– Слышала.
– Он их добил.
– Мне их не жалко, – проговорила Надежда. – Не самые хорошие люди.
– Что теперь говорить… – Лев тоже сел. – Ты хотела мне что-то сказать?
Надежда оглянулась:
– Виктория, оставьте нас ненадолго.
Ни слова не говоря, администратор вышла из комнаты.
– Ну? – спросил Астраханский.
– Вчера я нашла письмо.
Он уточнил:
– От кого?
– Старое письмо, которое с незапамятных времен хранится у матери. В коробке было много других, но это, конкретное, адресовано сестре той самой художницы Зоси.
– Которая умерла у черного хода?
– Письмо было отправлено за два месяца до убийства и пришло из Варшавы, от родственницы Лихоцких. В нем она сообщает, что в Варшаву приехал управляющий Лихоцких по фамилии Линц.
– Чем управлял этот Линц?
– Думаю, он управлял фабрикой «Ювелирная мануфактура Лихоцкого».
– Это серьезно…
– В нашем конкретном случае это не так серьезно, как увлекательно.
– Приехал он, и что?
– Линц рассказал, что самого фабриканта Лихоцкого расстреляли во дворе его дома, когда искали и не нашли спрятанные ценности.
– Об этом написали в письме? – спросил Астраханский.
– Не совсем. Дело в том, что мне удалось просмотреть материалы следствия по убийству Зоси Домбровской. Там были показания соседки Борщевой. Она сообщила, что незадого до смерти Лихоцкий и Линц привезли на подводах ящики и мешки.
– К дому?
– Я поняла так.
– И ты предполагаешь, что в них были ценности?
– Название «Ювелирная мануфактура» тебе ни о чем не говорит? – поинтересовалась Надежда.
– Ну, предположим.
– Они где-то здесь, – прошептала Надежда.
– Кто? – не понял Астраханский.
– Сокровища. Фабрикант Лихоцкий спрятал их в этом доме.
– Если бы спрятал, их бы давно нашли.
– Смотря как спрятать…
– Послушай, – Лев поднялся с дивана. – Все это похоже на бред.
Она попросила:
– Сядь, еще не все рассказала.
Он сел:
– Только давай побыстрее.
– В Варшаве этот самый Линц познакомился с мутным типом по имени Збигнев, дальним родственником Лихоцких, который жил в Польше. Спустя недолгое время Линца убили, а Збигнев уехал в Москву.
– Улавливаю твою мысль. Линц рассказал про сокровища, Збигнев убил его и отправился в Москву на поиски клада.
– И не просто в Москву. Он явился сюда и поселился в квартире Домбровских, пока они отдыхали в Гурзуфе. А когда Зося вернулась, Збигнев убил ее.
– Что же помешало ему продолжить поиск сокровищ?
– Смерть.
– Чья?
– Его собственная. Я же тебе рассказывала.
– Ах да. Припоминаю что-то такое.
– С тех пор сокровища никто не искал.
– Не считая вашей закройщицы. Она же ползала в твоем кабинете с портативным металлоискателем?
– Сегодня я увидела ее с одним моим знакомым.
– Та-а-ак… Что за знакомый?
– Ресторатор, у которого работает архитектор с белым микроавтобусом.
– Тебя это не удивило?
– Удивило, и очень. Хотя они могли завести шашни, еще когда она работала здесь. – Надежда почувствовала обиду, как будто кто-то забрал то, что принадлежит ей по праву.
– С этим нужно разбираться, – сказал Астраханский.
У входной двери послышался сначала звонок, потом – мужской голос.
– Кажется, Протопопов. – Лев встал и отправился навстречу ему.
Вскоре они вернулись вдвоем и сели рядом с Надеждой. После обычных приветствий Иван Макарович спросил:
– Как ваши дела?
Она ответила:
– Понемногу приходят в порядок.
– Если понадобится, рад буду помочь. И, если вам интересно, допросы Ларисы Шипиловой и ее сообщников продолжаются. Многое стало ясно, но многое еще предстоит выяснить.
– Например?
– Хотелось бы знать, кто и как похитил Рыбникову.
– Лариса наверняка знает об этом, – уверенно сказала Надежда.
– Следственные действия продолжаются.
В разговор вступил Астраханский:
– Что там Самойлов? Нашел что-нибудь?
– Ты знаешь, я не касаюсь этого дела, но все-таки передал ему кое-какие сведения.
– Самойлову?
– Ему и его группе. Ты уже слышал, что на помойке, где нашли Рыбникову, обнаружены трупы?
Лев подтвердил:
– Два азиата.
– Их личности установлены: таджики-нелегалы. Каждый день приходили на биржу, наниматься на низкоквалифицированную работу. Их товарищи показали, что в тот день оба уехали на белом микроавтобусе. Это я узнал от следователя, который ведет дело. Когда оперативники просматривали дорожные камеры вблизи одинцовской свалки, они заметили похожий микроавтобус, причем заметили дважды. В первый раз он там появился за день до похищения Рыбниковой, во второй – перед тем, как ее обнаружили. Теперь угадай, кому принадлежит транспортное средство?
Помолчав, Астраханский спросил:
– Архитектору Лебедеву?
– А точнее – его подруге. Но ее нет в стране.
– Значит, за рулем был он сам?
– По крайней мере, Лебедев не заявлял об угоне.
– Выходит, он замешан в эту историю?
– Им сейчас вплотную занимается Самойлов. Лебедев, возможно, уже задержан.
Лев покачал головой:
– Даже не знаю, чем все это закончится.
* * *Проводив Астраханского и Протопопова к выходу, Надежда спросила охранника, где администратор. Тот указал на закройную, и Надежда пошла туда.
– Мы закончили, можете возвращаться… А где Валентин Михайлович?
Помощница Раиса пожала плечами:
– Не знаю.
Виктория прошла к двери, заметив:
– Когда я пришла, его уже не было.
Для верности Надежда зашла в пошивочный цех. Перекрывая голосом стрекочущий шум, спросила:
– Соколов заходил?!
Женщины закачали головами, и кто-то сказал:
– С самого утра не был.
Она прошла в гостиную и на ходу осведомилась у Виктории, которая уже заняла свое место:
– Его не было?
Виктория отрицательно покачала головой.
Надежда быстро поднялась на второй этаж и прошла к кабинету матери. Дернула дверь и, когда та распахнулась, вскрикнула:
– Боже мой! – потом опустила глаза и пробормотала: – Простите…
Посреди комнаты стояли Ираида Самсоновна и Соколов. Он нежно обнимал ее, она же положила свою голову на его грудь.
– Заходи, Наденька. – Ираида Самсоновна высвободилась из объятий и заботливо вытерла помаду со щеки Валентина Михайловича. – У меня для тебя новость.
– Мама… – дрожащим голосом проговорила Надежда. – Я уже боюсь новостей.
– Эта – приятная.
И тут выступил вперед Валентин Михайлович:
– Я сделал предложение вашей матушке. Надеюсь, Надежда Алексеевна, вы не будете против.
– Мы любим друг друга, – призналась Ираида Самсоновна и опустила глаза.
– Я рада. – Надежда подошла к Соколову, и он поцеловал ей руку:
– Благодарю вас.
Она улыбнулась:
– Совет да любовь. Кажется, так говорят в таких случаях…
Глава 28 Запах уксуса
Остаток дня Надежда провела в своем кабинете. Известие о предстоящем замужестве матери породило в ней разнообразную гамму чувств: от удивления и радости за нее и за Валентина Михайловича до ощущения одиночества и страха за свое будущее. Вокруг не оставалось ни одного человека, который бы любил ее или хотел ей добра.
Надежда понимала, что в своем одиночестве должна винить только себя. Но то, что ее мать теперь принадлежит кому-то еще, вызывало в ней ревность и мучительное чувство потери. Однако и страдания доставляли ей некоторое удовольствие, возможно, потому, что был повод себя пожалеть.
В тот вечер она долго стояла у окна, глядя на то, как приходят и уходят клиенты, а потом – как расходятся работники ателье. К девяти часам Надежда осталась одна, о чем предупредила ее Виктория, прежде чем уйти домой.
Надежда взяла бумагу и карандаш, но скоро поняла, что сегодня ей не рисуется. Тогда она включила компьютер. Увидев на столе новый значок, кликнула мышкой и по первым кадрам видео поняла, что это последняя запись с дрона, которую она скопировала с флешки Льва Астраханского.
Наблюдая за полетом, включила музыку и представила, что это она летит в вышине и видит все эти дома, деревья, людей. Дрон снизился, и она вгляделась в рабочих, которые вышли из крайнего подъезда и направились в глубь двора. Что-то в них ей показалось странным: то, как неловко тащили мешок, а может быть, то, что на них были рабочие куртки, но темные брюки. Прислушавшись к себе, Надежда поняла – здесь что-то не так. Она развернула картинку и нажала на «стоп». Склонившись и буквально прикоснувшись носом к экрану, растерянно проронила:
– Денис…
Одним из мужчин оказался ресторатор Денис Глазунов.
– Да нет… – Надежда скопировала картинку, сохранила ее в другом расширении и максимально увеличила. Вглядевшись, кивнула: – Он!
По той же картинке определила, что вторым был Константин Лебедев. Непонятно, что заставило ресторатора и успешного архитектора таскать к машине мешки.
Конечно, если они носили винтажную плитку или витражи старинных дверей, в это можно было поверить. Увлеченные люди не гнушаются физической работы, когда дело касается чего-то по-настоящему ценного. Однако в этой истории было слишком много случайностей, и это предстояло осмыслить. Например, история про племянника, рассказанная одним и другим. И каждый выдавал ее за свою. Кому из них верить? Скорее всего, никому. Сама история, смысл и причины, по которым она была рассказана, казались бессмыслицей.
Надежду волновало и то, что Денис и Диана были знакомы. Хорошо, если они познакомились где-нибудь во дворе. А если это случилось раньше? Тогда неминуемо возникал вопрос: для чего Диана пришла в ателье? Учитывая ее квалификацию и липовые рекомендации – точно не шить.
– С ума можно сойти, – пробормотала Надежда и тут же услышала:
– Неприятности? – через полуоткрытую дверь за ней наблюдал Денис.
Вздрогнув от неожиданности, она взяла себя в руки:
– Проходи!
Он вошел в кабинет и медленно огляделся:
– Одна?
– Поздно уже. – Надежда улыбнулась и спросила как можно беспечнее: – Не слышала дверного звонка.
– А я не звонил. – Денис сел на стул.
– Тебе открыл охранник?
– Не видел его. Я вошел со двора.
– С черного хода? – Надежда притихла.
Денис холодно улыбнулся:
– Там было открыто.
– Неправда, – возразила она. – Виктория всегда проверяет дверь перед тем, как уйти.
– Тогда остается только одно…
– Что? – заинтересовалась Надежда.
– У меня был ключ от двери.
– Откуда? – ее голос выдал испуг.
– Да ну же! Не будь дурочкой.
– Я не понимаю тебя.
– Не ты ли сегодня разглядывала Диану в моей машине?
– Ты заметил?
– Видела бы ты свое лицо… Мне было приятно, ты ревновала.
– Она – твоя девушка?
– Эта наркоманка? Повторяю, не будь дурой.
– Мне бы не хотелось, чтобы ты говорил со мной в таком тоне. – Надежда опустила глаза, чтобы сдержать гнев, потом снова перевела взгляд на Дениса. – Она дала тебе ключ от черного хода?
– И не только…
– Что еще?
– При случае расскажу.
– Повторяю, – она повысила голос, – не говори со мной так. Иначе…
Денис перебил ее:
– Что иначе?
– Я вызову охранника.
– Спорим, не вызовешь? – Денис достал пистолет. – Даже кричать не станешь. Сама посуди: какой в этом смысл?
– Никакого… – Не сводя глаз с оружия, Надежда сглотнула.
– Так что давай без шума. – Он встал со стула, подошел к телефону внутренней связи и снял трубку: – Звони охраннику и скажи, что он больше не нужен.
– Не понимаю…
– Да что ты заладила! – Денис злобно скривил лицо: – Скажи, чтобы валил отсюда!
– Но как я объясню?
– Ты здесь хозяйка, ничего объяснять не нужно.
Надежда выдохнула и, помолчав, твердо сказала:
– Пообещай, что ты не наделаешь глупостей.
– Если ты не отпустишь охранника, глупостей будет больше.
Надежда взяла трубку и дрожащими пальцами набрала трехзначный номер:
– Это Надежда Алексеевна. Вы можете идти, на сегодня я вас отпускаю. – Выслушав то, что ответил охранник, она сказала: – Никому сообщать не нужно, я сама завтра утрясу этот вопрос.
Денис одобрительно кивнул:
– Молодец.
– Сюда подниматься не надо. У меня все в порядке. Скоро придут люди из службы безопасности Селезнева. До их прихода вас здесь быть не должно. Нет, ничего, просто уйдите. – Она положила трубку. – Что еще?
Денис протянул руку:
– Твой телефон!
Надежда отдала свой мобильник. Денис сел на диван и уставился в одну точку. Надежда сидела за столом, не шелохнувшись.
Спустя какое-то время сделалось ясно, чего ждал Денис. В кабинет вошел Константин, его лицо было бледней полотна.
– Охранник ушел? – спросил Денис.
Лебедев ответил вполголоса:
– Я видел, как он уехал в автобусе.
– Тебя никто не заметил?
– Прошел черным ходом.
– Это хорошо. – Денис взглянул на его руки: – Я велел тебе принести…
– Все осталось на первом этаже в коридоре. Послушай… Зря ты все это затеял…
– Неси!
Стараясь не смотреть на Надежду, Лебедев вышел из кабинета.
– Послушай… – заговорила Надежда. – Помнишь, ты рассказывал про племянника?
– Ну?
– Константин мне рассказал ту же историю.
– Дурак.
– И все-таки чья это история: его или твоя?
Денис поднялся на ноги и неторопливо приблизился к ней:
– Только не говори, что ты не боишься.
– А я и не говорю.
– Тогда зачем в подобной ситуации обсуждать ерунду?
– Просто интересно.
– Что?
– Кто у кого украл эту историю. И, главное, зачем рассказал мне.
– От нечего делать. – Он усмехнулся. – Такой ответ не устроит? Где еще мне было искать темы для разговоров?
Надежда кивнула:
– Рассказ украл ты.
– Какое это имеет значение?
Она согласилась:
– Теперь никакого. Хотелось бы знать, что будешь делать дальше?
– Скоро узнаешь.
Константин распахнул дверь, втащил в комнату топор, лом, потом ручную пилу-циркулярку.
– Зачем это? – спросила Надежда. Воображение рисовало ей картинку из триллера, где женщину разрезают напополам циркулярной пилой.
Денис не собирался давать никаких объяснений, он снял пиджак и, полуобернувшись к ней, приказал:
– Смирно сиди.
Лебедев отыскал розетку и подключил циркулярку к сети.
– Начнем?
Денис взял в руки лом и ахнул им по полу что было силы.
Надежда вздрогнула, но заговорить не посмела.
Паркетная доска подалась. Еще несколько ударов, и Денис стал расчищать пролом топором.
– Лучше я. – Константин включил электропилу, и она затянула визгливую песню, словно живое, одушевленное существо.
Денис чуть отступил:
– Доски перерезай в двух-трех местах и выключай. Дальше – ломом и топором.
Надежда наблюдала за тем, что происходит в ее кабинете. И если бы ее спросили, какие чувства она испытывала в этот момент, страх был бы вторым. На первом месте оказалось безмерное любопытство.
За полчаса мужчины расковыряли дыру, в которую можно было залезть. Первым спустился Лебедев:
– Здесь лестница.
– Там что-нибудь есть? – обеспокоенно поинтересовался Денис.
– Дай телефон! – Из пролома показалась рука, в которую он сунул свой телефон.
Через несколько мгновений послышался голос:
– Да здесь целый склад!
– Что там?!
– Ящики и мешки. Уксусом пахнет!
Денис протянул топор:
– Вскрой и посмотри, что внутри.
Послышался тихий треск, затем радостный голос Лебедева:
– Здесь столовое серебро и золотые фигурки!
– Лезь обратно!
Как только голова Константина показалась над полом, дверь с треском открылась, и в кабинет влетел Лев Астраханский. Мгновенно оценив обстановку, он кинулся к Денису и, мощно качнув плечами, выбросил вперед сжатую в кулак правую руку. Удар достиг цели и пришелся по скуле. Дениса отбросило так далеко, словно его протаранил товарный поезд.
Голова Константина мгновенно скрылась в проломе.
Тряхнув рукой и облизнув языком ободранные костяшки пальцев, Лев подошел к Денису:
– Ну что, герой? Силен с бабами воевать?
– С женщинами, – чуть слышно сказал тот.
– Интеллигентный, тварь, попался. – Скосив глаза на Надежду, Лев извинился: – Пардон.
Она сидела за столом, безвольно положив перед собой руки, потом вдруг вскочила и со слезами бросилась к Астраханскому:
– Лева-а-а!
Подхватив на лету, он прижал ее к себе и вдруг стал целовать ее лицо. Сначала лоб, затем щеки, а потом буквально впился губами в ее губы, и она с чувством отдалась поцелую, который продлился никак не меньше минуты.
Астраханский чуть отстранился и взглянул Надежде в глаза:
– Все хорошо?
– Все очень хорошо, – проговорила она шепотом. – Ты только не уходи.
– Не уйду.
– Как ты здесь оказался?
– Мне позвонил охранник. – Лев осторожно отвел с ее лба прядку волос и снова поцеловал, на этот раз в лоб. – Подожди-ка. – Он отстранился, подошел к пролому и заглянул вниз: – А ну, вылезай!
Над полом снова показалась голова Константина, и когда появился он сам, стало заметно, что его колотит от страха.
Услышав шорох, Надежда обернулась и вдруг закричала:
– Лева! У него пистолет!
Грянул выстрел, Лев отскочил в сторону, сгруппировался и бросился вперед, вложив в это движение всю силу своего натренированного тела. Второй удар, на этот раз в голову, был не менее сокрушительным. Денис выронил пистолет, упал на колени, потом – на пол и потерял сознание.
– Господи!
Астраханский обернулся и в запале зыркнул на Константина:
– Что?!
Тот повторил:
– Я сказал: господи. – Лебедев кивнул на Дениса: – Кажется, вы убили его.
– Челюсть точно сломал, но жить будет. – Лев подошел к Денису и поднял с пола пистолет: – Вооружился, говнюк. – Потом вернулся к пролому, заглянул в темноту и спросил: – Что там?
– Клад, – с готовностью доложил Лебедев.