С призванием Авраама благословение прокреативной «плодовитостью» становится одним из центральных моментов вечного Завета Бога с избранным народом.[1589] Прокреация столь важна не только из-за экономических выгод, но и вследствие «идеи, что через потомков сохранится народ Завета, а с ним и благословение людям».[1590] И даже более того, Л. Л. Уокер пишет об «ожидании каждой матери (в древнем Израиле. – Р. Д.), что она может стать матерью Мессии».[1591] Я согласен: обетование о «семени» (zera) Аврааму после испытания на горе Мориа включает не только весть о большом числе потомков («семя» в собирательном смысле – «умножая умножу семя твое как звезды небесные и как песок на берегу моря»), но и весть о мессианском семени, о человеке, который «овладеет вратами врагов своих» (Быт 22:17; перевод мой). Большинство современных переводов (за вычетом KJV, ESV и примечаний в NASE) упускают из виду важный нюанс, который содержится здесь в переходе к единственному числу. Однако если вспомнить, как используются личные местоимения со словом zera («семя») в ВЗ, мы увидим значимость этого нюанса: когда zera («семя») понимается в собирательном смысле, местоимения стоят во множественном числе, но когда zera («семя») относится к одному конкретному человеку, местоимения стоят в единственном числе (как здесь и в Быт 3:15).[1592]
Итак, Бог неслучайно хочет «весьма и весьма расплодить» Авраама (Быт 17:6), сделать его потомство как песок земной (Быт 13:16) и звезды небесные (Быт 15:5). В конечном же счете должно появиться мессианское семя. Поэтому неудивительно, что мужской орган размножения должен, по замыслу Творца, нести на себе знак Его завета с избранным народом. В науке есть много теорий относительно того, откуда и почему пошла практика обрезания, но в ВЗ этот обычай, распространенный на древнем Ближнем Востоке, обретает новый смысл.[1593] Если в других культурах древнего Ближнего Востока обрезание, судя по всему, совершалось по достижении мужчинами совершеннолетия (видимо, «как обряд инициации, после которого человек считался мужчиной и мог вступать в брак»[1594]), евреи обрезывали мальчиков на восьмой день после рождения (Быт 17:12). Богословский смысл обряда был объяснен Аврааму (Быт 17:11): «Обрезывайте крайнюю плоть вашу, и сие будет знамением завета между Мной и вами».[1595] Обрезание выделяет Авраама и его потомков (и других людей, которые в биологическом плане не произошли от Авраама, но пожелали войти в общину Завета) в качестве участников Завета. Обрезанный еврей «несет в своей плоти непрестанное напоминание о том, что его самосохранение есть также сохранение миссии Израиля, и рожденные им потомки – не его лишь наследники, но будущие служители и свидетели вечного Бога».[1596] Обрезание есть знак личный, а не публичный: «Всевидящий Бог видит знак под одеждой и признает его носителя своим. И мужчина всякий раз, когда лицезрит свою наготу, вспоминает о долге, связанном с Заветом».[1597]
Есть попытка доказать, что «отсечение» крайней плоти есть акт обязательства (пусть даже младенец не может сказать свое слово), равнозначный готовности быть «отсеченным» в случае неверности Завету (нечто вроде «пусть Бог сделает со мной это и еще большее, если я окажусь неверным»); предполагается и освящение потомков, а, в случае нечестия, их «отсечение».[1598]
Судя по контексту Быт 17, у обрезания были и другие смыслы. Авраам ранее пытался осуществить обетование о потомках через собственные сексуальные усилия (Быт 16). Отныне же потребовалось отсечение той части тела, через которую должно исполниться обетование. Здесь явно скрыт глубокий смысл: благословение Божье не зависит от сексуальной силы человека, но ключевую роль здесь играют верность Бога и готовность человека полностью вручить себя Творцу.
Бог образно показывает Аврааму, что плодовитость – не то, чем Авраам может самовольно и беспрепятственно распоряжаться. Физическое умаление полового члена несет в себе символический смысл… Этот орган и связанная с ним сила отныне отчасти принадлежат Богу.[1599]
Джон Голдингей идет в своих богословских выкладках дальше и выдвигает любопытный тезис: обрезание выделяло не людей, которые подходят на роль народа Божьего, а людей, которые «воплощают духовную и умственную неготовность для роли избранного народа». А именно – мужчин! Показательны некоторые библейские рассказы. Вспомним ситуацию с Авраамом: «Предполагалось, что Бог исполнит обетование через сексуальную деятельность Авраама. Но прежде божественного вмешательства Авраам попытался осуществить это обетование собственными усилиями». Согласно Исх 4:24–26, Моисей «нарушил важное требование Завета в Быт 17» и «не отнесся всерьез к знаку обрезания», когда не обрезал сына; от смерти же его спасла Циппора, совершив требуемый обряд.[1600] Для сынов Израилевых в целом обрезание есть «знак дисциплинированности, которой израильской общине не хватает». Если так смотреть на вещи, обрезание не умаляет роли женщин в отношениях Завета. Наоборот, оно показывает, что «мужчинам особенно недостает духовно-нравственной стойкости и дисциплины, которая делает возможной святость… что особенно заметно в их сексуальности». Очень важно, считает Голдингей, не лишать обрезание его «критичности по отношению к мужчинам».[1601]
Есть в библейском тексте и другие указания на то, что обрезание не ставило женщин Израилевых вне Завета. Неслучайно в литературном центре повествования, вводящего в Быт 17 тему обрезания, находится Сарра, – женщины включены в Завет, хотя в физическом смысле и не обрезаны.[1602] Более того, в конечном счете знак обрезания говорит об обрезании духовном, обрезании сердца, возможном и для мужчин, и для женщин. И хотя Втор 10:16 зовет самих израильтян «обрезать крайнюю плоть сердца», Втор 30:6 обещает, что это сделает Всевышний: «Обрежет ГОСПОДЬ Бог твой сердце твое и сердце потомства твоего». Весь Израиль – мужчины, женщины, дети – могут обрести это небесное благословение, связанное с Заветом.
Пророки также говорят и о физическом, и о духовном аспектах обрезания. В Книге Иисуса Навина описывается обрезание сынов Израилевых по окончании тяжелых скитаний в пустыне, когда они были готовы перейти Иордан и войти в Землю Обетованную (Нав 5). Неоднократно упоминаются необрезанные народы, особенно филистимляне.[1603] Аввакум говорит об иудеях, которые напились допьяна и демонстрируют свое обрезание (Авв 2:16). У Иеремии мы находим такие слова Бога, обращенные к жителям Иудеи: «Обрежьте себя для ГОСПОДА и снимите крайнюю плоть с сердца вашего» (Иер 4:4). Господь также говорит об иудеях, у которых «ухо необрезанное, и они не могут слушать» (Иер 6:10). Он предупреждает о грядущем суде: «Посещу всех, кто обрезан лишь по плоти… (следует перечисление народов. – Р. Д.) ибо все эти народы необрезаны, а весь дом Израилев с необрезанным сердцем» [Иер 9:24–25 (СП 9:25–26)].
То, что в качестве символа религиозной идентичности Всевышним избран мужской половой орган, также указывает на позитивное отношение к человеческой сексуальности. Повествования об Аврааме содержат дополнительные свидетельства в пользу данного вывода. Во время торжественной клятвы – сцены с Авраамом и его рабом (Быт 24:9), затем с Иаковом и Иосифом (Быт 47:29) – клянущийся клал руку «под стегно» человека, которому клялся. Как мы уже сказали во вводной главе, слово «стегно» здесь, видимо, обозначает область гениталий в целом и, возможно, мужской половой орган в особенности. Половой орган не есть объект стыда или отвращения, но самая сакральная часть тела, которую Бог использует для знамения своего Завета с Израилем.
Бережное отношение к детямДля всего ВЗ характерно глубоко бережное отношение к детям.[1604] Родители молятся о рождении детей (например, Быт 15:2–3; 16:1–2; 20:17; 1 Цар 1:27; 2:20) и счастливы, когда дети рождаются (Иер 20:15). Чуткие отцы вроде Иакова «идут медленно», чтобы дети поспевали (Быт 33:14). Родители делают сбережения для детей (Пс 17:14 (СП 16:14)). Вместе с псалмопевцем Израиль восклицает: «Вот наследие от ГОСПОДА: дети, награда от Него – плод чрева. Что стрелы в руке сильного, то сыновья молодые. Блажен человек, который наполнил ими колчан свой!» [Пс 127:3–5 (СП 126:3–5)]. Ветхозаветная литература Премудрости, особенно Книга Притчей, содержит множество советов относительно семьи и детей.[1605] Пророки говорят о «нежно любимых (taănûg) детях» (Мих 1:16) и «вожделенном (maḥmad) плоде утробы» (Ос 9:16). Некоторые заповеди обеспечивают заботу о детях и призваны защитить их от дурного обращения [Лев 18:21; 20:3–4; Втор 33:9; Нав 1:14; Мал 3:24 (СП 4:6)]. Сам Бог обещает защищать детей [Пс 72:4 (СП 71:4); Ос 11:10; Ис 49:25], особенно беспомощных и сирот [Пс 10:14, 18 (СП 9:35, 39); 68:6 (СП 67:6); 146:9 (145:9)]. Особенно мерзки в очах Божьих жертвоприношения детей в языческих культах плодородия (см. ниже). Утверждение Богом прокреации и детей достигает своей ветхозаветной кульминации, когда Всевышний называет себя любящим Отцом и Матерью (см. главу 3) и Сам становится Младенцем/Сыном – Мессией [Ис 7:14; 9:5 (СП 9:6)].
Хотя ВЗ подчеркивает важное место детей в семье, он также дает понять, что сексуальные отношения существуют не только лишь с целью рождения потомства. Как мы уже сказали в главе 6, женщины ценны сами по себе, а не только вследствие своей способности рожать (Мариам, Девора, Анна, Есфирь). В описаниях интимной близости в разделе Писаний (особенно Притч 5:18–19) сексуальность имеет смысл и ценность независимо от прокреации. Сексом можно наслаждаться ради него самого, ради красоты и экстаза, взаимной радости. Он не нуждается в оправдании некой высшей целью (рождением потомства).
Бездетность
Ориентиры и терминологияО важности прокреации в еврейском народе мы уже говорили. Дело не только в словах, которые прозвучали при начале творения: «Плодитесь и размножайтесь». Сохранение рода имело значение духовное, мессианское. Неудивительно, что бездетность считалась бедствием и даже позором, унижением (Быт 18:12; 30:1), более того – проклятием от Бога (Быт 16:2; 20:18).
Для описания бездетности ВЗ использует разные понятия: прилагательные āqār (мужской род) и ăqārâ (женский род) – «неплодный», «нерождающий»;[1606] прилагательное ărîrî – «одинокий», «бездетный»;[1607] прилагательное galmûd – «бесплодный»;[1608] глагол šākal в породе каль («лишаться детей»)[1609] и пиэль («лишать детей», «обесчадить»),[1610] плюс несколько прилагательных и существительных, образованных от последнего глагола.[1611] Среди других выражений: «быть бездетным» (Быт 11:30); «заключить (āṣār) чрево» (Быт 16:2); «заключить (āṣōr ̜āṣār) всякое чрево» (Быт 20:18); «бесплодная утроба» (ōṣer) (Притч 30:16); «не дать (māna) плода чрева» (Быт 30:2).
ПятикнижиеУдивительно, что через бездетность прошли все жены патриархов: Сарра, Ревекка, Рахиль и Лия.[1612] Роберт Альтер и другие ученые показали, что повествования о женах патриархов, как и три других ветхозаветных рассказа с темой бездетности (о жене Маноя, Анне и сунамитянке), следуют определенной модели («благовещение») и содержат общие элементы: (1) указание на бесплодие женщины; (2) обетование Божье об окончании бесплодия; (3) зачатие и рождение обещанного сына.[1613]
Согласно Книге Бытия, в знак своего гнева Бог затворил утробы всех женщин в доме Авимелеха (Быт 20:17–18). В одном случае жена патриарха (Быт 16:2), а в другом случае патриарх (Быт 30:2) отмечает, что затворяет утробу – именно Всевышний. Заметим, однако, что Библия никоим образом не винит женщин в таком положении дел. Они вовсе не находятся под божественным проклятием. И они все еще могут радоваться сексу с мужьями, хотя этот секс и не приводит к рождению детей. В то же время несколько раз говорится, что Господь открывает утробы, дабы жены могли родить (Быт 21:1–2; 29:31; 30:22), особенно в ответ на ходатайственную молитву, как Исаак молился о жене (Быт 25:21).
Великие ветхозаветные слова о праведности через веру – Авраам «поверил ГОСПОДУ, и Он вменил ему это в праведность» (Быт 15:6) – сказаны в контексте избавления от бездетности. Аврааму и Сарре же в какой-то момент не хватило веры, и они попытались взять ситуацию в свои руки: обычай оставлял возможность суррогатного материнства, и они ею воспользовались (Быт 16:1–2).[1614] Чудо, явленное отцу верных, связано с сексуальностью и окончанием бездетности: Господь посетил Сарру в старости ее; она забеременела и родила Аврааму сына, Исаака, «сына по обетованию» (Быт 21:1–5).
Если иметь в виду «типовые сцены благовещения» в Книге Бытия, можно задаться вопросом: почему все жены патриархов прошли через бездетность? Можно ли считать случайностью, что все прародительницы евреев не могли зачать без сверхъестественного вмешательства? Прямого ответа на этот вопрос мы в тексте не находим. Однако снова и снова рассказы о бездетности преподают урок: в конечном счете человеческих амбиций и действий недостаточно, чтобы линия обетования продолжилась. Народ Завета возникает не естественным путем, а через веру в обетование Божье и через особое вмешательство Бога.
Яхве не только заботится о прокреативной функции человеческой сексуальности, но и правит ею. Из рассказов о патриархах видно, что «Яхве есть истинный и единственный Бог плодородия, единственный бог, от которого Израиль должен ждать исполнения обетования о потомках, а значит, продолжения и роста численности избранного народа».[1615] В эпоху, когда считалось, что плодородие обеспечивают терафимы (домашние божества), – этот вид идолопоклонства встречался даже в домах патриархов (Быт 31:20–35; 35:1–2)[1616] – а земля ханаанеев была полна культов плодородия, Бог явил себя как Тот, кто открывает утробы даже тех женщин, которые, казалось бы, физиологически неспособны забеременеть (из-за менопаузы). Последние слова Бога о бездетности в рассказах о патриархах таковы: «Есть ли что трудное для ГОСПОДА?» (Быт 18:14).
Тема бесплодия продолжается и в других книгах Пятикнижия, особенно в связи с благословениями и проклятьями Завета. Благословения за верность Завету, главным образом, делают упор на плодовитости и отсутствии бесплодия (Исх 23:26; Втор 7:14; 28:1–4, 15–18), видимо, включая определенные конгенитальные условия, избавление от травм при беременности, а также наличие супруга. Среди проклятий за измену Завету – бездетность, лишение детей (Лев 26:2; Втор 32:25). Небесная кара за некоторые формы инцеста, секса с близкими родственниками, также включает бездетность (Лев 20:20–21; см. главу 10).
Пророки/ПисанияВ сходном ключе обсуждается тема бездетности у Пророков. Мы уже упоминали о трех классических примерах бездетности: жена Маноя (Суд 13), Анна (1 Цар 1–2) и сунамитянка (4 Цар 4). Мы говорили о высоком достоинстве этих женщин (см. главу 6) и отметили наличие типовой сцены благовещения. В каждом случае Бог избавлял от бездетности, давал великое счастье родителям, обретавшим ребенка как дар свыше. Жена Маноя и Анна – глубоко верующие женщины, готовые отказаться от владения даром Божьим ради народа. На примере же Анны видно, сколь действенной бывает просительная молитва об избавлении от бесплодия.[1617]
Как и в Пятикнижии, среди наказаний за непослушание Богу – бездетность и выкидыши.[1618] Мелхола, дочь Саула и жена Давида, была наказана бездетностью, видимо, за гордыню: свысока отнеслась к пляске Давида перед Богом при возвращении ковчега в Иерусалим (2 Цар 6:20–23).[1619] В то же время у Пророков обетование о будущем эсхатологическим спасении включает благословение плодовитостью,[1620] благословение, которое заставит бесплодную женщину петь и веселиться (Ис 54:1).
Переходим к разделу Писаний. В гимнах/литературе Премудрости псалмопевец славит Господа, ибо Он «неплодную вселяет в дом матерью, радующейся о детях» [Пс 113:9 (СП 112:9)]; в обличении нечестивых упомянуто проклятье бездетностью [Пс 58:9 (СП 57:9)]. Иов в своем несчастии жалеет, что его мать не была бездетной и что он не родился мертвым (Иов 3:7, 16); с болью говорит об угнетении бездетных (24:21) и считает бездетность наказанием за грехи (30:3; ср. 15:34). В то же время, как мы сказали, согласно литературе Премудрости, сексуальные отношения хороши сами по себе, независимо от прокреации, и нет необходимости оправдывать их целью деторождения (см. особенно Притч 5:18–19; и главу 13).
Усыновление/удочерение (адоптация)
На древнем Ближнем Востоке одним из способов решить проблему бездетности было усыновление/удочерение. Эта практика позволяла заботиться о детях, лишенных семьи (сиротах, незаконнорожденных и подкидышах). Уставы на сей счет содержатся в разных ближневосточных законодательных кодексах.[1621] До нас дошли также договоры об усыновлении (главным образом, старовавилонского и средневавилонского времени)[1622] и некоторые другие релевантные тексты[1623] (в частности, из Египта).[1624] Месопотамские договоры обычно содержат утверждение об усыновлении, оговорки о расторжении договора, клятву сторон, имена свидетелей и дату.[1625]
Самая распространенная форма адоптации – пара усыновляла одного или нескольких сыновей (или удочеряла дочерей). Письменный контракт обычно указывал, что в обмен на наследование собственности приемный сын согласен нести определенную ответственность: например, кормить своих новых родителей, платить по их долгам и улаживать финансовые дела. В случае невыполнения приемным сыном условий следовали суровые наказания: его могли оштрафовать, лишить родителей и даже продать в рабство.[1626]