Вскоре после грехопадения. Согласно божественному замыслу о браке, установленному в Эдеме для последующей истории (Быт 2:24), человек должен оставить отца и мать и соединиться в браке с женой. Это, в частности, предполагает, что с самого начала был запрещен брак с некоторыми кровными родственниками: надо оставить отца и мать, а не вступать с ними в брак. Как минимум закрыта возможность секса между отцом и дочерью, а также матерью и сыном. Может быть, Быт 2:24 намекает на запрет любых межпоколенческих связей.
Согласно каноническому описанию ранней истории человечества, поначалу, когда на свете жила всего одна нуклеарная семья, сыновья Адама (Каин, Сиф и прочие) должны были жениться на своих сестрах (Быт 4:17; 5:4, 6), хотя напрямую об этом не сказано.[1518] Судя по всему, даже во времена Авраама мужчина мог взять в жены единокровную сестру: Сарра была дочерью отца, но не матери Авраама (Быт 20:2, 12).[1519]
Джеймс Миллер показывает, что в Книге Бытие лишь межпоколенческие связи считаются инцестом, а внутрипоколенческие воспринимаются как нормальные.[1520] Во времена исхода из Египта, видимо, не возражали против брака тети с племянником: согласно Исх 6:20, таков был статус родителей Моисея. Однако, как мы увидим, впоследствии уставы Книги Левит объявили подобные союзы инцестными и незаконными (Лев 18:11–12; 20:17, 19). Рассмотрим сейчас, какова была динамика данного развития.
Хам и его мать? В связи с темой гомосексуальности (см. главу 4) мы уже коснулись вопроса о сексуальной связи Хама с отцом. Согласно Быт 9:22, Хам «увидел наготу отца своего». Некоторые ученые (в частности, Фредерик Бассетт) пытались доказать, что, поскольку в Лев 18 выражение «открывать наготу» мужчины иногда означает иметь связь с женой данного мужчины (стихи 7, 8, 14, 16) и поскольку в Лев 20:17 фраза «открыть наготу» синонимична фразе «увидеть наготу», Быт 9:22 намекает на инцест Хама с его матерью.[1521] Однако Бассетт сам же понимает, что текст в его нынешнем виде «описывает лишь ситуацию, когда Хам случайно увидел отца голым… Правильность такого понимания вытекает и из стиха 23: Сим и Иафет накидывают плащ, входят, пятясь, в шатер Ноя и покрывают отцовскую наготу плащом. Они не повторяют грех Хама и не смотрят на Ноя». Гипотеза Бассетта основана на умозрительной реконструкции: якобы «редактор (может, на более поздней стадии) не понял выражения «увидеть наготу» и добавил рассказ о том, как братья покрыли наготу Ноя».[1522] Однако, поскольку мы изучаем богословие окончательной формы текста, подобные теории, основанные на редакционно-критических соображениях, находятся вне поля внимания. Если же читать текст как он есть и как мы его читали (глава 4), перед нами явно случай сыновнего неуважения, а не сексуальных отношений.
Впрочем, Миллер отмечает ряд языковых и тематических параллелей с последующими ситуациями инцеста в Книге Бытие (о которых см. ниже). Причем во всех этих случаях речь идет о межпоколенческих отношениях.
История Лота и его дочерей. В обоих случаях дело происходит после спасения от гибели, причем имеет место опьянение родителя, который не понимает, что происходит.
История Рувима. Как и в рассказе о Рувиме, «под конец следует обличение и проклятье: потомки нарушителя должны служить потомкам его братьев».[1523]
В свете этих параллелей не исключено, что действия Хама мыслились рассказчиком как своего рода инцест.[1524] Далее, вспоминается роль одежды в Быт 2–3: она «усиливает повествовательную силу лицезрения чужой наготы в данном отрывке. В каком-то смысле видеть чужую наготу значит вступить в сексуальный контакт». Миллер полагает, что запрет «открывать наготу» того или иного родственника (в Лев 18–20) означал не только запрет на инцест, но и запрет обнажать этого родственника (или созерцать его обнаженным).[1525] Если так, поступок Хама можно назвать «визуальным» инцестом.
Лот и его дочери (Быт 19:30–48). После гибели Содома и Гоморры (Быт 19:23–29) имел место инцест между Лотом и его дочерями. Судя по всему, на такие действия женщин толкнула не похоть: в чрезвычайных обстоятельствах они пытались сохранить отцовский род (Быт 19:32).[1526] Однако сама идея решить проблему подобным образом, как и то, что отец упился до бесчувствия, показательна: жизнь в Содоме даром не прошла! Напрямую их действия не обличаются, но повествование «содержит косвенное осуждение инцеста в доме Лота».[1527] С помощью простых повествовательных приемов рассказчик указывает на недопустимость подобных вещей. В частности, «сам факт, что дочерям пришлось напоить Лота, означает неприемлемость их поступка по их же нравственному кодексу».[1528]
Кэрол Смит замечает, что в Быт 19:30–38 мы находим «нечто весьма напоминающее изнасилование женщиной мужчины»; Лот становится «беспомощной жертвой сексуального посягательства».[1529] Кроме того, «события во второй части главы – это события первой части главы, перевернутые вверх дном»: если в первой части Быт 19 Лот «собирался сделать дочерей пассивными жертвами, вежливо предлагая толпе творить с ними что угодно», во второй части «настал его черед» быть пассивной жертвой.[1530] По замыслу рассказчика, справедливо замечает Смит, обе сцены должны шокировать читателя «возмутительными и беспрецедентными» поступками героев. Видя эту связь между частями главы и повествовательную тактику шока, читатель начинает понимать, сколь далеки оба поступка от Божьего замысла о сексуальности. А вот печальный результат инцеста: родились Моав и Бен-Амми, родоначальники моавитян и аммонитян, что впоследствии привело к долгому конфликту этих «братских» народов с народом Израилевым.[1531] Эти народы стали источником «самого страшного плотского соблазна в истории Израиля (ситуация с Баал-Пеором – Числ 25) и самого жестокого духовного искушения (Молохом – Лев 18:21)».[1532]
Рувим и Валла (Быт 35:22; 49:4). Быт 35:22 сообщает еще об одном случае инцеста, а именно о связи Рувима с наложницей отца: «Во время пребывания Израиля в той стране Рувим пошел и переспал с Валлой, наложницей отца своего». Судя по всему, Иаков (Израиль) узнал о случившемся лишь постфактум. В непосредственном контексте стиха данный поступок не комментируется, но ближе к концу Книги Бытия, в поэтическом благословении сыновей, Иаков выказывает крайнее неудовольствие. Патриарх говорит Рувиму: «Ты бушевал как вода, – не будешь преимуществовать, ибо ты взошел на ложе отца своего, ты осквернил постель мою» (Быт 49:4). Конечно, Валла была всего лишь наложницей, а не женой Рувима. Тем не менее сказано, что Рувим осквернил постель отца, то есть совершил инцест. Поэтому Иаков предсказывает: отныне Рувим не будет «преимуществовать», то есть не будет первым (yātar в гифиле), хотя до своего нравственного падения был «верхом достоинства и верхом могущества» (Быт 49:3). Иными словами, Рувим утрачивает права первенца. Это мы видим и в генеалогии Рувима в 1 Пар 5:1: «Сыновья Рувима, первенца Израилева, – он первенец; но, когда осквернил он постель отца своего, первенство его отдано сыновьям Иосифа, сына Израилева…» Акт инцеста стоил Рувиму первородства.
Иуда и Фамарь (Быт 38)? В главах 3, 7 и 11 мы также касаемся этой истории (Быт 38), а сейчас обсудим, был ли секс Иуды с Фамарью инцестом. Некоторые толкователи полагают: да, был, хотя Иуда и не знал, кто его партнерша.[1533] С учетом Лев 18 и 20, их можно понять. Однако все не так просто: левиратный брак инцестом не считался (Втор 25:5–10; см. главу 11). Согласно Быт 38, Фамарь, видя, что свекор не дает ей своего сына Шелу в мужья (чтобы у нее были дети), взяла ситуацию в свои руки. Не исключено, что во времена патриархов существовал обычай, по которому левиратный долг мог исполняться не только деверем, но и свекром. И тогда отчаянные действия Фамари, провоцирующие Иуду на секс, призваны заставить его выполнить этот долг и сделать ее беременной. Практика, сходная (но не идентичная) с левиратным браком, в других ближневосточных обществах (см. особенно хеттские законы) позволяла свекру обеспечивать подобным образом потомство своей невестке. Если такова ситуация и в Книге Бытия, то Иуда не считал, что совершил инцест.
Вместе с тем, если патриархи следовали традиции, впоследствии кодифицированной во Втор 25:5–10, – она не предполагала исполнения левиратного долга свекром – «Иуда вообще не рассматривал такую возможность (женитьбы на Фамари. – Р. Д.)». А значит, Иуда не подходил невестке в качестве партнера по левиратному браку.[1534] Миллер полагает, что всюду в данном рассказе Иуда изображается как свекор Фамари. Поэтому «нет сомнений, что табу на инцест мотивирует рассказ. Только современные толкователи, а не древний рассказчик, боятся воспринимать случай с Фамарью как инцест».[1535]
Вместе с тем, если патриархи следовали традиции, впоследствии кодифицированной во Втор 25:5–10, – она не предполагала исполнения левиратного долга свекром – «Иуда вообще не рассматривал такую возможность (женитьбы на Фамари. – Р. Д.)». А значит, Иуда не подходил невестке в качестве партнера по левиратному браку.[1534] Миллер полагает, что всюду в данном рассказе Иуда изображается как свекор Фамари. Поэтому «нет сомнений, что табу на инцест мотивирует рассказ. Только современные толкователи, а не древний рассказчик, боятся воспринимать случай с Фамарью как инцест».[1535]
Можно поискать золотую середину между гипотезами. Согласно Библии, первой женой Иуды была ханаанеянка (Быт 38:2). Возможно, Фамарь также была ханаанеянкой (о ее происхождении не сказано: 38:6) или находилась под влиянием ханаанейской культуры (через свекровь). В свете древних ближневосточных параллелей – свекор как один из левиратных родственников – Миллер высказывает мнение: «Не исключено, что Фамарь играет по иным правилам, чем Иуда и семья Иакова».[1536] Если так, то здравое зерно есть в обеих версиях. А именно, с точки зрения Фамари, которая следовала ближневосточному обычаю, разрешающему свекру исполнять левиратный долг, инцеста не было. А с точки зрения Иуды (и более позднего девтерономического закона), инцест имел место (хотя и непредумышленный). Таким образом, табу на инцест составляет часть культурного фона данной истории (во всяком случае, если учитывать позицию Второзакония), но непонятно, допускали ли патриархальные обычаи времен Иакова исполнение левиратного долга свекром, которое не считалось бы инцестом.
Завершая обзор релевантных текстов Пятикнижия, отметим: два самых ярких случая инцеста в Книге Бытия – связь дочерей Лота с отцом – включает отношения, которые удивительным образом не упомянуты в списке запретных сексуальных связей. Почему же запрет на секс отца с дочерью отсутствует в этом перечне? И действительно ли он отсутствует? Для ответа на эти вопросы необходимо вникнуть в заповеди.
Законодательство Пятикнижия против инцестаБиблейские заповеди, касающиеся инцеста, отсутствуют в книге Завета (Исх 19–24), но содержатся в Кодексе Святости (Лев 18:6– 17; 20:11–12, 14, 17, 19–21) и девтерономической разработке седьмой заповеди [Втор 23:1 (СП 22:30)].
Все аподиктические («не делай того-то») законы Лев 18:7–17, касающиеся инцеста, следуют одной модели: каждый стих начинается с существительного erwat в сопряженном состоянии («наготы…») и содержит отрицательную частицу с имперфектом: lō tĕgallēh («не открывай»).[1537] Фраза «открывать наготу» – эвфемизм, обозначающий сексуальные отношения. Стало быть, с соответствующими родственниками вступать в сексуальные связи нельзя (см. ниже). По сути, запрещаются и браки подобного рода, поскольку в библейском праве свободного секса не существует: пара, которая занимается сексом, должна жениться (Исх 22:15–16; Втор 22:28–29).[1538] «Однако запрет касается и совокупления, и брака. Инцест не может быть легитимирован браком… Поэтому данный вопрос (о том, касаются ли запреты совокупления или брака. – Р. Д.) носит сугубо академический характер».[1539]
Запретные сексуальные связи, перечисленные в Лев 18:7–17 [и Втор 23:1 (СП 22:30); 27:20, 22–23], – это связи мужчины с его:
• матерью (стих 7);[1540]
• мачехой [«…жены отца твоего», стих 8; ср. Втор 23:1 (СП 22: 30); 27:20];[1541]
• единокровной и единоутробной сестрой («…сестры твоей, дочери отца твоего или дочери матери твоей»; стих 9; ср. Втор 27:22);[1542]
• внучкой («…дочери сына твоего или дочери дочери твоей», стих 10);
• сводной сестрой («…дочери жены отца твоего», стих 11);
• тетей по отцовской линии («…сестры отца твоего», стих 12);
• тетей по материнской линии («…сестры матери твоей», стих 13);
• тетей по отцу через брак (dôdâ, «тетя»; «…и к жене брата его не приближайся», стих 14);[1543]
• невесткой (kallâ, «…невестки…», то есть «жены сына», стих 15);
• ятровкой («…жены брата твоего», стих 16);
• падчерицей («…жены и дочери ее», стих 17а);[1544]
• дочерью падчерицы («…дочери сына ее и дочери дочери ее…»);
• тещей (ḥōtenet, Втор 27:23).
Все эти запреты основаны на двух основных принципах: «Мужчина не может жениться на близкой кровной родственнице или на женщине, которая стала близкой родственницей через предыдущий брак с одним из его близких кровных родственников».[1545] Последний принцип предполагает, что брак делает мужа и жену такими же близкими родственниками, как родители и дети; поэтому кровные родственники жены считаются кровными родственниками мужа (и наоборот). Запреты, касающиеся брачного родства, часто формулируются как «открывание наготы» родственника (Лев 18:7, 8, 14, 16). Например, «открывать наготу отца» значит вступать в сексуальные отношения с мачехой. Уэнем объясняет причину: «Нам это чуждо, но считалось, что нагота жены – это нагота ее мужа и наоборот… Иными словами, брак (или точнее сказать, брачная связь) образует между мужем и женой такое же тесное родство, какое существует между родителями и детьми. Говоря словами Быт 2:24, они “становятся одной плотью”».[1546]
Возникает, однако, вопрос: почему столь детальный список не включает инцест между отцом и дочерью (наиболее мерзкий в глазах людей и, пожалуй, самый распространенный с древности и доныне)?[1547] На сей счет существует множество гипотез.[1548] Одни ученые считают, что редактор ошибся: случайно не включил данный запрет.[1549] Другие предполагают сознательную стратегию редактирования, призванную создать определенное количество заповедей и получить инцестный декалог или дуодекалог.[1550] Есть и попытки вывести запрет на инцест между отцом и дочерью из других текстов Книги Левит.[1551] Однако все эти гипотезы содержат натяжки. А есть еще и такой вопрос: почему упомянут инцест с матерью, а не инцест с дочерью, хотя связь между сыном и матерью – самый редкий вид инцеста (во всяком случае, в наши дни), а связь между отцом и дочерью – самый частый вид инцеста?[1552] И почему не упомянуты другие связи, например с полнородной сестрой? Почему Лев 20 не предписывает наказаний за инцест с матерью, родной сестрой и дочерью?
Сьюзен Рэттрей убедительно показала, что ключ к этим проблемам следует искать во вступлении к запретам.[1553] Она обращает внимание на Лев 18:6: «Никто ни к кому, кто плоть от его плоти (šĕēr bĕśārô), не должен приближаться (qārab, т. е. иметь сексуальную связь. – Р. Д.) с тем, чтобы открыть наготу». Рэттрей отмечает, что фраза šĕēr bĕśārô («плоть от его плоти») здесь эквивалентна фразе šĕērô haqqārōb ēlāyw («плоть, близкая к нему») в Лев 21:2,[1554] и что в последнем отрывке уточняется, о каких родственниках идет речь: матери, отце, сыне, дочери, брате и девственной (незамужней) сестре. Таким образом, «согласно Лев 18:6, связь с матерью, сестрой и дочерью как с близкими родственниками автоматически запрещена. Задача списка в Лев 18 состоит в том, что объяснить, кто еще невозможен в качестве сексуальных партнеров». Запрет на секс с матерью, отцом и дочерью подразумевается во фразе «плоть от его плоти» в Лев 18:6. Эта фраза не является лишь заголовком последующего списка: она уже подразумевает очевидные обстоятельства инцеста с участием членов нуклеарной семьи.
Но почему мать упомянута в начале списка, если она подразумевается в словах «плоть от его плоти»? «Сразу установлен принцип – со случая наименее вероятного и наиболее мерзкого в людских глазах. Иными словами, как нельзя «открывать наготу отца, которая есть нагота матери», так нельзя открывать наготу жены отца, единокровной сестры и т. д.»[1555] Джекоб Мильгром думает, что есть еще более простое объяснение: «Мать и отец стоят в тандеме, чтобы заповедь выполняла эвристическую функцию и классифицировала последующие инцестные связи как посягательство на отца или на мать».[1556] Как бы то ни было, Мильгром считает подтверждение в Лев 20 основным общим моментом в обеих гипотезах: «То, что мать возглавляет список… и обычно считалась бы само собой разумеющейся, подтверждается, на мой взгляд, тем, что она отсутствует в соответствующем списке запретов в главе 20, где дана иная последовательность и нет необходимости начинать с матери».[1557]
Рэттрей объясняет, что в Лев 18:7–17 отбор материалов идет по принципу экстраполяции. Берется близкий родственник близкого родственника. Экстраполируемый родственник – это šĕēr («плоть») одного из членов нуклеарной семьи, который есть «плоть от плоти» адресата заповеди. Сестра отца в буквальном смысле есть «плоть отца» (стих 12); сестра матери – в буквальном смысле «плоть матери» (стих 13); внук или внучка жены – ее «плоть» (стих 17). Иными словами, понятие «плоть от его плоти» в 18:6 относится не к «людям, единокровным в первой и второй степени» (как часто думают),[1558] а к людям, единокровным в первой степени, то есть к нуклеарной семье. Стихи 7–17 объясняют, кто именно считается «плотью» по отношению к «плоти от плоти».