— Она очень неприятно покалывает, — всё с такой же неохотой ответил Снейп. — И это не то ощущение, которое хочется часто испытывать. Ясно?
— Ясно, — пробормотал Гарри. — Простите, я не знал. Но почему так происходит?
Снейп горько усмехнулся, и такое выражение лица Гарри видел у него впервые.
— Так он дрессирует своих слуг, — не глядя на Гарри монотонно произнёс зельевар. — Учит их уважению и подчинению. Метка — это та цепь, на которой он нас держит, — последнюю фразу Снейп уже прошептал, но Гарри всё равно услышал. — Но я не хочу об этом говорить, — резко оборвал себя Снейп и вернулся к зелью.
И Гарри прекрасно понимал, почему разговоры о Метке Снейпу так неприятны. Видимо, из почётной награды она превратилась для него в позорное клеймо, когда он решил перейти на сторону Дамблдора. Правда, почему именно он так поступил, Гарри пока не знал, но был намерен выяснить. Когда придёт время. А сейчас неприятную для Снейпа тему лучше было оставить.
— Хорошо, — кивнул Гарри. — Я понял. Я больше не буду произносить его имя при вас. Только ведь… Другие говорят. Ну, Дамблдор, например. Он всегда называет его по имени. Разве он не знает, что у вас…
— Знает, — перебил его Снейп. — Но ему, видимо, всё равно. В конце концов, моя рука при этом не отваливается. Просто любое напоминание о том, что… — он замолчал на секунду и опять прикрыл глаза: видимо, говорить об этом было очень тяжело. — …О том, что она есть, очень неприятно.
— Я вас понимаю, — горько усмехнулся Гарри. — У меня ведь тоже есть своя Метка. К счастью, на собрания он меня через неё не зовёт, но когда я вспоминаю, что у меня есть что-то, оставленное этим ублюдком, от чего я не могу избавиться, мне тоже становится очень неприятно. Поэтому я так ненавижу, когда кто-то говорит о моём шраме. Раньше это было даже забавно, но теперь… После всего того, что я узнал и увидел, мне иногда становится до омерзения противно. Вот так.
Снейп медленно повернул к нему голову и… улыбнулся! И в этой улыбке было столько понимания, что Гарри понял: только что он озвучил собственные мысли и ощущения Снейпа по поводу своего клейма. И Гарри, пожалуй, впервые за последние шесть лет почувствовал, что его действительно поняли. Ни Рон, ни Гермиона, ни кто-либо ещё никогда не мог понять, почему Гарри так раздражается при упоминании своего шрама. Но Снейп понял его прекрасно. И от осознания того, что есть ещё один человек, который живёт с подобным и испытывает к этому такое же отвращение, стало настолько легко, что в этот момент Гарри понял, что никогда не оставит и не отвяжется от зельевара, даже если он снова начнёт выливать ему на голову кучу дерьма и отбиваться всеми четырьмя конечностями.
Но, в любом случае, неприятную для обоих тему лучше всего было закрыть. Гарри, наконец, отклеился от стола, который подпирал всё это время, и приблизился к котлу.
— Так я помогу?
— Помоги, — пожал плечами Снейп.
Гарри видел, как снова расслабляется профессор. Видимо, он боялся, что Гарри продолжит разговор о его Метке, но Гарри сделал правильный выбор, решив больше не упоминать о ней.
— Порезать гадость? Потолочь мерзость? Расплющить пакость? — улыбнулся Гарри, и Снейп усмехнулся в ответ.
— Для начала потолочь мерзость. Возьми личинки большерога. Пятнадцать штук.
Гарри уже прекрасно знал, где что находится в лаборатории профессора, поэтому, не задавая лишних вопросов, направился к самой дальней полке. Он уже привык к тому, что на всех стеллажах Снейпа ингредиенты расставлены по какой-то странной, понятной только одному зельевару, системе. Но он часто обращал внимание на то, что при приготовлении какого-либо зелья все нужные компоненты обычно отыскивались на соседних полках, и это было действительно удобно.
Гарри быстро нашёл нужную банку и открыл её, однако обнаружил в ней только несколько личинок на дне.
— Профессор, — позвал Гарри, не оборачиваясь, — тут их мало. Где взять ещё? — Снейп почему-то не ответил. — Профессор…
Гарри обернулся, и банка, выпав из его рук, с громким звоном разбилась об пол. Снейп стоял к нему вполоборота, вцепившись в левое предплечье. Лицо его было белым, как бумага. Безумные глаза смотрели в одну точку.
— Профессор, — осторожно позвал Гарри и сделал несколько неуверенных шагов.
— Убирайся отсюда, — процедил Снейп сквозь плотно сжатые зубы.
— Ага, уже побежал, — нахамил Гарри, уже не думая о степени собственной наглости.
— Что я тебе сказал! — рявкнул Снейп, но тут же зарычал от боли и зажмурился.
— Ну уж нет, я вас не оставлю, — сказал Гарри скорее себе, чем Снейпу, и бросился к профессору.
Гарри дотронулся до его плеча, но Снейп сбросил его руку.
— Не трогай меня!
— Хорошо, не буду. Тогда скажите, что мне делать.
— Я уже, кажется, сказал. Уходи!
— А вы что будете делать? Это ведь… Это Вызов, так? Вы же не можете теперь к нему аппарировать.
— Не говори глупостей, конечно, не могу, — прошипел Снейп и тут же застонал и схватился за стол.
— Скажите. Что. Мне. Делать, — твёрдо повторил Гарри. — Позвать Дамблдора?
— Как будто он что-то сможет сделать, — прошептал Снейп, не открывая глаз.
— Отвести вас к мадам Помфри?
— Чтобы она поила меня моими же зельями?
Зелья. Точно! Гарри оставил Снейпа и бросился к ближайшей полке. Где стояло обезболивающее, он знал прекрасно. Гарри быстро наколдовал кубок и щедро плеснул в него зелья. Пока он возился у стеллажа, профессор медленно сполз на пол и прислонился к стене, закрыв глаза. Гарри видел, как его начинает трясти мелкой дрожью от боли, но он пока сдерживался. Можно было только представить, какую адскую боль сейчас испытывает Снейп.
Гарри опустился возле него на колени и поднёс кубок к его лицу трясущимися руками. Сказать, что он был напуган — значит, ничего не сказать. Гарри прекрасно понимал, что эта пытка будет продолжаться до тех пор, пока Снейп не аппарирует на Вызов, но сделать он этого не мог. Так что…
— Выпейте, — прошептал Гарри и попытался всучить кубок Снейпу в правую руку, однако тот так сильно вцепился в левое предплечье, что у Гарри не получилось даже разогнуть его пальцы.
Тогда Гарри сам поднёс кубок к губам Снейпа и слегка наклонил. Однако зельевар и не думал пить.
— Это не поможет, — прошептал он.
— Это должно хоть на какое-то время снять боль, — возразил Гарри и добавил уже более настойчиво: — Пейте немедленно! А то я… Я вас в Больничное крыло отлевитирую.
Снейп открыл глаза и, несмотря на разрывающую боль, даже умудрился послать в Гарри свой фирменный ненавидящий взгляд, которым он прожигал его, когда они в первый раз вернулись из Министерства. Однако потом он покорно разжал губы, хоть и сделал это через силу, и проглотил всё, что было в кубке.
— Вам легче? — с тревогой спросил Гарри.
— Немного, — хрипло отозвался Снейп. — Но боль усилится через несколько минут. Это будет продолжаться, пока я не явлюсь на Вызов.
— Но вы не можете!..
— Не могу. Он это знает. Он хочет выманить меня отсюда или свести с ума.
— Я не позволю, — машинально отозвался Гарри шёпотом, хотя и понимал, что ничего не сможет сделать. Слёзы отчаяния уже бежали по его лицу.
— Гарри, — так же тихо проговорил Снейп, — ты не в силах мне помочь. Это не прекратится. Никогда…
В этом последнем слове было столько боли и безысходности, что Гарри начало трясти от ужаса.
— Тогда что… Что можно сделать? — пробормотал он, давясь слезами.
— Отрезать мне руку, — мрачно отозвался Снейп, а у Гарри по телу пробежала нервная дрожь.
Глава 28. Спасительная кровь
— Что… Что вы говорите?! — выдавил из себя Гарри. — Вы с ума сошли?
— У меня нет других идей, — прошептал Снейп. — Зови Дамблдора.
— Не надо, профессор, — испуганно пробормотал Гарри. — Пожалуйста…
— Не спорь и делай, что я говорю! — рявкнул Снейп, но тут же снова застонал и прикусил губу.
Гарри понял, что боль приходит волнами. Вернее, болит Метка постоянно, причём очень сильно, но периодически боль становится такой невыносимой, что Снейп даже не может сдержать стон. Когда через пол долгих минуты приступ наконец прошёл и Снейп немного расслабился, Гарри увидел кровь на его губе — так сильно он её прикусил. По бледному лицу стекали капли пота, и всё тело сотрясалось в страшных судорогах.
— Ну, что ты замер?! — прорычал Снейп, с трудом разлепив пересохшие губы.
Дальнейших просьб Гарри не потребовалось. Он вскочил на ноги и бросился вон из лаборатории. Он нёсся до директорского кабинета, как сумасшедший, по дороге чуть не сбив с ног нескольких студентов. К счастью, уже наступил вечер и народу в коридорах было мало.
Гарри добежал до каменной статуи, но тут замер, как вкопанный. Он не знал пароля! Гарри в отчаянии начал озираться, в надежде увидеть хоть кого-то из преподавателей, чтобы спросить пароль. Или хотя бы встретить привидение, чтобы попросить сообщить Дамблдору о том, что происходит. Да что там привидение! Гарри был бы безумно рад даже Пивзу. Но, как назло, поблизости никого не было.
Бегать по замку и искать кого-то, кто знает пароль, у Гарри не было времени. К тому же все учителя уже наверняка находились в своих комнатах. Переполненный отчаянием, Гарри обратился к горгулье:
— Пожалуйста, пропусти меня.
Но каменная статуя не шелохнулась. Гарри начало трясти. Внезапно ему в голову пришла совершенно нелепая мысль о том, что если бы тут была Гермиона, она бы подсказала, что делать. Практически не надеясь на успех, Гарри взмолился в пустоту:
— Профессор Дамблдор, пожалуйста… Если вы меня слышите… Помогите, прошу вас!
Гарри вздрогнул, когда услышал звук отодвигающейся статуи. То ли горгулья сжалилась над ним, то ли директор из своего кабинета почувствовал присутствие Гарри и велел статуе его пропустить, но уже через несколько секунд Гарри бежал вверх по лестнице, спотыкаясь и перепрыгивая через несколько ступенек сразу. Ворвался он в кабинет директора без стука.
— Профессор Дамблдор! — закричал Гарри с порога. — Помогите!
— Что случилось, Гарри? — обеспокоенно спросил Дамблдор, поднимаясь из-за стола и подходя к нему.
— Там, в лаборатории… Профессор Снейп… Его Метка горит…
К счастью, Дамблдору не понадобилось дополнительных пояснений — ему вполне хватило и этого бессвязного рассказа. Директор кинулся к камину ещё до того, как Гарри успел договорить. И Гарри никогда не видел, чтобы Дамблдор передвигался с таким проворством.
Не теряя времени, Дамблдор схватил Гарри за руку и затолкнул в камин, затем зачерпнул горсть летучего пороха и, ничего не произнося, бросил им под ноги. Через секунду они уже выходили из камина в комнате, которую Гарри раньше никогда не видел. Директор молча отворил дверь и быстрым шагом направился по коридору. Гарри еле поспевал за ним. Всего один поворот — и они уже стояли возле лаборатории Снейпа. Дамблдор толкнул дверь и кинулся к сидящему на полу зельевару.
— Северус!
Снейп открыл глаза и поднял на директора измученный взгляд.
— Альбус, он не остановится, — прошептал он. — Он хочет меня уничтожить.
— Нам следовало это предусмотреть. Странно, что он не сделал этого раньше, — задумчиво пробормотал Дамблдор. — Поднимайся, я отведу тебя к Помфри.
— Нет, нет, — Снейп замотал головой и вырвал руку, за которую его пытался поднять директор. — Это не поможет. Она ничего не сможет сделать.
— А что ты предлагаешь?
— Нужно…
— Нет! — вмешался Гарри. — Профессор Дамблдор, пожалуйста, не соглашайтесь на это!
— Поттер, ты ещё здесь?! — зло выплюнул Снейп.
— Конечно, здесь. И я вас не оставлю.
Снейп проигнорировал его слова и снова к обратился Дамблдору:
— Альбус, я больше не могу. Это нужно сделать…
По лицу директора стало понятно, что он прекрасно понимает, о чём идёт речь.
— Неужели ты хочешь…
— Да, сделай это. Прошу тебя. Я не знаю, сколько ещё выдержу. Но ещё немного, и со мной станет то же, что с Фрэнком и Алисой.
Гарри похолодел от этих слов, вспоминая белые стены палаты в госпитале Мунго.
— Хорошо, я сделаю то, что ты просишь. Только давай сначала доберёмся до Больничного крыла. Вставай.
Директору не без труда удалось поднять Снейпа на ноги. Дамблдор закинул его правую руку себе на плечо и обратился к Гарри:
— Открой дверь.
Гарри повиновался, и спустя минуту они уже стояли возле камина, через который они с Дамблдором добрались сюда. Директор осторожно ступил в камин вместе со Снейпом и перевёл взгляд на Гарри. Лишних слов тому не потребовалось. Он схватил горсть летучего пороха из банки, стоящей на камине, произнёс: «Больничное крыло», — и маги скрылись в зелёных языках пламени. Гарри выждал несколько секунд и последовал за ними.
Когда он появился в камине лазарета, Снейпа уже укладывали на самую дальнюю кровать. Вокруг него суетилась Помфри с несколькими склянками в руках.
— Поппи, пожалуйста, помоги ему, — хрипел Снейп. — Сделайте это, сделайте…
— Северус, успокойся, — спокойно отозвался Дамблдор. — Мы что-нибудь придумаем.
— Нет, на это нет времени. Просто отрежьте её!
Гарри вздрогнул. Пожалуй, никогда в жизни ему ещё не было так страшно. Даже на четвёртом курсе, на кладбище. Тогда он отвечал только за свою жизнь. Но теперь перед ним лежал профессор Снейп и требовал, чтобы ему отрезали руку, а Гарри ничего не мог поделать и не знал, как ему помочь. Более того, в том, что сейчас происходило, была его вина. Если бы тогда, в Министерстве, он послушался Снейпа и убежал, зельевар смог бы объяснить Пожирателям, что был вынужден отпустить его, как он и планировал сделать. Но Гарри не послушался — и вот результат.
Не помня себя от отчаяния, Гарри приблизился к постели и опустился на колени возле Снейпа.
— Профессор, пожалуйста, не делайте этого, — взмолился он.
— Уходи, Поттер! Не лезь, — прорычали в ответ.
— Вы же понимаете, что если… Если… Сделать это, вы не сможете работать. У вас не получится ничего сварить.
— Думаешь, я не знаю?! — огрызнулся Снейп, садясь в постели повыше: видимо, очередной приступ только что закончился.
— Но вы… Вы не сможете так жить.
— Я не смогу жить, если сойду с ума!
— Северус, — прервал их спор Дамблдор, — Гарри прав. Нужно поискать другие решения.
— Их нет! — крикнул Снейп так, что Помфри вздрогнула. — Сделайте же это, чёрт бы вас побрал!
— Хорошо, сделаем, — неожиданно спокойно отозвался Дамблдор. — Поппи, дай дозу сильного снотворного.
Помфри кивнула и скрылась в своей комнатке, а Снейп после этих слов заметно расслабился. И от этого Гарри стало ещё хуже.
— Профессор Дамблдор, вы же не собираетесь…
— Боюсь, что у нас нет выбора, Гарри. На кону человеческая жизнь.
Гарри хотел сказать ещё что-то, но тут Помфри вернулась с большой бутылкой белой мутной жидкости в руках.
— Держи, Северус. Выпей столько, сколько считаешь нужным.
Снейп взял у неё бутыль и сделал несколько больших глотков. Когда Помфри забрала у него бутылку, он облегчённо откинулся на подушки. Глаза его начали закрываться сами собой.
— Сделай это, Альбус… Прошу тебя… — были последние слова профессора, прежде чем сознание покинуло его.
Несколько секунд никто не нарушал тишины. Наконец Помфри вздохнула и покачала головой.
— Истерик чёртов, — выдала она.
От неожиданности Гарри отшатнулся назад и уселся на пол. Он никогда не видел, чтобы колдомедик была такой злой.
— Поппи, пожалуйста, — пожурил директор. — Здесь Гарри.
Помфри, казалось, только сейчас заметила его присутствие.
— Прошу прощения, господин директор, — неестественно высоким голосом сказала она. — Мистер Поттер, вам лучше покинуть Больничное крыло. Немедленно.
— Ни за что! — крикнул Гарри и вцепился в простыню, как будто это могло помочь.
— Мистер По…
— Поппи, оставь мальчика в покое. Он тоже очень переживает за профессора Снейпа. Кстати, это он и поднял тревогу.
Помфри недовольно покачала головой.
— Ладно, что будем делать, Альбус? На этот раз, как я понимаю, всё серьёзно.
— Более чем. Боль не прекратится, пока он не аппарирует на Вызов.
— Значит, нам и правда придётся ампутировать руку?
— Возможно. Но нужно подумать, что можно сделать ещё.
Гарри с трудом поднялся на ноги и прислонился к стене.
— Чем я могу помочь? — без особой надежды спросил он.
— Не знаю, Гарри, — честно ответил Дамблдор. — Раз Волдеморт решил свести Северуса с ума, рано или поздно он своего добьётся.
В лазарете опять воцарилась тишина. Гарри уже плохо соображал, что происходит, поэтому не сразу среагировал, когда увидел перед собой небольшой пузырёк с зелёной жидкостью, который протягивала ему Помфри.
— Что это? — нахмурился Гарри.
— Выпейте. Это успокоительное. На вас смотреть страшно, мистер Поттер. А ещё одной истерики мне тут не нужно.
Гарри взял пузырёк и осушил его одним махом. Действительно стало лучше.
— Не будет истерики, — спокойно отозвался он. — Но я не дам вам это сделать.
— Гарри, — мягко начал Дамблдор, но Гарри его перебил:
— Нет, вы не понимаете! Это же разрушит всю его жизнь. Так нельзя делать!
— Да я и не хочу этого делать, — спокойно ответил Дамблдор. — Нам просто нужно время, чтобы решить, как поступить. Северус проспит несколько часов. Когда он очнётся, либо мы должны найти средство, чтобы избавить его от этого кошмара, либо он должен проснуться без руки. Иначе…