Гарри снова поднял глаза на профессора и очень чётко уловил его взгляд. Обычно так смотрят на безнадёжно больных, именно с таким сожалением и снисхождением. Гарри это совсем не понравилось, он нахмурился. Неужели не поверил? Снейп ещё несколько секунд сверлил Гарри взглядом, потом произнёс с кривой ухмылкой:
— Трогательно, Поттер, но мимо. — У Гарри упало сердце. Снейп прошёл к своему столу и тяжело опустился в кресло. — Ладно, давайте начистоту. Не знаю, как вы уломали себя сказать то, что сейчас сказали… напились «Глотка мира» что ли?.. но если вы это сделали, и если вы решились взять на ТРИТОН Зельеваренье, чего я от вас, признаться, совсем не ожидал, значит вам явно что-то от меня нужно. Даже могу предположить, что это как-то связано с Книгой Смерти, ибо в моём шкафу была и более интересная для вас литература, с подписанными на обложках названиями, но вы же достали именно эту, значит… Вам что-то о ней известно. Так что я предлагаю вам вполне выгодную сделку: вы рассказываете мне начистоту, без вранья и утайки, что вам нужно от этой книги и от меня, а я не иду к вашему декану исключать вас из моей группы и не делюсь с ней своими догадками на ваш счёт, коих у меня есть уже немало, будьте уверены.
Гарри колебался не больше трёх секунд. Конечно, откровенный разговор со Снейпом — это не самое приятное времяпрепровождение, но иначе он лишит себя последней возможности что-либо узнать о книге.
— Хорошо, профессор. Я вам всё расскажу, только… Только не исключайте меня из группы.
Снейп кивнул и жестом пригласил Гарри сесть на стул напротив. Гарри неловко прислонил швабру к парте, подошёл к столу и занял предложенное место.
Если бы ещё две недели назад кто-то сказал Гарри, что он будет разговаривать с профессором Снейпом добрых полчаса, и разговор бы не ограничивался стандартными фразами «опять вы, Поттер!», «-дцать баллов с Гриффиндора» и «да, сэр», он бы, не задумываясь, наложил на обидчика заклинание ватных ног, а если бы этот кто-то ещё добавил, что Гарри сам жаждал этого разговора, он бы запустил и чем-нибудь посильнее, но сейчас его уже ничего не удивляло. Он рассказал Снейпу всё. Всё, что узнал о книге от Дамблдора, о том, как он хочет вернуть Сириуса (на этом месте Снейп поморщился), и почему он вытащил книгу из шкафа профессора. Снейп слушал сосредоточенно и молча, ни разу не перебил, не задал вопроса и не отпустил какое-нибудь ехидное замечание по поводу крёстного Гарри.
— …Поэтому я подумал, что не могу просто так подойти к вам и спросить про книгу, — заканчивал Гарри, — мне нужен был предлог, чтобы остаться с вами… наедине. Я правда не думал, что так сильно рванёт. Извините, — последнее он произнёс уже шёпотом, глядя на свои руки.
Гарри ожидал, что профессор будет смеяться над ним, кричать или ещё что-то в этом духе, но тот помолчал с минуту, а потом, к величайшему удивлению Гарри, задумчиво произнёс:
— Что ж, Поттер. Мне чуть больше, чем профессору Дамблдору, известно о том, как работает этот ключ. Я, пожалуй, подумаю.
— Что?! — Гарри подумал, что ослышался: он и представить себе не мог, что профессор так спокойно к этому отнесётся и даже, может быть, возьмётся ему помочь.
— Я сказал, что, возможно, — Снейп с нажимом произнёс это слово, — вам помогу.
— Почему? — недоумённо уставился на него Гарри.
— Это не должно вас волновать, Поттер, — раздражённо отрезал Снейп. — Ответ получите позже, а сейчас забирайте вашу палочку и возвращайтесь к себе.
Гарри понял, что разговор окончен, взял палочку, с её помощью отправил ведро со шваброй на место и уже открыл дверь, чтобы уйти, но вдруг обернулся и сказал:
— Спасибо, профессор.
Тот удивлённо поднял бровь, но потом развёл руками и ответил:
— Пока ещё не за что, Поттер.
Гарри вышел из кабинета.
Глава 8. Оборотень
По новому расписанию Зельеваренье было три раза в неделю, поэтому вторника Гарри ждал с болезненным нетерпением. Он, конечно же, поведал Рону и Гермионе о разговоре со Снейпом, и они всячески старались его подбодрить перед уроком. Когда прозвенел звонок и ученики стали собираться, Гарри нарочно очень долго копался в сумке, по несколько раз перекладывая пергаменты. Он был уверен, что профессор попросит его задержаться и известит о своём решении. Но сердце его болезненно сжалось, когда Снейп кисло оглядел опустевшую аудиторию и зло прошипел:
— Поттер, вы долго ещё будете копаться?!
Гарри быстро свалил в сумку остальные вещи, с удивлением посмотрел на Снейпа и покинул класс. Такого поворота он не ожидал.
На следующий день Зельеваренья вообще не было, зато был урок по ЗОТИ, где Люпин начал учить их невербальным заклинаниям. Лучше всех, конечно, получалось у Гермионы. Ей без труда удалось обезоружить Рона и наслать заклинание немоты на Гарри, а тот даже не сопротивлялся. Он был настолько подавлен, что почти не обращал внимание на происходящее и думал о своём. Разумеется, Снейп не мог забыть об их разговоре. Что тогда? Решил не помогать Гарри? Тогда почему не сказал об этом? Или хочет подольше подержать его в неведении? А может, он просто решил посмеяться над ним и вовсе не собирается даже думать об этом, как обещал? С такими мыслями Гарри и просидел остаток урока. После чего Люпин, разумеется, заметивший отсутствующее выражение на его лице, попросил остаться после урока и принялся поить его чаем.
— И всё же, Гарри? — Люпин размешивал сахар и не отрываясь смотрел на Гарри. Тот вздохнул.
— Простите, профессор Люпин, но я не могу вам сказать… Пока. — Гарри решил ничего не говорить Люпину, хотя бы до тех пор, пока Снейп не скажет о своём решении. — Просто это очень важно для меня, и я не хочу всё испортить. Извините. Мне пора.
Гарри чувствовал угрызения совести, ставя полную чашку на стол и видя, как недоумённо на него смотрит Люпин. Ну, а что он мог ему сейчас сказать? Что попросил Снейпа помочь ему вернуть Сириуса? Реакцию Люпина на это сообщение он очень ясно себе представлял. Поэтому поспешил покинуть его кабинет, чтобы избежать лишних расспросов.
Весь день Гарри ходил, словно в воду опущенный. Снейпа он не видел, а Люпин теперь наверняка думает, что Гарри ему не доверяет. К ночи Гарри решил исправить хотя бы последнее и, как только все улеглись спать, взял мантию-невидимку и уже собирался выйти из гостиной и направиться к Ремусу, как его вдруг окликнули. Обернувшись, он увидел Рона и Гермиону, сидящих в тени на подоконнике так, чтобы их не было видно. «Шпионы», — подумал Гарри, подходя к ним.
— Вы что, меня караулите?
— Да за тобой глаз да глаз нужен, — проворчал Рон. — Ты куда намылился?
— К Люпину. Не могу так. Расскажу ему, что я затеял, а то он обижается на меня. Нехорошо получилось сегодня. А до завтра ждать не хочу.
— Ну, тогда мы с тобой, — твёрдо заявила Гермиона, спрыгивая с подоконника. Рон тоже слез на пол, выражая тем самым готовность отправляться прямо сейчас куда угодно.
— А что же вы меня не отговариваете, мол, уже поздно, поймают — накажут? — съехидничал Гарри.
— Ну, мы подумали, — извиняющимся тоном начала Гермиона, — что тебя всё равно не отговоришь, если ты что-то затеял. Значит, лучшее, что мы можем сделать — это пойти с тобой. И тебе тоже не удастся нас отговорить!
Гарри поколебался несколько секунд, но потом протянул им мантию-невидимку.
— Хорошо, только вы идите позади меня под ней. Для троих уже места мало, ноги будут видны. А если и поймают, то пусть только меня одного.
Друзья не стали спорить, накинули мантию и неслышно вышли из гостиной вслед за Гарри. Они прошли по коридору и уже спускались по лестнице, как вдруг услышали впереди себя тихое шуршание. Гарри вгляделся в полумрак лестницы и замер — навстречу им поднимался Снейп. Увидев Гарри, он даже, кажется, не удивился. Но, поравнявшись с ним, остановился и с подозрением оглядел пространство за его спиной, как раз там, где стояли под мантией-невидимкой Рон и Гермиона.
— Я даже не буду спрашивать, Поттер, что вы и ваши дру… кхм… что ВЫ делаете в такой час в коридорах Хогвартса, — произнёс профессор с кривой усмешкой. — Десять баллов с Гриффиндора за нарушение школьного распорядка, а вас, Поттер, я жду завтра у себя после уроков.
И с этими словами он быстро зашагал вверх по лестнице. Гарри только рот успел открыть.
Когда Снейп скрылся из виду, в воздухе появилась голова Рона.
— Гарри, откуда он знал, что мы тоже тут? — в голосе друга слышался панический ужас.
— Не знаю, — ответил Гарри.
— И за что он опять тебя наказал? Он же уже снял баллы!
И тут до Гарри дошло. Он просиял и с улыбкой повернулся к Рону.
— Это не наказание, он хочет со мной поговорить. Наверное, завтра скажет о своём решении. — Рон одобрительно закивал. — Ладно, идём дальше?
— Это не наказание, он хочет со мной поговорить. Наверное, завтра скажет о своём решении. — Рон одобрительно закивал. — Ладно, идём дальше?
Друзья так же тихо спустились по лестнице и наконец добрались до комнаты профессора Люпина. Гарри, ещё когда встретил Снейпа, удивился, что тому нужно ночью в этом крыле? Но потом сообразил, что профессор сам, скорее всего, только что был у Люпина. Но вот только зачем?
Гарри приблизился к двери и постучал: никто не ответил. Он толкнул дверь, но та не поддалась.
— Погоди, — сказала Гермиона, вылезая из-под мантии, — похоже, дверь запечатали заклинанием снаружи. Как странно… Alohomora!
Замок щёлкнул, и дверь поддалась. Гарри первым зашёл внутрь, тревожно обводя глазами комнату. Но всё в ней было по-прежнему, никаких следов борьбы или вторжения, как он сначала подумал: в камине тихо потрескивал огонь, на столе стояли зажжённые свечи и лежала стопка рефератов; одежда Люпина аккуратно висела на спинке стула, но самого профессора не было. Вместо него на кровати, положив голову на лапы, лежал ОГРОМНЫЙ ВОЛК! При виде вошедших он поднял голову и зарычал. Гарри покрылся холодным потом, а Гермиона сзади тихонько пискнула. Все они прекрасно помнили, что произошло, когда они последний раз видели Люпина в таком обличии три года назад. Но через несколько секунд Гарри вгляделся в глаза оборотня и прочитал в них очень знакомое обиженно-укоризненное выражение, с каким часто в последнее время смотрел на него Люпин.
— Сегодня полнолуние, как мы могли забыть! — обратился Гарри к своим спутникам. — Профессор… профессор Люпин. — Оборотень тихо заскулил. — Извините за вторжение, дверь была запечатана снаружи, мы думали, что-то случилось. Это Снейп запечатал, да?.. Я просто хотел с вами поговорить. Не мог дождаться утра.
Волк спрыгнул с кровати, подошёл к Гарри, тихо поскулил, а потом направился к стульям, явно приглашая посетителей присесть. Так они и сделали.
— Чаю можете не предлагать, — пошутил Рон, Гермиона бросила на него угрожающий взгляд. Оборотень сел на пол напротив Гарри, обернув лапы хвостом.
— Извините, что говорю вам это, — начал Гарри, — но это даже хорошо, что вы… не сможете ответить. Вам это всё равно не понравится. В общем… — и Гарри рассказал Люпину о том, что, возможно, есть способ вернуть Сириуса, и что, может быть, ему в этом поможет профессор Снейп. Люпин слушал внимательно, но то и дело вилял хвостом в знак согласия. — Одним словом, — сказал Гарри, когда его рассказ подошёл к концу, — я знаю всё, что вы мне хотите сказать, поэтому лучше не говорите… или не рычите. Ещё я не хочу, чтобы кто-нибудь, даже Дамблдор, это знал. Ну, пока ещё не время, понимаете? Я просто хотел, чтобы вы знали — я делаю всё возможное, — он сделал паузу и неловко закончил: — Что ж… ещё раз извините за вторжение, нам пора.
С этими словами Гарри, Рон и Гермиона поднялись со своих мест и направились к двери. Гарри уже собирался потянуть за ручку, но тут почувствовал как что-то холодное и мокрое касается его руки. Обернувшись, он увидел, что это волчий нос. И тут оборотень встал на задние лапы, а передние положил Гарри на плечи, как это делал когда-то Сириус, и, неожиданно для всех, лизнул его в щёку большим шершавым языком.
— Спасибо, — сказал Гарри, улыбаясь и вытирая лицо рукавом, — спокойной ночи, профессор.
Троица вышла за дверь, и Гермиона запечатала её заклинанием.
Глава 9. Вечер откровений
Разговор (если это так можно назвать) с Люпином немного подбодрил Гарри. По крайней мере, профессор ясно дал понять, что нисколько не против этой затеи, какой бы безумной она ни казалась. Видимо, его желание, чтобы старый друг вернулся, было ничуть не меньше. Гарри был вдвойне рад, когда на следующее утро, после урока ЗОТИ, Люпин не стал ничего говорить ему или обсуждать то, что произошло ночью. Это могло означать только молчаливое согласие. Конечно, глупо было просить ни о чём не сообщать Дамблдору: рано или поздно он узнает — директор всегда обо всём узнавал, — но просто Гарри не хотелось сейчас объясняться ещё и с ним.
На Трансфигурации Гарри заметил, что в классе нет ни одного слизеринца, включая Малфоя. Он удивлённо посмотрел на Рона, и друг совершенно правильно истолковал его взгляд.
— А-а-а… Ты об этих, — он кинул взгляд на пустой ряд. — А ты разве не знаешь? Малфоя-старшего вчера выпустили из Азкабана, вот Драко и проставился… Конечно, им сегодня не до учёбы.
Гарри от злости сжал губы так, что они побелели. Как можно было отпустить на свободу этого преступника?! Разумеется, не обошлось без Пожирателей.
***
Гарри ждал вечера с нетерпением. Ему казалось, что так сильно он не нервничал ещё никогда в жизни, даже на экзаменах. За ужином он не смог запихнуть в себя ни одного куска мяса, зато тыквенного сока выпил аж три стакана. Рон даже участливо осведомился, не одолжить ли у профессора Спраут немного пустырничка, но тут же получил в ответ свирепый взгляд.
В назначенный час Гарри постучал в дверь кабинета зельевара. Получив разрешение, он вошёл, закрыл за собой дверь и замер на пороге, не зная, что делать дальше. Снейп, уже привычно сидящий за столом, жестом пригласил его занять первую парту. Гарри вздохнул и повиновался. Профессор помолчал немного, изучая его взглядом, потом медленно поднялся, вышел из-за стола, завернулся в мантию, как обычно делал перед наполненной аудиторией, и без предисловий начал:
— Гриндевальд, Дамблдор, Тёмный Лорд — это далеко не весь список тех, кто пытался расшифровать Книгу. Думаю, мне не нужно напоминать, что у них ничего не вышло? Так почему же вы, Поттер, уверены, что это удастся вам?
Гарри немного замялся, но тут же нашёлся, что ответить:
— У меня другие цели. Я не хочу побеждать смерть. Я просто хочу вернуть Сириуса. К тому же… Им не помогали вы.
— А я ещё не сказал, что буду вам помогать, даже несмотря на вашу отвратительную грубую лесть. — Гарри прикусил язык, а Снейп выдержал небольшую паузу. — Собственно, я и сам пытался прочитать Книгу, но у меня ничего не вышло. В основном, потому что я не знал о её предназначении. Пока об этом не рассказали мне вы… Последние несколько дней я пытался понять механизм действия ключа и, надо сказать, достиг в этом определённых успехов. По крайней мере, я понял, почему это не получалось у остальных. — Гарри даже моргать забывал от напряжённого внимания, с каким он слушал профессора. — Не буду врать — я не в восторге от идеи возвращения вашего… кхм… крёстного. Но саму попытку проникнуть в тайну великих трудов Ионаса я считаю вполне достойной. Не удивляйтесь. Ионас — это имя алхимика, который это написал.
Гарри подумал, что Снейп действительно знает об этой книге даже больше Дамблдора, и решил спросить:
— А откуда она у вас, сэр?
Снейп не сразу ответил на этот вопрос. Он прошёлся вдоль стола, словно обдумывая, стоит ли рассказывать об этом Гарри, но потом всё-таки повернулся и заговорил с довольно грустной усмешкой:
— Тёмный Лорд подарил мне её в знак… моей преданности и верной службы. Хотя на самом деле, после долгих и безуспешных попыток расшифровать её, она ему стала просто неинтересна.
Вопрос у Гарри сорвался ещё до того, как он успел подумать о последствиях:
— Это он этим летом подарил?
Снейп медленно перевёл взгляд на Гарри, глаза его недобро сузились, руки начали сжиматься в кулаки. Гарри понял, что только что с потрохами выдал их разговор с Дамблдором.
— Что вы сказали, Поттер? — прошипел Снейп, делая шаг к нему. — Повторите!
— Нет, я… я просто… сэр! — Гарри поднялся со стула, уже предвидя, чем это может кончиться. — Я… я просто так спросил. Случайно… Я не имел в виду, что вы были летом у… — Гарри понял, что окончательно проговорился.
— КТО?! — заорал Снейп, делая ещё шаг вперёд. — КТО тебе рассказал?! Что ты об этом знаешь?! — Гарри показалось, что ещё секунда — и профессор вцепится ему в горло, поэтому благоразумно отступал назад к двери по мере приближения к нему Снейпа.
— Нет, я не… я… ДАМБЛДОР! — наконец выкрикнул Гарри в отчаянии, и это заставило Снейпа остановиться и немного остыть.
— Ах, Дамблдор? — произнёс он елейным голосом. — Прекрасно. И что ещё он тебе рассказал?
— Б-больше ничего, — запнулся Гарри, но тут же поспешил добавить: — Вы сами виноваты! Вы сказали, что торчите в школе из-за меня, вот я и спросил!
Снейп удивлённо поднял бровь.
— А причём тут это? — спросил он угрожающе.
Тут Гарри впервые в жизни пожалел, что он не слизеринец: ему явно не хватало выдержки и самообладания. Теперь он выдал профессору всё, что так хотел скрыть. Деваться было уже некуда и, понимая, что правда — это единственный способ достучаться до Снейпа, он решил признаться.