Хищник - Иван Иванович Пущин 12 стр.


В документах Альман числится погибшим на базе группы "Алеф" вместе со всеми, и ни единого намека на то, что он оказался связан с хищником ранее.

Тот, предыдущий раз тоже классифицирован по высшей оценке поведения хищника. И там тоже несколько десятков смертей, но большинство не из-за хищника, а из-за жертвы, которую приносит УЗ, пытаясь хищника уничтожить.




− Айриль? − произнесла Малика.

− Не смотри на меня так. Мир невозможно установить не простив врага.

− А ты простила?

− Мне не за что прощать. Я жива. А тот, кто на меня нападал − мертв. Я научу тебя, как действовать так же.

− Я не смогу убивать людей, Малика.

− Тебе придется понять, что Защита не может быть без жертв. Если ты желаешь защищать людей, ты должна понимать, что тех, кто этому мешает, надо убивать.

− Но это жестоко!

− Жестоко. Еще более жестоко оставлять людей без защиты.

− Но ты никого не защищала.

− Я защищала себя, Малика. И я буду это делать впредь.

− А если я окажусь против тебя?

− Ты не окажешься. Это было бы глупостью. У меня нет цели нападать на людей.

− Нет? Тогда, что ты делала тогда?! − Малика ткнула в бумаги.

− Охотилась. Ты не веришь?

− Я верю, но так не охотятся.

− Так защищаются. Я была глупой и нападала не на того, на кого следовало. Я тогда была на грани смерти, Малика. И я не хочу оказаться там вновь.

− Я не вижу здесь того случая в лесу, с нами, Айриль.

Айриль некоторое время копалась в бумагах и вынула лист, где он был описан. Заключение было смешным "ложный след". Тем, кто видел хищников − не поверили, а документальных свидетельств не оказалось.

− Что ты будешь делать с этим, Айриль?

− Не знаю. Через эти данные УЗ можно уничтожить.

− Ты серьезно?!

− Да. И я покажу, как.

− Айриль, не делай этого!

− Я покажу только тебе. − Малика чуть успокоилась, и началась работа.

В течение двух дней была проведена статистическая обработка, и Айриль показал убийственный результат. Из-за неправильных действий УЗ было убито почти в три раза больше людей, чем из-за действий хищников.

− Вот и считай, кто зверь, Малика.

− Ты хочешь это опубликовать?

− Нет. Это будет глупостью.

− Почему?

− Потому что люди могут не понять простых вещей. − Идем, я покажу тебе, как надо действовать.

Айриль собрала все результаты, закрыла в сейфе документы и отправилась из института прямиком в Управление. На воротах женщин продержали несколько минут, после чего пришел офицер и проводил их в здание, непосредственно к Командующему.

Настроение человека, казалось, было бодрым, и Айриль его быстро испортила, заявив, что у нее есть данные, которые могут уничтожить УЗ. После этого она выложила перед человеком статистику с обработкой. Если он не верил сначала, то под конец стал белым, словно смерть.

− Вы считаете, что наша организация не нужна? − спросил он.

− Я так не считаю. И я не намерена эти данные придавать огласке.

− Что вы хотите за это?

− Я хочу, чтобы вы сделали из этого соответствующие выводы. В частности вывод о том, что ваши методы следует менять. Если вы этого не сделаете, рано или поздно весь мир узнает, что вы убиваете больше чем хищники.

− Без этого было бы значительно больше убийств! − выпалил человек.

− Если бы это было правдой, я не пришла бы сюда. Ваша задача − защищать людей, а не убивать хищников. Это разные вещи, вы это должны понимать.

− Мы это понимаем. И вы не смогли бы ничего изучать, если бы мы этого не понимали.

− Вы не понимаете, что метод с жертвоприношением неприемлем.

Человек дернулся.

− В тех самых двух случаях, когда хищник классифицирован, как разумный, вы не выполнили свою задачу вообще.

− С чего вы это взяли?

− Это элементарная логика. Хищник вырывается из ловушки, его поливают огнем, он уходит. Просто уходит, скрывая все следы. Вы их не нашли. Во втором случае все действие заканчивается гибелью всех людей, но нет нигде гибели хищника. В обоих случаях вы имеете огромные жертвы и ноль результата, потому что вы выбрали не те методы.

− А какой метод предложили бы вы?

− С разумным зверем можно договориться.

− Это безумие.

− Это не безумие. И я докажу, что это не безумие. Я знаю, чего ждать от моей работы. И я знаю, как сделать все безопасно. А вам следует за этой работой следить и не мешать.

− Вы понимаете, что произойдет, если ваш зверь окажется разумен?

− Понимаю. В этом случае, я войду к нему, и он скажет "Здравствуй, Айриль, я давно хотел к тебе прикоснуться".

− Он вас просто убьет.

− Это уже будет моя проблема.




Хищник лежал на песке. Рядом за стеклом сидели Айриль и Малика.

− Ты думаешь, он нас поймет? − спросила Малика.

− Не знаю, − вздохнула Айриль. Она глянула на зверя, мысленно лаская его, и тот развернулся, подняв лапы вверх, словно играя с чем-то невидимым. − Баловень. Он не знает, что мир вокруг на много больше его круга.

− А если он это поймет?

Айриль пожла плечами.

− А ты когда себя ощутила, что было?

− Трудно сказать. Все было кусками. Помню охоту, потом опасность. Было что-то странное. Свобода. Я делала что хотела. Бегала, игралась. Потом стала осознавать день и ночь. Поняла, что часть времени сплю... Я не понимала, кто я есть, но и не думала об этом. Охотилась, играла с жертвами. А потом появился человек, которого я поймала и не убила сразу... − Айриль вздохнула. − Он умер стариком, собственной смертью.

− Ты его не убила?!

− Нет. Мне нравилось играть с ним. А потом появились первые слова и общение. Он хотел уйти, а я не давала. Он прожил со мной несколько лет, а потом сбежал. Я шла следом и пришла в его поселок. Там меня пытались убить. Сожгли все, что можно сжечь, я ушла и вернулась через год, став женщиной. Меня снова пытались убить.

− Почему? − удивилась Малика.

− Потому что была такой. − Она указала на хищника за стеклом. − Я делала несколько попыток, пока не сумела получить на себе кожу. Я пришла к нему, а он меня выгнал, сказал, чтобы я убиралась и никогда не приходила. Я злилась и едва не убила его. Он просил прощения, ужасно перетрусил, и я ушла.

− Почему?

− Когда человек трусит, хочется вонзить в него когти. А я не смогла. И ушла. Потом долго жила одна и встретила его снова через много лет стариком.

− А как его звали?

− Не знаю! Я не спрашивала, он не сказал.

− А твое имя откуда появилось?

− Просто придумала сама. В тот год, когда мы встретились.

− А до того у тебя не было имени?

− Нет. Меня несколько раз убивали.

− Но ты оставалась жива.

− Да. Однажды так вышло, что меня разорвало на несколько частей, сначала я пыталась их собрать, потом решила, что так лучше. Я ходила в разных местах разными частями. Части убивали, я делилась и продолжала жить.

− А сейчас у тебя одна часть?

− Нет, − усмехнулась Айриль. − Есть куча частей, но только одна в виде человека. Есть часть, которая просто ждет. Если меня убьют, я ее подыму и буду жить дальше. Ты так сделать не сможешь.

− Почему?

− Мала еще. Ты ее не удержишь, она просто станет диким хищником. Смотри на него.

Малика глянула на существо за стеклом. То лежало, почти не двигаясь.

− Ты не хочешь придумать ему имя? − спросила Малика.

− Надо бы. Твои предложения?

− Назвать его именем какого-нибудь героя.

− Ага. Героя борца с хищниками, − усмехнулась Айриль.

− Я ты таких знаешь?

− Знаю одного. Предпочел смерть вместо жизни.

− Как это?

− Я ему предложила стать хищником, а он отказался. Такие вот танкисты в УЗ.

− Он был танкистом?

− В том смысле, что пер напролом и разбился в пропасти вместо того, чтобы воспользоваться мостом в стороне.

− Он был танкистом?

− В том смысле, что пер напролом и разбился в пропасти вместо того, чтобы воспользоваться мостом в стороне.

− И как его звали?

− Анри Альман.

− Анри? Значит, его будем звать Анри?

− Тебе нравится?

− Нормальное имя.

− А, малыш? − произнесла Айриль, и хищник зашевелился. − Чуешь, что к тебе обращаемся, да? − улыбнулась она. − Хищник поднялся и тронул лапой стекло. − Дальше нельзя, Анри.


Он понял, что его имя Анри через месяц. Айриль за это время даже обозвала его тугодумом. Но постепенно он начал понимать слова, а затем Айриль начала новые эксперименты, и в террариум начали сбрасывать не только еду, а и некоторые предметы из пластмассы. Первые он просто съедал, но вскоре Айриль научила его слушать некоторые команды, и в очередной раз Анри остановился перед сброшенным шаром по приказу Айриль. А затем она своей силой заставила его этот шар толкнуть лапой. Через минуту он играл с ним! Гонял по кругу, носился, и Айриль видела его радость. Анри понял, что есть нечто, что можно не есть, а с чем можно играть. Первую ирушку он все же съел, потом игрался с куском мяса, но тот не желал играть и тоже был съеден.

Эксперименты Айриль повторяли в других местах. Там все шло медленнее. Хищники плохо дрессировались, и все решили, что Айриль Синтиной просто повезло с сообразительной особью.


− Анри, − произнесла Айриль.

Он вскочил и подбежал к стеклу.

− Свет, Анри, − произнесла Айриль, и на хищника направили яркий прожектор. Он чуть отошел. − Это свет, Анри. Он добрый. − Хищник успокоился, подошел. Айриль подала знак и прожектор перенесли в другое место. Анри проследил за ним.

− Свет, найди свет, Анри.

Он прошел к месту, где стоял прожектор.

− Молодец. Умница! − Он подпрыгнул и подбежал к месту, где рядом стояла Айриль. Ткнулся в стекло и словно спросил, что это?

− Это граница, Анри. Дальше тебе нельзя.

Немой вопрос, почему?

− Так надо, малыш. Дальше опасно.

Он отошел чуть, и Айриль поняла, что вопросов больше нет. Он ей верил.


− Не сопротивляйся, Анри. Почувствуй. − Айриль воздействовала на его лапу, и она изменилась, появились пальцы. Айриль провела ими по песку. − Теперь повтори.

Анри ощутил свободу, затем ткнул лапой в песок, некоторое время пытался сообразить, затем начал рыть всеми лапами.

Через минуту в террариуме стоял кавардак. Анри кидал песок во все стороны, носился в поднятой пыли, затем вдруг испугался чего-то.

− Анри, замри.

Он встал.

− Все хорошо, Анри, опасности нет. Играй.

Он двинулся снова, затем опять начал рыть песок.

− Медленнее, Анри, − сказала Айриль, и его движения изменились. − Я ухожу, Анри. Веди себя хорошо.

На следующий день в террариуме была куча горок и ям. Анри бегал вокруг, что-то рыл еще. Он ощутил появление Айриль и проскочил к стеклу.

− Я здесь, Анри. Ты молодец, здорово получилось!

− Привет, Анри, − сказала Малика. Он чуть развернулся и подошел к месту, где была она. − Сейчас будет кушать.

Малика поднялась и сбросила ему еду. Анри проглотил кусок и снова принялся за игру на песке.


Фотография песчаных гор и ям обошла все журналы. Имя Анри уже было известно, и посмотреть на него приезжали со всего мира. УЗ рядом не появлялось. Айриль просто не дала им устанавливать свою охрану, заявляя, что солдаты вокруг будут травмировать Анри. Охрана в институте была своя, а а за террариумом следили через телекамеры. Работа с хищником полностью оставалась в руках Айриль и без ее ведома никто ничего не делал.


Шел четвертый год обучения. Анри научился очень многому. У него теперь были руки и пальцы. Он научился словам немого языка и общение стало очевидным.

Анри был разумен. Айриль говорила с ним почти целыми днями. В его террариуме теперь был не только песок, но и не мало других вещей, которые он изучал и не глотал, как еду. Айриль научила его и другому способу "изучения". Вещь оказывалась внутри тела Анри, но не как еда, а как граница тела. Он этому научился быстро и вскоре стал таскать внутри себя кучу самых разных вещей.

Вопрос о стекле вновь возник, когда Анри осознал, что Айриль не просто голос, сопровождающий его, а некое существо, такое же, как он. И он тут же вспомнил, что за стеклом опасно.

− Там опасно, Айриль, иди сюда! − он отошел, словно желая ее впустить к себе.

− Опасно для Анри, но не опасно для Айриль. Не беспокойся, Анри. Пройдет время, и опасность для тебя исчезнет.

− Я хочу прикоснуться к тебе, Айриль.

− Я тоже хочу прикоснуться к тебе, Анри. Сейчас это нельзя.

− Когда?

− Такое время придет, Анри. Обязательно. Но не сейчас.

− Я буду ждать.

− Ты можешь играть, пока ждешь. И учиться. Я буду здесь с тобой.




− Он может выйти, Айриль, − произнес Имельберн. − Он уже способен. Вы это понимаете?

− Да, понимаю. Он тоже скоро поймет. Он уже различает предметы. У него есть глаз.

− Как это вышло?

− Я объяснила ему, что это такое. Было сложно, но он понял.

− Что станет, когда он увидит нас?

− Не знаю. Время покажет. И не беспокойтесь зря. Он давно знает, что нельзя есть все подряд. А беспокойство его множет напугать.

− Вам легко говорить. Если он выйдет, его никто не остановит.

− Его не остановит никто из врагов, но не из друзей.

− Но он может решить, что мы враги.

− Может. Если мы поведем себя как враги. Ведите себя как друг, и он поверит в это. Он − ребенок.




− Что это?! − возник вопрос Анри. Он неотрывно следил за Айриль. Она прошла перед стеклом.

− Анри, ты чувствуешь меня?

− Да, Айриль! Ты... там... Там что-то...

− Это я, Анри. Ты видишь меня.

− Я не могу к тебе прикоснуться?

− Сейчас еще нет. Но ты можешь теперь меня видеть. Пострайся изучить то что видишь, но не прикасаясь.

− Как?

− Ты видишь форму. Она похожа на тот предмет, что ты видишь.

− Мне так неудобно.

− Постарайся, Анри. В мире есть много такого, чего нельзя касаться, но можно увидеть.

− Хорошо. Я буду стараться.

− Анри. Я знаю, что тебе хочется прикоснуться к большему. Тебе может показаться, что здесь нет опасности. Если тебе так покажется, не пытайся попасть сюда, если здесь нет меня. Ты понял?

− Да, Айриль. Но я не понимаю, что опасно? Я не встречал опасного.

− Ты узнаешь об этом позже, Анри. В мире очень много такого, чего ты еще не знаешь, но я тебя научу всему. Ты все узнаешь. И сможешь прикоснуться ко всему, к чему можно.

− А к тебе нельзя прикасаться?

− Можно, но не сейчас. Это время придет, Анри. Уже скоро. Когда ты научишься хорошо видеть, научишься хорошо слышать и научишься говорить звуками. Учись, Анри, и это время придет.

− Ты не рассказывала про звуки.

− Звуки ты уже слышишь, Анри. Замри и почувствуй прикосновение к себе.

Айриль затихла сама, а затем хлопнула в ладоши.

− Что это?

− Это воздух, Анри. Вокруг тебя воздух. Проведи быстро рукой над собой и ты почувствуешь его прикосновение.

Анри сделал это.

− Проводи быстрее, давай, смелей!

Он развернулся и его лапа пронеслась в воздухе.

− Я чувствую! − возникло его восклицание. − Он... упругий!

− Да, Анри. И через воздух проходит прикосновение. Оно называется − звук. Ты говоришь со мной знаками, а я говорю звуками.

− Но я не чувствую прикосновения слов. Они... Твои слова внутри меня.

− Ты их слышишь иначе, Анри. Это другой звук.

− И другой воздух?

− Да.

− А как к нему прикоснуться?

− Это не получится. Он чувствуется только через слова.

− Здесь бывают другие люди. Они говорят не так как ты.

− Я знаю, Анри. Вспомни, как говорит Малика.

Назад Дальше