– Насколько я знаю, такое не допускается… – протянул Олег, а Инна с улыбкой заметила:
– Олежек, я все-таки унаследовала кое-что от папы. Причем немало. И это – более чем весомый аргумент!
Олег испуганно заметил:
– Знаешь, уже стемнело, да и дождь пошел. Гулять как-то не с руки. И в ресторан тоже ехать глупо – там тебя будут осаждать зеваки или папарацци. Поехали ко мне! У меня есть холостяцкая квартира…
Холостяцкая квартира? У разведенного Олега, являвшегося трижды отцом? Инна промолчала, потому что поняла, что он что-то затеял. Олег явно напуган, и это было кстати: тот, кто нервничает, начинает допускать ошибки.
Они оказались в Камергерском переулке, где у Олега была шикарная квартира на последнем этаже одного из доходных домов. Инна отметила, что обставлена квартира с большим вкусом и явно за бешеные деньги.
Олег подал ей бокал сока и спросил:
– И что, твое расследование уже позволяет сделать какие-либо выводы?
Инна отпила сок и сказала:
– Ведь Никита не так давно находился в клинике «Мнемозина». Ты слышал о такой?
Олег дернулся и быстро заверил ее:
– Нет, впервые слышу. И что это за клиника?
Инна сделала еще глоток и вдруг почувствовала, что у нее онемел кончик языка. Почему, собственно? Вдруг она вспомнила: Олег же ковырялся на кухне и мог подсыпать в сок все, что угодно!
Инна поставила бокал на стол возле массивной пепельницы из белого нефрита, а Олег обеспокоенно спросил:
– Не хочешь сока? Может, сделать кофе или чаю?
– Нет, спасибо, ничего не надо! – заявила Инна, чувствуя, что ей вдруг сделалось страшно. Ведь здесь, в холостяцкой квартире, она была один на один с Олегом.
Он подсел поближе к ней и произнес:
– Так ты хотела сказать мне что-то насчет клиники…
Инна ощутила легкое головокружение. Она попыталась встать, но не смогла. Так и есть, в сок было что-то подмешано. И сделать это мог только один человек – Олег!
– В этой клинике проводят манипуляции с воспоминаниями… И тем самым управляют человеком и его поступками… – выдавила из себя Инна.
Олег подсел ближе, его рука легла ей на бедро.
– Нонночка, то, что ты говоришь, просто невероятно! Хотя лично я тебе верю – ведь прогресс не стоит на месте, а движется семимильными шагами…
Он подсел еще ближе и вдруг толкнул Инну на подушки. Она попыталась сопротивляться, но тело не слушалось.
Олег навалился на нее, Инна хотела оттолкнуть его, но ничего не вышло.
– Я ведь так скучал по тебе, Нонночка… Ты поступила глупо, не согласившись выйти за меня замуж. Ну ничего, это можно изменить…
Инна почувствовала, как его сильные руки заскользили по ее телу и вдруг оказались на шее.
– Мне трудно дышать… – простонала девушка, а Олег навис над ней, ухмыляясь и злорадствуя.
– Нонночка, не надо тебе было сбегать из-под венца. Тогда бы все это не понадобилось. Но ты сама виновата. Сама!
И его пальцы стальной хваткой сомкнулись на шее. А потом Олег начал ее душить.
Часть третья Инна или Ирина?
Кашляя и судорожно вздыхая, Инна открыла глаза и поняла, что находится на лежаке, который с тихим жужжанием выезжал из трубы, а вернее – из «машины воспоминаний». Инна попыталась быстро подняться, но у нее ничего не получилось. Все тело словно одеревенело.
Она заметила направлявшегося к ней быстрым шагом Даниила. Ну конечно, как она могла забыть этого синеглазого, уверенного в себе типа! Она знала его раньше!
И не только его… Инна вдруг поняла, что все то, что совсем недавно скрывалось за полосой тумана, теперь вдруг обрело формы. Воспоминания вернулись – все, без исключения.
Даниил подошел к ней и испуганно спросил:
– С вами все в порядке? Потому что вы вдруг стали задыхаться…
Инна дотронулась до шеи, словно чувствуя на ней прикосновения пальцев Олега. Теперь она поняла, что за воспоминание мучило ее все это время. То самое, ужасное. Олег пытался убить ее…
Даниил подал ей руку, на которой посверкивал перстень, Инна с трудом поднялась с лежака. Голова немного кружилась и болела, однако она вдруг поняла, что нет ничего лучше, нежели знать, кто ты. И иметь представление о своем прошлом, том самом, от которого она находилась в трех шагах. Наконец-то она пересекла запретную черту, и все благодаря синеглазому спасителю!
– Ирина, точно все в порядке? – произнес Даниил, а девушка, вставая на ноги, ответила:
– Меня зовут не Ирина, а Инна! Инна Берберова…
Она подумала о том, что, выходя замуж за Леонида, не изменила фамилию.
Почувствовав внезапный приступ слабости, Инна опустилась на быстро подставленный Даниилом стул. Его помощник, мужчина средних лет, с таким же, как и у Даниила, перстнем подал ей бокал воды, но Инна отказалась.
– Теперь я знаю, кто пытался убить меня! – заявила она. – Олег! Он душил меня…
Она нахмурилась, а потом сказала:
– А что произошло дальше, я не помню… Можно ли повторить сеанс?
Даниил, улыбаясь, ответил:
– Нет, повторять его не за чем. Потому что вы и так вспомнили все, что знали.
– Думаю, нам пора перейти на «ты»! – ответила Инна и зябко повела плечами. – Ты согласен?
Даниил усмехнулся и ответил:
– Разумеется! Но, как я понимаю, у тебя есть еще несколько вопросов. Например, о том, что произошло после того, как Олег попытался убить тебя. Ему что-то помешало или он передумал. Однако ты потеряла сознание. Тебя доставили в «Мнемозину», где погрузили в искусственную кому, а потом принялись проводить над тобой эксперименты. Они вживляли тебе новые воспоминания!
– Почему? – спросила Инна, начинавшая постепенно приходить в себя. – Если дело в контроле над холдингом отца и принадлежавшими ему миллиардами, то им было достаточно убить меня. Но они предпочли промыть мне мозги!
– Дело в твоих воспоминаниях, – ответил Даниил. – Они охотятся за чем-то, что тебе было известно в твоей предыдущей жизни. Для этого и создали тебя новую. И, внушая тебе, что ты потеряла сына, причем столь трагическим образом, они добивались того, чтобы у тебя случилось смещение пластов памяти, и ты бы вспомнила то, что им нужно. После этого ты, вероятно, помутилась бы рассудком, но это их ничуть не волновало!
Инна стала мучительно раздумывать над тем, что могло быть нужно Олегу и доктору Гладышеву. Какая-то информация, которая была настолько ценной, что ради нее они и затеяли это ужасное представление, длившееся уже больше года.
– Хорошо, пока я не знаю, что именно им нужно, – сказала она, – но обязательно узнаю. Что случилось с Никитой?
Ведь Никита был вторым человеком, который стоял на пути бандитов. Ей они промыли мозги, а вот что стало с ее сводным братом?
Даниил сказал:
– Историю о двойном убийстве в твоей семье замяли. Конечно, не полностью, потому что шума было много. Никиту, естественно, арестовали. Однако суда над твоим братом не было – его поместили в особый санаторий тюремного типа. Не удивлюсь, что ему тоже устроили промывание мозгов.
Инна нахмурилась: она ведь обещала Никите, что никогда не бросит его. Так же, как обещала это Людочке.
– Мы должны вытащить его оттуда! – заявила она и посмотрела на Даниила. – Он находится в «Мнемозине»?
Мужчина пожал плечами:
– Кажется, нет. В какой-то другой клинике, которая, однако, тоже подконтрольна доктору Гладышеву. Но какой смысл вытаскивать твоего брата, если еще не установлен заказчик всей этой операции?
Инна хмыкнула и ответила:
– Не установлен? Думаю, что он прекрасно известен – это Олег. Вероятно, он работал на пару с Зоей. В ее задачу входило охмурить моего отца. Олег же хотел жениться на мне. Поэтому Леониду и пришлось умереть. А затем Олег решил устранить свою помощницу, которая, не исключено, проявляла слишком большой аппетит. Поэтому он и сделал так, что Никита застрелил ее и моего отца. А после этого он пытался убить меня, поняв, что у него ничего не получится…
Вдруг страшная догадка пришла ей в голову, и она спросила:
– У него ведь ничего не получилось? Олега арестовали?
Даниил ответил:
– Вынужден тебя огорчить: он на свободе. И так и не понес наказания за все то, что он совершил.
Тон Даниила ей не понравился, и Инна без обиняков спросила:
– Чем он занимается? Где он сейчас?
Даниил вздохнул и ответил:
– Вообще-то тебе надо прийти в себя и отдохнуть, потому что сеанс возвращения воспоминаний забирает слишком много энергии…
Инна заявила:
– Я и так отдыхала последний год с лишним. Итак, что с Олегом?
– Он не в тюрьме и не под следствием. Все гораздо хуже…
Даниил взял ее руки в свои, и Инна вдруг ощутила, что по ее телу пробежал электрический разряд.
– Олег теперь – заместитель опекунского фонда. Фонда, который управляет миллиардами и холдингом. Тем холдингом, что принадлежал твоему отцу!
Инна окаменела, а потом произнесла:
– Это ничтожество теперь заправляет всем, что принадлежало нашей семье? Но как так вышло? Хотя какая теперь разница! Я немедленно подниму шум! И опротестую все эти, вне всяких сомнений, преступные и не имеющие никакой юридической силы решения. Я вызволю Никиту из психушки. Ведь я – Инна Берберова!
Даниил снова вздохнул, а потом подал знак своей ассистентке, которая принесла пачку газет и журналов. Они были датированы началом августа 2012 года. Речь везде шла об одном и том же: Инна Берберова, наследница миллиардного состояния своего погибшего при таинственных обстоятельствах отца, доставлена в частную клинику. После трех консилиумов врачи вынесли неутешительный вердикт – в результате несчастного случая Инна Берберова впала в кому, причем шансов на то, что она придет в себя, практически нет. Она находилась в палате, прикованная к аппаратам, поддерживающим жизненные функции, однако являла собой не более чем живой труп.
– Они лгут! – заявила в ярости Инна. – Сами запихнули меня в «Мнемозину», а всему миру поведали эту историю о коме и о том, что я не более чем «растение».
Даниил сказал:
– Конечно, лгут, но это практически невозможно доказать. Потому что для всех ты – пациентка частной клиники. Причем пациентка безмолвная, не предъявляющая претензий. Пользуясь тем, что твой отец умер, ты – вернее, какая-то несчастная женщина, которую выдают за тебя, – находишься в коме, а твой брат, похоже, навсегда сгинул в психиатрической лечебнице, суд принял решение о том, что все права по управлению вашим холдингом и миллиардным состоянием отца переходит к особому опекунскому фонду.
Инна вздрогнула – ну конечно, это была одна из возможностей, которую предусмотрел в завещании отец. Возможность того, что после его кончины ни Инна, ни Никита не будут в состоянии распоряжаться наследством, а у них самих наследников тоже не будет. В таком случае надлежало передать все права опекунскому фонду. Причем этот фонд, а вернее, тот, кто его возглавлял, имел право распоряжаться всем имуществом так, как если бы он был владельцем.
– И Олег, эта канализационная крыса, теперь управляющий фондом? – заявила Инна, чувствуя, что кровь бросилась ей в лицо. – Но как так? Почему суд принял это абсурдное решение? Я его немедленно оспорю!
Даниил ответил:
– Но сначала тебе придется доказать, что ты – Инна Берберова. Ведь ты уже существуешь где-то в палате закрытой частной клиники. И то, что там находишься именно ты, готовы подтвердить маститые юристы и знаменитые врачи. Их или ввели в заблуждение, или элементарно купили. Все же отец оставил тебе больше тринадцати миллиардов, а это лакомый кусочек…
Инна сухо рассмеялась:
– И что с того? Стоит мне только позвонить парочке знакомых…
Даниил прервал ее:
– Стоит тебе сделать это, как по твоим следам тотчас отправится команда киллеров. Что же касается Олега… Решение было вполне ожидаемое – ведь он твой муж!
Инна хмыкнула:
– Я что-то пропустила? Например, собственную свадьбу? Или ко мне вернулись не все воспоминания? Когда это я вышла за него замуж? В тот момент, когда он пытался меня задушить? Или позже, когда я впала в кому…
Она замолчала, и Даниил добавил:
– Думаю, что действительно позже. Ведь ты несколько раз приходила в себя, когда они пытались имплантировать тебе воспоминания. А потом, когда это не удавалось, снова стирали тебе память и начинали по-новому. Наверное, в самый первый раз они и заставили тебя заключить брак с Олегом…
– Заставили? – переспросила Инна, а Даниил кивнул:
– Представь себе: ты приходишь в себя в палате, появляется добрый врач, говорящий, что вот – твой муж. И представляет тебе милого Олега. А потом он подсовывает тебе какие-то документы, которые ты подписываешь. Не зная, что тем самым даешь согласие стать его женой. Конечно, все это липа, но ведь дата в документах стоит наверняка другая!
Потрясенная Инна уставилась на Даниила. Значит, Олег добился того, чего он так хотел. Он стал-таки ее мужем, а теперь и опекуном! И распоряжался всеми деньгами, которые принадлежали вообще-то ей и Никите.
– А кто глава опекунского фонда? – спросила тихо Инна, и Даниил развел руками:
– Этого я не знаю. Его везде представляет Олег. Но он – только чья-то марионетка. Наверняка он получил огромный куш, но львиная доля твоего наследства отошла кому-то другому! Тому, кто находится в тени. Тому, кто является заказчиком!
Инна задумалась. Молчал и Даниил, не сводя с нее взгляд. А затем Инна произнесла:
– А чем занимается Роман Романович, начальник службы безопасности холдинга?
Даниил сказал:
– По имеющейся в моем распоряжении информации, он погиб в автокатастрофе через месяц после трагедии с тобой… А по непроверенным данным – катастрофа была подстроена.
– Погиб? В самом деле? Или просто тихо удалился со сцены? – ответила Инна. – Ведь Роман Романович был правой рукой отца. Он знал многие его секреты и был прекрасно осведомлен о слабых местах защиты холдинга. Работая на отца, он стал очень состоятельным человеком. Миллионером…
Даниил с усмешкой добавил:
– Но какой же миллионер не хочет стать миллиардером?! Тем более если деньги, можно сказать, под ногами валяются. Только нагнись – и подбирай!
Инна энергично кивнула и сказала:
– Именно он отвечал за безопасность отца – и его убили в собственном поместье. Именно он отвечал за безопасность Никиты – и психику его подвергли изменениям, когда он проходил курс терапии в «Мнемозине». Наконец, он был ответствен и за мою безопасность – и вот, я стала марионеткой в руках доктора Гладышева!
Даниил медленно кивнула:
– Все сходится. А потом он разыграл свою собственную смерть, в реальности сделавшись тайным владельцем империи твоего отца. Ты не нужна ему мертвой, поэтому и распространяется версия о том, что ты живешь, прикованная к аппаратам, поддерживающим функции организма. Потому что пока ты «в коме», Олег является твоим законным представителем и существует, помимо этого, опекунский совет. И они могут делать с холдингом и миллиардами все, что им заблагорассудится. Живая ты им полезнее, чем мертвая. Но, конечно, не ты, а та женщина, которой отведена твоя роль.
Инна сказала:
– А ведь я могу так «жить» годами, а то и десятилетиями. Ведь организм у меня молодой, выносливый. И все это время власть будет находиться в руках Романа Романовича и Олега! Этому надо положить конец!
Она снова задумалась, а потом произнесла:
– «Мнемозина»! Вот ключ ко всему! И, конечно же, мой брат Никита. Мы должны вызволить его из лап этих негодяев.
Даниил заметил:
– Если бы только знать, где он находится. В принципе это можно устроить, хотя и не очень быстро. Но ты не представляешь, с кем связалась…
– Но ведь и ты тоже! – ответила в тон ему Инна. – Я должна вернуть себе прежнюю жизнь. И дело не в холдинге и деньгах отца. Хотя, конечно, и в них тоже. Но в первую очередь я хочу обрести прошлое, а вместе с ним и будущее.
Даниил встал со стула и сказал:
– Хорошо, убедила. Однако займемся мы этим не раньше завтрашнего дня, потому что сейчас тебе надо отдохнуть!
Он проводил ее в комнату этажом выше, и Инна растянулась на кровати. Как же хорошо знать, кто ты! Теперь она знала, однако Даниил был прав – будучи уверенной, что попадет в рай, она оказалась в аду. Но она ни за что не хотела отказываться от ужасных воспоминаний. Ведь они – часть ее жизни.
К ней заглянула Татьяна, которая сообщила, что с Людочкой все в порядке. Инна даже смогла коротко переговорить с девочкой, которая, услышав ее голос, залилась радостным смехом и все спрашивала, когда же мамочка заберет ее.
Но втягивать Людочку в эту опасную историю было подлинным безумием. Инна знала: увидеться с девочкой она сможет только тогда, когда все закончится. И теперь она поняла, отчего ее так тянуло к этому милому ребенку. Потому что собственных детей у нее никогда не будет. А вот Людочка… Она ведь может стать ей великолепной дочерью. А она сама – великолепной матерью…
– Кстати, у вас в голове воспоминания не смешиваются? – спросила ее Татьяна перед тем, как выйти из комнаты. – Такое иногда бывает – настоящие воспоминания перекрываются поддельными. Но поддельные всегда легко различить. Ведь мы «вспоминаем» то, что было вложено в нашу голову во время сеанса мнемотической гимнастики. А во время сеанса нам показывают фильм, который особым способом трансформируется и проецируется в глубинную память. И мы считаем этот фильм воспоминанием. Но, как всегда в кино, мы видим все со стороны, в том числе и себя. А ведь это нелогично – если человек вспоминает какое-то событие, то он не может видеть себя как будто со стороны. В этом и разгадка воспоминаний: настоящие – это те, где мы видим все, кроме самих себя. А поддельные – когда мы и себя видим со стороны.
– Этот доктор Гладышев, вне всякого сомнения, гений. Однако в тюрьме у него будет время подумать над новыми проектами в области мнемологии! – сказала жестко Инна.
Татьяна заявила:
– Так он и сейчас думает! Говорят, он пытается разработать новый способ, когда в настоящее воспоминание можно будет вставить кусок фальшивого. Прямо как вклеить в картинку какую-то особую деталь. И это откроет ему такие перспективы…