И молодец Рей Литвинов, что аналогично поступил с модифицированным DB-1. Убил – и хорошо! Лучше б этим делом занималась полиция – профессионалы, коим по долгу службы необходимо проводить расследования. Но Джон отлично понимал: копов сюда никто не пригласит – во избежание ненужной огласки.
Хеллард снял поднос со шкафа. Уселся за стол, отодвинул папку в сторону, вывалил спички на полированную поверхность. Принялся возводить новое здание, укладывая одну палочку на другую – медленно, аккуратно.
– Если докажу, что виноват робот, – тихо прошептал себе Хеллард, – сразу же припомнят историю с «Безупречным». Скажут: ты, гад, их всегда не любил. У военных это запросто… А искать человека-заказчика убийства – не хочу! Нутром чувствую: не было ничего такого! Машина действовала сама, по собственной инициативе. Как «Безупречный»… Что же придумать?
Он вспомнил о «мозгах» робота, вновь схватил коммуникатор, вызвал Викорски. Если эксперты сумели извлечь данные из постоянного запоминающего устройства – может, и делать ничего не надо? Может, там есть ответы на все?
– Нет! – огорчил старый приятель. – Все превратилось в крошево. В ближайшие часы результата не жди.
Хеллард дал отбой. Задумчиво почесал кончик носа.
– Единственное, что надо проверить: мог ли робот выкрасть пистолет из кабинета Энди Хортона? Сам, без посторонней помощи. Если мог – аргумент в пользу отсутствия человека-заказчика.
И вновь звонок по коммуникатору, Лайонсу Торелли. Через пять минут Хеллард получил разрешение на короткий визит к Хортону, во второй половине дня.
– Отлично! – повеселел аналитик.
– Джон! – спустил его с небес на землю Торелли. – Когда понадобятся свидетели? Когда начнешь их допрашивать?
– Свидетели? – вмиг погрустнел эксперт. – Ах, да! Ну… давай сейчас, по одному. Начиная с Рея Литвинова.
Для опроса свидетелей Хеллард перебрался в другой кабинет – более просторный. В его собственном было бы трудно – все-таки офис эксперта-аналитика предназначался для одного человека, склонного к раздумьям в одиночестве, а не к проведению собраний.
Лайонс Торелли, доставив Рея Литвинова, не ушел. Пристроился в углу, у стены.
– Может, присядешь? – спросил Хеллард, догадавшись, что начальник службы внутренней безопасности хочет присутствовать при диалоге. – Чего стену-то подпер?
– Мне так удобнее, – махнул рукой Торелли. – Давай начинать.
– А эта? – начал было эксперт-аналитик, подразумевая Карину Мэнигем.
И осекся. Чуть было не сказал «А эта рыжая ведьма…»
Торелли понял, о ком идет речь, как если бы Джон закончил фразу.
– Сказала, что воспользуется видеозаписью твоих бесед. Если будет необходимо – вторично допросит свидетелей сама, как ей нужно.
– Ну и слава богу, – пожал плечами Хеллард. – Больше воздуха в помещении.
Рей Литвинов нервно переминался с ноги на ногу, не зная, куда приткнуться, в течение всего того времени, пока Лайонс и Джон обменивались репликами.
– Простите, пожалуйста! – спохватился Хеллард. Указал на стул возле стола. – Садитесь, Рей! Садитесь, прошу вас.
Литвинов шумно вздохнул, неловко опустился на сиденье, зацепив локтем подставку для ручек. Та чуть было не полетела вниз, Хеллард успел поймать ее на самом краю стола. Джон отлично видел: охранник сильно нервничает, чувствует себя не в своей тарелке, и от этого его движения стали резковатыми, неуклюжими. А ведь совсем недавно Рей Литвинов проявил чудеса реакции и ловкости, убрав президента корпорации с линии выстрела, а затем всадив семь пуль в механического киллера.
– Извините, – пробормотал Литвинов.
– Все нормально, Рей, – улыбнулся Хеллард. – Нет проблем!
Лицо охранника не посветлело, на нем не появилось и намека на улыбку. Рей сильно переживал из-за того, что по его вине президент «Сигмы» оказался в больнице.
– Кстати, вы в курсе? – понимая состояние человека, спросил Джон. – У Энди Хортона все в порядке. Врачи сделали несколько обследований, пришли к выводу: никаких серьезных повреждений нет. Небольшая травма, последствия которой быстро пройдут. Через несколько дней Хортон сможет вернуться к обычной, нормальной жизни.
– Правда?! – теперь взгляд охранника стал другим. Литвинов подался вперед, с облегчением посмотрел на Джона. – Мистер Хеллард, это правда?! Вот счастье-то! Я места себе не находил, думал, у мистера Хортона серьезная травма…
– Все нормально, – повторил эксперт-аналитик, невольно проникаясь симпатией к немолодому охраннику.
Тот абсолютно искренне переживал, что причинил вред президенту корпорации. Хотя, по сути, утренний инцидент мог закончиться гораздо печальнее и для Энди Хортона, и для самого Рея Литвинова.
Джон взял со стола бумаги, еще раз пробежал глазами выписку из личного дела охранника.
Рей Литвинов. Сорок два года. Женат, растит двоих детей. В корпорации «Измерение „Сигма“ работает шесть лет. Исполнительный, аккуратный, уравновешенный…
Эксперт-аналитик отложил справку в сторону. Скупые строки не могли рассказать о человеке. Любое досье – бред. Как только службы персонала и безопасности пытаются ориентироваться по этим бумажкам? Иногда достаточно заглянуть в глаза человеку, там все написано лучше, чем в документах. Хеллард задержался, рассматривая следующий лист. План. Разноцветными стрелочками было помечено, где находились и как двигались «объекты» в момент утреннего инцидента. Красная стрелочка – Энди Хортон. Синяя – Рей Литвинов. Черная – робот DB-1. И Джон хорошо видел на плане: в какой-то момент Рей Литвинов шагнул вперед, оказался на линии огня. Подставил себя под удар, закрывая президента корпорации. Отец двоих детей…
Хеллард вдруг отчетливо – еще более отчетливо, нежели ранее – понял, что занимается не своим делом. Его задача – работа с машинами, в крайнем случае – с людьми из группы Викорски; логистика, аналитика, поиск неожиданных ходов… А сейчас перед Джоном сидел живой человек, только недавно рискнувший собственной жизнью, благополучием своих детей. Ради седого старика, который продал «Сигму» военным.
Эксперт-аналитик отодвинул бумаги в сторону, глянул на охранника. Тот сидел, положив руки на стол, нервно ломая пальцы. Все так же переживал из-за утреннего инцидента. Ждал, что спросит Хеллард.
– Рей, – мягко начал Джон. – Скажите пожалуйста: как вы смогли заметить робота сквозь затемненные стекла?
– Я не знал, что это робот, мистер Хеллард, – тут же отозвался Литвинов. – Понимаете, все было как обычно. Только жара… Я стоял у стены. Камень за ночь немного остывает, это мы уже смекнули за последние дни. Я прислонился спиной, чтобы было легче, очень трудно на таком солнцепеке… не важно. Потом, когда флайер мистера Хортона совершил посадку в VIP-зоне и президент выбрался наружу, я шагнул от стены, навстречу. Шагнул вперед и вбок, ближе к двери, чтоб открыть ее. То есть я хочу сказать, что в этот момент находился не у каменной стены, а возле больших окон, которые расположены рядом со входом.
Робота я не видел, нет. Краем глаза уловил какое-то движение, сначала даже не понял – какое именно. Просто что-то мелькнуло за темными стеклами. Я еще двигался навстречу мистеру Хортону, на автомате. Голова плохо работала – душно, воздух горячий. И вдруг понял: там, за стеклом – рука!
– Рука? – уточнил Хеллард, делая пометку на листке бумаги.
– Да, рука! – утвердительно кивнул Литвинов. – Рука, в которой пистолет. Она поднималась вверх. Если бы пистолет уже был направлен на мистера Хортона, я б ничего не заметил. Только на движении – знаете, будто что-то более светлое скользнуло за темным стеклом. А я – краем глаза…
– Угу, – подбодрил охранника Джон.
Теперь он понимал. В уголках глаз, как помнил эксперт-аналитик, тоже светочувствительные клетки. Обычно человек смотрит вперед, напрягает другие «палочки» и «колбочки». «Незамылившиеся» участки зрачков способны зафиксировать то, что человек не увидел бы, если б смотрел прямо на объект.
– Продолжайте, Рей.
– Я видел только кисть, сжимавшую пистолет, мистер Хеллард, – быстро заговорил Литвинов. – Конечно, я повернул голову, посмотреть. Но это не помогло разобраться в ситуации. Солнце висело довольно низко над горизонтом, на стеклах играли блики, я ничего не смог разглядеть. Рука исчезла, как только перестала двигаться, и я понял: пистолет уже направлен на мистера Хортона.
Рей Литвинов вдруг покраснел. Вид у него был смущенный.
– Честное слово, я не хотел травмировать нашего президента, – пробормотал охранник. – Просто вдруг осознал: выстрел может прозвучать в любую секунду. Я ни о чем не думал, понимаете? Все произошло на автомате, словно бы независимо от меня, тело работало само. Я бросился вперед, толкнул мистера Хортона. Но не хотел, чтоб он так сильно ударился о борт флайера!
– Бросились вперед и оказались на линии огня, между киллером и президентом корпорации «Измерение „Сигма“? – Хеллард вновь задал наводящий вопрос.
– Бросились вперед и оказались на линии огня, между киллером и президентом корпорации «Измерение „Сигма“? – Хеллард вновь задал наводящий вопрос.
– Да. Толкнул мистера Хортона. Успел выхватить пистолет и открыл огонь. Счет шел на секунды. Нет! Даже не на секунды. Я чувствовал, понимаете, чувствовал, что до смерти – краткий миг. Вот сейчас произойдет выстрел – и меня не будет…
Литвинов замолк, еще больше покраснел, понимая, что говорит сбивчиво. Путаясь в словах и повторяясь, будто школьник, не выучивший урок.
Джон подвинул к нему стакан воды, но охранник не стал пить.
– Я выстрелил, мистер Хеллард! Успел раньше, чем киллер. У меня в тот момент и мыслей в голове не было, что это робот. Я вообще не понимаю, как DB-1 собирался стрелять в человека?! Это неслыханно! До сих пор нас учили, что человекоподобные машины неспособны причинить вред людям. Что это заложено в программе, и робот DB-1 полностью безопасен. А он, этот? Он изготовился стрелять в президента корпорации?!
«Конечно, ты не понимаешь, Рей, – грустно усмехнулся Джон Хеллард. – У тебя ведь нет допуска к проекту „Новая Эра“. Еще недавно я тоже не мог понять, как робот поднял руку на человека…»
Но сказать это вслух аналитик не мог.
– Я выстрелил. Раз, другой, третий. Хорошо помню, как треснуло стекло, после первого же попадания. Брызнуло осколками во все стороны, и я увидел руку, в которой находился черный пистолет. Но тогда я не мог ни думать, ни анализировать. Мистер Хеллард, не знаю, поверите или нет – у меня такое было впервые в жизни. Словно разум отключился, а я превратился в живую машину. Машину, которой не нужен мозг. Она работала на автомате, будто по заданной программе.
«Живая машина уничтожила другую живую машину», – не к месту подумал Хеллард.
– Стекло разлетелось на осколки. Внутри здания был полумрак, а мои глаза привыкли к яркому свету. Но я видел силуэт цели. Силуэт! Первые несколько пуль выпустил в корпус киллера. Он еще стоял на ногах, и тогда я, опасаясь, что враг успеет выстрелить, стал метиться в голову.
– Поздравляю, Рей! Вы стреляли восемь раз. Четыре пули угодили в тело робота, три – в голову. Великолепный результат для тех условий, в которых вы вели огонь по киллеру.
– Сам не знаю, что на меня нашло, мистер Хеллард, – Литвинов смущенно пожал плечами. – Кажется, в тире хуже получалось… Но тут, понимаете, словно и не я стрелял. Живая машина. Расстояние было не очень большим, может, в этом все дело?
– Итак, семь попаданий в робота, сжимавшего пистолет, – Джон вернул рассказчика к сути повествования.
– Я только потом узнал, что это DB-1, – вытерев пот со лба, произнес охранник. – Тогда, убедившись, что цель исчезла из проема окна, я стал быстро менять обойму. На всякий случай. Да! Еще посмотрел на мистера Хортона. Он лежал около флайера, закрыв голову руками. Я сначала подумал – правильно. Лег на землю и спрятал голову. Лишь позже стало ясно, что наш президент, к несчастью, получил травму.
– Вы перезарядили пистолет и остались возле Энди Хортона? – поинтересовался Хеллард.
– Нет! Я побежал вперед, в сторону здания. Надо было проверить, что с киллером. Убедиться: он уже не представляет опасности. Я бросился ко входу, но тут сработал сигнал общей тревоги. Люди мистера Торелли появились в холле, возле робота, быстрее, чем я. Тогда и узнал, что стрелок – это робот DB-1. Хотя, как уже сказал, не могу взять в толк…
– Спасибо, Рей! – оборвал его Джон. Он понял, что если не остановить охранника, пересказ начнется по второму кругу. Эксперт-аналитик повернулся к начальнику службы внутренней безопасности, все так же подпиравшему стену. – Лайонс, есть вопросы?
Торелли отрицательно мотнул головой.
Глянув на Хелларда, Литвинов поднялся с места.
– У меня еще вопрос, Рей, – остановил его Джон. – Простите… наверное, это прозвучит глупо. Вам не было страшно? В тот момент, когда шагнули вперед и оказались на линии огня, между киллером и Энди Хортоном? У вас двое детей…
– Мистер Хеллард, – охранник вновь покраснел. – Если честно, в первый миг страшно не было, но не потому, что я смелый. Просто ни о чем не успел подумать. Говорю же: все вышло на автомате, независимо от меня. Так что я не герой. А вот когда понял, что могут убить… в следующую секунду… Это страшно, очень страшно, мистер Хеллард. Тут я вспомнил про детей, да. Потому и стрелял, пока не закончились патроны. Если б зарядов было больше – так бы и выпустил все.
– Спасибо, Рей! Вы можете идти.
Но Литвинов стоял возле стола, все так же переминаясь с ноги на ногу.
– Мистер Хеллард, – вдруг спросил он. – Меня не уволят?
– За что?! – искренне удивился Джон и внимательно посмотрел на начальника службы внутренней безопасности. – В моем понимании: вы – герой. Предотвратили покушение на президента компании. Рисковали жизнью, закрыв Энди Хортона собственным телом. Успели выстрелить раньше киллера, хотя фактор внезапности был не на вашей стороне. «Сигма» должна гордиться такими людьми, как вы, Рей. Я напишу это в отчете.
Литвинов молча поклонился эксперту, глянул на Торелли, исчез за дверью.
Опрос Моники Грэйс – девушки, отвечавшей на входящие звонки и встречавшей посетителей – дал гораздо меньше полезной информации. Светловолосая секретарша сидела на стуле перед Хеллардом, прижимала платочек к глазам, постоянно всхлипывая.
Да, она появилась на рабочем месте раньше, чем следовало. Во сколько? Примерно в восемь тридцать. Ближе к девяти автобусы, идущие в сторону «Сигмы», переполнены. Моника боялась, что не сумеет забраться под защиту кондиционеров, решила выйти из дома заранее, чтобы обязательно ехать. Лучше прийти до начала рабочего дня, но не умирать под солнцем на дороге.
Мистер Хортон? Обычно он прилетает рано. Да, бывает, появляется в офисе до Моники, случается – входит в здание почти одновременно с ней. В этот раз она в восемь пятьдесят шесть получила сигнал от автоматического контроль-менеджера. Да, сигнал о том, что флайер президента оказался над территорией корпорации.
Где была в это время она сама? Сидела на рабочем месте, отвечала на входящие звонки. Клиенты начинают трезвонить не в девять ровно, некоторые умники могут побеспокоить и в восемь тридцать. Она, Моника, находилась за столом, почти ничего не видела. На улице жара, солнце. На окнах сработало автоматическое затемнение, защищавшее глаза от яркого света. Моника заметила серебристый флайер, он пронесся неподалеку от здания, пошел в разворот. Потом, наверное, опустился вниз.
Робот? Он стоял у окна, да. А что в этом особенного? Он часто бывал здесь, стоял вот так… Глядя вдаль. Куда? Ну, на площадку перед офисом, кажется. На деревья… Там, за ними – космодром, стартовые поля. Нет, конечно, этот робот не такой, как другие. Почему? Обычные DB-1 носят черные робы и находятся в промышленных цехах. Этот одевался как человек – в темные брюки, светлую рубашку. Тем и отличался от всех прочих. Да, она знала, что это особый робот. Монику предупредил сам Энди Хортон. В каком смысле «особый»? Ну, по-первых, одет по-другому. А во-вторых, президент компании сказал, что этому экземпляру разрешено находиться в административном здании. Он может ходить, где вздумается.
«Где вздумается… – Хеллард вдруг почувствовал ненависть к командованию ВКС Объединенной Европы. – Сволочи! Знали ведь, что мыслящий крейсер „Безупречный“ убивал людей. Но не побоялись выпустить модель, снабженную аналогичным мозгом, внутрь офисного здания. Не побоялись! Потому, что проводили опыт не на себе – на сотрудниках „Сигмы“. Если б робот вышел из-под контроля, пострадали бы служащие корпорации Хортона. Энди тоже хорош! „Лег“ под военных. Выпустил модифицированного DB-1 и даже не предупредил сотрудников… Жаль, робот не застрелил этого засранца!»
…Что? Да, робот часто стоял у окна. Моника видела его неоднократно. Сначала все не могла привыкнуть, что кто-то находится рядом с ней, неподалеку. Потом притерпелась. Робот был какой-то скучный… Да, тихий, молчаливый. Мог часами стоять у окна, глядя вдаль. Не произносил ни звука, не шевелился, словно его и нет. Потому Моника привыкла, перестала комплексовать из-за его присутствия. А как вы думаете? Невозможно комплексовать из-за присутствия шкафа или стула, разве непонятно?
Да, в то утро он тоже стоял у окна. Как обычно. Моника не обращала на робота внимания, потому что знала – он имеет право находиться в холле. Энди Хортон разрешил!
Нет, пистолета в руке она не видела. Это же ясно, как божий день! Она сидела за столом, с коммуникатором. Робот стоял к ней спиной, у окна. Да, Моника заметила, как Рей Литвинов отошел от стены, двинулся навстречу Энди Хортону. В это время робот сделал движение рукой, да. Но что у него в манипуляторе – Моника не могла видеть. Да, она же ясно сказала: робот стоял к ней спиной! В этом все дело, неужто непонятно?
А потом все произошло очень быстро. Она почти ничего не запомнила, потому что сильно испугалась. Сначала услышала крик Рея Литвинова – даже сквозь закрытые двери. Затем окно, возле которого стоял робот, треснуло. Осколки брызнули во все стороны – настоящим водопадом. Что? Настоящий водопад – это падение воды? Ну, она же образно сказала… Неужто непонятно? Стекла полетели вниз, во все стороны.