Если подсказка не находится – гуляю ночью. Но ночью можно найти много чего кроме подсказки. Например, неприятности на жопу. Поэтому лучше всего прояснения в мыслях искать именно днем.
Знаете, за что я так люблю свой город? В Питере никогда не чувствуешь себя одинокой. Даже если у тебя нет друзей – есть ты и город, а это уже не так мало.
На Малой Садовой улице меня ждала первая подсказка. Первый всплеск озарения пропал даром, но внутри что-то екнуло, когда я простояла несколько минут, наблюдая за двумя девчонками, которые старались раскрутить каменный шар. Это и шар, и фонтан одновременно. То есть шар в воде. Ладно, не буду пытаться понять, как он устроен. Все равно не пойму, но это и неважно. Девчонки громко смеялись, и шар медленно вращался под их ладонями. Я тоже захотела попробовать, но постеснялась. Такие дела лучше вытворять, когда не одна, а в компании.
Мимо пронесся живчик в костюме и с лентой. Судя по всему – свидетель на свадьбе. Невеста с женихом важно, делая вид, что им фиолетово всеобщее внимание, направились кидать монетки на карниз. Вроде бы на карнизе обитал памятник коту. Не связав каменный шар и метание монеток, я уже насторожилась. Какая-то дельная мысль пыталась достучаться до моего подсознания, но ей что-то мешало.
Стайка детей оккупировала памятник фотографу с бульдогом. Дети поштучно фоткались, делая многозначительные лица.
– Упс. Это всё неспроста, – подумала я.
Мелкий отфотографированный мальчик пораженно задрал голову, рассматривая что-то одному ему интересное.
– А в чем смысл фоткаться именно у этого памятника? – спросила я ребенка, кивая на железного дяденьку с бульдогом.
Мне показалось, что, раз подсказка не может пробиться в мой ум, стоит получить ее более очевидным методом. Мальчик явно знал больше и вполне мог меня просветить.
– Ну ты даешь! Про это все знают, – он явно хотел прибавить «даже туристы», но передумал. – Слушай сюда. Нужно загадать желание и зацепиться с фотографом мизинцами, чтобы оно исполнилось. Можно сделать проще – взять его под правую руку. Или еще проще – надо загадать желание, а тебя в этот момент на фотик снимают. И все непременно сбудется! Я три способа попробовал. Поскорее бы мои желания сбылись!
– Офигеть, в смысле – спасибо, – поблагодарив знатока города, я поняла, что именно мне нужно.
От постоянных прикосновений памятник фотографу местами заметно отполировался. Это как шемякинский Петр Первый – у него коленки как зеркало, что сразу выдает количество больных ногами горожан. Климат у нас к артриту располагает.
В общем, у меня было желание, а в городе для его исполнения понаставили кучу разных чудесных памятников. Конечно, умнее всего было бы поехать в Кронштадт к дереву исполнения желаний, но времени не было.
Оставалось набросать список и двинуться по местам потертостей. Я остановила свой выбор на Дворцовой площади по причине близости. Идти совсем недалеко. Пока идешь, можно подумать. Например, о том, почему иногда площадь кажется просторной, а иногда нет. Каждый раз удивляюсь. Короче, приперлась я к Александрийскому столпу и засомневалась. Смутил меня ангел с крестом, тот, что со столпа на нас медитирует. В голове крутилась какая-то легенда про ангела с мечом и трубой. И хоть убей – не могла я вспомнить, какой из ангелов призван отгонять нечистую силу. Вроде как у этого ни меча, ни трубы нет. Только крест и змея под ногами. Ладно, буду думать о желании и нарезать круги по площади. Эээ, а в каком направлении двигаться-то?
Пришлось позвонить Гоше. Он знаток мистической стороны города. И верит в приметы касаемо исполнения желаний.
– Ты где сейчас стоишь? – заволновался Гоша.
– Прямо перед столпом. Желание уже загадала, а дальше не знаю, что делать.
Оказывается, Гоша был поблизости и у него тоже возникло желание. Мне показалось, что оно исполнилось, когда он увидел меня. У него вид такой был – будто он неделю ждал моего звонка, и вот я перед ним. Я его издали заметила. Идет быстрым шагом, полы плаща развеваются, как знамена. Но как только меня заметил, сбавил скорость и пошел медленным прогулочным шагом. Типа он и не торопился вовсе. Я сразу подумала: Гоша репетирует приветственную речь. Он любит меня удивлять. Так и есть – вместо приветствия он выдал цитату, спертую из чьего-то блога. Гоша так часто делает. Понравится ему чужое высказывание, он его заучит и потом дарит радость каждому встреченному.
– На Дворцовой площади московские гей-активисты провели акцию за равноправие ЛГБТ. Акция прошла успешно – участники реализовали свои равные права получить от ментов по морде и оказаться в обезьяннике.
По всей вероятности, от меня ожидали громкого заливистого смеха. Но, во-первых, я ни фига не поняла. Во-вторых, я не знала, что такое ЛГБТ, а в третьих – на кой черт мне сдались гей-активисты? Они все время стремятся гей-парад у нас провести. А я так думаю – неправильно это. По многим причинам. Но самая главная, на мой взгляд, в том, что в России слово «парад» уж очень однозначно воспринимают. Парад – это шествие победителей. Я и сама так думаю. Так какой на фиг гей-парад?
Гоша, склонив голову набок, как задумчивая ворона, терпеливо ожидал моей реакции. На секунду мне показалось, что он еще чего-то ожидал. Быть может, нежного взгляда или трепетного поцелуя? Поняв, что в романтическое свидание встреча не превратится, Гоша снова стал как раньше – высокомерной статуей, снизошедшей до разговора.
– Ты вроде как собрался мне помочь? – Попытка направить Гошины мысли в нужное русло оказалась успешной. С третьего раза. Когда он понял, что я позвала его действительно по делу.
– Значит, у тебя есть желание мистического характера, и ты просишь у города помощи? – уточнил Гоша.
– Ну да. Не в церковь же мне с ним идти, в самом деле?
– Логично. Я так понимаю, мне лучше не спрашивать, про что желание? Ну и правильно – если кому скажешь – оно не исполнится. Начнем с того, что мы видим. Вот столп. Бери меня под руку, и потопали. По часовой стрелке. Запомнила?
Запомнить-то я запомнила, но мне подумалось, что для ангела мы бродим по часовой стрелке, а если смотреть снизу – то вроде как неправильно. Запутавшись напрочь в теории относительности, я покрепче взялась за Гошину руку.
– У памятников есть разные запчасти для исполнения желаний, – важно сообщил Гоша.
Незамедлительно вообразив эти самые запчасти, я неприлично хихикнула.
– Фууу. Я не про это. Как только закончим здесь, пойдем к атлантам. У них магическими считаются большие пальцы на ногах.
– Да я уже поняла, как глянешь на памятник – сразу видно, что нужно тереть.
– Не перебивай. Я этого не люблю. Значит, большие пальцы ног атлантов трут молодожены. Чтобы брак был удачным, а дети красивыми и здоровыми. Алгоритм действий таков – думаешь о желаемом и трешь. Отвлекаться от нужной мысли никак нельзя. Поняла?
– А мне показалось, что пальцы не только молодожены натирают.
– Правильно. Давно замечено, что пальцы атлантов помогают в решении любых проблем. Но если кто их тер при тебе – он дурак и невежда. Потому как при зрителях этого делать никак нельзя.
– Проблема, – огорчилась я.
Сейчас подкрасться к ногам великанов без свидетелей было сложновато. Народ так и сновал туда-сюда.
– Ладно, к пальцам мы не пойдем. Но для наших целей вполне сгодится нос доброй собаки Гаврюши. Очень популярное животное. Хотя… ее слишком облюбовали студенты и безработные. Нет, Гаврюша нам не подходит. До сессии мне далеко, а работа нам пока без надобности.
Я немного огорчилась. Тереть собачий нос гораздо приятнее, чем огромный палец.
– Так, что у нас еще имеется?
– Чижик-пыжик! – обрадовалась я.
– Сама ты чижик, – улыбнулся Гоша. – В него монетки бросают, чтоб в Питер снова вернуться.
– Ну да, а потом их кто-то пронырливый собирает.
– Точно. И у зайца то же самое. Ну, я про памятник зайцу, который спасся от наводнения.
Мы заканчивали второй круг. Гоша молчал, явно ловя взгляды прохожих. Ему, как всегда, было интересно, как мы смотримся со стороны. Для него мнение окружающих очень важно. А я шла и думала, чего именно хочу. Я хочу, а это крайне важно понять, чего именно хочется, так вот – я хочу, чтобы у меня появился шанс стать настоящей ведьмой. Шанс? Неправильно. Я хочу стать настоящей ведьмой. Что такое «настоящая»? Так. Я хочу стать ведьмой? Опять что-то не то. Слово «стать» вдруг показалось многозначным, глупым и противным. Но другого на ум не приходило. Тогда я решила, что идея со звонком Богу тоже неплоха. Дьяволу звонить мне что-то не хотелось.
– А потом мы пойдем на Университетскую набережную, – вклинился в мои мысли Гоша. – Дворцовая и набережная – чуть ли не самые магические места.
Насколько я в курсе – на набережной магия темновата. Там сфинксы и грифоны. У грифонов трут разные места и по разным причинам. Лапа приносит счастье в дом. Крыло – для карьерного роста. Гладить голову сложнее. Там хитрость есть. Голову гладишь, а сам смотри в очи сфинксу напротив – тогда сбудется любое желание. Говорят, что черные маги вытерли на голове грифона приличную плешь. Есть еще один вариант для исполнения любых желаний. Надо сунуть грифону руку в пасть и взяться за его зуб. Прикольное ощущение – так и кажется, что пасть сейчас захлопнется и отхватит тебе руку.
– А потом мы пойдем на Университетскую набережную, – вклинился в мои мысли Гоша. – Дворцовая и набережная – чуть ли не самые магические места.
Насколько я в курсе – на набережной магия темновата. Там сфинксы и грифоны. У грифонов трут разные места и по разным причинам. Лапа приносит счастье в дом. Крыло – для карьерного роста. Гладить голову сложнее. Там хитрость есть. Голову гладишь, а сам смотри в очи сфинксу напротив – тогда сбудется любое желание. Говорят, что черные маги вытерли на голове грифона приличную плешь. Есть еще один вариант для исполнения любых желаний. Надо сунуть грифону руку в пасть и взяться за его зуб. Прикольное ощущение – так и кажется, что пасть сейчас захлопнется и отхватит тебе руку.
– А для тех, на ком венец безбрачия, – внезапно сообщил Гоша, – есть проверенный вариант. Надо только на стрелке Васильевского острова найти рожи гранитных львов и поцеловать зверя прямо в морду. Буквально через неделю встретишь будущего супруга.
– Гоша! Ну ты даешь! Неужели ты собрался целоваться со львами? Нет, не молчи – признавайся, собрался ведь, да?
– Ничего я не собрался, – отбивался Гоша. – Это если лет десять в одиночестве страдаешь. Мне-то лет сколько? Я не старый совсем. И вообще – отстань от меня по-хорошему.
– Ты злишься. Значит, я права.
– Отстань. Лучше скажи мне, что ты знаешь про собор Петра и Павла?
– У него тоже неплохая репутация в смысле выполнения желаний. Там так делают – надо встать под шпилем на медный пятачок, но лицом на восток, тогда через тебя пройдет сильнейший энергетический луч.
Тут меня сомнения одолели. Наверное, в соборе моя просьба будет неуместной. Про собор еще говорят, что, если у тебя кошмарная неизлечимая депрессия – достаточно трижды обойти вокруг него, не заходя внутрь. А если нужно сдать экзамен – то потрогай могилу Павла I. Он и в бизнесе помогает. Хотя – на кой фиг Павлу кому-то в делах помогать? Он и себе-то помочь не сумел, другое дело – в экзаменах, тут не поспоришь. Многие трогали и сдали.
Третий круг был благополучно завершен.
– Ну вот. Теперь наверняка сбудется. – Гоша мечтательно посмотрел на ангела.
– Дурак ты, Гоша. Мы же должны были молча ходить и постоянно про желание думать, а сами проболтали все время. Почти все три круга – бла-бла-бла, – расстроилась я.
– С тобой так всегда! – рассердился Гоша. – Не могла раньше сказать?
– А я только сейчас вспомнила.
– Ладно. Пошли к сфинксам. Они стопроцентно помогут.
Как несложно догадаться, до сфинксов мы дошли не вовремя. Солнце, бледное и еле заметное сквозь облачную пелену, уже клонилось к закату. Пока мы по очереди натирали грифонов, начало смеркаться. Ухватив грифоний зуб, я боязливо всматривалась в странное лицо сфинкса. Кто их не видел – меня не поймет. От каменного изваяния веяло мистической опасностью. Улыбка как у Джоконды. Минуту назад была почти милая, а теперь зловещая. Помня промах на Дворцовой, я как молитву повторяла свое желание. Раз двадцать, не меньше. Да, я хочу стать ведьмой. Да, я хочу, чтобы в моей жизни появилась магия. Да, я хочу научиться изменять мир. Да, я хочу получить силу. Да, я хочу, чтоб бабка решила учить меня колдовству. Да, я хочу узнать, существует ли этот телефонный номер, и, если он существует, – хоть разок по нему позвонить.
Когда все «да, я хочу» закончились, лицо сфинкса не выражало ничего, кроме кровожадной радости. Гоша оттащил меня от грифона и повел «покушать». Я согласилась, но никак не могла совладать с желанием вцепиться зубами ему в тощее горло. Дикость какая-то! Потом мне захотелось выкинуть в реку велосипедиста. Или разбить витрину. Или заорать на весь город. Подлый сфинкс устроил во мне пустую тишину, которую было просто необходимо разрушить.
На ступенях спуска к Неве два гея занимались сексом. Как бы так повежливее сказать? В общем, один обслуживал другого. За парапетом веселые мальчишки фоткали это дело и ржали как идиоты.
– Нечего здесь смотреть, – сердито обругал меня Гоша.
Я послушалась, но немного расстроилась – а где мне на это смотреть? Настроение и так психопатическое, а тут народ размножается, тьфу, совокупляется. Романтичные такие, на фоне вечной Невы и прекрасного города.
– Надеюсь, это никак не связано с нашими загаданными желаниями? – из вредности спросила я у Гоши.
– Нет. Эта тема не моя, – с сомнением в голосе ответил он. – Главное, ты запомни сегодняшнее число и свое желание. Когда сбудется – скажешь?
– А то!
Гоша подождал, когда я тоже попрошу его сообщить об исполнении желания, не дождался и, тяжело вздохнув, повел меня к метро.
СоветЕсли вам требуется вызнать ответ на вопрос, нужно ночью одному пойти и сорвать семь листьев с деревьев разных пород. Эти листья следует положить под подушку и, пока не уснешь, повторять свой вопрос. Ночью приснится сон, в котором и будет правильный для вас ответ.
Дважды одни и те же листья не работают.
Если на дворе зима – придется добыть семь листьев с комнатных цветов.
Глава 15 Трагедия
– Ты бы завязывала со своей хиромантией, – просьба удивила бабку.
Мать Арсения была неискренней – она сама часто выясняла перспективы своего бизнеса.
– За меня не беспокойся. Я свою судьбу знаю. Мне бояться нечего, – огрызнулась бабка.
Иногда она удивлялась – как эта взрослая и непонятная женщина может быть ее ребенком.
– А мою тоже знаешь? – с вызовом и надеждой напирала мать Арсения.
– Твоей судьбе моя помощь как рыбе зонтик. Ты же советов не слушаешь. Но не боись. Казенный дом по тебе не плачет. Там будет другая история.
– И какая же?
– А ты меня почаще спрашивай. Как соберешься что сделать – так сразу ко мне. Вы все как по минному полю ходите. И еще – запомни, я тебя люблю.
– Да помню я, кто мне денег на раскрутку дал, – нехотя согласилась мама Арсения.
– Будь осторожнее, а? И чуть что новое затеешь – звони, ладно?
Как известно, не бывать пророку в своем отечестве. Мать Арсения покрутила пальцем у виска.
– Что, я по каждому вопросу к тебе бегать стану? Дура я какая. У меня своя голова на плечах.
Своя голова не помогла. Буквально через неделю родители Арсения решили в очередной раз поменять машину. Подсев на кредиты, они решили, что машины менять надо как можно чаще. Престижно и, как им казалось, выгодно. Выбрали не джип паркетный, а что-то пошустрее. Так отец Арсения захотел, а на этот раз его мнение учли. Буквально в первый же день стало понятно – скорость для отца тоже наркотик.
Матери такая манера езды понравилась. Она азартно выкрикивала милые слова типа: «Куда лезешь, козел, развели уродов, права купи, гнида».
Бабка от внука про новую машину узнала спустя три дня после покупки. Узнав, почернела лицом и залегла на кровать. Лежала со скорбным видом. Не то чего-то ждала, не то думала. Кто ее знает.
– Я тебе чаю принес. Попей, – волновался Арсений.
Бабка даже не кивнула. Ее молчание не выражало ничего – словно она выключилась.
Он даже мне позвонил. Мол, бабка слегла. Я рысью кинулась к ним. Надеясь выслужиться, показывая свою заботливость. Пока бежала – так разволновалась, что вдруг поняла, насколько сильно я переживаю. Будто с самым близким человеком беда случилась. Тревожно так на душе, а подсознание мечтает – вдруг именно теперь меня в ученицы примут? Ведь не зря же я грифоний череп натирала.
– Горе-то какое, – откашлявшись, сказала бабка вместо приветствия.
Села на кровати и начала раскачиваться, как заведенная. Мы с Арсением слегка перепугались. Если честно – до ужаса перепугались.
– Платок дай. Он внизу в комоде лежит. Тот, что слева. А ты, внучек, другого чаю принеси. Этот остыл уже.
Арсений надулся от обиды, но послушался. Я слышала, как он сердито выплеснул остывший чай в раковину и специально загремел чайником.
Платок оказался ситцевый. Плотный на ощупь. Черного цвета. Отчего у меня кошки на душе заскребли.
– Кто помер-то? – вызывающим голосом спросила я, глядя как она повязывает платок.
– Ты будто не знаешь?
И вдруг я поняла, что знаю. Когда она говорила, перед моими глазами картинка мелькнула. Буквально на секунду. Как кадр из кино. Ярко так. Слишком ярко.
– Не надейся. Тут не твой дар. Сначала оно случилось, потом я увидела, теперь тебе показала. Их уже полчаса как на свете нет. Так-то.
Я и не думала на что-то надеяться. Картинка затмила все мысли. И я с ужасом ждала, когда в комнату войдет ни о чем не подозревающий Арсений. А он был так доволен отсутствием воплей в комнате, что забыл про обиду и заваривал чай, напевая какой-то незамысловатый мотивчик.
– Вот такие дела, – рассеянно заметила бабка.
Никогда бы не подумала, что платок способен так изменить внешность. Она на ворону стала похожа. Точнее – на жену ворона. Или на монастырскую начальницу.
– А что дальше будет?
– Жизнь. Она всегда продолжается.