однако ложечкой дело тут не ограничилось. Каждая из подруг умяла по меньшей мере с пяток ложек, прежде чем Инга сказала, что хватит.
В ресторане отеля был уже сервирован завтрак для постояльцев. Ресторан работал по системе «шведский стол», но из всей разнообразной снеди, выставленной на столах, подруги польстились только на кашу и кофе. Инга взяла свою любимую, манную. И пусть все диетологи в один голос утверждают, что эта каша не приносит ни малейшей пользы, зато какая же она вкусная! Особенно полуостывшая, с сахарным песочком и сливочным маслом, хорошенько перемешанная, она напоминала мусс – легкий, воздушный и питательный.
Алена же основательно заправилась овсянкой, которая, по ее мнению, была кладезем полезных микроэлементов и вообще давала в жизни какую-то основательность. Съев с утра тарелочку такой каши, желательно со свежими ягодами и медом, Алена могла быть уверена в сегодняшнем дне. Что бы с ней ни случилось, от сильного голода она уже страдать точно не будет.
Подзаправившись, подруги почувствовали себя значительно лучше.
– Если Вася взял на себя конюшни и вообще все, что связано с Толей Огурцовым, то на нашу долю осталась Анжела-Маргарита.
– К ней и пойдем.
Ваня тоже нуждался в завтраке, этого Алена не забывала. Однако кашу Ваня ненавидел лютой ненавистью, утверждая, что наелся ею еще в армии на всю оставшуюся ему жизнь. И поэтому для своего верного телохранителя Алена взяла парочку отварных яиц и сделала пару бутербродов, на которые она щедро возложила все три вида колбасы и четыре вида сыра, которые подавались в гостинице на шведском столе. И сливочное масло не забыла намазать толстым слоем. Только такие трехслойные бутерброды ценились и признавались Ваней.
Охранник сидел в машине и искренне обрадовался, когда женщины вручили ему завтрак. Так получилось, что как раз в тот момент, когда они подходили к машине, Алене позвонил Василий Петрович. Она отвлеклась на телефонный разговор с мужем, и сверток с упакованным завтраком вручить Ване пришлось Инге.
– Вот только кофе нам не удалось тебе купить, – сказала она с извиняющимися нотками в голосе. – Нигде по дороге не встретили кофейни, где бы продавали кофе на вынос.
– Это не беда!
Ваня ошибочно решил, что завтрак ему приготовила Инга, и поэтому настроение у него вдруг сделалось распрекрасным.
– У меня найдется чем запить еду.
И в подтверждении своих слов Ваня извлек двухлитровую бутылку колы и сделал сразу несколько огромных глотков.
– Ох и вкусно! – выдохнул он, даже глаза зажмурив от удовольствия.
И, закинув еще одно очищенное сваренное вкрутую яичко себе в рот, Ваня принялся за бутерброд. Инга следила за ним со смешанными чувствами. Ее всегда немного мутило, когда она наблюдала за Ваниной трапезой. Количество жареного картофеля, мяса и прочих вредных для здоровья вещей, которые поглощал мужчина во время любого перекуса, приводило ее в шок. Пусть ее Залесный и не такой здоровяк, каким казался Ваня, но зато он ничуть не возражал, если Инга на ужин потчевала его творожной запеканкой или судаком по-польски со скромной порцией вермишели на гарнир.
Хотя и странно, невольно мелькнула у Инги мысль, что при таком рационе Ваню до сих пор не мучает ни одна из известных медицине хворей. А вот Залесный на ее полезном рационе совсем что-то зачах.
– Ну что, пора и за дело приниматься! – весело провозгласил Ваня, покончив с завтраком и запив его еще несколькими глотками колы.
В бутылке весело заплясали крошки булки и вареного желтка. Инга поспешно отвела взгляд в сторону, стараясь, чтобы Ваня не сообразил, до какой степени ей неприятно то, что она видит перед собой. Инга всегда была подчеркнуто вежлива и любезна с Ваней, потому что догадывалась о бушевавших в груди великана чувствах к ней. Но она ничего не могла поделать со своей натурой. А она, эта натура, упорно восставала против большого, громкого и очень уж простого в своем поведении и привычках Вани.
Ваня же ничего и не заметил. Он был совершенно счастлив, потому что считал, что бутерброды приготовила для него Инга. И уже планировал, каким образом он ее отблагодарит за эту заботу. Может быть, угостить ее мороженым? Или лучше купить килограмм яблок? Вроде бы Инга не очень-то любит мороженое. Но и насчет яблок тоже твердой уверенности нет. Женщины обычно обожают фрукты и сладости, но Инга и тут не похожа на других женщин. Фрукты она ест, но тоже какие-то мудреные. Есть же апельсины и мандарины, к чему эти горькие грейпы или вовсе несуразно огромные помело? Как их есть? Сплошная морока, а не еда получается!
Но Инге, похоже, именно эти трудности и нравились в еде. Если она что-то кушала, то обставляла свою трапезу с торжественностью, которая Ване казалась просто нелепой. Различия между этими двумя были настолько велики, что недопонимание возникало буквально каждую минуту их общения друг с другом. Бедный Ваня даже и сам не догадывался, насколько велика пропасть между ним и предметом его обожания. Он искренне считал, что если мужчина и женщина начинают жить вместе, то именно женщине нужно оставить свои привычки в угоду привычкам и сложившемуся образу жизни мужчины.
Ване и в голову не приходило, что Инга, поселись они вместе или даже поженившись, будет по-прежнему гурманствовать, питаясь кальмарами, устрицами и тому подобными несъедобными, на его взгляд, вещами. В его представлении одновременно с замужеством Инга должна будет, как по волшебству, стать его второй половинкой, точной копией, клоном. И вместо отварной курочки под белым соусом и с рисом она с удовольствием станет трескать жирные свиные котлеты с салатом «оливье» в качестве гарнира.
В этот момент к замершей парочке подошла Алена, закончившая разговор по телефону.
– Маргарита так и не появлялась?
– Нет. Я сменил вашего племянника в четыре утра. И с тех пор свет в окнах ее квартиры не загорался, и машина во дворе тоже не появлялась.
– Что же, придется подняться и поговорить с кем-нибудь из ее соседей.
К счастью, делать этого не пришлось. В этом доме, как и во многих других домах нашей страны, водилось такое удивительное племя, имя которому – «собачники». Именно эти люди, по причинам, совершенно непонятным другим обитателям городов и весей, готовы подниматься на ноги и выходить на улицу буквально ни свет ни заря, лишь бы выгулять своих любимцев перед работой.
И когда из подъезда дома показалась молодая девушка с крохотной собачкой, семенящей рядом с ней, подруги тут же подошли поближе. Собачка, даром что ростом была с блоху, немедленно и бесстрашно атаковала их с громким визгливым лаем.
– Какая красавица! – умилилась Инга, стараясь, чтобы ее голос звучал не слишком фальшиво. – Вы не скажете, какая это порода?
– Той-терьер.
– Просто прелесть! – повторила Инга, глядя на то, как крохотное существо семенит своими умилительно тонкими ножками-макаронинами по газону.
На собачке, несмотря на летнюю пору, была надета кокетливая беленькая курточка. А на ее тоненькой шейке сверкал ошейник со стразами. Сделав свои дела, она вновь обнюхала Ингу и на сей раз лаять не стала. Напротив, замерла, глядя на нее своими выпученными глазками.
– Вы понравились Козюле.
– Кому?
– Вообще-то ее зовут Зюля, но я называю ее Козюля.
– Почему?
– Характер у нее вредный, – откровенно призналась девушка. – Потому и Козюля. И к тому же нервная она очень. Если кто-то незнакомый приходит или вовсе чужой, она прямо в истерике. Трясется, дрожит всем тельцем, плачет даже.
– Такое маленькое существо любой нехороший человек может обидеть, – с сочувствием в голосе признала Инга, и Козюля в знак согласия то ли чихнула, то ли гавкнула.
Но девушка возразила:
– Козюля не ко всем такая нервная, если человек в возрасте, к тому она всей душой. Только вот не повезло ей, в нашем доме никого старше полтинника не сыщешь.
– Удивительно. Обычно процент пожилых людей очень велик.
– А у нас так сложилось, что только молодежь и дети. Ну а детей Зюля вообще не переносит.
– Наверное, они грубо с ней обращаются.
– Не знаю, – вздохнула девушка. – Но я бы лично себе такую нервную собаку никогда не завела.
Услышав это, Инга удивилась:
– Разве это не ваша собака?
– Нет. Соседки Маргариты.
Если до сих пор женщина вела этот разговор довольно рассеянно, то теперь она напряглась и насторожилась.
– Маргарита Лаврушкина?
– Да. А вы откуда ее знаете?
И так как и Инга, и Алена молчали, девушка повысила голос:
– А? Чего молчите-то?
Подруги замешкались с ответом не случайно. Им было необходимо придумать, что лучше сказать этой девушке, чтобы она не только не насторожилась, но еще и захотела бы им помочь.
– Мы помощники адвоката, помогаем вашей соседке опротестовать иск, который подал на нее господин Серебряков.
– Это кто же такой? – нахмурилась девушка. – И что за иск?
– Иск о взыскании алиментов.
– На кого? – поразилась девушка.
– На ребенка, которого Маргарита Лаврушкина оставила своему сожителю – господину Серебрякову.
– У Маргариты есть ребенок? – разинула рот девушка. – Ни фига себе! И кто?
– Мальчик. Два года.
– Два годика ребенку? Не может такого быть. Маргарита в нашем доме уже лет пять живет. Беременной я ее не видела.
– Нет, вы неправильно поняли, – принялась изворачиваться Алена. – Два года ребенок проживает с его отцом. А лет мальчику уже семь. В школу в этом году пойдет.
– Ничего себе, какой большой пацан! – покачала головой девушка. – И Маргарита бросила ребенка?
– Оставила его с отцом. По условию соглашения она обязывалась выплачивать на ребенка ежемесячно определенную сумму. Но с тех пор как мальчик стал жить с отцом, тот никаких денег от Маргариты не получал.
– Просто удивительно. Куда чаще мужики своих детей бабам подкидывают. А тут наоборот получается?
– Закон стоит на стороне воспитывающего ребенка родителя, независимо от того, какого он пола.
– Все равно странно. Мы с Маргаритой уже не первый год знакомы, Зюле ее уже три года. Как она появилась, Марго почти сразу же попросила меня гулять с собакой. Так что видимся мы с Марго два-три раза в день. Но при этом она ни разу при мне не обмолвилась, что у нее есть сын.
– Славик, – подсказала ей Инга. – Очаровательный мальчуган. Жаль, что у меня при себе нету его фотографии, я бы вам ее обязательно показала.
– Да, любопытно было бы посмотреть, – с сожалением вздохнула девушка и тут же вновь заинтересованно произнесла: – И что же Маргарита? Алименты, говорите, на ребенка не платит?
– Ни копейки! Уклоняется, как только может.
Врать, конечно, нехорошо. Но если это поможет войти в доверие к соседке и выяснить у нее, где сейчас находится Маргарита, то ложь уже получается не злом, а благом.
– Странно, – покачала головой девушка. – На Маргариту это совсем не похоже. Она у нас добрая. И деньги у нее есть. Она только мне за то, что я ее Козюлю выгуливаю, каждый месяц по пять тысяч платит. А еще ветеринару, парикмахеру. Обновки эти чуть ли не каждую неделю собаке покупает. У Козюли одних только ошейников шесть штук. А еще сапожки, пальтишки, курточки, переноска, горка, корзинка, домик для игр…
– Козюля у нее как сыр в масле катается, это мы поняли. А где Маргарита сейчас?
– Так я не знаю. Похоже, дома она не ночевала. И машины ее во дворе нету. Вы же видите, у нас двор тихий. И видеонаблюдение имеется, лучше всякого сторожа. Так что к нам воры и гопники соваться избегают. Маргарита спокойно свою машину во дворе всегда на ночь оставляла, другой стоянкой не пользовалась.
– А кому-нибудь она ее могла дать? Например, Анжеле?
– Не знаю такой.
– Высокая девушка, пятый размер груди, красная лаковая куртка.
– Красная куртка есть и у Марго. И грудь у нее тоже большая.
Только сейчас подруги поняли свою ошибку. Прежде чем соваться к Лаврушкиной, им нужно было раздобыть ее фотографию и убедиться, что Анжела и Марго – это одно лицо. Но с другой стороны, если они найдут Маргариту, то у нее все и выяснят. Хотя по словам соседки выходит, что если ее машины во дворе нет, значит, и сама Маргарита дома отсутствует.