Татьяна заявила:
– Так он и сейчас думает! Говорят, он пытается разработать новый способ, когда в настоящее воспоминание можно будет вставить кусок фальшивого. Прямо как вклеить в картинку какую-то особую деталь. И это откроет ему такие перспективы…
Взглянув на часы, она спохватилась:
– О, я не хотела вас забалтывать! Вам давно пора спать. Эта ночь будет самой необычной – воспоминания, старые и новые, настоящие и фальшивые, будут словно бороться у вас в голове. Но не забывайте – подлинные те, в которых вы не видите себя со стороны. Стоит это уяснить, и все будет в порядке!
Она вышла, оставив Инну одну. Та рассчитывала, сама не зная почему, что Даниил заглянет к ней. Но синеглазый тип не объявился. Один из безмолвных людей в черном принес ей скромный ужин, и Инна заметила бокал с теплым молоком. Усмехнувшись, она вспомнила о том молоке, которым ее потчевала Калерия Афанасьевна. А потом без всякой боязни взяла бокал и несколькими глотками осушила его.
Странно, но даже во сне она продолжала отсеивать настоящие воспоминания от фальшивых. И они вдруг стали отскакивать, как вода от листьев лотоса. Инна проснулась, чувствуя себя отлично. Потому что она не только поняла, каким воспоминаниям можно доверять, а каким нет, а потому, что за ночь в ее голове созрел план.
Она навестила Даниила, работавшего в своем кабинете. Завидев вошедшую Инну, он улыбнулся, и она вдруг поняла, что чрезвычайно рада снова видеть его.
– Вам не надоело? – спросила она, и Даниил вздрогнул. А потом быстро спросил:
– Что ты имеешь в виду?
Инна охотно пояснила:
– Скрываться здесь, на задворках. Сидеть под землей, как крыса. Бояться, что Гладышев, Олег или Роман Романович вот-вот выйдут на ваш след.
Даниил сердитым тоном заметил:
– Мы не боимся, а соблюдаем меры предосторожности. Потому что они безжалостны. Убить человека для них – плевое дело.
– Понимаю, – кивнула Инна, – они убьют любого, в том числе и меня, когда получат все, что им надо. В конце концов, одна Инна Берберова у них имеется. И она мне, самозванке, не чета. Но ведь они ищут меня не для того, чтобы уничтожить. Пока что, во всяком случае… Они хотят заполучить информацию, которая сидит где-то в глубинах моей памяти!
Даниил, наклонив голову, обхватил рукой, на которой тускло мерцал перстень, бородку.
– К чему ты клонишь? – спросил он.
– Так надо дать им то, чего они так жаждут! То есть сдать им меня, а вместе со мной – и все тайны мироздания, которые якобы находятся в моей голове! Потому что только так можно выманить из подполья Романа Романовича. Если я снова окажусь в руках Гладышева и расколюсь, то он, заказчик, тотчас будет тут как тут!
Даниил решительно заявил:
– Чрезвычайно опасно, чрезвычайно! Нет, не стоит ловить на живца!
Инна упрямо заявила:
– Тогда предложи что-либо получше! Каков твой план? Напасть на «Мнемозину» и взять Гладышева в заложники? Роман Романович и пальцем не пошевелит, чтобы спасти своего сообщника. А одних показаний Дмитрия Антоновича нам будет недостаточно. Нам нужен сам Роман Романович – живой и невредимый!
Даниил же задумчиво пробормотал:
– Нападение на «Мнемозину»… А что, неплохо… Этот гадючник давно пора сровнять с землей!
– И сколькими товарищами ты готов ради этого пожертвовать? – спросила его Инна, и мужчина вздрогнул. – Одним, пятью, двадцатью? Если ты не в курсе: «Мнемозина» – неприступная крепость. В особенности то крыло, где содержатся те, кому меняют воспоминания. Или ты готов захватить на тот свет и несчастных, ни в чем не виноватых пациентов?
Даниил встал из-за стола и подошел к камину, в котором гудело рыжее пламя.
– Ты права, – произнес он после долгого раздумья. – Они ведь знают, что ты у нас. И усиленно ищут. И рано или поздно найдут, – обладая тринадцатью с половиной миллиардами, можно любого достать даже со дна Марианской впадины. Надо что-то делать…
Он повернулся к Инне, и та заметила в его глазах боль. Инна подошла к Даниилу и вдруг обняла его.
– Не бойся, все будет хорошо. Я ведь на намерена просто так сдаваться на милость победителям. Ты поможешь мне обвести их вокруг пальца, ведь так?
Даниил часто задышал, однако так и не решился первым проявить инициативу. Тогда Инна поцеловала его и подтолкнула Даниила к дивану.
Тот подхватил ее, понес к дивану, но потом вдруг остановился. И, поцеловав в лоб, сказал:
– Сейчас не время и не место. Ты готова пойти на громадный риск…
Инна же, залепив ему рот поцелуем, который длился не меньше минуты, наконец оторвалась от Даниила и сказала:
– И время, и место! Ведь мне не нужна ни предыдущая, ни последующая жизнь, а только эта, единственная, текущая! Или ты боишься?
С рычанием Даниил бросился к дивану. И Инна убедилась, что он вовсе не боялся!
Миновало три дня, и в течение каждого из этих трех дней они занимались любовью. Такого, как Даниил, у нее еще не было, поняла Инна. Лене, увы, до него далеко. Вадиму…
И отчего она вдруг подумала об этом жалком паяце? Нет, и Вадиму тоже! Хотя надо признать – Вадим тоже был весьма изобретателен… Но Вадим остался в прошлом, в поддельном прошлом, возвращаться в которое она не намеревалась.
Потому что ее настоящим было он – Даниил!
За эти три дня они разработали план операции. А потом настало время приступить к ее осуществлению. В ночь накануне ее начала в подземном бункере кипела работа. Инне было сделано три инъекции.
– Они действуют сорок восемь часов, – пояснил Даниил. – И помогут твоему организму противостоять той гадости, которой они будут тебя пичкать, когда ты окажешься у них в руках. И одновременно убедят их в том, что их инъекции действуют – все показатели у тебя будут такими, какие они и ожидают. А теперь вот еще что…
Он склонился над ее ногой и провел пальцами под коленкой. Инна заерзала и захихикала:
– Щекотно же!
Даниил кивнул, к нему приблизилась одна из ассистенток. Она продезинфицировала коленный сгиб, а другая подала ей большой шприц. Даниил взял Инну за руку и сказал:
– Больно будет только совсем чуть-чуть.
Инна закрыла глаза и ощутила резкую боль, которая, впрочем, как и обещал Даниил, быстро прошла. Ей было велено лежать в течение часа, а потом Даниил помог ей встать.
– Тебе только что имплантировали нейтрализатор новейшего поколения. Нейтрализатор, как ты знаешь, сделает так, чтобы «машина воспоминаний» не оказывала на тебя воздействия. Конечно, перед тем как начать процедуру, они тебя внимательно осмотрят в поисках нейтрализатора. Нейтрализатор старого поколения надо носить в ротовой полости, и он такой громоздкий. А этот – всего лишь крошечный чип, который к тому же имплантирован тебе под колено. Ты можешь ходить?
Конечно, она могла. Затем они обсудили прочие детали плана, и на прощание Даниил обнял ее и поцеловал, причем сделал это при всех.
– Может, ты передумаешь? – спросил он тихо, а Инна качнула головой:
– И не рассчитывай! Не передумаю! Потому что я хочу вернуть то, что мне причитается по праву. И я веду речь вовсе не о холдинге и не о миллиардах отцовского наследства. Я говорю о своей жизни и о своем имени!
Затем она вышла на поверхность, где ее ждала неприметная «Лада». За рулем находилась пожилая приветливая женщина. Даниил махнул рукой на прощание, и автомобиль тронулся в путь.
Олег зарулил в подземный гараж и, припарковав автомобиль, вздохнул. Кошмар, который свалился на него год с лишним назад, кажется, завершился. Хотя, конечно, не совсем. Он знал, что связался с людьми, которые никогда не позволят ему вернуться к тем, кого он любил больше всего.
Но зато теперь у него было все – вернее, почти все. Не хватало только Инны. Инны и тех сведений, которые содержались в ее голове. Олег знал, что ему самому не сносить своей собственной головы, если он до конца недели не найдет Инну.
И куда только она могла запропаститься? Понятно, что бежать ей помогли эти сумасшедшие, эти сектанты, которые борются с «Мнемозиной». Но куда они ее переправили? У них была разветвленная сеть, искать можно было много месяцев, а то и лет.
Если бы он тогда не потерял терпение, то все было бы иначе! А ведь тогда, в квартире, он начал вдруг душить ее. Это была большая глупость, но понял он это слишком поздно. Олег осторожно дотронулся до затылка и болезненно поморщился. Инна, Инна, Инна, будь ты неладна!
Олег с ненавистью подумал об Инне. Он никогда ее не любил. Вначале она была для него соседская девчонка, он внимания на нее не обращал. А потом, когда она перешла в разряд светских львиц, он уже нашел свою половинку.
Олег вышел из автомобиля, хлопнул дверцей и направился к лифту, который должен был вознести его в пентхаус. Когда-то здесь жила Инна, а теперь все это принадлежало ему. Точнее, владелицей была все еще Инна. Но ведь для всех она лежала в коме, находясь где-то в параллельном мире, между жизнью и смертью. А вот где была Инна настоящая? За информацию об этом Олег отвалил бы весомую сумму…
Он подошел к сверкающим дверям лифта, и вдруг из темного угла на него кто-то вывалился. Олег отпрыгнул и вдруг понял, что перед ним стояла Инна!
Это был не сон, это была явь. Инна – похудевшая, с коротко остриженными волосами, матовой кожей и темными кругами под глазами. Инна, облаченная в бордовую куртку и оранжевые кроссовки. Инна, которую он так искал и которая в итоге сама нашла его!
– Нонночка? – выпалил он, не веря своим глазам. Но это был не призрак и не фата-моргана. Это была она – Инна Аркадьевна Берберова собственной персоной.
– Олеженька, Олеженька! – простонала она, бросаясь к нему. – Они пытали меня! Хотели заполучить какую-то информацию. Они ужасные, злые люди!
Она прильнула к нему, и Олег, осторожно гладя ее по волосам, подумал, что Инна ничего не помнила. Конечно, не помнила, ведь ей столько раз стирали память! А даже если что-то и всплыло в ее памяти, то, как уверял его Дмитрий Антонович, эти воспоминания уничтожили сектанты. Этот их самоуверенный синеглазый главарь! При мысли о нем Олега передернуло. Этому типу доверять было нельзя! Так что неудивительно, что они пытали Инну, потому что желали заполучить то же, до чего хотел добраться и он сам. И тот, на кого Олег работал. Его заказчик…
И все же Олег нервно спросил:
– Ты точно ничего не помнишь?
Инна захлопала глазами и заявила:
– Помню, как жила в этом чудном доме… А потом меня куда-то везли… Затем нападение… И я оказалась в этом страшном бункере…
– Что за бункер? – осведомился деловито Олег, а Инна простонала:
– Большой… Там имеется лифт… А у него в комнате шкуры на стенах и камин…
– Я не это имел в виду! – прервал ее нетерпеливо Олег. – Где располагается этот бункер?
Инна неопределенно махнула рукой куда-то в стену и сказала:
– Там, там, далеко. Они привезли меня в Москву, чтобы подключить к какой-то машине. Она у них тут, в институте…
«Машина воспоминаний», ахнул про себя Олег, стараясь, чтобы его лицо оставалось по-прежнему спокойным. Значит, это правда! У сектантов имеется своя «машина воспоминаний». И говорят, что они даже ее усовершенствовали. Вот бы заполучить ее в свою собственность, тогда он может диктовать свои условия не только Гладышеву, но и заказчику…
– Олежек, они мне делали уколы… Мне было больно… И я все забывала… А они снова делали мне больно… – стенала Инна.
Олег нажал кнопку лифта, двери тотчас распахнулись. Он завел туда Инну, и лифт помчал их наверх.
– Ты точно ничего не помнишь? – спросил ее снова Олег, облизывая губы, и Инна сказала:
– У меня такая память стала… Почему-то все быстро забываю… Как решето… Или говорят – «как терка»? «Как губка»? Не помню… Я многого не помню…
Так и есть – последствия постоянного стирания памяти. Он так и знал, что они превратят ее в инвалида. Но то, что она все забыла, успокаивало Олега. Если бы она помнила, что он с ней сделал, точно бы не пришла к нему…
– Как ты здесь оказалась? – спросил он, когда они оказались в квартире. Вообще-то в ее квартире, но теперь здесь жил он. Интересно, узнает ли Инна свою квартиру? Судя по безразличной реакции, не узнала.
– Как у тебя здесь красиво и уютно! И обстановка какая стильная, – только пробормотала она. Обстановкой Олег гордился – после того, как он заселился в квартиру Инны, он полностью все изменил.
– Так как ты здесь оказалась? – повторил он вопрос, и Инна захлопала ресницами. Забывает то, что ее спрашивают, теряется, не знает, с чего начать. Типичные признаки негативного влияния мнемотических изменений.
– Я не знаю… Не помню… У них что-то случилось в институте, где стоит «машина»… Потом вдруг начали стрелять. Я испугалась и побежала по коридору. А потом спустилась по лестнице вниз и увидела открытую дверь. Рядом никого не было, я просто вышла на улицу… И абсолютно не знала, куда идти. А потом вдруг вспомнила, что мне надо сюда!
Так и есть, остатки глубинной памяти сохранились. Поэтому она и пришла сюда, к своему бывшему дому. И наверняка знала, как пролезть через забор так, чтобы не засекла охрана и не зафиксировали камеры наблюдения.
– Отлично, Нонночка! – заявил Олег, нащупывая в кармане стильного легкого костюма мобильный. Звонить Гладышеву или нет? Или утаить от него, что он нашел Инну? Тогда он сам сможет использовать то, что она знает и за чем все охотятся. Ведь если он заполучит свою собственную «машину воспоминаний», которую отобьет у сектантов…
От возможных перспектив голова у Олега пошла кругом, и все же он струсил. Нет, против Гладышева пока идти не стоит. И против заказчика тоже. Потому что, презентовав им Нонночку, он сможет наконец получить свободу. И свой законный куш!
Миллиард. Его ценой был миллиард баксов. При наличии тринадцати с половиной можно было требовать и больше, но он был реалистом. Получит свой миллиард, и дело в концом. Причем ему не нужны были ни акции, ни недвижимость, ни цацки. А только чистоган, переведенный на именной счет на далеких островах в теплых морях. И все, тогда он может сделать им ручкой и обо всем забыть.
Забыть… Нет, забыть он не сможет. Для этого придется прибегнуть к «машине воспоминаний». А этого он не желал.
А вот Инна все забыла. Тем лучше!
Он проводил ее в гостиную, усадил на шикарный дизайнерский диван и вышел в кухню. Обернувшись на пороге, он заметил, что руки, покоившиеся у нее на коленях, скрючены. Так и есть, это тоже одно из наиболее типичных проявлений мнемологической деградации. Надо быстрее выкачивать из нее информацию, иначе миллиарда ему не видать как своих ушей.
Он налил ей сока и извлек из стола коробочку, в которой находились пилюли и капсулы. Вытащив одну капсулу, он вытряхнул из нее синеватый порошок прямо в сок и тщательно перемешал содержимое бокала.
Затем Олег вернулся к Инне и подал ей бокал. Она сидела, похожая на сову, с пустым взглядом и скрюченными руками. Ничего не спрашивая, она припала к бокалу и стала жадно пить. Прямо как тогда…
Она осушила бокал до дна, и Олег остался доволен. Содержимого одной капсулы хватит, чтобы все было как надо. Чтобы Нонночку еще этой ночью запихнули в «машину воспоминаний».
– Тебе надо отдохнуть! Приляг! – приказал ей Олег, и Инна послушно улеглась на диван. Причем не снимая грязных кроссовок. Олег поморщился – она ему весь диван изгадит! А он, между прочим, уникальный в своем роде. Ладно, с миллиардом баксов у него будет тысяча таких диванов…
Олег вернулся в кухню, вынул мобильный и позвонил Гладышеву. Тот отозвался практически сразу. Знал ведь, что просто так Олег его тревожить не будет.
– Дмитрий Антонович, она у меня! – заявил он ликующим шепотом. – Да, сама пришла. Видимо, на уровне рефлекса еще помнит, где раньше жила. Нет, она точно не симулирует. Да, капсулу дал, выпила на моих глазах. Сейчас она спит. Забирайте ее!
Он вернулся в гостиную, где нашел Инну спящей. Ее грудь вздымалась неравномерно, а веки трепетали. Так и есть, процесс деградации идет полным ходом – симптомы налицо!
Олег осторожно измерил пульс. Замедленный. Кожные покровы холодные. Да, да, сомнений быть не могло – Инна угасает. Наверное, протянет еще месяц, может, два. Но с каждым днем она будет сдавать все больше и больше. Пока не превратится даже не в «растение», а в камень.
Это значило: пока у нее еще функционировала глубинная память, следовало получить от нее всю информацию. Иначе будет поздно!
Гладышев и его люди появились минут через сорок. Дмитрий Антонович заглянул в гостиную, быстро проверил рефлексы спящей Инны и остался доволен.
– Отлично, просто отлично, – заявил он и жестом подозвал своих людей. Один из них быстро сделал Инне инъекцию, она только вздрогнула и открыла глаза, а затем снова закрыла их.
Два других помощника втащили складную каталку, уложили на нее Инну и направились к лифту. Доктор Гладышев на прощание заявил:
– Сработали оперативно, хвалю!
– А когда мы можем поговорить о соблюдении договоренности… – начал Олег, но доктор уже развернулся к нему спиной. Заходя в лифт, он сказал:
– Вот получим от нее все, что надо, тогда и поговорим!
Двери лифта закрылись, и Олег остался один на один со своими мечтами и тоской о миллиарде.
Инна оказалась в том же самом подвальном помещении без окон, в котором она уже бывала, когда считала, что зовут ее Ирина и что мнемоническая гимнастика поможет ей вспомнить, что с ней было когда-то, до мифического несчастного случая.
Девушка вела себя так, как будто находится в глубоком сне. Сквозь приоткрытые веки она наблюдала за тем, что происходит. Появился доктор Гладышев, который, потирая руки, произнес:
– Все на мази, ну давайте же, пора начинать! Заказчик в нетерпении!
Инну уложили на лежак, который с тихим жужжанием втянулся в трубу. Она снова оказалась в «машине воспоминаний». Процедура началась. На этот раз не было ни неприятного, нарастающего шума, ни странного анимационного фильма. Вокруг нее сверкали разноцветные огни, а прямо в середину лба ударил красный луч, который шел из особого устройства.