Как мы отметили во введении к данной главе, из стиха 14 ясна природа брака как договора. Бог объясняет, почему не внемлет молитвам израильтян и не принимает их жертвы (стих 13): «…за то, что ГОСПОДЬ был свидетелем между тобой и женой юности твоей, против которой ты поступил вероломно, между тем как она подруга твоя и жена твоя согласно договору» (стих 14). Поэтому Господь заповедует: «Итак, берегите дух ваш, и никто не поступай вероломно против жены юности своей» (стих 15). Затем идет самое яркое во всем ВЗ высказывание об отношении Всевышнего к разводу. Имплицитно оно было обозначено уже во Втор 24:1–4 и других отрывках: «…ибо Я ненавижу развод (šālaḥ = šlḥ, пиэль, сопряженный инфинитив. – Р. Д.), говорит ГОСПОДЬ, Бог Израилев, и пятнание одежд своих насилием (ḥāmās), говорит ГОСПОДЬ, Бог воинств. Поэтому наблюдайте за духом вашим и не поступайте вероломно (bāgad)» (Мал 2:16).
О том, как переводить и понимать Мал 2:16, много спорили.[1481] Хугенбергер выделяет четыре основных подхода.
Первый подход: Мал 2:16 вообще не упоминает о разводе.
Второй подход («традиционное иудейское толкование»): Мал 2:16 требует или разрешает развод.
Третий подход («традиционное христианское толкование»): Мал 2:16 полностью запрещает развод.
Четвертый подход: Мал 2:16 ограничивает вид развода, упомянутого в данном отрывке.
Хугенбергер убедительно опровергает первые два подхода.[1482] Не исключая третьего подхода, он лично предпочитает четвертую возможность.
Самый активный современный сторонник четвертого подхода – Реймонд Уэстбрук.[1483] Исследовав аккадские параллели к 2:16, он попытался доказать, что фраза «я ненавижу развод» относится лишь к разводу, мотивированному ненавистью/отвращением, то есть к разводу необоснованному. Хугенбергер осмысливает упоминание о «ненависти» и «разводе» в 2:16 через аккадские параллели: речь идет о человеческом партнере, а не о Яхве. И получается следующий перевод: «Ибо он (неверный еврейский муж. – Р. Д.) возненавидел, развелся… и запятнал свои одежды несправедливостью». Хугенбергер затем следует этой базовой интерпретации за вычетом того, что переводит начальное kî как «если», а не «ибо».[1484]
Хугенбергер и сам понимает, что данное толкование имеет свои минусы.[1485]
Первое. Приходится переогласовать šallaḥ (пиэль, сопряженный инфинитив от глагола šālaḥ), чтобы получился перфект породы пиэль и образовался асиндетон с śānē («он возненавидел»). Иначе библейская фразеология не соответствует грамматике предполагаемых аккадских параллелей.[1486]
Второе. Фраза «говорит Яхве, Бог Израилев» вклинивается прямо в середину перевода, разрывая череду трех параллельных действий, предлагаемых Уэстбруком.
Третье. Переход от второго лица (2:15б) к третьему лицу (2:16а) выглядит неуклюже: возникает вопрос, кто такой «он» в 2:16а.
Четвертое. Непонятно, как перевод «он возненавидел, развелся… и запятнал одежды…» согласуется с последней частью стиха («поэтому наблюдайте за духом вашим и не поступайте вероломно»).
Помимо минусов, отмеченных Хугенбергером, есть и другие. Проблема в самом аргументе, который заставляет Хугенбергера предпочесть гипотезу Уэстбрука традиционному христианскому толкованию. Хугенбергер признает «широкий научный консенсус, что Малахия во многом обязан девтерономической точке зрения».[1487] И он прав, что традиционное понимание 2:16 «неизбежно противоречит более снисходительному с виду отношению к разводу во Втор 24:1–4».[1488] Однако Уэстбрук разрубает этот гордиев узел, принимая свою гипотезу касательно толкования Втор 24:1–4 и Мал 2:16: будто перед нами различие между двумя видами развода – по уважительным причинам и из чистой неприязни (т. е. неуважительным причинам). Отсюда его вывод: «На самом деле Втор 24:3 содержит неодобрение развода, обусловленного неприязнью, как мы это видим и в Мал 2:16».[1489]
Однако, как мы уже видели, понимание Втор 24:1–4 Уэстбруком недостаточно основательно. Ибо, вопреки расхожему мнению, Втор 24:1–4 вовсе не смотрит на развод снисходительно. Более того, своеобразной лексикой и редкой грамматической конструкцией заповедь намекает на богопротивность всякого развода (обоснованного и необоснованного), хотя Бог снисходит к жестокосердию Израиля и попускает такую практику. А если так, естественно ожидать, что Малахия, с его последовательным второзаконническим подходом, недвусмысленно осудит развод! И это соответствует традиционному христианскому толкованию, к которому мы сейчас и перейдем.
Между прочим, если вспомнить классификацию Хугенбергера, стоит заметить, что «традиционное христианское толкование» встречалось и у древних иудейских комментаторов.[1490] Мой же собственный анализ привел меня к выводу, что оно не содержит натяжек, не требует исправлений масоретского текста и больше всего соответствует соседним отрывкам (Мал 2:10–16) и заповеди во Втор 24:1–4, на которую опирался Малахия.
Многие сторонники традиционного христианского толкования усматривают в Мал 2:16 переход от третьего лица («Он (т. е. Яхве. – Р. Д.) ненавидит развод») к первому [ «Я (т. е. Яхве. – Р. Д.) ненавижу развод»].[1491] В последнем случае обычно меняют огласовки: вместо śānē (перфект породы каль, «Он ненавидит») – śōnē (причастие породы каль), предполагая пропущенное прономинальное подлежащее.[1492] Однако есть и мнение, что необходимости в переогласовке нет, если śānē понимать как отглагольное прилагательное (использованное здесь в качестве причастия), а опущенное местоимение первого лица подразумевается.[1493] Такой перевод теоретически возможен, но не лишен изъянов.[1494]
А по-моему, дело обстоит достаточно просто. Не нужно исправлять масоретский текст и предполагать пропущенные местоимения. Вводное слово kî («что») использовано как стандартный грамматический маркер, означающий, что подлежащее придаточного предложения становится дополнением главного предложения.[1495] Получаем: «Яхве, Бог Израилев, говорит, что ненавидит развод».[1496] Некоторых толкователей смущает, что тогда за третьим лицом («ненавидит развод») следует обычное выражение, обозначающее прямое обращение («говорит Яхве, Бог Израилев»).[1497] Однако такие формулировки есть и в других местах Книги Малахии. В Мал 1:9 мы находим точную параллель с 2:16: за описанием деяний Божьих в третьем лице следует фраза «говорит ГОСПОДЬ воинств». Более того, «следует учесть, что весь отрывок Мал 2:10–16 построен не как слово ГОСПОДА, а как речь пророка».[1498]
Впрочем, даже если переводить «Я (т. е. Яхве – Р. Д,) ненавижу развод», основной смысл остается прежним. Как и во Втор 24: 1–4, развод законен, но богопротивен.[1499] Зендер говорит об адресатах Малахии: «Формально они ничего не нарушили. Однако Господь считает, что безнравственно изгонять жену, чтобы жениться на другой женщине, к тому же еще и язычнице».[1500]
Я согласен с большинством современных комментаторов и переводов, что данный стих безоговорочно осуждает развод. Петер Верхуф резюмирует широкий консенсус ученых: «Больше нигде в ВЗ мы не находим такого возвышенного отношения к браку, как в Мал 2:10–16. Больше нигде столь прямо не осуждается развод… Пророчество Малахии… является в этом плане (т. е. в вопросе о разводе. – Р. Д.) решающим голосом в ветхозаветном откровении».[1501]
Дэниэл Блок высказывает следующие тезисы о подходе к разводу в Мал 2 и «глубочайшем отвращении Бога к разводу»:
• развод «свидетельствует о серьезной недостаче благоговения и страха перед Господом»;
• развод «предает жену и нарушает обязательства перед ней» (стих 14);
• развод, вкупе с женитьбой на язычнице, есть «вероломство против общины (“братьев”) и осквернение завета Божия с Израилем» (стих 10);
• развод разрушает стабильность домашнего очага, «без которого не может быть «потомства от Бога»», и который важен для утверждения в вере (стих 15);
• развод «избавляет Бога от обязательств» перед инициатором развода, и Бог «отвергает приношения виновных в предательстве супруги» (стих 13);
• «предательство совершается сначала в духе (rûach), и уже потом в действии; а когда дух вероломен, Бога не обмануть внешними актами благочестия» (стих 15–16).
Одним словом, «отрывок рассматривает развод не как моральное право мужчин, а как моральное нечестие мужчин».[1502]
• «предательство совершается сначала в духе (rûach), и уже потом в действии; а когда дух вероломен, Бога не обмануть внешними актами благочестия» (стих 15–16).
Одним словом, «отрывок рассматривает развод не как моральное право мужчин, а как моральное нечестие мужчин».[1502]
На этой ноте уместно закончить обзор ветхозаветного учения о разводе и повторном браке. Заметим, что Малахия вовсе не выступает с новшеством. И нельзя сказать, что перед нами лишь поздний этап ветхозаветной истории, когда на развод стали смотреть иначе. Ведь воля Божья была ясна с самого начала (Быт 1–3). Ученые убедительно доказывают, что понятие «единый» (eḥād) в Мал 2:10 применительно к Богу и в 2:15 применительно к «единой плоти» в браке («но не сделал ли Он их единым…?»; см. перевод Хугенбергера) отсылает к божественному идеалу брака в Быт 2:25 («единая плоть»).[1503] «Что может быть естественнее для пророка, обличающего развод с его нарушением договора, чем вернуться к фундаментальному отрывку, в котором описан библейский образец брака?»[1504] Господь призывает людей вернуться к райскому идеалу.
Развод/повторный брак и милость БожьяДаруя людям заповеди, касающиеся развода, Бог уступает человеческому жестокосердию. Это становится знаком милости и прощения для тех, кто совершил непоправимый шаг и развелся. Особенно много говорят о милости Всевышнего Пророки: Небесный Супруг милостив к своей блудной жене (Израилю). Да, Он еще и ревнивый Супруг: Он желает, чтобы жена любила только Его и была верна только Ему. Однако Он жаждет, чтобы она вернулась и ищет примирения, а не развода (Ос 2; Иер 3–4). Он скорбит и почти неутешен в своем горе о неверной супруге (Иер 8:18–9:22).[1505] И с Бога нужно брать пример тем людям, которые узнают, что супруг им изменил.
Одни разведенные своими руками разрушили свой брак. Другие стали невинной жертвой не зависящих от них обстоятельств. Многие подавлены и удручены разводом. О какой бы из этих ситуаций ни шла речь, у Бога есть слово милости. Как показывает судьба людей, прошедших через развод в ветхозаветные времена, Бог помогает оступившимся. Он собирает разбитые осколки и позволяет начать сначала.
Весь Ветхий Завет учит, что Бог и сам прощает и милует, и зовет людей прощать и миловать. Но не отменяется воля Господня, явленная сначала в Эдеме, затем в ветхозаветных заповедях, и во весь голос возвещенная под конец ветхозаветной эпохи: «Я ненавижу развод».
Глава 10 Интим против инцеста
Утверждение божественного идеала
ПятикнижиеПервое известие о человечестве за пределами Эдемского сада касается секса: «Адам познал Еву, жену свою; и она зачала, и родила Каина» (Быт 4:1).[1506] Глагол «познал» (yāda) в этом первом прямом библейском упоминании о сексе передает психологическую глубину отношений. Вообще в ВЗ он часто указывает не на объективное знание, а на некий экзистенциальный опыт. Он намекает на глубокие личностные отношения с объектом познания.[1507] Здесь, как и во многих других местах ВЗ, глагол yāda использован применительно к сексу неслучайно: он подчеркивает, что муж познает жену на самом глубоком уровне.[1508] Такую же степень познания обретает и жена.[1509] Сексуальная встреча «дает самое полное и самое точное познание другого человека, какое только возможно людям».[1510]
Книга Бытия также удивительно откровенно рассказывает о некоторых сторонах интимной жизни патриархов и их жен, показывая целостный и позитивный подход к сексуальности в этот период. Особое внимание уделено физической красоте Сарры (12:11; 20:11), Ревекки (24:16) и Рахили (29:17). Сказано, что для Сарры были «утехой» сексуальные отношения, и она родила ребенка (18:12). Исаак ласкал Ревекку (26:8), и они любили друг друга (24:67). Иаков любил Рахиль (29:20).
Пророки/ПисанияПовествуя об отношениях Бога со своим народом, Пророки уподобляют их отношениям супружеским. Например, вторая глава Осии образно говорит о браке Всевышнего с Израилем (и значении этого образа для человеческих браков; см. главу 3). В Иер 2 Яхве также использует образ близости и ласк, говоря об Израиле, невесте своей. Он вспоминает время их обручения: «Я вспоминаю о дружестве (ḥesed) юности твоей, о любви (āhăbâ) твоей, когда ты была невестой, когда последовала (hālak aḥărê) за Мной в пустыню, в землю незаселенную. Израиль был святыней ГОСПОДА» (Иер 2:2–3). Здесь три слова указывают на близость: ḥesed («дружество», «верность»), āhăbâ («любовь») и hālak aḥărê («следовать за кем-либо»). Яхве – мыслится как Возлюбленный. И хотя «супруга» блудила и изменяла, стремление Яхве к близости не угасло: «Возвратись, отступница, дочь Израилева… ибо Я милостив… возвратитесь, дети-отступники… ибо Я – Владыка ваш; и возьму вас по одному из города, по два из племени, и приведу вас на Сион… Возвратитесь, мятежные дети: Я исцелю вашу непокорность» (3:12, 14, 22).
Образ брака Бога с Иерусалимом/Иудеей есть и у Иезекииля. Опять же Яхве с нежностью вспоминает время их обручения: «Я проходил Я мимо тебя, и увидел тебя, и вот, это было время твое, время любви; и простер Я воскрилия риз Моих на тебя, и покрыл наготу твою» (Иез 16:8). И почти на одном дыхании Бог возвещает Иезекиилю скорую смерть его жены, «утехи очей» его (24:16). Судя по всему, у Иезекииля с женой были интимные отношения.
А что мы находим в разделе Писаний? Согласно Книге Притчей, сексуальность предназначена для отношений, для общения, для интима между мужем и женой. Нарушение же брачных обетов есть грех против «задушевного друга», «товарища» (allûp).[1511] Мудрец говорит о любви и близости в браке: «Утешайся женой юности твоей, любезной ланью и прекрасной серной. Груди ее да утоляют (rāwâ) тебя во всякое время; ее любовь да опьяняет (šāgâ) тебя постоянно (tāmîd)» (Притч 5:19). Эти гиперболы указывают на глубочайшую физическую близость мужа и жены. Причем речь идет не только о физической, эротической близости, но и о близости, выражаемой словами хвалы: «Много было жен достойных, но ты превзошла всех их» (31:29). Муж исполнен мира и доверия к жене: «Уверено в ней сердце мужа ее» (31:11).
Самые разные подделки искажают в грешном мире эту близость. Некоторые из них мы уже рассмотрели в предыдущих главах (см. также главу 12, где мы поговорим о пародии на подлинную близость и красоту в связи с распутницей из Притч 1–9). Сейчас наша тема – еще одно такое искажение: а именно инцест.
Запретная близость: инцест
Интимная близость в браке благословляется Богом. Однако есть и запрещенная интимная близость: нельзя вступать в сексуальные отношения с близкими родственниками. Рассмотрим сейчас древний ближневосточный контекст и ветхозаветные повествования/заповеди, касающиеся инцеста.
Древний ближневосточный контекстНа всем древнем Ближнем Востоке мы видим бесчисленные примеры того, как боги, богини и цари совершают инцест. «Инцест приписывается языческим богам и богиням, людям царского происхождения и социального статуса. Месопотамские, ханаанейские, угаритские и египетские мифы полны случаев инцеста, причем сообщают о них вовсе не с осуждением».[1512]
Как ни парадоксально, обычным гражданам инцест запрещался. Тему инцеста затрагивают два известных нам древних ближневосточных кодекса. Кодекс Хаммурапи возбраняет связи между отцом и дочерью (§ 154), отцом и невесткой (§ 155), сыном и матерью (§ 157), сыном и мачехой (§ 158).[1513] Хеттские законы запрещают сексуальные отношения мужчины с матерью, дочерью и сыном (§ 189), с мачехой при жизни отца (§ 195), а также одновременные отношения со свободной женщиной и ее матерью (§ 195), со свободной женщиной и ее сестрой (§ 195).[1514]
Наказания предписывались разные. Скажем, по кодексу Хаммурапи, за инцест с дочерью отца изгоняли из города (§ 154), за инцест с невесткой – связывали и бросали в воду (§ 155); за инцест с матерью после смерти отца – обоих сжигали (§ 157), а за инцест с мачехой после смерти отца – изгоняли из родительского дома (§ 158).[1515]
По хеттским законам за все перечисленные случаи инцеста назначалась смертная казнь. Впрочем, ученые показали: первоначально, в Древнем царстве (около 1650 года до н. э.), за ḫurkel (скотоложство и инцест) казнили, но царь имел право пощадить виновного, и тот лишь изгонялся из города.[1516] Судя по более поздним хеттским текстам (XV–XIV века до н. э.), в хеттских городах были разные обычаи: где-то казнили, а где-то ограничивались изгнанием. Хетты думали, что ḫurkel наносит урон городу: оскверняет жителей и навлекает на них небесный гнев, который можно предотвратить либо казнью, либо изгнанием преступника. Причем после изгнания требовались очистительные ритуалы. В еще более поздних хеттских текстах ситуация опять изменилась (видимо, под хурритским влиянием): «Преступника уже не было необходимости убивать или выгонять… Былые строгости уступили место очистительному обряду и выплате штрафа».[1517]