– Ладно, – кивнула Ольга, – это, конечно, рискованно, но мы аккуратненько проберемся вечером в квартиру и уладим дело.
– Ой! Спасибо!
– Не за что, – борясь с некоторым смущением, ответила Ольга, – я все равно собиралась полить цветы и забрать свое любимое платье. Не идти же в ресторан с Манухиным в спортивном костюме или джинсах. Надо сразить его раз и навсегда, чтобы выболтал все секреты и в случае чего передумал меня убивать.
К вечеру волнение по поводу предстоящей вылазки выросло до размеров небоскреба. Для Ирочки встреча с журнальным Ларионовым была не менее важной, чем с реальным, а Ольга почувствовала сильную тоску по брошенной квартире и к тому же всерьез задумалась об убийце. Из разряда мифических персонажей он вновь превратился в нечто угрожающее, идущее по следу. Вдруг он поджидает ее около подъезда или дежурит на лестнице? Вдруг залег на крыше противоположного дома с винтовкой и насвистывает похоронный марш? Страхи повылезали из своих нор и вновь обосновались в душе.
После некоторых терзаний и внутренней борьбы Ольга решила не поддаваться прежним настроениям. Она больше не та чокнутая клуша, которая боялась даже звуков, доносящихся из сливного бачка унитаза. Надо собраться, все продумать и смело отправляться в свою квартиру. Никаких отговорок, никаких послаблений!
Около родного дома она почувствовала себя уже более-менее спокойно.
– На лифте не поедем, пойдем по лестнице, – прошептала Ольга, приоткрывая дверь подъезда.
– Угу, – тихо поддержала Ирочка. – Так мы поймем, крадется кто-нибудь за нами или нет.
Ольга обернулась и оглядела двор – старушка на скамейке, худющий парень с бутылкой пива на качелях детской площадки, стайка пятнадцатилетних подростков у гаражей и тучная женщина с авоськой, направляющаяся к соседнему дому. Ничего подозрительного – пули не свистят. Ольга покрепче сжала в руках ножку от табуретки (позаимствовала у Сергея на кухне) и зашла в подъезд. Ирочка шмыгнула следом.
На втором этаже они остановились. Переглянулись. Ольга многозначительно ткнула пальцем вверх, таким образом сетуя на бессовестных похитителей лампочек – не очень-то приятно пробираться в полутьме. Ирочка согласно кивнула, мол, гады, чего уж тут поделаешь. Снизу донесся хлопок двери, затем громыхнул мусоропровод, потом опять хлопок – и тишина. Девушки вновь обменялись взглядами – ничего страшного, просто выносили мусор. Можно было двигаться дальше, но в этот момент сверху раздался шорох и хриплый мужской кашель. Третий этаж… Ольга побелела и привалилась к стене. Третий этаж… ее этаж…
Ирочка прижала палец к губам и попыталась отобрать у подруги ножку от табурета, но та вцепилась в нее мертвой хваткой и, блеснув глазами, дала понять, что даже в гроб ляжет в обнимку со своим «оружием».
Ольга кивнула на лестницу и, взяв себя в руки, двинулась вперед на цыпочках. Ирочка махнула рукой – пусть бьет кого хочет, кто знает, может, это действительно спасет им жизнь.
Поднявшись на третий этаж, Ольга замерла. Мужчина стоял лицом к двери ее квартиры и спиной к лестничным пролетам. Вязаный свитер, теплые отглаженные брюки, седые волосы. Кто он? Она его не знает, в этом можно не сомневаться. Убийца? Конечно, кто же еще! Мужчина сунул руку в карман, и нервы Ольги сдали. Воображение тут же дорисовало картину – дуло пистолета, грохот выстрела и свежие цветы на ее могиле.
– Получи, проклятый! – выкрикнула Ольга и ринулась в бой. Саданула ножкой табурета по плечу незнакомца и отскочила назад, прямо на Ирочку.
Мужчина охнул не то от боли, не то от неожиданности, схватился за ушибленное плечо и резко развернулся.
– Дедушка? – неуверенно произнесла Ирочка, наклоняя голову набок. – Это ты?
Да, это был Егор Васильевич Зайцев. Он и сам последнее время узнавал себя с большим трудом.
Таким деда Ирочка никогда не видела. Где курчавая рыжая борода? Где полинявшая клетчатая байковая рубашка и вытянутые на коленях брюки? Гладко выбрит, пострижен, одет во все новое и смотрит как-то по-другому. Первым желанием было протянуть руку и потрогать – настоящий или нет.
Ирочка смутилась, Егор Васильевич, еще не привыкший к новому облику, смутился тоже. Ольга, понимая, что огрела ножкой от табурета вовсе не убийцу, не стала выбиваться из общей массы и охотно пополнила ряды покрасневших.
– Это мой дедушка – Егор Васильевич, – выдохнула Ирочка, все еще не веря своим глазам.
– Очень приятно, – тихо произнесла Ольга.
– Взаимно, – ответил Зайцев, потирая ноющее плечо.
Последние дни внесли серьезные перемены в жизнь Егора Васильевича. Он влюбился. Наверное, первый раз за всю жизнь влюбился по-настоящему. Таисия Аркадьевна стала полноправной хозяйкой его души и сердца. Она поставила для гостя раскладушку на кухне, величаво проговорила: «Спать вы будете здесь» – и тактично намекнула на то, что гостю необходимо внести некоторые изменения в существующий имидж. Егора Васильевича два раза просить не пришлось, он с радостью проскрипел первую ночь на раскладушке, а утром простился с бородой и старыми потрепанными штанами. Увиденное в зеркале его поразило – хорош, черт побери, хорош!
Отношения с хозяйкой развивались стремительно. Уже к вечеру следующего дня, после вечернего чаепития, Таисия Аркадьевна пригласила гостя на балкон, где, держа его за руку, поведала о своей жизни. И о том, как восемнадцатилетней девчонкой вышла замуж за уже немолодого, но порядочного и любящего ее ювелира, как бог не дал детей и как схоронила супруга десять лет назад. Егор Васильевич слушал, робко гладил Графиню по плечу и мысленно повторял: «Таюшка ты моя».
Душа пела и наслаждалась каждым мгновением жизни. Но счастье было неполным – боль за внучку повергала то в глубокую тоску, то терзала приступами страха. Где она? Что с ней? Присматривает ли за ней Ольга, не крутится ли где поблизости Ларионов? Таисия Аркадьевна утешала и частенько дежурила около двери, прислушиваясь к лифту и прочим звукам на лестничной площадке – не идут ли девушки? Готовила вечером бутерброды и давала их Зайцеву «в дорогу», когда тот выходил на дежурство к квартире Ольги. Попытки впихнуть еще и теплый плед каждый раз проваливались – тут Егор Васильевич говорил твердое «нет»: не так уж и холодно, да и неловко как-то.
– Где вас носит? – Егор Васильевич для порядка решил скрыть радость, которую испытал при появлении живой и невредимой внучки, и сразу же перешел к делу: – Я уже думал в милицию обращаться.
– Не надо в милицию, – замотала головой Ольга, пряча ножку от табурета за спину. И почему Ирочка ничего не сказала про деда? Почему не предупредила? Ну и молодежь пошла… Чем она только думала?!
– Где вы были? – еще раз строго поинтересовался Егор Васильевич.
– Дедушка, ты только не волнуйся, – начала Ирочка, опасаясь услышать следующий вопрос. Врать столь близкому человеку она не могла, а если дед ее спросит о Ларионове, виделась ли с ним или еще что-то в этом духе, то придется говорить правду. А правда деду вряд ли понравится.
У Ольги, наоборот, с враньем все было в порядке. Ответ полился рекой, не вызывая никакого внутреннего протеста или раздумья.
– Егор Васильевич, вы не беспокойтесь. Ирочка всегда со мной, мы с ней как сестры. То есть мы и есть, наверное, сестры… – начала она убедительно выкручиваться. – Дело в том, что я выхожу замуж. И вот я переехала к будущему мужу и, конечно же, взяла с собой Ирочку. Не оставлять же ее одну в пустой квартире. Я вас ударила… Извините, думала, вор…
– Ничего, – сразу подобрел Егор Васильевич. Значит, не шлялись где-то, а жили в тепле и уюте. Ну-ну. – А замуж за кого собралась, человек-то хороший?
– Конечно, хороший, – закивала Ольга. – Врач. Помогает людям справляться с душевной болью.
– Дело доброе, – сказал Зайцев, пока слабо понимая, о какой именно специальности идет речь. Но слово «врач» внушало доверие. Про Ларионова решил пока не спрашивать, позже с этим разобраться можно.
– Давайте пройдем в квартиру, – бодро пригласила Ольга, – чаю попьем, эх, если бы я знала, то купила бы тортик…
Договорить она не успела – соседняя дверь распахнулась, и на лестничную площадку вышла Таисия Аркадьевна. Она тепло улыбнулась Ирочке и покачала головой, глядя на Ольгу.
– Добрый вечер, – кивнула она, поправляя съехавшую с плеча шаль, – что же вы Егора Васильевича не предупредили об отъезде, уж он так волновался.
Зайцев покраснел и нервно кашлянул, Ольга, всегда робевшая перед соседкой, виновато улыбнулась и развела руками – мол, простите, виноваты, больше не повторится. Ирочка с удивлением взирала на деда и, кажется, начинала понимать, с чего это в нем вдруг произошли такие перемены.
Зайцев покраснел и нервно кашлянул, Ольга, всегда робевшая перед соседкой, виновато улыбнулась и развела руками – мол, простите, виноваты, больше не повторится. Ирочка с удивлением взирала на деда и, кажется, начинала понимать, с чего это в нем вдруг произошли такие перемены.
– Прошу ко мне, – улыбнулась Таисия Аркадьевна. – Пирог с джемом готов, не заставляйте его ждать.
– Спасибо, – растерянно выпалила Ольга. – Если позволите, мы с Ирочкой присоединимся к вам минут через десять. Нам нужно цветы полить и скоренько пыль протереть.
– Конечно, конечно, – кивнула Таисия Аркадьевна, кутаясь в шаль, – проходите, Егор Васильевич, вы поможете мне накрыть на стол.
Как только Ольга оказалась в своей квартире, она, сделав несколько глубоких вдохов, пробормотала: «Что делается, что делается» – и накинулась на Ирочку с вопросами:
– Ты почему ничего про деда не рассказала, я думала, ты одна-одинешенька и только я твоя единственная родственница.
– Я боялась.
– Чего?
– Что ты отправишь меня к нему обратно…
– У-у-у, – издала Ольга протяжный звук, – но ты хотя бы предупредила, что он приедет.
– Так я же не знала об этом, – виновато пожала плечами Ирочка. – Я хотела ему позвонить, сказать, что устроилась и все в порядке, но… боялась. Он мои чувства к Андрею не одобряет…
– Да ни один нормальный человек их не одобрит! – выпалила Ольга и тут же осеклась: – Ну, то есть… это нестандартная ситуация, как мне кажется.
– Я люблю его, – с вызовом сказала Ирочка. Пусть, пусть весь мир ее не понимает, пусть крутят пальцем у виска… Но она-то знает, чувствует – этот трепет в душе настоящий!
– Молодец, – вдруг горячо закивала Ольга. – Стой на своем и наплюй на всех! Не каждый день любовь с неба падает. – Она заходила по комнате. – Ты права, ты во всем права, а мы просто дураки! Привыкли к своим клетушкам, к однообразному укладу жизни и боимся всего нового, всего, на что сами никак не решимся. Не слушай нас, делай что хочешь!
– Ты это серьезно? – спросила Ирочка и тут же, не дожидаясь ответа, тихо заплакала. Только плечи вздрагивали да нос шмыгал. Просто устала бороться за свое счастье в одиночестве и верить, что все обязательно получится, устала от насмешек.
– Серьезно, – твердо ответила Ольга.
Капелька еще горячего джема стекла по воздушному, дырчатому тесту на блюдце. Ольга заерзала на стуле, предвкушая удовольствие. Взяла маленькую ложечку и отломила бархатный кусочек пирога. Сегодняшний день можно назвать удачным: она навела мосты с двумя подозреваемыми, забрала из квартиры журнал и платье (и надо заметить, осталась жива), познакомилась с еще одним дальним родственником – Ирочкиным дедом. И вот теперь, попивая ароматный чай с лимоном, готовится вкусить божественный пирог с джемом. Ух, красота!
– Я бы хотел познакомиться с твоим будущим мужем, – раздался голос Егора Васильевича, и Ольга не сразу поняла, что обращаются именно к ней. Какой там еще муж? Ах да… Опять она вплела Уварова в свои интриги. Ну и что теперь делать? – Если вы и дальше планируете проживать у него, я хочу быть уверен, что Ирочке там хорошо и речь идет о достойном человеке.
– Ирочка может жить и у меня, – радушно предложила Таисия Аркадьевна.
– Спасибо большое, – улыбнулась Ирочка, – но я привыкла с Ольгой, мы уже сдружились.
В голове стрелами полетели мысли – что же делать, что же делать, вдруг все планы рухнут. Возможно, уже завтра Андрей позвонит, и появится шанс с ним увидеться… Если она будет под боком у деда, то ничего не получится…
У Ольги в голове вообще творился бардак. Бросить Ирочку она не могла и не могла не учитывать пожелание Егора Васильевича. Очень он настойчив и, пока не познакомится с Уваровым, не успокоится… Сколько же вранья она уже нагородила, и как из этого выпутаться? Переживет ли Уваров еще один безумный вечер? Ольга представила, как появляется на пороге его квартиры в обществе Зайцева и как четко и внятно сообщает: «Дорогой, мы пришли. Егор Васильевич, познакомьтесь, это мой будущий муж»… Ну и плевать, ну и пусть, ничего с Уваровым не случится – не сахарный, не растает!
Да, они поедут к нему и да, будут выручать Ирочку. И пусть только попробует сорвать спектакль, она тогда… она тогда… действительно выйдет за него замуж, и уж о спокойной жизни ему придется забыть раз и навсегда! Ольга кивнула своим мыслям – и чего, собственно, мучиться: он же сам голый, прикрываясь мочалкой, при двух свидетелях (бывшей любовнице и Ирочке) признал себя ее мужем. Короче, сам напросился.
– Мы с Ирочкой сестры. Столько лет не знали друг друга и вот встретились, – сказала Ольга, сделав глоток чая. – Нам бы хотелось побыть некоторое время вдвоем. Я еще Ирочке не всю Москву показала, не по всем любимым местам провела.
– Хорошо, – согласился Егор Васильевич. Неделю назад на вокзале он обещал себе, что, как только найдет внучку, тут же схватит ее в охапку и отправит домой, но сейчас в его планы вмешалась Любовь. Он посмотрел на Таисию Аркадьевну и вздохнул. – Хорошо, – повторил он, – но я хочу познакомиться с твоим будущим мужем.
– Без проблем, – согласилась Ольга. – Сейчас допьем чай и поедем к нам.
Ирочка внутренне сжалась – реакцию Уварова предугадать было невозможно.
Сергей вернулся домой в прекрасном расположении духа. Одна из его пациенток, вот уже три месяца ожидающая конца света, наконец-то расслабилась и поверила, что до Нового года катастрофы не случится (на больший срок уговорить не удалось). В дальнейшем, конечно, предстоит еще много работы, но сдвиг в нужную сторону уже есть.
Сунув ноги в коричневые кожаные тапочки, Сергей поспешил к холодильнику. Живот урчал, требуя немедленного ужина. Съесть все, чем утром был набит холодильник, девушки просто физически не могли, так что свиные ребрышки, замаринованные в специях и лимонном соке, сельдь, пакет замороженного картофеля фри и многое другое должно было утолить голод с минуты на минуту.
Увидев перевернутую табуретку, лишенную одной ножки, Уваров притормозил. Тяжело вздохнул и отодвинул ее ногой к стене.
– Дурдом, – произнес он, открывая дверцу холодильника. Нет, сейчас он не будет ни о чем думать, не будет расстраиваться. Сначала ужин, потом стулья.
Ребрышки прожарились великолепно. Кухня наполнилась умопомрачительным ароматом специй. Душа почти пела. «Почти», потому что проклятая табуретка все же нервировала и толкала к раздумьям.
Опять что-то затеяли. Где их носит?
Нашли они новое жилье? Вряд ли.
Поймал следователь убийцу? Нет, конечно.
Выставить их завтра за дверь? Невозможно.
– Все равно выставлю, – буркнул Сергей.
Вспомнился момент, когда он стоял голый в ванной. Разгневанная Марина, спокойная Ольга… Почему же он согласился с тем, что она его жена?.. Почему? Не знал, как расстаться с Мариной, а это был неплохой повод? Да нет, не настолько он труслив. Хотя кто знает… Мучительные объяснения, слезы – хотел этого избежать? Но разве у него были гарантии, что Марина не закатит еще больший скандал?
Все же дело в другом… Ольга увлекает. Увлекает своей непредсказуемостью, своим желанием и умением жить. Она словно зовет его за собой.
Ольга привлекательна, но нет желания к временной близости, наоборот, притягивает, связывая по рукам и ногам, нечто весомое и сильное. Да – притягивает. И это злит, очень злит. Потому что все летит вверх тормашками, вырывается из-под контроля, делая его зависимым…
– Дорогой, – донесся ласковый голос из коридора. – Ты дома? Мы уже пришли. У нас гость.
Сергей настолько погрузился в мыслительный процесс, что не услышал, как Ольга открыла дверь.
Ольга. Так. Что означает «дорогой» и что значит «у нас гость»? Она в квартире не больше минуты, а голова уже кругом!
– Кстати, я принесла ножку от табуретки, – это Ольга добавила на всякий случай, вдруг Уваров опять в бешенстве от беспорядка. – Брала ее с собой погулять.
Хорошее объяснение. Сергей хмыкнул и медленно направился в коридор. Кажется, его теперешняя жизнь упорно продолжает быть безумной.
Ольга излучала радость, обожание и, кто ее знает, что еще. Ирочка, нервно покусывая губы, хмурилась и переминалась на месте. Незнакомый седой мужчина держался уверенно и спокойно. Ну, спасибо, что привели в гости человека, а не жирафа или обезьяну – этого вполне можно было ожидать.
– Давайте знакомиться, – улыбаясь, сказала Ольга. Скинула туфли и посмотрела на Уварова.
Он встретился с ней взглядом. Почему-то показалось, будто в глазах Ольги сейчас не пляшут разбушевавшиеся чертики. Она не просто смотрела, она просила – помоги.