– Нет, – уже задыхаясь, ответила Ольга и достала один из кульков. – Копченая курица. Не желаете?
– Нет, я слежу за фигурой и ничего жирного не ем. Жир – это враг.
– В маленьких дозах можно. Увлажняет кожу изнутри.
Этого аргумента оказалось достаточно. Взяв золотистый окорочок, Ада Кирилловна с удовольствием сделала большой укус, кивнула своим мыслям и заявила:
– Я знаю, кто убил Самаринского.
Ольга поперхнулась курицей и, чтобы прийти в себя, стала нервно откручивать крышку на бутылке с минералкой. Рук катастрофически не хватало и курицу, прямо без фольги, пришлось спешно засовывать обратно в карман.
– Кто? – хрипя, спросила она.
– Секретарша.
– Лида?
– Ну да. Та еще красотка, своего не упустит.
– Но зачем?.. – Ольга увидела скамеечку и мысленно взвыла. Сесть бы сейчас, спокойно доесть курицу, закусить маковым рулетом, запить минералкой, а лучше бокалом вина…
– Застукала я их однажды. – Ада Кирилловна поморщилась, а потом хохотнула. – Ох, и засуетились же они. Я всегда на прием вовремя приходила, а тут парикмахерша моя заболела, чего, думаю, по улицам слоняться, вот и пришла пораньше. Кобелем был Илья Петрович! Как и все мужики!
– А давно это было?
– Месяца два назад. Кобель, как и все мужики!
Ольга поняла, что Пристяжникову заело, будет теперь без перерыва повторять одно и то же.
Лида! Хм… Могла ли она убить Самаринского? Могла. Мотивы, правда, пока не ясны, но ревность, уязвленное самолюбие еще никто не отменял. Возможно, она надеялась на брак с начальником, а он возьми да и сделай предложение другой. Обидно, наверное. Но не настолько же, чтобы убить… Или настолько? Ольга попыталась представить Лидочку с пистолетом. Вряд ли она знает, как правильно нужно его держать, однако преступниками часто оказываются те, на кого вообще не подумаешь…
Ольга поставила в голове жирную галочку – у Самаринского были интимные отношения с секретаршей Лидочкой. Не надо об этом забывать.
– А вы не знаете, какая у Лиды фамилия? – спросила Ольга, поглядывая с ненавистью на расположившуюся на тротуаре группу поддержки. «Давай, Давай!» – скандировала молодежь, размахивая огромным флагом с изображением белого медведя. Сами бы, умники, спортивные трусы надели и ставили бы мировые рекорды!
– Якубова. Я справки о ней наводила.
– Зачем? – удивилась Ольга, не сразу понимая, что в деле замаячила еще одна буква Я.
– Я всех женщин подозреваю… А эта – вертихвостка стопроцентная! И мужу моему однажды звонила.
– А что хотела?
– Илья Петрович заболел, так она, зараза, воспользовалась этим, и давай моему лопуху мед на уши лить. Наверняка по телефону сбивала с пути истинного… И главное, как все обставила! Мол, Илья Петрович заболел, передайте своей жене, что приема не будет. Хитрая и гадкая!
Ольга несколько раз мотнула головой. Мозги уже кипели, а если вспомнить о ногах, то хоть караул кричи. Пожалуй, после этого марафона она станет ярой противницей животных.
Значит, фамилия Лидочки – Якубова… Неплохо, неплохо. Она могла инсценировать небольшую неприятность со своей машиной, чтобы иметь алиби. Убила и побежала на улицу охать вокруг своей «девятки». Да, такое могло быть.
Но можно ли верить словам Пристяжниковой? Если преступница не Лидочка, а сама Ада Кирилловна, которая знает, кто нашел брелок, и теперь грамотно отводит от себя подозрение… Голову сломаешь! Ольга сунула руку в карман и достала сверток с рулетом. Гулять так гулять!
– Я, пожалуй, сойду с дистанции, – просипела Ольга, разглядев впереди еще одну скамейку. – Боюсь, сердце не выдержит такой нагрузки.
– Напрасно вы, милочка. Мужики любят стройных и выносливых, а с таким дряхлым сердцем просидите на обочине жизни до конца дней своих. Замуж вас никто не возьмет.
– Я после разговора с вами вообще решила уйти в монастырь, – ответила Ольга и, сжимая в одной руке бутылку минералки, а в другой рулет, устремилась к тротуару.
О, какое блаженство присесть на скамейку! Вытянуть ноги, сделать глоток воды, откинуть голову назад и не двигаться! Вот оно счастье!
– Да чтоб больше ни одного марафона не проводилось в этом году! – горячо выпалила Ольга, откусывая сладковатый мякиш. – Чтоб запретили продажу спортивной одежды! И чтоб больше мне не попадались чокнутые подозреваемые!
Но впереди маячили еще три проблемных пациента Самаринского. Хочешь не хочешь, а встретиться с ними придется.
Ада Аркадьевна. «Ягодка». Все ли ваши слова являются правдой? Не вам ли принадлежит брелок с буквой Я? Ольга поднялась и, петляя и присаживаясь на каждую скамейку, побрела в обратную сторону. Когда она уже почти дошла до места старта, до нее донесся звонкий голос, слегка искаженный громкоговорителем:
– Поприветствуем победителя – Зайцеву Ирину Ивановну!
Раздался гул голосов, и в воздух взметнулась музыка.
– Это точно любовь, – вздохнула Ольга, с трудом передвигая ноги. – Пусть только Ларионов попробует на ней не жениться… Убью его, честное слово, убью.
Глава 12
Если доставшийся вам психоаналитик не женат – задумайтесь, а не исправить ли это досадное недоразумение
Ирочка прижимала к груди большого плюшевого зайца, почетную грамоту и флажок. Без умолку тараторила и разбрызгивала во все стороны флюиды своей победы.
– А дедульку в красных трусах я обошла еще на первом повороте. Видела бы ты, как он за мной припустил! Но я-то уже взяла нужный темп и сбиваться не собиралась. А там еще один мужик был… Ну такой тощий, как скелет, и небритый. Ух я с ним и намучилась. Прилепился на последнем километре и шаркает сзади… Но потом я оторвалась…
– Я больше не могу, – замотала головой Ольга, сильнее сжимая руль.
– Чего не можешь?
– Слушать это больше не могу.
– Ой, извини, – спохватилась Ирочка, поглаживая розовые уши зайца. – Конечно, ты устала, не стоило тебе бежать.
– Не стоило, – передразнила Ольга, притормаживая. Желтое окошко светофора мигнуло, показывая красный глаз. – А кто бы с Адой Кирилловной беседу провел? Ты как метнулась вперед, так сразу же и забыла, зачем мы вообще явились на этот дурацкий марафон.
– Не такой уж он и дурацкий. Вон какого зайца красивого подарили…
– Если бы я пробежала пятнадцать километров и мне подарили бы только плюшевое пугало с морковкой в лапах, я бы им такую защиту животных устроила…
– А мне заяц нравится, – твердо заявила Ирочка и вновь погрузилась в вязкое состояние счастья. Скорей бы уж Андрей позвонил и скорей бы его увидеть.
Ольга думала совсем о другом. Настроение было препоганое – ноги, руки, да и все тело ломило от усталости. Хорошо бы, конечно, сейчас бросить свою бренную тушку на кровать, но, с другой стороны, лучше не растягивать общение с бывшими пациентами Ильи Петровича на целую неделю. Во-первых, убийца вряд ли станет ждать, пока она его вычислит, а во-вторых, день все равно испорчен, и лучше уж сократить муки и встретиться еще с кем-нибудь.
– Кажется, у меня началась мания преследования, – задумчиво сказала Ирочка, ерзая в кресле.
– Почему?
– Я в машинах не разбираюсь, но у меня такое чувство, будто вокруг нас постоянно крутится одна и та же иномарка.
– Где, где? – взгляд Ольги запрыгал с одного зеркала заднего вида на другое.
– Только что была с твоей стороны, чуть сзади. Может, я и путаю… но я ее недавно около дома Уварова видела.
– А какая марка? – Беспокойство нарастало.
Ирочка пожала плечами:
– Я же говорю – не разбираюсь. Цвет серый, грязный какой-то.
– А почему ты думаешь, что это одна и та же машина? – с волнением спросила Ольга.
– Да старая она какая-то, потрепанная, стекла тонированные.
– Чего же ты раньше молчала?!
– Я не была уверена, да и только сейчас об этом серьезно задумалась.
– Ты понимаешь, что это значит?! Он меня нашел и при первой же возможности прибьет. – Ольге инстинктивно захотелось нагнуться, потому что в ушах уже раздавался свист пуль. – Нам нельзя расслабляться, – сказала она, внутренне сжимаясь в пружину. – Теперь мы знаем, на какой машине он разъезжает.
– Приблизительно знаем, – поправила Ирочка, – к тому же преступник мог одолжить ее у знакомых, взять напрокат или она вообще служебная.
– Ты в следующий раз постарайся запомнить номер.
– Я сейчас хотела разглядеть, но не получилось, очень уж машина грязью заляпана.
– Это он специально, гад, маскируется, чтоб ему пусто было! Нам необходимо вычислить убийцу во что бы то ни стало, и чем скорее, тем лучше. Может, тебе и показалось, а может, и нет.
Ольга припарковалась и потребовала из бардачка карту Москвы.
– Сейчас заскочим домой, приведем себя в порядок, а потом поедем к Манухину, посмотрим на его бизнес.
– Это тот, который люстрами торгует?
– Ага, нам повезло – в Лидочкиной тетрадке был указан адрес его магазина. Мы с ним ни разу не виделись, и пока ни к чему упоминать Самаринского. Прикинемся покупательницами и посмотрим, что собой представляет Глеб Кондратьевич.
– А если он и есть убийца, он же тогда сразу почувствует неладное. Узнает тебя и призадумается – чего это она вокруг меня крутится, чего разнюхивает.
– Ну и пусть, – отмахнулась Ольга. – Убийца Самаринского, кто бы он ни был, уже давно мне смертный приговор выписал, так что я ничего не теряю. В этом даже есть плюс – увижу первую реакцию при моем появлении и сделаю выводы. Может, он испугается, засуетится и таким образом себя выдаст.
– А Ада Кирилловна? Как себя повела? Что-нибудь интересное удалось узнать? – спросила Ирочка, борясь с приступом голода. Кофта Ольги пропахла копченой курицей, и этот запах дразнил аппетит.
– Пристяжникова не женщина, – выдохнула Ольга, – это кусок негатива! Все мужики козлы и кобели, отстреливать их по весне надо…
– Так и говорит?
– Нет, я немножко приукрасила, но в общем пересказала близко к тексту. Кстати, она считает, что Илью Петровича убила Лидочка, потому что он ее бросил и решил жениться на Маше Соловьевой.
По дороге к дому Ольга поведала обо всем, что узнала за тот километр, который пробежала плечом к плечу с Адой Кирилловной. Ирочка слушала внимательно, но пока без особой радости. Количество подозреваемых выросло на одного человека – секретаршу Лидочку Якубову, а весомых доказательств чьей-либо вины не появилось.
Часа хватило на то, чтобы привести себя в порядок и пообедать. Теперь холодильник ломился от всевозможных продуктов – Уваров проявил заботу: привычный холостяцкий образ жизни себе он теперь не мог позволить. Вернее, сил и нервов на двух бесцеремонных дамочек, проживающих в его квартире, у него уже не было.
Магазинчик Манухина оказался небольшим, но светлым, уютным и даже праздничным. Кругом сверкали висюльками и лампочками люстры и светильники. Вдоль стены тянулись уличные фонари и разноцветные гирлянды. Из общей красоты выбивались только офисные настольные лампы, которые располагались в углу и производили мрачноватое впечатление.
– Красиво, – выдохнула Ирочка, залюбовавшись витиеватым светильником, украшенным хрустальными шариками.
– И дорого, – добавила Ольга, разглядывая ценники. – Лидочка как-то очень пренебрежительно отзывалась о Манухине, будто у него не бизнес, а так, ерунда на постном масле, хотя он совсем не бедствует.
– И как он выглядит? – поинтересовалась Ирочка, скользя взглядом по продавцам и консультантам.
– Не знаю… Сейчас разберемся…
Ольга решительно направилась к рыженькой девушке, скучающей около маленького отдела с кухонной техникой. Пузатые электрические чайники, кофеварки, тостеры и миксеры манили своим великолепием. Ольга даже подумала, а не прикупить ли что-нибудь очень нужное, например, тостер. Можно будет каждое утро готовить себе на завтрак хрустящий хлебец, мазать его тонким слоем вареной сгущенки или медом… О! Точно! Надо купить тостер и подарить его Уварову, пусть с ним возится и готовит им завтраки. Отличная идея.
– Добрый день, – Ольга расплылась в лучезарной улыбке.
– Добрый день, – в такой же улыбке расплылась девушка-консультант, – могу я вам чем-нибудь помочь?
– Еще как можете! Меня интересуют тостеры… Какой из представленных самый лучший?
– Обратите внимание на эту модель, – рыженькая девушка достала с полки небольшой металлический «чемоданчик» с двумя отсеками. – Эксклюзивный дизайн, матовая нержавеющая сталь, восемь уровней обжаривания хлеба.
– Ух ты, – одобрила Ирочка, вспомнив, как на чугунной сковородке на сливочном масле жарил гренки дед. Уровень обжаривания всегда был один, а вкус бесподобный.
– Я хочу быть уверена, что это не подделка, – нахмурилась Ольга. – В наше время обманывают на каждом углу. – Она наклонилась и практически сунула нос в один из отсеков, – пахнет жженой резиной… странно…
– Ну что вы, – тут же возмутилась девушка. – У нас товар отличного качества. Никаких подделок нет!
– Я вам почти верю, – пропела Ольга. – Но будьте любезны, пригласите директора, мне необходимо поговорить с ним по поводу этого тостера.
Оставалось только надеяться, что владелец магазина и директор одно и то же лицо – Манухин Глеб Кондратьевич.
Девушка-консультант засеменила к служебной двери. Наверное, за время работы она уже повстречала различных покупателей и знала – лучше не перечить, а то потом хуже будет.
Глеб Кондратьевич появился незамедлительно. Того описания, которое дала ему Лидочка: «герой-любовник недоделанный», оказалось достаточно, чтобы понять – это он! Самодоволен и напыщен, походка вальяжная, взгляд сальный. Манухин шел, оглядываясь на каждое зеркало, на каждый предмет, который отражал его образ. Он считал себя великолепным и утопал в любви к себе. Кобель, без сомнения, Аде Кирилловне он бы точно не понравился.
– Здравствуйте, я владелец магазина Манухин Глеб Кондратьевич. Какие возникли вопросы? Чем могу помочь?
«О, если бы вы сразу сказали, убивали вы Самаринского или нет, было бы очень мило». Ольга кокетливо вильнула бедрами, облокотилась на стол и вздернула нос.
– Свободна, – кивнул Манухин девушке-консультанту, и та практически растворилась в воздухе.
– Меня интересует этот тостер…. Он такой красивый, такой гладкий… – выдохнула Ольга, поглаживая металлический бок «чемоданчика». – Но я в сомнениях. Не всегда внешняя красота соответствует внутреннему содержанию.
Глеб Кондратьевич почувствовал, как взмокла рубашка на спине. Он перевел взгляд на Ирочку, улыбнулся и вновь сфокусировал взгляд на Ольге.
– Приятно, когда такие очаровательные леди интересуются не только внешним, но и внутренним содержанием, – сладко пропел он. – Вы можете не сомневаться – этот тостер самый лучший и будет работать исправно лет сто.
– Что ж, ваших слов мне достаточно. Такой человек, как вы, просто не может обмануть. – Ольга сощурилась и хищно улыбнулась. – Я беру тостер, но с одним условием.
– С каким? – Правая бровь Манухина поползла вверх.
– Если он сломается, вы сами приедете ко мне его чинить.
– Приеду, – резко кивнул Глеб Кондратьевич, накрывая руку Ольги своей рукой.
Наблюдая за этой короткой сценой, Ирочка открыла для себя целый мир обольщения. Ух ты! Да он купился как младенец! И всего за три минуты! Ого! Она даже подумала, что тостер сейчас заработает без всякого электричества – две руки, лежавшие на нем, казалось, источали обжигающий ток.
– Ты так никогда не поступай, – назидательно сказала Ольга, закрывая дверь магазина. В кармане лежала визитка Манухина, в руках – коробка с подарком для Уварова. – Это был вынужденный трюк.
– Я понимаю, – хихикнула в ответ Ирочка. – А что теперь?
– Думаю, надо позвонить ему через пару денечков и сказать, что тостер сдох, и необходимо встретиться и обсудить это.
– А если убийца все же он…
– Н-да… Тогда, скорее всего, он воспользуется ситуацией и попытается разделаться со мной.
– Ты так спокойно об этом говоришь? – изумилась Ирочка.
– Нет, не спокойно, просто уже нет сил бояться. Вообще-то ты права, лучше с ним встретиться в общественном месте, например, в ресторане.
– Ты придешь в ресторан с тостером?
– А почему бы и нет? – усмехнулась Ольга. – После марафона мне горы по плечу.
Ирочка уже давно хотела обратиться к Ольге с просьбой, но как-то стеснялась и не решалась. Теперь момент почему-то показался подходящим.
– Оль, ты только не смейся, ладно?
– Ты о чем?
– Понимаешь… Мы так спешно покидали твою квартиру… Я забыла кое-что очень важное… Для меня важное… – Ирочка тяжело вздохнула и слегка покраснела. – Не могли бы мы сходить к тебе домой и взять это…
Ольга сунула коробку с тостером в багажник и обернулась:
– Ты конкретнее можешь?
– Я забыла журнал с интервью Андрея. Там такие фотографии хорошие, и он говорит, что ему нужна именно такая девушка, как я, – выпалила Ирочка и покраснела еще гуще.
Ольга закатила глаза. И как только можно влюбиться так сильно и так безрассудно? Посмотрела на «невесту» Ларионова и вздохнула. Сердце защемило и потребовало точно такой же любви. Но к кому? Эх, все же Ирочка везучая, может испытывать такие чувства, не каждому это дано.